Дата принятия: 17 марта 2021г.
Номер документа: 33-414/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ НОВГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 марта 2021 года Дело N 33-414/2021
Судья Ионов И.А. 17 марта 2021г. Дело: N 2-3546-33-414
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Великий Новгород
Судебная коллегия по гражданским делам Новгородского областного суда в составе:
председательствующего: Колокольцева Ю.А.,
судей: Котихиной А.В. и Сергейчика И.М.,
с участием прокурора: Жуковой Е.С.,
при секретаре: Елисеевой К.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании 17 марта 2021г. по апелляционным жалобам Ликанцова Эдуарда и Федеральной службы исполнения наказаний России (далее также ФСИН России) на решение Новгородского районного суда Новгородской области от 08 октября 2020г. дело по иску Ликанцова Э. к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации и Федеральной службы исполнения наказаний России о взыскании компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Новгородского областного суда Колокольцева Ю.А., выслушав объяснения представителя ФСИН России и УФСИН России по Новгородской области Светловой Ю.С., поддержавшей доводы апелляционной жалобы ФСИН России и возражавших против доводов апелляционной жалобы Ликанцова Э., заключение прокурора Прокуратуры Новгородской области Жуковой Е.С., полагавшей решение суда подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия
установила:
03 июля 2020г. Ликанцов Э. обратился в суд с указанным выше иском, в котором просил взыскать за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в сумме 100000 руб., причиненного ненадлежащими условиями содержания под стражей.
В обоснование иска Ликанцов Э. ссылался на то, что в период с 11 февраля по 7 октября 2014г., с 5 ноября 2014г. по февраль 2015г., с 23 августа 2018г. по 13 января 2019г., с 30 января по 6 февраля 2019г., с 30 августа по 1 ноября 2019г. содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области. Условия содержания не соответствовали требованиям действующего законодательства: были нарушены нормы дневного и естественного света; отсутствовала вентиляция в камерах; отсутствовала горячая вода; нарушены требования, предъявляемые к норме площади на одного заключенного (осужденного); превышены лимиты наполняемости камер; нарушены требования санитарной гигиены. Указанные нарушения ухудшили состояние здоровья истца, привели к установлению ему номер группы инвалидности, причинили ему нравственные страдания, в связи с чем истец просил суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 100000 руб.
Определением Новгородского районного суда Новгородской области к участию в деле привлечены в качестве ответчика Российская Федерация в лице Федеральной службы исполнения наказаний, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, УФСИН России по Новгородской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области и ФКУЗ МСЧ-53 ФСИН России, и для дачи заключения прокурор города Великого Новгорода.
Истец, содержащийся в местах лишения свободы, извещался о месте и времени рассмотрении дела, ходатайств о рассмотрении дела с его участием не заявлял.
В судебном заседании суда первой инстанции представители ответчиков и третьих лиц иск не признавали по основаниям, изложенным в отзывах на иск.
Прокурор полагал иск подлежащим частичному удовлетворению.
Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 08 октября 2020г. постановлено:
Иск Ликанцова Э. к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, Федеральной службы исполнения наказаний о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.
Взыскать с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации в пользу Ликанцова Э. компенсацию морального вреда в размере 1000 руб.
В остальной части исковых требований Ликанцова Э. отказать.
В апелляционной жалобе Ликанцов Э. просит его изменить, удовлетворив иск в полном объеме и увеличив сумму компенсации морального вреда по тем основаниям, что выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела и судом неправильно применены нормы материального и процессуального права.
В апелляционной жалобе представитель ФСИН России просит решение суда отменить и принять новое решение, которым в удовлетворении иска к ФСИН России отказать в полном объеме по тем основаниям, что суд неправильно применил нормы материального и процессуального права, не учел пропуск истцом срока обращения в суд, недоказанность истцом противоправных действий (бездействие) ответчиков и факта причинения истцу морального вреда, а также то, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком.
От прокурора, участвовавшего в деле, в суд поступили возражения относительно апелляционной жалобы ФСИН России, в которых указывается на несостоятельность доводов апелляционной жалобы.
Истец Ликанцов Э. в судебном заседании апелляционной инстанции не принимал участие в связи с отбыванием наказания в местах лишения свободы, извещен о месте и времени рассмотрения дела, ходатайств о рассмотрении дела с его участием не заявлял. Представители ответчика Минфина РФ в лице УФК по Новгородской области, третьих лиц ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области и ФКУЗ МСЧ-53 в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, о причинах неявки в суд не сообщили. С учетом указанных обстоятельств судебная коллегия считает возможным в силу статьи 167 ГПК РФ рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.
Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы (абзац 1 пункта 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 января 2012г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").
Согласно статье 327.1. ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы (абзац 1 части 1).
В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части (абзац 1 части 2).
Суд апелляционной инстанции в интересах законности вправе проверить решение суда первой инстанции в полном объеме (абзац 2 части 2).
Под интересами законности понимается необходимость проверки правильности применения судом норм материального и процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов участников гражданских, трудовых и иных правоотношений, а также в иных целях (абзац 3 пункта 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 января 2012г. N 13).
В силу указанных норм и разъяснений Верховного Суда РФ судебная коллегия рассматривает настоящее дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, а также проверяет законность и обоснованность решения, не выходя за пределы требований, изложенных в апелляционной жалобе. Основания для проверки решения суда в полном объеме отсутствуют.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению (пункт 2).
Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (пункт 3).
Суду следует учитывать постановления Конституционного Суда РФ, а также постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании статьи 126 Конституции РФ и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле (подпункты "а" и "б" пункта 4).
Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалоб и возражений относительно апелляционной жалобы ФСИН, обсудив эти доводы, судебная коллегия находит, что решение суда не подлежит отмене или изменению по следующим основаниям.
Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
Согласно статье 3 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод" от 4 ноября 1950г. (далее также Конвенция) никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
В силу статьи 52 Конституции РФ, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
В соответствии со статьей 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда (Определение от 4 июня 2009г. N 1005-О-О).
В соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1).
Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).
Пунктом 12 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник вред, а также факты причинения вреда. Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, причинившем вред. Вина такого лица предполагается, пока не доказано обратное.
Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.
Под незаконными действиями (бездействием) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, на которые указано в приведенной статье, следует понимать деяния, противоречащие законам и другим правовым актам.
В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ.
В соответствии со статьей 151 (часть 1) ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится достоинство личности.
Закрепив в статье 151 (часть 1) ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации (Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2001г. N 252-О).
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2).
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (пункт 4).
Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.
Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).
Моральный вред может проявляться в эмоциональных страданиях в результате нарушений со стороны государственных органов и должностных лиц прав и свобод человека и гражданина (пункт 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 15 июля 2020г. N 36-П).
Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. N 1012-О-О, от 24 октября 2013г. N 1663-О).
В соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснено, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).
Пунктом 10 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. N 5 также разъяснено, что Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека (далее также Европейский Суд) во избежание любого нарушения Конвенции.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в пункте 2.1 Постановления от 5 февраля 2007г. N 2-П, ратифицируя Конвенцию, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому, как и Конвенция, решения (далее также Постановления) Европейского Суда в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.
В Постановлениях от 10 января 2012г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (§§ 139-142) и по делу "Колунов против Российской Федерации" от 09 октября 2012г. (§§ 30 и 37) Европейским судом дается толкование содержания статьи 3 Конвенции. Так, Европейский Суд указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких, как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы.
Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции.
В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.
При оценке условий содержания под стражей учитывается совокупное влияние этих условий, длительность периода, в течение которого лицо находилось под стражей в конкретных условиях, а также конкретные утверждения заявителя.
Кроме того, в Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (§ 229) разъяснено, что установление несоответствия условий содержания под стражей с требованиями статьи 3 Конвенции создает прочную правовую презумпцию о том, что такие условия причиняют моральный вред потерпевшему.
Из приведенных конституционных и правовых норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда следует, что содержание обвиняемого (подозреваемого) в следственном изоляторе в условиях, которые несовместимы с уважением его человеческого достоинства, и не соответствуют установленным законом нормам, влечет нарушение его неимущественных прав, гарантированных законом.
Разрешая спор, суд исходил из того, что истец содержался под стражей в условиях, которые не соответствовали нормам, установленным законодательством, в том числе и Федеральным законом N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (далее также Федеральный закон N 103-ФЗ от 15 июля 1995г).
Данный вывод суда является обоснованным, поскольку соответствует требованиям закона и установленным обстоятельствам дела.
Статьей 1 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. предусмотрено, что указанный федеральный закон регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Согласно статье 4 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, и не должно сопровождаться действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей.
В силу статьи 15 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г., в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых (обвиняемых), а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.
Местом содержания под стражей являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (статья 7 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г.).
