Определение Судебной коллегии по гражданским делам Магаданского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МАГАДАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 июня 2021 года Дело N 33-428/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Магаданского областного суда в составе:

председательствующего: Лобыкина С.Н.,

судей: Вилер А.А., Филенко М.А.,

при секретаре судебного заседания: Вечтомовой Т.С.,

рассмотрев 8 июня 2021 года в гор. Магадане в открытом судебном заседании в городе Магадане гражданское дело по иску Деминой Е.Ю. к Бонь Ю.Ю,, Бонь М.Ю., Маркову Э.П. о признании договоров купли-продажи и договора дарения квартиры недействительными (ничтожными), применении последствий недействительности сделок, по апелляционной жалобе Деминой Е.Ю. на решение Магаданского городского суда Магаданской области от 12 марта 2021 года, которым в удовлетворении иска отказано.

Заслушав доклад судьи Магаданского областного суда Лобыкина С.Н., объяснения истца, а также с использованием видеоконференц-связи её представителя Банных А.Ю. настаивавших на доводах апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Магаданского областного суда

УСТАНОВИЛА:

Демина Е.Ю. обратилась в Магаданский городской суд с иском к Бонь Ю.Ю., Бонь М.Ю., Маркову Э.П. о признании договоров купли-продажи и договора дарения квартиры недействительными (ничтожными), применении последствий недействительности сделок.

В обоснование иска указала о том, что <.......> 2011 года вступила в брак с Бонь Ю.Ю. 31 января 2012 года на имя Бонь Ю.Ю. по договору купли-продажи приобретена 2-х комнатная квартира <адрес>, 22 февраля 2012 года в государственном реестре недвижимого имущества зарегистрирован переход права собственности на указанное жилое помещение к Бонь Ю.Ю..

25 ноября 2014 года между Бонь Ю.Ю. и Бонь М.Ю. (матерью Бонь Ю.Ю.) заключен договор купли-продажи, согласно которому Бонь М.Ю. приобрела в собственность вышеуказанную квартиру.

Ссылаясь на положения статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, истец полагает, что стороны сделки не были намерены создавать соответствующие правовые последствия данной сделки, она совершена лишь для вида. Денежные средства, составляющие цену договора, продавцу не передавались. Следовательно, сделка являлась мнимой, а, следовательно, ничтожной.

В части сделки, совершенной в последующем, т.е. 18 марта 2015 года между Бюнь М.Ю. (дарителем) и Бонь Ю.Ю. (одаряемым), указывала, что спорная квартира, нажитая в период брака и являющаяся совместно нажитым имуществом, перестала быть совместно нажитым имуществом, и получила статус имущества, полученного в дар одним из супругов во время брака.

В указанный период квартира по-прежнему оставалась во владении и пользовании Деминой Е.Ю. и членов её семьи. В квартире истец проживает по день обращения в суд.

В части сделки, совершенной между Бонь Ю.Ю. и Марковым Э.П., указала, что договор купли-продажи квартиры от 10 ноября 2020 г. заключен между друзьями и партнерами по бизнесу.

Указанная сделка совершена лишь для вида, с целью фиктивной государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество, с целью легализовать ранее совершенные сделки. Денежные средства, составляющие цену передаваемого имущества, продавцу не передавались, что свидетельствует о порочности воли каждой из сторон сделки.

В декабре 2020 г. Демина Е.Ю. от Бонь Ю.Ю. узнала, что данный ответчик перепродал квартиру своему другу Маркову Э.П. и не намерен её делить как совместно нажитое имущество, в связи с чем истец и обратилась в суд с указанными исковыми требованиями.

Ссылаясь на положения статей 166, 167, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, просила суд признать недействительными (ничтожными): договора в отношении квартиры <адрес>: купли-продажи от 11 ноября 2014 года, заключенный между Бонь Ю.Ю. и Бонь М.Ю., дарения от 10 марта 2015 года, заключенный между Бонь М.Ю. и Бонь Ю.Ю., купли-продажи от 3 ноября 2020 года, заключенный между Бонь Ю.Ю. и Марковым Э.П., а также применить последствия недействительности указанных сделок.

Решением Магаданского городского суда от 12 марта 2021 года в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с решением суда истец в апелляционной жалобе просит его отменить и принять новое решение об удовлетворении иска.

В качестве оснований к отмене судебного решения указывает на обстоятельства, положенные в основу иска.

Обращает внимание на необоснованное применение судом последствий пропуска истцом срока исковой давности по заявленным требованиям. Считает не опровернутым в ходе рассмотрения дела утверждение истца о том, что о совершении оспариваемых сделок, стороной которых она не являлась, ей стало известно лишь в ноябре 2020 года. Также полагает, что судом не приведено в решении мотивов, по которым пропущенный срок не мог быть восстановлен.

Ссылается на недобросовестность действий ответчиков (Бонь Ю.Ю. и Бонь М.Ю.), последствием которых стал переход имущества, находившегося в общей совместной собственности в личную собственность Бонь Ю.Ю. и исключения недвижимого имущества, приобретенного в период брака из числа имущества на которое распространяется режим общей совместной собственности и, которое в случае развода подлежало разделу между супругами.

Полагает, что суд не дал оценку мнимости и притворности сделок по отчуждению и дарению, заключенных между Бонь Ю.Ю. и Бонь М.Ю.

Считает последующую сделку по отчуждению квартиры, заключенную с Марковым Э.П. совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, целью совершения которой была легализация сделок купли-продажи и дарения, заключенных 14 ноября 2014 года и 10 марта 2015 года, соответственно.

В своих возражениях ответчики Бонь Ю.Ю. и Марков Э.П. полагают решение суда законным и обоснованным, не подлежащим отмене по доводам апелляционной жалобы истца.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе истца, возражениях ответчиков выслушав объяснения лиц, участвующих в деле и их представителей, судебная коллегия по гражданским делам Магаданского областного суда приходит к следующему.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Пунктом 2 указанной нормы предусмотрено, что притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

По правилам пункта 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как установлено в судебном заседании Демина Е.Ю. и Бонь Ю.Ю. состояли в зарегистрированном браке в период с <.......> 2011 года до января 2021 года.

31 января 2012 г., в период брака между Бонь Ю.Ю. и Деминой Е.Ю., на имя Бонь Ю.Ю. в собственность приобретена квартира, находящаяся по адресу: <адрес>. Переход права собственности к Бонь Ю.Ю. зарегистрировано в государственном реестре недвижимости 22 февраля 2012 г. На совершение указанной сделки Демина Е.Ю. 23 января 2012 года дала свое согласие, которое было нотариально удостоверено.

23 июня 2014 года Демина Е.Ю. дала Бонь Ю.Ю. нотариально удостоверенное согласие (на бланке N...) на продажу за цену и на условиях по его усмотрению, нажитого в период брака имущества, состоящего из квартиры <адрес>. Как пояснил истец, квартира планировалась к отчуждению в связи с переездом на постоянное место жительства в гор. , куда истец вместе со своей дочерью выехала летом 2014 года.

11 ноября 2014 г. вышеуказанная квартира продана по договору купли-продажи Бонь М.Ю. Из договора следует, что Бонь Ю.Ю. продал жилое помещение Бонь М.Ю. за 1 975 000 рублей (п. 4 договора). Собственноручной надписью Бонь Ю.Ю. на договоре подтверждается, что денежные средства в сумме 1 975 000 рублей он получил. Права собственности Бонь М.Ю. зарегистрировано в установленном порядке 28 ноября 2014 года.

Таким образом, 28 ноября 2014 г. спорная квартира перешла в собственность Бонь М.Ю.

При этом, из дела следует, что в период со дня сделки и до 13 марта 2015 года ответчик Бонь Ю.Ю. перевел на банковский счёт истца (карта N...) денежные средства в сумме более 850 000 рублей, что по размеру сопоставимо с 1/2 стоимости реализованной квартиры.

10 марта 2015 г. Бонь М.Ю. подарила принадлежащую ей на праве собственности квартиру своему сыну Бонь Ю.Ю., в связи с чем, квартира <адрес> перешла в единоличную собственность Бонь Ю.Ю. Переход права собственности зарегистрирован в ЕГРН 18 марта 2015 года.

В последующем, реализуя принадлежащее ему право распоряжения жилым помещением, находящимся в собственности, Бонь Ю.Ю. 3 ноября 2020 г. совершил сделку купли-продажи с Марковым Э.П., продав последнему квартиру <адрес>. Надписью на договоре подтверждается, что денежные средства в сумме 2 000 000 рублей (цена договора) Бонь Ю.Ю. от Маркова Э.П. при заключении сделки получил.

Марков Э.П. право собственности на спорную квартиру зарегистрировал 10 ноября 2020 г., что подтверждается имеющееся в деле выпиской из ЕГРН и не оспаривалось сторонами по делу.

Судом установлено, а лицами, участвующими в деле, не оспаривалось, что Демина Е.Ю. была зарегистрирована в указанной квартире в периоды с 4 апреля 2012 по 6 июня 2014 г., с 22 июля 2015 г. по 17 марта 2017 г., с 17 марта 2017 г. по 9 апреля 2019 г., с 9 апреля 2019 по настоящее время, а также фактически в ней проживала.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемых сделок недействительными по правилам пунктов 1 и 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом, положенные в качестве правового основания предъявленного иска мнимость и притворность оспариваемых сделок фактически взаимно исключавшие друг друга, не смотря на это сторона истца настаивала именно на этих основаниях для признания оспариваемых сделок недействительными.

Проверяя доводы стороны истца и обстоятельства совершения оспариваемой сделки купли-продажи от 11 ноября 2014 г., совершенной между Бонь Ю.Ю. и Бонь М.Ю., судом установлено следующее.

Заявляя требование о признании вышеуказанного договора недействительным, сторона истца утверждала, что свершенная сделка является мнимой.

Вместе с тем, судом установлено, что 23 июня 2014 года Демина Е.Ю. выдала Бонь Ю.Ю. нотариально удостоверенное согласие на продажу за цену и на условиях по его усмотрению, нажитого в период брака имущества, состоящего из квартиры <адрес>. Указанное согласие удостоверено В., временно исполняющей обязанности нотариуса Магаданского городского нотариального округа М. Согласие зарегистрировано в реестре за N....

При оформлении согласия Деминой Е.Ю. нотариусом разъяснялось содержание статей 34, 35 Семейного кодекса Российской Федерации, что свидетельствует о ее осведомленности о возможных последствиях совершения сделок с совместно нажитым имуществом.

Переход права собственности по данной сделке после её совершения зарегистрирован в ЕГРН, из содержания договора следует, что покупатель получил причитающиеся денежные средства, о чем составил собственноручную запись на договоре. При регистрации перехода права собственности каких-либо нарушений действующего законодательства не установлено.

Вопреки доводам жалобы о совершении оспариваемых сделок лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, в судебном заседании установлено, что в ходе исполнения сделок наступили соответствующие им правовые последствия.

Так ответчик Бонь Ю.Ю., действуя с нотариально удостоверенного согласия своей супруги (истца) совершил сделку по отчуждению квартиры в пользу ответчика Бонь М.Ю., получив предусмотренные договором денежные средства за отчужденное имущество.

В свою очередь Бонь М.Ю., получив в собственность спорное имущество, спустя некоторое время распорядилась им по своему усмотрению, в частности, заключив в отношении него сделку дарения Бонь Ю.Ю., правовыми последствиями которой стал переход права собственности на недвижимое имущество к ответчику Бонь Ю.Ю., после его регистрации в установленном законом порядке.

В последующем, данное имущество перешло по оспариваемой истцом сделке в собственность ответчика Маркова Э.П.

Таким образом, в результате заключенных сделок спорное имущество последовательно переходило сначала из общей совместной собственности супругов Деминой Е.Ю. и Бонь Ю.Ю. в индивидуальную собственность ответчика Бонь М.Ю., затем в собственность ответчика Бонь Ю.Ю., а потом в собственность ответчика Маркова Э.П. При этом каких-либо признаков притворности сделок, т.е. их совершение с целью прикрыть предшествующую сделку, не усматривается.

То обстоятельство, что Бонь М.Ю. приобрела имущество, находившееся в общей совместной собственности, а в последующем подарила спорную квартиру своему сыну Бонь Ю.Ю., в том числе с целью возникновения у последнего единоличного права собственности на данное жилое помещение, не свидетельствует ни о мнимости, ни о притворности этих сделок, как ошибочно считает истец. Как правильно указал суд первой инстанции сам по себе факт наличия родственных отношений между продавцом и покупателем ввиду отсутствия иных доказательств мнимости сделки определяющим для ее оценки в качестве таковой не является. Подобное поведение участников гражданского оборота характерно в качестве проявления родительской заботы о своих детях (не зависимо от их возраста), выражающейся в стремлении обеспечить их жилым помещением, не обремененным правами третьих лиц (пункт 1 статьи 5 ГК РФ).

Последующее распоряжение Бонь Ю.Ю. квартирой, не являющейся общим имуществом, путем её отчуждения в пользу Маркова Э.П., находилось в пределах полномочий собственника, в связи с чем оснований для признания данной сделки недействительной, как о том заявлено истцом, у суда также не имелось.

То обстоятельство, что, как утверждает истец, ответчик скрыл факты отчуждения квартиры в 2014 году, равно как и последующее принятие этой же квартиры в дар, при доказанности этих обстоятельств, не свидетельствует о недействительности этих сделок по основаниям, указанным в иске. При этом, ответчик Бонь Ю.Ю. данный факт отрицал. Следует отметить, что согласие истца на совершение сделки по отчуждению квартиры, выданное в 2014 году, до момента обращения в суд истцом отозвано не было.

В обоснование своих доводов об осведомленности истца о совершенной сделке по отчуждению квартиры ответчик Бонь Ю.Ю. ссылался на перечисление в адрес истца после сделки примерно половины вырученной от её продажи стоимости, что нашло свое подтверждение при рассмотрении дела.

Напротив, утверждение истца о том, что данные средства были получены ответчиком Бонь Ю.Ю. от реализации другого имущества находившегося в общей совместной собственности супругов, какими-либо надлежащими доказательствами не подтверждены.

Коллегия принимает во внимание и то, что по утверждению истца до января 2020 года брачные отношения с ответчиком Бонь Ю.Ю. сохранялись в полном объеме, последний проявлял заботу об истце, содержал её, они вели общее совместное хозяйство. Указанные обстоятельства в большей степени подтверждает осведомленность истца о совершенной сделке по отчуждению квартиры 11 ноября 2014 года, чем утверждение об обратном.

Пользование квартирой после возвращения из г. осуществлялось истцом, на правах члена семьи её собственника, в связи с чем сам по себе факт такого пользования не свидетельствует о недействительности оспоренных сделок.

Из содержания договора купли-продажи от 3 ноября 2020 года следует, что на момент заключения сделки в квартире зарегистрированы истец и ответчик Бонь Ю.Ю. При этом последним гарантировано снятие с регистрационного учёта указанных лиц до 20 ноября 2020 года (пункт 1.6 договора).

То обстоятельство, что после отчуждения в ноябре 2020 года жилого помещения по договору купли-продажи оно не было передано новому собственнику - ответчику Маркову Э.П., обусловлено, в том числе и тем, что истец продолжает пользование данным жилым помещением, и в рамках настоящего дела оспаривает данную сделку, а также тем, что как указал истец между Бонь Ю.Ю. и Марковым Э.П. имеют место дружеские отношения.

Таким образом, утверждение стороны истца о недействительности оспариваемых сделок по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 статьи 170 ГК РФ, в ходе рассмотрения дела своего подтверждения не нашло.

Также судебная коллегия не считает убедительными доводы жалобы об отсутствии оснований для применения судом последствий пропуска срока исковой давности по требованиям о признании недействительной сделки купли-продажи от 11 ноября 2014 года и наличия оснований для его восстановления.

По изложенным причинам судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Магаданского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Магаданского городского суда Магаданской области от 12 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Деминой Е.Ю. - без удовлетворения.

Настоящее определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Девятый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение трех месяцев.

Председательствующий

Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка