Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 16 сентября 2019 года №33-4325/2019

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 сентября 2019 года Дело N 33-4325/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего судьи Константиновой М.Р.,
судей Нургалиева Э.В., Ивановой М.А.,
при секретаре Рогалевой Н.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Ижевске 16 сентября 2019 года гражданское дело по исковым требованиям Косаревой Г. З. к Третьяковой О. И. о признании недействительной сделки,
по апелляционной жалобе истца Косаревой Г.З. на решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 17 июня 2019 года, которым постановлено:
"В удовлетворении исковых требований Косаревой Г. З. к Третьяковой О. И. о признании недействительной (ничтожной) сделки (договор) дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в отношении <адрес> - отказать".
Заслушав доклад судьи Верховного суда Удмуртской Республики Константиновой М.Р., выслушав объяснения истца Косаревой Г.З. и ее представителя Ситчихина А.Л., действующего на основании устного ходатайства, поддержавших доводы жалобы, просивших решение суда отменить, ответчика Третьяковой О.И., возражавшей против доводов жалобы, полагавшей решение суда законным и обоснованным, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Косарева Г.З. обратилась в суд с иском к Третьяковой О.И. о признании недействительным договора дарения.
Заявленные требования обосновывает тем, что с 1990 года по июль 2015 года проживала с мужем ЯИА в принадлежащей мужу на праве собственности квартире по адресу: <адрес>. В апреле 2015 года у мужа случился третий инфаркт, он находился в больнице до ДД.ММ.ГГГГ, затем истец привезла его домой. Мужу требовался постоянный присмотр, так как на фоне болезни у него ухудшилось психическое состояние: начал заговариваться, плохо ориентировался в событиях, не мог оценить ситуацию, был практически неадекватен. ДД.ММ.ГГГГ дочери ЯИА - Третьякова О.И. и КЕИ в ее отсутствие увезли мужа к КЕИ в <адрес>, а ДД.ММ.ГГГГ Третьякова О.И. забрала ЯИА к себе домой по адресу: <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ квартира по договору дарения перешла в собственность Третьяковой О.И., об этом истец узнала ДД.ММ.ГГГГ. До этого Третьякова О.И. у них в квартире не появлялась, помощь ЯИА не оказывала ни материально, ни по хозяйству. Она считает, что дочь, узнав о тяжелом состоянии ее мужа, решилазабрать его с целью незаконно получить право собственности на квартиру. Третьякова О.И. знала, что ЯИА завещал квартиру ей, так как именно она осуществляла уход и присмотр за ним, его дочери у них даже не появлялись. Третьякова О.И. с целью получения квартиры в свою собственность умышленно создала у ЯИА впечатление, что истец умерла. Она считает, что договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ является ничтожным. Муж договор дарения не подписывал, договор от имени мужа подписан неустановленным лицом, не имеющим полномочий на совершение сделки. Из имеющейся у нее копии дарственной видно, что подпись от имени ЯИА сделана человеком с разработанным почерком, имеющим натренированную руку, бегло пишущим и хорошо видящим. Все подписи от имени ЯИА и расшифровки подписей в договоре исполнены четким, легко читаемым почерком, расположены на строчке. Таким же почерком заполнено заявление на регистрацию сделки, которую якобы подписал ее муж. В настоящих подписях и записях ЯИА, в силу того, что он плохо видел, а также в силу того, что после болезни у него плохо слушались руки, подписи больше похожи на каракули, сползают со строки, если место для них не было чем-либо ограничено. Кроме того, в оригинальных подписях ЯИА наклон букв в правую сторону, а в договоре дарения и иных приложенных к договору документах наклон букв в подписях и записях от имени ЯИА - в левую сторону.
Просит суд признать недействительной (ничтожной) сделку - договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ <адрес>, подписанной Третьяковой О.И. и неустановленным лицом от имени ЯИА
В судебном заседании:
- истец Косарева Г.З. и ее представитель Спиридонова Н.Я. требования поддержали по доводам, изложенным в иске;
- ответчик Третьякова О.И. и ее представитель Беляева Е.А. иск не признали. Ответчик суду пояснила, что ее отец не был левшой. В день подписания договора дарения ДД.ММ.ГГГГ отец очень устал, имел слабое здоровье. В МФЦ г. Сарапула при подписании договора дарения и заявлений о регистрации она и отец расположились вдвоем за небольшим столом, отец был тучным мужчиной, приблизиться близко к столу ему мешал живот, было видно, что ему очень неудобно в таком положении. Отец очень долго и старательно выводил буквы в договоре, специалист МФЦ пальцем указывала ему место, где нужно расписаться и поставить подписи. Отец старался, выводил буквы медленно, в ходе подписания договора и заявлений делал остановки, чтобы отдохнуть, его никто не торопил. Он сам подписал договоры дарения в присутствии специалиста МФЦ, ее сестры КЕИ и племянницы КИА Почерк у отца не был выработанным, поскольку он никому и ничего не писал, мог расписываться за получение пенсии. Подписание договора дарения, заявлений на регистрацию сделки другим человеком совершенно исключено. До подписания договора специалист разъяснила ее отцу существо договора дарения, последствия заключения договора.
Суд постановилвышеуказанное решение об отказе в удовлетворении иска.
В апелляционной жалобе и в дополнениях к ней истец просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска. Не согласна с произведенной судом оценкой заключений проведенных по делу почерковедческих экспертиз, а также с оценкой показания свидетелей и пояснений истца. Из заключений экспертиз следует, что договор подписан не ЯИА, а иным лицом, владеющим леворучным способом письма с высокой степенью выработанности, и хорошо видящим. Полагает, что к показаниям свидетелей ТНВ, КЕИ, КИА и КМА, суд должен был отнестись критически, так как данные лица являются близкими родственниками ответчика, а потому заинтересованы в исходе дела. Считает, что объяснение ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ не является допустимым и достоверным доказательством. Судом не учтено положение статьи 160 ГК РФ, согласно которой, если гражданин вследствие физического недостатка, болезни или неграмотности не может собственноручно подписаться, то по его просьбе сделку может подписать другой гражданин, подпись которого должна быть засвидетельствована нотариусом. Суд не устранил противоречия в показаниях свидетелей БЕА и КЕИ о месте составления и подписания оспариваемого договора (у нотариуса или в МФЦ).
Ответчик Третьякова О.И. представила в суд возражения на апелляционную жалобу, в которых с доводами жалобы не согласилась, просила в ее удовлетворении отказать, решение суда оставить без изменения.
В силу положений статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Проверив материалы гражданского дела в пределах доводов апелляционной жалобы, дополнений к ней и возражений на нее, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены решения суда.
В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее в тексте также ГК РФ), здесь и далее в редакции, действующий на момент подписания оспариваемого договора дарения, гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.
Согласно статье 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
При этом одним из условий действительности сделки является, в частности, соответствие воли (внутреннего намерения, желания субъекта, направленного на достижение определенного правового результата) и волеизъявления лица (внешнего проявления воли), являющегося стороной сделки, на ее совершение.
В силу пункта 1 статьи 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Согласно пункту 2 статьи 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
В соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Согласно пункту 3 статьи 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
Как установлено судом первой инстанции, ЯИА и Косарева Г.З. - истец по делу заключили брак ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается свидетельством о заключении брака, выданным городским отделом ЗАГС г. Сарапула ДД.ММ.ГГГГ.
Из договора на передачу и продажу квартир в собственность граждан от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ЯИА приобрел у Арендного предприятия Сарапульский радиозавод им. Ордженикидзе квартиру по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>, который зарегистрирован в Сарапульском бюро технической инвентаризации ДД.ММ.ГГГГ.
Согласно договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ ЯИА подарил Третьяковой О.И. принадлежащую ему на праве собственности квартиру по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>.
В соответствии с выпиской из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ право собственности на указанную квартиру зарегистрировано за Третьяковой О.И. ДД.ММ.ГГГГ.
Согласно свидетельству о смерти, выданному Управлением ЗАГС администрации г. Сарапула ДД.ММ.ГГГГ, ЯИА умер ДД.ММ.ГГГГ.
Из объяснений ЯИА, имеющихся в материале проверки КУСП от ДД.ММ.ГГГГ следует, что по указанному адресу (<адрес>) он проживает с дочерью Третьяковой О.И. Около 25 лет женат на Косаревой Г.З., проживал на <адрес>. Данная квартира принадлежит ему, так как была куплена до того как они поженились. Никто его насильно не заставлял жить у дочери, это его желание. ДД.ММ.ГГГГ он подарил квартиру по адресу: <адрес> своей дочери. Документы подписывал сам, находился в здравом уме. Хочет оставить квартиру дочерям, к Г. жить идти не хочет. Данные объяснения подписаны ЯИА собственноручно.
Решением Сарапульского районного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ Косаревой Г.З. отказано в удовлетворении иска к Третьяковой О.И. о признании недействительной (ничтожной) сделки (договора) дарения от ДД.ММ.ГГГГ квартиры по адресу: <адрес>, совершенной между ЯИА и Третьяковой О.И., по тем основаниям, что истцом не представлено доказательств, указывающих на то, что ЯИА по состоянию психического здоровья при заключении и подписании указанного договора не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Апелляционным определением Верховного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ указанное решение суда оставлено без изменения, апелляционная жалоба Косаревой Г.З. - без удовлетворения.
Отказывая в удовлетворении исковых требований Косаревой Г.З., суд первой инстанции на основании собранных по делу доказательств установил, что ЯИА, являясь единоличным собственником квартиры по адресу: <адрес> выразил свою волю на дарение квартиры дочери Третьяковой О.И., заключил договор дарения данной квартиры ДД.ММ.ГГГГ, по которому передал квартиру в собственность своей дочери Третьяковой О.И. Оспариваемый истцом договор дарения квартиры заключен в установленной законом форме, подписан сторонами договора и прошел государственную регистрацию. Истцом Косаревой Г.З. не предоставлено бесспорных объективных доказательств того, что подпись в договоре дарения от ДД.ММ.ГГГГ выполнена не ЯИА, а иным лицом, равно как и не представлено доказательств тому, что подписи в спорном договоре не могли быть выполнены им, выводы судебных экспертиз данное обстоятельство не подтверждают.
Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда первой инстанции, поскольку он сделан с учетом положений статей 55, 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подтвержден материалами гражданского дела и основан на правильном толковании и применении норм материального права к отношениям сторон.
Так, согласно статье 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) (пункт 1).
2. Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.
Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.
Согласно статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В силу статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Согласно части 1 статьи 160 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
Настоящие исковые требования Косаревой Г.З. о признании недействительным договора дарения основаны на том, что заключенный между ЯИА и Третьяковой О.И. договор дарения спорной квартиры от ДД.ММ.ГГГГ ЯИА не подписывал; подпись, имеющаяся в договоре, выполнена не им, а другим лицом.
Для проверки доводов истца по ходатайству истцовой стороны судом первой инстанции трижды назначалась судебная почерковедческая экспертиза.
Так, из заключения экспертизы N, проведенной экспертами-криминалистами ООО "Экспертное агентство Каракулина" КПА, ГОА с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, следует, что подпись ЯИА, расположенная в договоре дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в строке "Даритель" после записи "ЯИА", выполнена, вероятно, не ЯИА, а иным лицом.
В исследовательской части заключения экспертами указано, что при сравнении исследуемой подписи ЯИА, расположенной в договоре дарения от ДД.ММ.ГГГГ, с представленными свободными образцами почерка ЯИА было установлено различие по таким общим признакам почерка, как внешний вид, транскрипция подписи, координация движений на протяжении всей подписи, наклон, форма и направление основания подписи, а также частным признакам почерка. Установленные различающиеся признаки существенны, относительно устойчивы, однако, в своей совокупности дают достаточное основание лишь для вероятного вывода. Решить вопрос в категорической форме не удалось из-за наличия в исследуемой подписи от имени ЯИА признаков необычного выполнения подписи, а также наличия в образцах подписи ЯИА признаков некоторого нарушения координации движений.
Согласно заключению дополнительной судебной почерковедческой экспертизы N, проведенной с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ теми же экспертами, эксперты пришли к следующим выводам: установить, выполнены ли одним лицом записи: ЯИА - в 1-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в строке "даритель" и запись "ЯИА.в ЯИА", расположенная во 2-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в строке "даритель", не представилось возможным по причине их относительной краткости и необычного выполнения; записи "ЯИА", расположенные в строке: "ПОДПИСЬ:" в двух экземплярах завещания от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенных нотариусом ГЛЮ, выполнены, вероятно, одним лицом; решить вопрос о выполнении одним или разными лицами записей: "ЯИА", расположенной в 1-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, "ЯИА.в ЯИА", расположенной во 2-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, и "ЯИА", расположенных в двух экземплярах завещания от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенных нотариусом ГЛЮ, не представилось возможным по причине несопоставимости по времени исполнения данных записей. В исследовательской части заключения экспертизы экспертом указано, что исследуемые записи, расположенные в 1-м и 2-м экземплярах договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, в 1-м и 2-м экземплярах завещания от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ имеют диагностические признаки: нарушенная координация движений, неустойчивость дифференциации нажима, что может свидетельствовать о каком-то необычном выполнении данных записей. При сравнении между собой почерков, которыми выполнены исследуемые записи в обоих экземплярах договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, экспертами выявлены как совпадающие, так и различающиеся признаки, которые незначительны по объему и идентификационной значимости, они не образуют совокупности достаточной для какого-либо определенного (положительного или отрицательного) вывода. Поэтому установить, выполнены ли одним лицом запись "ЯИА", расположенная в 1-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в строке "даритель", и запись: "ЯИА.в ЯИА", расположенная во 2-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ в строке "даритель", не представилось возможным. При сравнении между собой почерков, которыми выполнены исследуемые записи в обоих экземплярах завещаний от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ, экспертами установлено совпадение по всем перечисленным в заключении общим признакам почерка, наряду с этим выявлены различающиеся частные признаки почерка. Установленные совпадающие признаки хотя и значительны по объему, однако, идентификационная значимость ряда совпадений такова, что в своей совокупности они дают достаточное основание лишь для вероятного вывода о выполнении одним лицом записей "ЯИА", расположенных в строке: "ПОДПИСЬ:", в двух экземплярах завещания от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенных нотариусом ГЛЮ Имеющиеся различающиеся частные признаки на сделанный вывод не влияют, так как могут быть объяснены вариационностью почерка исполнения. Решить вопрос о выполнение одним или разными лицами записей "ЯИА", расположенной в 1-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, "ЯИА.в ЯИА", расположенной во 2-м экземпляре договора дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, и "ЯИА", расположенных в двух экземплярах завещания от имени ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенных нотариусом ГЛЮ, не представилось возможным по причине несопоставимости по времени исполнения данных записей, из-за значительного разрыва во времени их исполнения (согласно методике проведения почерковедческой экспертизы), так как записи в двух экземплярах завещания от имени ЯИА выполнены в 2002 году, а записи в двух экземплярах договора дарения квартиры выполнены в 2015 году, то есть с разницей в 13 лет, что может привести к изменению признаков почерка исполнителя.
Из заключения дополнительной судебной почерковедческой экспертизы, проведенной экспертом Научно-учебно-практической лаборатории судебных экспертиз ФГБОУ ВО "Удмуртский государственный университет" КМК ДД.ММ.ГГГГ следует, что записи "ЯИА" в обоих экземплярах договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ выполнены леворучным письмом (левой рукой). Подпись от имени ЯИА в первом экземпляре вышеуказанного договора выполнена: буква "Я" - движения леворучного письма, буква "К" и восемь нечитаемых штрихов - движением праворучного письма. Подпись "ЯИА" во втором экземпляре вышеуказанного договора выполнена праворучным письмом, построена по отличной от первой подписи транскрипции и общим признакам почерковых движений. В силу того, что у эксперта нет образцов записей, выполненных ЯИА левой рукой, не представляется возможным установить ЯИА или иным лицом выполнены записи "ЯИА" в двух экземплярах указанного выше договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. В силу того, что у эксперта нет образцов подписи ЯИА, выполненных смешанной системой письма, не представляется возможным установить исполнителя подписей, выполненных от имени ЯИА в двух экземплярах договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. В исследовательской части заключения экспертизы экспертом указано, что выявленные признаки почерка имеют устойчивый характер, их количество большое, повторяемость регулярная, что указывает на леворучность письма. Движения, которыми выполнены подписи в исследуемых документах, образуют две группы: буква "Я" с вышеуказанными элементами леворучного письма и буква "К" с восемью нечитаемыми штрихами левоокружного направления высокой степени выработанности и связности. Исследованием почерковых движений, которыми выполнены записи "ЯИА" и подписи от его имени признаков леворучного и смешанного письма не установлено (таблица иллюстраций N - в завещании от ДД.ММ.ГГГГ).
В соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
Заключение судебной почерковедческой экспертизы является одним из доказательств по делу и должно рассматриваться в совокупности с другими доказательствами.
Проанализировав и оценив указанные выше заключения экспертов в совокупности с иными доказательствами по делу по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что сделка, совершенная истцом, не может быть признана недействительной по заявленным истцом основаниям.
Суд первой инстанции правомерно указал, что проведенные по делу экспертизы не подтверждают обстоятельство, на которое ссылалась истец, о том, что умерший ЯИА не подписывал оспариваемый договор.
Одним из источников сведений о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела, являются заключения экспертов (статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.
Исходя из определения понятия экспертизы, а также из смысла статьи 9 Федерального закона от 31 мая 2001 года N73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" экспертиза - это исследование, в результате которого экспертом дается заключение по поставленным судом и (или) сторонами договора вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Судебная коллегия учитывает, что экспертные выводы по определенности подразделяются на категорические и вероятные (предположительные), при этом категорический вывод - это достоверный вывод о факте независимо от условий его существования.
Если эксперт не находит оснований для категорического заключения, выводы носят вероятный, то есть предположительный, характер. Вероятный вывод представляет собой обоснованное предположение (гипотезу) эксперта об устанавливаемом факте и обычно отражает неполную внутреннюю психологическую убежденность в достоверности аргументов, среднестатистическую доказанность факта, невозможность достижения полного знания. Вероятные выводы допускают возможность существования факта, но и не исключают абсолютно другого (противоположного) вывода. Причинами вероятных выводов могут быть неправильное или неполное собирание объектов, подлежащих исследованию, утрата или отсутствие наиболее существенных, значимых признаков следов, недостаточное количество сравнительных материалов, неразработанность методики экспертного исследования и др.
Таким образом, в основу судебного решения по делу могут быть положены только категорические выводы. Следовательно, только они имеют доказательственное значение. Заключение с категорическими выводами служит доказательством по делу. Вероятное заключение не может быть доказательством, а лишь позволяет получить ориентирующую, поисковую информацию, подсказать версии, нуждающиеся в проверке. Вероятные выводы ни в коем случае не должны игнорироваться, их необходимо использовать, но продуманно и осторожно, поскольку они не исключают существования противоположных вариантов по делу.
Как усматривается из заключения экспертизы (первичной), проведенной ООО "Экспертное агентство Каракулина", его выводы не являются категоричными и носят вероятностный, то есть предположительный характер, с достоверностью не подтверждают то обстоятельство, что спорный договор дарения ЯИА не подписывал.
В заключении дополнительной экспертизы, проведенной этой же экспертной организацией, эксперты пришли к выводу о невозможности разрешения поставленных судом вопросов по изложенным выше причинам.
Эксперт КМК в проведенной им экспертизе пришел к аналогичному выводу (о невозможности установить ЯИА или иным лицом выполнены записи "ЯИА" и подписи от имени ЯИА в двух экземплярах договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ).
Таким образом, заключения экспертов по результатам проведенных по делу почерковедческих экспертиз не доказывают и не опровергают того факта, что оспариваемый истцом договор дарения ЯИА не подписывался.
При этом судебная коллегия отклоняет доводы жалобы истца о том, что из заключений судебных экспертиз следует вывод о том, что договор дарения подписан не ЯИА, а иным лицом, которое владеет леворучным способом письма с высокой степенью выработанности и связности. Данный довод является надуманным и ничем не обоснован.
Заключение экспертов КПА и ГОА в первичной экспертизе носит вероятностный характер, а потому не может быть положен в основу вывода о подписании договора не ЯИА, а иным лицом по изложенным выше мотивам.
Установленное экспертом Каминским обстоятельство о том, что запись "ЯИА", а также буква "Я" в подписи от имени ЯИА в оспариваемом договоре выполнены левой рукой, не свидетельствует однозначно, что они выполнены не ЯИА Эксперт указал на невозможность установить данный факт в связи с отсутствием образцов записей и подписи, выполненных ЯИА левой рукой и/или смешанной системой письма.
Поскольку вероятный вывод не исключает существование противоположного варианта суд первой инстанции, исследовав и проанализировав всю совокупность представленных в материалы гражданского дела доказательств, обоснованно заключил, что истцом не доказана обоснованность заявленных исковых требований.
При этом судом первой инстанции принята во внимание последовательность действий ЯИА, свидетельствующая о его волеизъявлении на дарение спорной квартиры ответчику. В частности, ЯИА лично получил в Управлении имущественных отношений г. Сарапула дубликат договора приватизации спорной квартиры, обратился к нотариусу за составлением проекта договора дарения спорной квартиры, затем обратился в МФЦ, где подписал договор дарения спорной квартиры и заявления о регистрации права собственности и перехода права собственности на нее.
Впоследствии, ДД.ММ.ГГГГ в ходе проведения проверки по заявлению Косаревой Г.З., участковым уполномоченным МО МВД России "Сарапульский" был опрошен ЯИА, который пояснил, что подарил квартиру своей дочери, документы подписывал сам, находится в здравом уме, хочет оставить квартиру дочерям. При этом, ссылки истца в жалобе на недопустимость и недостоверность указанных объяснений ЯИА от ДД.ММ.ГГГГ ничем не подтверждены.