В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005г. N 950 (далее - Правила) подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие нормам санитарной площади в камере на одного человека, установленным Федеральным законом.
Статьей 23 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. предусмотрено, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.
В названных выше Постановлениях Европейского Суда от 10 января 2012г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" и от 09 октября 2012г. по делу "Колунов против Российской Федерации" установлено, что в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством нарушаются положения статьи 3 Конвенции.
В Постановление от 17 октября 2013г. по делу "Владимир Беляев против Российской Федерации" (§30) Европейский Суд указывал, что при принятии решения о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в части недостатка личного пространства, суд должен учитывать следующие три элемента: каждый заключенный должен иметь личное спальное место в камере; каждый заключенный должен иметь как минимум 4 кв.м. личного пространства; общее пространство камеры должно позволять заключенным свободно передвигаться между предметами мебели. Отсутствие одного из этих элементов создает высокую презумпцию того, что условия содержания под стражей составляют жестокое обращение и нарушают положения статьи 3 Конвенции.
В Постановление от 17 января 2012г. по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (§130) Европейский Суд признавал, что переполненность камеры (предоставление менее 3 кв.м. личного пространства) сама по себе является основанием для признания нарушения статьи 3 Конвенции.
Тот факт, что заключенному приходилось жить, спать и пользоваться туалетом в переполненной камере, сам по себе является достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заключенного чувства тоски и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его (§68 Постановления Европейского Суда от 23 октября 2014г. по делу "Мела против Российской Федерации").
Таким образом, нарушения личных неимущественных прав (в том числе права на достаточное личное пространство) обвиняемого (подозреваемого), выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах на одного человека, унижает его человеческое достоинство и порождает у него чувства тоски, тревоги и собственной неполноценности. Поэтому упомянутые ненадлежащие условия содержания заключенного под стражей объективно вызывают у него нравственные страдания (переживания), то есть причиняют ему моральный вред.
Отсюда следует, что в данном конкретном случае сам по себе факт необеспечения истца Учреждением достаточным личным пространством в камерах является достаточным, чтобы стать причиной его нравственных страданий.
В соответствии со статьями 12 и 56 ГПК РФ, гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В связи с этим применительно к настоящему спору обязанность доказать факт нарушения личных неимущественных прав, а также незаконность действий (бездействия) органов ФСИН России и Учреждения, либо их должностных лиц, возлагается на истца. Также истец должен доказать наличие причинной связи между незаконными действиями (бездействием) ответчика и причинением ему морального вреда. При доказанности истцом перечисленных обстоятельств ответчик обязан доказать отсутствие своей вины в причинении истцу морального вреда.
Материалами дела, в том числе справкой ФКУ СИЗО-1, достоверно подтверждено, что истец в период пребывания в СИЗО-1 содержался в камерах, в которых санитарная площадь на одного человека составляла менее 4 кв.м. (от 2,42 до 3,94 кв.м.). В частности, истец содержался в камерах, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека - 4 кв.м. в 2014 году в течение 63 дней, в 2018 году в течение 2 дней, в 2019 году - 40 дней.
Следовательно, истец в течение 105 дней содержался в камерах, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека - 4 кв.м., вследствие чего в нарушение требований закона и прав истца имели место явно стеснённые условия содержания под стражей.
Достоверных, допустимых и достаточных доказательств нарушения ответчиками и Учреждением каких-либо иных прав истца (нарушение норм дневного и естественного света; отсутствие вентиляции в камерах; отсутствие горячей воды; нарушение требований санитарной гигиены и то, что указанные нарушения ухудшили состояние здоровья истца, привели к установлению ему номер группы инвалидности и др.), последним в силу статьи 56 ГПК РФ не представлено, а судом не установлено.
В этой связи доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд при разрешении спора не учел несоответствие вышеуказанных условий, являются несостоятельными и не могут быть приняты во внимание.
Таким образом, частично нашли подтверждение доводы истца о содержании его в ненадлежащих условиях, не соответствующих требованиям законодательства РФ (несоблюдение норм обеспечения площадью на каждого заключенного, содержащегося в камере в СИЗО-1).
Данные обстоятельства, подтверждаются исследованными выше доказательствами, которые сторонами и третьими лицами не опровергнуты, а потому правильно признаны судом доказанными и установленными.
Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в результате нарушений условий содержания в Учреждении, выразившихся в необеспечение истца санитарной площади камер на одного человека, были нарушены его личные неимущественные права (нематериальные блага), гарантированные законом.
При таких обстоятельствах суд правомерно пришел к выводу о том, что содержание истца под стражей в условиях, в которых не была обеспечена норма санитарной площади камер на одного человека, безусловно, стало причиной нравственных страданий истца, а потому он имеет право на компенсацию морального вреда.
Принимая решение, суд взыскал с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 1000 руб.
Данный размер компенсации морального вреда суд обоснованно определилв соответствии с правилами статей 151 (часть 2) и 1101 ГК РФ.
Согласно статье 151 (часть 2) ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Статьей 1101 ГК РФ установлено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).
В целях поддержания единообразия в толковании и применении правовых норм, регулирующих компенсацию морального вреда, Пленум Верховного Суда РФ в пункте 8 Постановлении от 20 декабря 1994г. N 10 разъяснил, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.
Таким образом, гражданское законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации (статьи 151 и 1101 ГК РФ). Применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения (Определения Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003г. N 404-О, от 07 июня 2013г. N 991-О и др.).
Судебная коллегия полагает, что с учетом периода нарушения личных неимущественных прав истца (3,5 месяца), его возраста, от которого зависит степень страданий, продолжительности времени, прошедшего с момента перенесения истцом страданий и до обращения его в суд (от 1 года до 6 лет), степени неосторожной формы вины сотрудников УФСИН и СИЗО в причинении вреда, отсутствия негативных необратимых последствий от нарушенных прав истца и обоснованности содержания его под стражей, суд правильно определилразмер компенсации морального вреда в 1000 руб.
Такой размер компенсации морального вреда в данном конкретном случае соответствует характеру и объему причиненных истцу нравственных страданий, и отвечает требованиям разумности, справедливости, соразмерности.
Каких-либо оснований для освобождения Российской Федерации в лице ФСИН России от ответственности по возмещению причиненного истцу морального вреда, увеличения или уменьшения размера морального вреда, в том числе и по мотивам, изложенным в апелляционных жалобах, не имеется.
Иные мотивы частичного удовлетворения иска достаточно полно и обоснованно указаны в решении суда, являются правомерными и основанными на материалах дела.
Доводы апелляционной жалобы истца относительно несогласия с размером компенсации морального вреда, отклоняются, поскольку, как выше указывалось, судом исследовались все обстоятельства дела, правильно установлены нарушения неимущественных прав истца и обоснованно определен размер компенсации морального вреда.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что нарушения условий содержания истца не могли служить основанием для взыскания в его пользу компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание, поскольку статьей 151 ГК РФ предусмотрено право гражданина, подвергшего лишению или ограничению неимущественных прав, на компенсацию морального вреда.
Не могут быть приняты во внимание и доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что истцом не представлено доказательств несения им нравственных страданий (причинения морального вреда). Выше указывалось, что содержание под стражей в условиях, не соответствующих санитарным нормам, влечет нарушение прав истца, гарантированных законом, и сам по себе факт их наличия объективно доказывает причинение страданий (переживаний) в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий ограничению прав подозреваемого (обвиняемого), содержащего под стражей.
Довод апелляционной жалобы ФСИН России об отсутствии вины ответчика в причинении морального вреда истцу, указанных выше выводов суда не опровергает, поскольку, как выше установлено, факт нарушения сотрудниками ответчика ФСИН России условий содержания истца под стражей, подтверждается доказательствами.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на то, что истцом не доказаны незаконность действий (бездействия) сотрудников уголовно-исполнительной системы, а также причинная связь между незаконными действиями (бездействием) и наступившим моральным вредом, несостоятельна, поскольку в данном случае истцом доказан факт несоблюдения Учреждением норм обеспечения санитарной площади камер. Поскольку условия содержание истца под стражей не соответствовали требованиям закона, то действия (бездействия) должностных лиц органов УФСИН России и Учреждения являлись незаконными. В результате незаконных действий (бездействия) УФСИН России и Учреждения, выразившихся в необеспечении условий содержания истца под стражей, были нарушены личные неимущественные права (нематериальные блага) истца. Нарушение личных неимущественных прав (нематериальных благ) истца вызывало у него нравственные страдания, то есть явилось прямой причиной причинения ему морального вреда. Следовательно, истцом были доказаны факты нарушения его личных неимущественных прав невыполнением Учреждением требований закона, то есть незаконностью действий (бездействия) сотрудников УИС, а также факт наличия причинной связи между незаконными действиями (бездействием) и возникновением у истца морального вреда.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на то, что истцом не доказана вина ФСИН России в причинении ему морального вреда, несостоятельна, так как не основана на требованиях пункта 2 статьи 1064 ГК РФ, в силу которых обязанность доказывать отсутствие вины в причинении вреда лежит на ответчике, а не на истце.
Каких-либо допустимых и достоверных доказательств отсутствия вины ответчиков в нарушение условий содержания истца в Учреждении, а, следовательно, в причинении истцу морального вреда ни ответчиками, ни третьими лицами в силу статьи 56 ГПК РФ в суд не представлено.
Несостоятельна и ссылка ФСИН России в апелляционной жалобе на то, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком по настоящему спору.
Согласно статье 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо.
В соответствии со статьей 125 ГК РФ от имени Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1).
В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, от имени Российской Федерации могут выступать государственные органы, а также юридические лица (пункт 3).
Статьей 158 БК РФ предусмотрено, что главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (подпункт 12.1. пункта 1).
Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, выступает соответственно главный распорядитель средств федерального бюджета (подпункт 1 пункта 3).
Подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004г. N 1314, определено, что ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.
Поэтому в настоящем споре ответственность перед истцом должно нести само государство - Российская Федерация - в лице ФСИН России (главный распорядитель средств федерального бюджета) за счет казны Российской Федерации.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что нарушение норм санитарной площади имело место по не зависящим от Учреждения обстоятельствам, несостоятельны, поскольку переполненность изолятора не снимает с Российской Федерации в лице Учреждения обязанности по обеспечению надлежащих условий содержания и по соблюдению прав и интересов подозреваемых (обвиняемых) независимо от материально-технических трудностей. В Постановлении от 25 ноября 2010г. по делу "Романа Карасева против Российской Федерации" Европейский Суд указывал, что власти государства не могут ссылаться на финансовые трудности в оправдание невозможности исполнить свои обязательства.
Несостоятельны и доводы ФСИН России апелляционной жалобы о том, что истцом пропущен срок исковой давности для обращения в суд с настоящим иском.
Так, согласно пункту 1 статьи 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ.
Пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. N 10 разъяснено, что на требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других материальных благ.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на установленный процессуальным законодательством трехмесячный срок обращения в суд, несостоятельна, так как в данном случае указанный срок не применим.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что Учреждение не могло отказать в приёме лиц, заключённых под стражу, и о том, что количество содержащихся в следственных изоляторах подозреваемых и обвиняемых не зависит от деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы, не могут быть приняты во внимание. В рассматриваемом споре, как выше установлено, объектом нарушения являются конституционные права истца, гарантированные государством (в лице ответчиков), которое несет обязанность по организации пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных. Невыполнение государством обязанности по обеспечению надлежащих условий содержания истца под стражей свидетельствует о вине соответствующих государственных органов (должностных лиц) в наступивших для истца последствиях.
В этой связи не могут быть приняты во внимание и доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что факт переполненности камер в Учреждении явился следствием объективных обстоятельств и не связан с виновными действиями (бездействием) изолятора.
Довод апелляционной жалобы ФСИН России о том, что истец в период содержания под стражей не предпринимал попыток обращения в суд за защитой нарушенных прав, а потому ответчик полагает, что у истца отсутствовали страдания, несостоятелен, так как указанное предположение опровергается установленными выше обстоятельствами, свидетельствующими о причинении истцу морального вреда.
Другие доводы апелляционных жалоб сводятся к иной оценке обстоятельств, установленных судом, противоречат нормам, регулирующим спорные правоотношения, и не могут повлечь отмену или изменение судебного решения.
Таким образом, суд достаточно полно выяснил значимые обстоятельства дела, в соответствии со статьей 67 ГПК РФ оценил объяснения лиц, участвующих в деле, и представленные доказательства, правильно применил нормы материального права, регулирующие вопросы компенсации морального вреда, не допустил и нарушений норм процессуального права, которые могли бы повлечь принятие незаконного решения. Предусмотренных статьей 330 ГПК РФ оснований к отмене или изменению решения по доводам апелляционных жалоб не имеется.
В силу изложенных обстоятельств, руководствуясь статьями 327-330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Новгородского районного суда Новгородской области от 08 октября 2020г. оставить без изменения, а апелляционные жалобы Ликанцова Эдуарда и ФСИН России - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
