Дата принятия: 29 января 2019г.
Номер документа: 33-4136/2018, 33-102/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МУРМАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 29 января 2019 года Дело N 33-102/2019
г. Мурманск
29 января 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:
председательствующего
Науменко Н.А.
судей
Захарова А.В.
Самойленко В.Г.
при секретаре
Таушанковой Н.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Варнакова Вячеслава Александровича к Бюро медико-социальной экспертизы N 4 филиала Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации о признании акта медико-социальной экспертизы незаконным,
по апелляционной жалобе Варнакова Вячеслава Александровича на решение Апатитского городского суда Мурманской области от 10 октября 2018 года, которым постановлено:
"В удовлетворении иска Варнакова Вячеслава Александровича к Бюро медико-социальной экспертизы N 4 филиал Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации о признании акта медико-социальной экспертизы незаконным отказать".
Заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя истца Варнакова В.А. - Шаронова В.Ю., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
установила:
Варнаков В.А. обратился в суд с иском к Бюро медико-социальной экспертизы N 4 филиала Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации (далее - Бюро МСЭ N 4), Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Мурманской области" Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации (далее - ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области") о признании акта медико-социальной экспертизы незаконным.
В обосновании заявленных требований указал, что он с 2004 года по 2016 год работал в АО "Апатит", откуда уволился по соглашению сторон, так как по состоянию здоровья не мог продолжать трудовую деятельность. Позднее прошел медицинское обследование, по результатам которого у него было установлено заболевание - ***. Поскольку указанное заболевание возникло непосредственно от трудовой деятельности, был составлен акт N * о случае профессионального заболевания от 26 марта 2018 г. С целью установления инвалидности и степени утраты профессиональной трудоспособности он был направлен на медико-социальную экспертизу, которую проходил в Бюро МСЭ N 4. В результате проведенной 15 мая 2018 г. медико-социальной экспертизы ему была установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 0% (или не установлена), что следует из акта N *. Указанное заключение МСЭ было им обжаловано в ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области", но оставлено без изменения со ссылкой на то, что в ходе изучения документов и данных личного осмотра не выявлено стойких нарушений статодинамических функций, обусловленных профессиональным заболеванием, протекающим на фоне распространенного *** пострадавшего, который на момент установления профзаболевания уже не осуществлял трудовую деятельность.
С принятыми решениями не был согласен, поскольку полагал, что действующее законодательство не предусматривает возможности отказа в определении степени утраты профессиональной трудоспособности, в том числе, по мотиву прекращения им трудовой деятельности до прохождения освидетельствования и установления профессионального заболевания.
Кроме того, ссылаясь на положения Федерального закона "Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", считал, что установления в акте МСЭ степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 0% (или не установлена) полностью лишает его обеспечения по социальному страхованию при наступлении случая профессионального заболевания.
Просил суд признать незаконным акт N * от 15 мая 2018 г. и обязать бюро МСЭ N 4 устранить выявленные нарушения.
Истец Варнаков В.А. и его представитель Шаронов В.Ю. в судебном заседании заявленные требования поддержали.
Представитель ответчиков Бюро МСЭ N 4 и ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области" Максимова Е.А. иск не признала.
Представитель третьего лица Государственного учреждения Мурманского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации Филиал N 2 (далее - ГУ МРО ФСС РФ Филиал N 2) и представитель Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, привлеченного судом в качестве третьего лица, в судебное заседание не явились.
Судом постановлено приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Варнаков В.А. просит решение отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных требований.
В обоснование жалобы указывает, что нормы Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" не предполагают отказа в социальном обеспечении при наступлении случая профессионального заболевания.
Полагает, что указанный Федеральный закон предназначен исключительно для того, чтобы определить порядок возмещения вреда, причиненного застрахованным лицам, в случае наступления случая профессионального заболевания. При этом значение определения степени утраты профессиональной трудоспособности, определяемое МСЭ - это определение размера единовременной и ежемесячной страховых выплат. Кроме того, помимо указанных выплат, МСЭ определяет нуждаемость пострадавшего в применении мероприятий восстановительного лечения, то есть определяет виды обеспечения по социальному страхованию.
Отмечает, что указанный закон служит продолжением нормы статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации, которая устанавливает, что вред, причиненный работодателем, подлежит возмещению в соответствии с Федеральным законом.
Полагает, что неправильное истолкование норм действующего законодательства при котором допускается не установление степени утраты профессиональной нетрудоспособности (или установление в степени утраты профессиональной нетрудоспособности равной 0%) необратимо изменяет суть и смысл социального обеспечения при наступлении случая профессионального заболевания, полностью лишая пострадавшего причитающегося ему социального обеспечения.
Обращает внимание, что в Правилах установления степени утраты профессиональной трудоспособности (далее - Правила УТП), а также во Временных критериях определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее - Временные критерии), предусмотрены критерии, по которым устанавливаются проценты трудоспособности в пределах от 10% до 100%. При этом утверждает, что степень утраты трудоспособности в размере 0% критериями не предусмотрена, поскольку нижним пределом установления степени утраты профессиональной трудоспособности является 10%, что само по себе является гарантией предоставления социального обеспечения, при наступлении случая профессионального заболевания.
Ссылаясь на пункт 11 Административного регламента по предоставлению государственной услуги по проведению медико-социальной экспертизы (далее - Административный регламент), согласно которого, по мнению подателя жалобы, в качестве видов решений, принимаемых при оказании государственной услуги, то есть медико-социальной экспертизы, не предусматривается вынесения такого вида решения, которым бы в установлении степени утраты профессиональной трудоспособности было бы отказано, считает, что справка N * "О результатах медико-социальной экспертизы", выданная ему по результатам проведения медико-социальной экспертизы, не соответствует требования указанного Административного регламента.
Поскольку в результате оказания ему услуги по проведению медико-социальной экспертизы ему не был выдан документ - справка МСЭ об установлении степени утраты профессиональной трудоспособности, полагает, что государственная услуга по МСЭ ему не была оказана в нарушение положений Административного регламента.
При таких обстоятельствах, утверждает, что процедура проведения государственной услуги МСЭ была оказана ему с нарушением действующего порядка либо вообще не оказана, что исключает законность обжалуемого акта МСЭ, равно как и обжалуемого решения суда.
Кроме того, отмечает, из пояснений ответчика, данных в ходе судебного заседания следует, что во время МСЭ определялась его способность к любому неквалифицированному труду и каких-либо ограничений к такому труду МСЭ не установила, однако из оспариваемого решения суда следует, что на основании Правил УТП подлежит оценке возможность освидетельствуемого осуществлять ту профессиональную деятельность, которую он осуществлял до наступления страхового случая, а не любую другую. Таким образом, выявив нарушение действующего законодательства при проведении МСЭ, у суда были основания для признания акта МСЭ незаконным.
Также, ссылаясь на пункт 2 Временных критериев, указывает, что оценка степени утраты профессиональной трудоспособности происходит по трем критериям, а не только по клинико-функциональным критериям. Вместе с тем, в обжалуемом акте МСЭ не дана оценка совокупного влияния, а также не дана оценка воздействия профессионального заболевания на два из трех критериев определения степени утраты профессиональной трудоспособности: характера профессиональной деятельности (квалификации, качества и объема труда, способности к его выполнению) и категории и степени ограничений жизнедеятельности. По мнению, подателя жалобы, единственный оцененный критерий - клинико-функциональный, определен с существенными недостатками, не позволяющий согласиться с его объективностью.
В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились истец
Варнаков В.А., представители ответчиков Бюро МСЭ N 4 и ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области", представители третьих лиц ГУ МРО ФСС РФ Филиал N 2 и Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом.
Судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка в силу части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием к разбирательству дела.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.
Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия оснований к отмене постановленного по делу решения не находит.
Федеральный закон от 24 июля 1998 года N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон N125-ФЗ) определяет порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору.
В соответствии с абзацами 17 и 18 статьи 3 Федерального закона N125-ФЗ под профессиональной трудоспособностью понимается способность человека к выполнению работы определенной квалификации, объема и качества, а под степенью утраты профессиональной трудоспособности - выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного осуществлять профессиональную деятельность до наступления страхового случая.
Согласно пункту 3 статьи 11 Федерального закона N125-ФЗ степень утраты застрахованным профессиональной трудоспособности устанавливается учреждением медико-социальной экспертизы. Порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний определяется Правительством Российской Федерации.
Реализуя предоставленные законодателем полномочия, Правительство Российской Федерации утвердило Постановлением N789 от 16 октября 2000 года Правила установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, согласно пункту 2 которых степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в процентах на момент освидетельствования пострадавшего, исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания, в соответствии с критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утверждаемыми Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации по согласованию с Министерством здравоохранения Российской Федерации.
Постановлением Министерства труда Российской Федерации от 18 июля 2001 года N56 утверждены Временные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Судом установлено и из материалов дела следует, что истец Варнаков В.А. работал в АО "Апатит" в период с 14 сентября 2004 г. по 15 января 2006 г. в должности горнорабочего 2 разряда подземных работ - участок горноподготовительных работ N* Кировского рудника, с 16 января 2006 г. по 09 марта 2009 г. в должности машиниста электровоза 4 разряда подземных работ, с 10 марта 2009 г. по 31 марта 2014 г. в должности машиниста погрузочной машины 4 разряда подземных работ участка N10 и с 01 апреля 2014 г. по 01 марта 2016 г. в должности машиниста погрузочной машины 4 разряда участка N15 проходческих, подземных работ.
Согласно записи в трудовой книжке 01 марта 2016 г. Варнаков В.А. уволен из АО "Апатит" по соглашению сторон на основании пункта 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации. 19 апреля 2018 г. Варнаков В.А. принят на работу в ООО "***" на должность охранника, где и работает по настоящее время (л.д. 104-105).
Решением Бюро МСЭ N 4 от 02 февраля 2016 г. (акт N*) Варнакову В.А. впервые была установлена 3 группа инвалидности сроком на 1 год, причиной которой явилось общее заболевание (стойкое нарушение функции организма человека, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектов - 40%): распространенный *** стойкие умеренные статодинамические нарушения. Выдана индивидуальная программа реабилитации инвалида, согласно которой истец в период с 29 января 2016 г. по 01 февраля 2017 г. нуждался в медицинской и социальной реабилитации, санаторно-курортном лечении, был способен к выполнению трудовой деятельности в обычных условиях при снижении тяжести, напряженности и уменьшении объема выполняемой работы. Противопоказан тяжелый физический труд, с длительной ходьбой и пребыванием на ногах, на высоте, в вынужденной рабочей позе, в неблагоприятных метеоусловиях, с наклонами и поворотами корпуса. При переосвидетельствовании в 2017 и 2018 годах инвалидность 3 группы была подтверждена (дело медико-социальной экспертизы).
Согласно решению врачебной комиссии N * от 26 февраля 2018 г. Варнакову В.А. по результатам обследования, проведенного в феврале 2018 г. в стационарном отделении клиники профзаболеваний ФБУН "СЗНЦ гигиены и общественного здоровья", по обращению для проведения экспертизы связи заболевания с профессией, впервые установлено профзаболевание, а именно ***.
Из решения врачебной комиссии следует, что указанное профессиональное заболевание обусловлено длительным воздействием вредного производственного фактора (тяжесть трудового процесса). По профзаболеванию противопоказана работа в контакте с физическими перегрузками, в неудобной рабочей позе, с наклонами и поворотами корпуса, с вибрацией, при пониженной температуре воздуха. Рекомендовано направление на МСЭ, "Д" наблюдение и профилактическое лечение профзаболевания у невролога 2 раза в год по месту жительства, у терапевта и травматолога, ежегодно санаторно-курортное лечение и т.д. (л.д. 13).
Актом N * о случае профессионального заболевания от 26 марта 2018 г. установлено, что профзаболевание у Варнакова В.А. возникло в результате длительной работы в течение 10 лет 2 месяцев во вредных производственных условиях АО "Апатит" в профессии машинист электровоза (3 года 2 месяца с 2006 по 2009 год) и машиниста погрузочной машины (7 лет с 2009 по 2016 год), когда он из-за несовершенства, с гигиенической точки зрения, технологического процесса и горного оборудования подвергался сочетанному воздействию вредных производственных факторов, в том числе тяжести трудового процесса (л.д. 16-18).
15 мая 2018 г. Варнаков В.А. первично освидетельствован в Бюро МСЭ N 4 по случаю профессионального заболевания в целях определения степени утраты профессиональной трудоспособности по основному заболеванию: ***; стойкие умеренные нарушения статодинамических функций; ***.
По итогам личного осмотра Варнакова В.А., с учетом анализа характера профессиональной деятельности и клинико-функциональных критериев, специалистами МСЭ степень утраты профессиональной трудоспособности ему не установлена, поскольку максимально выраженное в процентах стойкое нарушение функции организма человека, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектов составляет 0% (л.д. 19-21).
Согласно протоколу N * проведения медико-социальной экспертизы оснований для установления степени утраты профессиональной трудоспособности (в процентах) по профессиональному заболеванию экспертами не найдено, так как обнаруженные у Варнакова В.А. умеренные нарушения статодинамических функций являются проявлением дегенеративно-дистрофического поражения позвоночника (л.д. 22-28).
При этом экспертами было учтено, что Варнаков В.А. уже не осуществлял профессиональную деятельность, в которой его нужно ограничивать: с 2016 г. не работает машинистом погрузочной машины, уволен 01 марта 2016 года по соглашению с работодателем. Кроме того, экспертами принято во внимание, что в течение трудовой деятельности Варнаков В.А. регулярно проходил медицинские осмотры, признавался годным к своей профессии в полном объеме, в период с июня 2015 года по январь 2016 года в течение 180 дней находился на лечении в связи с *** (впервые диагностирован в январе 2014 года), в январе 2016 года врачом-профпатологом выявлены медицинские противопоказания для работы машинистом ПМ, в феврале 2016 года установлена 3 группа инвалидности по общему заболеванию.
Не согласившись с результатом медико-социальной экспертизы Бюро МСЭ N 4 от 15 мая 2018 г. истец обжаловал решение в ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области".
Решением ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области" (протокол заседания экспертного состава по проведению медико-социальной экспертизы гражданина от 19 июня 2018 г. N *) решение Бюро МСЭ N 4 о не установлении степени утраты профессиональной трудоспособности не изменено. При этом то, что Бюро МСЭ N 4 неверно применило код шифруя основной диагноз -радикулопатия не повлияло на существо решения от 15 мая 2018 года. Специалистами ФКУ "ГБ МСЭ по Мурманской области" указано, что по представленным медицинским, медико-экспертным документам, данным личного осмотра не выявлено стойких нарушений статодинамических функций, обусловленных профессиональным заболеванием, протекающим на фоне распространенного *** у пострадавшего, который на момент установления профессионального заболевания (26.02.2018) и оформления профессионального заболевания в законодательно установленном порядке (акт о случае профессионального заболевания от 26.03.2018 N *) уже не осуществлял профессиональную деятельность, в которой его следует ограничивать (уволен 01.03.2016), что не дает основания для установления степени утраты профессиональной трудоспособности (л.д. 96-98).
Разрешая спор, суд верно исходил из того, что медико-социальная экспертиза осуществляется исходя из комплексной оценки состояния организма на основе анализа клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых, психологических данных освидетельствуемого лица с использованием классификаций и критериев, разрабатываемых и утверждаемых в порядке, определяемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.
Согласно пункту 12 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации N 789 от 16 октября 2000 года, на основе полученных документов и сведений, личного осмотра пострадавшего определяется степень утраты его профессиональной трудоспособности, исходя из оценки имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных или специально созданных производственных условиях.
В соответствии с пунктом 1 Временных критериев определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации N 56 от 18 июля 2001 года, степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве с учетом имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных, специально созданных производственных или иных условиях; выражается в процентах и устанавливается в пределах от 10 до 100 процентов.
В силу пунктов 4 и 5 Временных критериев при определении степени утраты профессиональной трудоспособности учитывается выраженность нарушений функций организма пострадавшего, приводящих к ограничению способности к трудовой деятельности, и других категорий жизнедеятельности, а также профессиональный фактор, в частности, способность пострадавшего после несчастного случая на производстве или возникновения профессионального заболевания выполнять работу в полном объеме по своей прежней профессии (до несчастного случая или профессионального заболевания) в обычных или специально созданных производственных или иных условиях труда.
Согласно пункту 17 Временных критериев, при определении степени утраты профессиональной трудоспособности необходимо учитывать классы условий труда по показателям вредности и опасности факторов производственной среды, тяжести и напряженности трудового процесса.
Пунктом 18 Временных критериев предусмотрено, что комплекс показателей, отражающих производственные факторы, является основой решения вопроса о необходимости изменения профессии, квалификации работника, объема его производственной деятельности в связи с перенесенной травмой или профессиональным заболеванием.
Из приведенных положений закона следует, что законодатель определяет профессиональную трудоспособность человека как его способность выполнять работу определенной квалификации, объема и качества. Поскольку способность застрахованного осуществлять профессиональную деятельность характеризуется его способностью выполнять работу определенной квалификации, объема и качества, то и степень утраты пострадавшим профессиональной трудоспособности в результате несчастного случая на производстве (профессионального заболевания) должна определяться исходя из тех же критериев, то есть способности выполнять работу той же квалификации, объема и качества, что и до наступления страхового случая.
Между тем, как установлено судом и не опровергнуто истцом при рассмотрении дела, профессиональная деятельность Варнакова В.А. под воздействием вредных факторов (машинист погрузочной машины) непосредственно не предшествовала моменту установления профессионального заболевания, прекращена в 2016 году по общим основаниям (по соглашению сторон). Прекращение трудовых отношений не было связано с состоянием здоровья истца вследствие нарушения функций организма по причине профессиональных заболеваний. Ограничений в профессиональной деятельности в период работы истцу не устанавливалось. С 2016 года, после увольнения по соглашению сторон и до установления профессионального заболевания какая-либо трудовая деятельность истцом не осуществлялась.
Замечаний по процедуре проведения освидетельствований, качеству осуществления медико-социальной экспертизы, а также нарушений процедуры принятия решений в ходе разрешения спора судом не установлено.
Оснований сомневаться в квалификации врачей, проводивших освидетельствования, и выводах комиссий МСЭ у суда первой инстанции не имелось.
Принимая во внимание приведенные выше обстоятельства дела, отсутствие у истца стойких нарушений статодинамических функций, обусловленных профессиональным заболеванием, протекающим на фоне распространенного ***, учитывая факт прекращения истцом трудовой деятельности в условиях воздействия вредных производственных факторов в 2016 году, суд первой инстанции пришел к выводу о правомерности отказа истцу в установлении степени утраты профессиональной трудоспособности.
Тем самым, профессиональная деятельность истца под воздействием вредных факторов непосредственно не предшествовала моменту установления профессиональных заболеваний. До освидетельствования органами медико-социальной экспертизы на предмет определения степени утраты профессиональной трудоспособности по основному заболеванию истец с 19 апреля 2018 г. выполнял работу охранника без тяжелого физического труда.
Судебная коллегия с указанным суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска соглашается, поскольку он основан на нормах действующего законодательства, установленных по делу фактических обстоятельствах, исследованных в ходе рассмотрения дела доказательствах, которым дана надлежащая оценка.
Вывод суда первой инстанции также согласуется с разъяснениями, приведенными в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", согласно которым если при рассмотрении дел данной категории истец ссылается на необоснованность заключения медико-социальной экспертизы, суду следует проверить соблюдение процедуры проведения данной экспертизы, предусмотренной Правилами установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 г. N 789, а в случае необходимости и выводы, содержащиеся в этом заключении.
Необходимо иметь ввиду, что степень утраты профессиональной трудоспособности должна определяться в зависимости от способности пострадавшего осуществлять не любую профессиональную деятельность, а только ту профессиональную деятельность, которую он фактически осуществлял до наступления страхового случая по трудовому договору.
Доводы истца об отсутствии в действующем законодательстве ограничений относительно возможности установления степени утраты профессиональной трудоспособности после увольнения были проверены судом и отклонены с приведением соответствующих мотивов, подробно приведенных в решении, оснований не согласиться с которыми у судебной коллегии не имеется.
Судом обоснованно указано на то, что ухудшение состояния здоровья истца связано с сопутствующими заболеваниями, а именно проявлением *** Само по себе наличие профессионального заболевания не является обязательным основанием для установления степени утраты профессиональной трудоспособности в процентах, поскольку состояние здоровья оценивается квалифицированными специалистами с учетом строго определенных критериев и правил.
Оценивая доводы стороны истца на неправомерность установления МСЭ 0% утраты профессиональной трудоспособности и признавая их несостоятельными, суд правильно исходил из того, что утрата профессиональной трудоспособности истцу не установлена, 0% составляет степень выраженности функциональных нарушений по профессиональному заболеванию и к степени УПТ не относится.
С учетом изложенного, судебной коллегией отклоняются доводы апелляционной жалобы о том, что справка N * "О результатах медико-социальной экспертизы" не соответствует требованиям Административного регламента по предоставлению государственной услуги по проведению медико-социальной экспертизы, утвержденного приказом Минтруда России от 29 января 2014 года N 59н, поскольку пункт 11 указанного Административного регламента, на который ссылается податель жалобы, предусматривает, что результатом предоставления государственной услуги именно при определении степени утраты профессиональной трудоспособности пострадавшего в результате несчастного случая на производстве и профессионального заболевания, в том числе является выдача справки о результатах установления степени утраты профессиональной трудоспособности в процентах. В данном случае, поскольку степень утраты профессиональной трудоспособности истцу не была установлена, то истцу и была выдана соответствующая справка.
Нарушений регламентированной нормативными актами процедуры проведения медико-социальной экспертизы суд при разрешении спора обоснованно не усмотрел, в этой части привел соответствующие мотивы, с которыми судебная коллегия соглашается.
Иные доводы апелляционной жалобы о незаконности принятого судом решения не свидетельствуют, на нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении и разрешении спора не указывают, не содержат предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса РФ оснований к отмене решения.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
определила:
решение Апатитского городского суда Мурманской области от 10 октября 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Варнакова Вячеслава Александровича - без удовлетворения.
председательствующий:
судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