Кроме того, подлежат отклонению как несостоятельные доводы жалобы о том, что судом первой инстанции не учтено положение статьи 160 ГК РФ, поскольку истец в основаниях иска на указанные обстоятельства не ссылался.
В материалы гражданского дела не представлены сведения о наличии у ЯИА какого-либо тяжелого заболевания, либо физического недостатка, лишавшего его возможности самостоятельно поставить свою подпись в договоре дарения, как и неграмотности ЯИА, собственноручно расписывающегося в иных документах.
Истец ссылался в ходе рассмотрения дела и в апелляционной жалобе на болезнь ЯИА без пояснения, какое конкретно заболевание лишало его возможности подписать оспариваемый договор. Суду не представлено медицинских документов, подтверждающих наличие у ЯИА болезней в спорный период, препятствующих собственноручно подписать заключаемый договор, при наличии доказательств подписания им иных документов в спорный период, в том числе возможности самостоятельного получения пенсии. О том, что ЯИА расписывался в квитанциях на получении пенсии, истец указывала в иске и в судебном заседании. Имеющееся в материалах гражданского дела консультативное заключение от ДД.ММ.ГГГГ таким доказательством не является.
Не заслуживают внимания доводы жалобы в части необоснованного отказа суда в удовлетворении ходатайства о направлении судебного запроса в БУЗ МЗ УР "РОКБ" на предмет наличия у ЯИА возможности самостоятельно расписаться и написать свои фамилию, имя и отчество по строчке в договоре дарения, поскольку данные обстоятельства не подтверждаются материалами гражданского дела.
Также подлежит отклонению довод жалобы о необходимости критической оценки показаний свидетелей ТНВ, КЕИ, КИА и КМА, как близких родственников ответчика, а потому заинтересованных в исходе дела.
По мнению судебной коллегии, у суда не было оснований не доверять показаниям данных свидетелей, поскольку само по себе наличие родственных отношений между свидетелями и ответчиком Третьяковой О.И. не может являться основанием для критической оценки показаний данных свидетелей.
Истец Косарева Г.З. не представила доказательств, которые бы опровергали или ставили под сомнение показания свидетелей об обстоятельствах заключения оспариваемого договора дарения, а также о состоянии ЯИА в момент совершения сделки. Данные показания свидетелей последовательны, согласуются между собой и подтверждаются иными доказательствами по делу. Допрошенные свидетели были предупреждены об уголовной ответственности по статьям 307, 308 УК РФ.
Показания указанных свидетелей в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ оценены судом в совокупности с иными представленными в материалы дела доказательствами, а потому обоснованно положены судом в основу принятого решения.
Суд апелляционной инстанции не усматривает достаточных оснований для переоценки данных выводов суда первой инстанции. Также не усматривает противоречий в показаниях свидетелей БЕА и КЕИ о месте составления и подписания оспариваемого договора, на что ссылается истец в апелляционной жалобе.
Так, согласно показаниям как БЕА, так и КЕИ следует, что составлялся договор нотариусом, а подписывался сторонами в МФЦ. Данные обстоятельства также подтверждены показаниями других свидетелей: КИА, ТНВ и ЛЖА
В отсутствие допустимых, достоверных и достаточных доказательств, являющихся основанием к признанию договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительной сделкой, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявленных Косаревой Г.З. исковых требований.
Доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в целом основаны на неверном толковании действующего гражданского законодательства с учетом обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела, в связи с чем признаются судебной коллегией несостоятельными и не могут служить основанием для отмены обжалуемого по делу решения.
Судебная коллегия полагает, что при разрешении спора судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правоотношения сторон в рамках заявленных требований и закон, подлежащий применению. При этом выводы районного суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам, подтвержденным материалами гражданского дела. Всем доказательствам по делу суд первой инстанции дал надлежащую правовую оценку в соответствии с правилами статьей 67 ГПК РФ, оснований не согласиться с которой не имеется. Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, судом также допущено не было.
Таким образом, оснований для изменения или отмены решения суда, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ, не имеется. Апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.
Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 17 июня 2019 года оставить без изменения; апелляционную жалобу и дополнения к ней истца Косаревой Г.З. - без удовлетворения.
Председательствующий: М.Р. Константинова
Судьи: Э.В. Нургалиев
М.А. Иванова


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка