Определение Судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 сентября 2021 года Дело N 33-4072/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего Поникаровской Н.В.

судей Ивановой О.В., Ткач Е.И.

при секретаре Глодян В.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Карпенковой Анны Валерьевны, Дудко Людмилы Васильевны на решение Московского районного суда г. Калининграда от 11 мая 2021 года по гражданскому делу по исковому заявлению Дудко Людмилы Васильевны к Карпенковой Ларисе Валерьевне о признании недействительным в части договор дарения квартиры, применении последствий недействительности сделки, признании недействительным завещания в отношении доли квартиры и признании права собственности в порядке наследования на долю квартиры по завещанию, по иску Карпенковой Анны Валерьевны к Карпенковой Ларисе Валерьевне о признании недействительными договора дарения и завещания.

Заслушав доклад судьи Ивановой О.В., объяснения представителя Дудко Л.В. - Шуниной М.Е. и представителя Карпенковой А.В. - Сирадегяна А.Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя Карпенковой Л.В. - Слезкина А.А. о законности и обоснованности принятого судом решения, судебная коллегия

установила:

Дудко Л.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Карпенковой Л.В., ссылаясь в его обоснование с учетом последующего уточнения заявленных исковых требований на те обстоятельства, что ДД.ММ.ГГГГ умер ее супруг ФИО1 Завещанием от 20 июля 2018 года, удостоверенным нотариусом Владивостокского нотариального округа Приморского края Красновой Н.В., ФИО1 завещал ей все свое имущество, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно не находилось. Согласно статье 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации она вступила в наследство на основании завещания. До регистрации брака с ней ФИО1 состоял в зарегистрированном браке с ФИО2, от данного брака имеются дочери - Карпенкова Л.В. и Карпенкова А.В. ФИО1 выдавался ордер на вселение с семьей в кооперативную квартиру, расположенную по <адрес> ФИО1 являлся членом ЖСК "Дружба-7", был зарегистрирован по месту жительства в указанной квартире. 6 июня 2008 года ФИО1 зарегистрировал брак с ней. ФИО2 (бывшая супруга мужа) на основании справки ЖСК "Дружба-7" зарегистрировала свое право собственности на указанную квартиру 3 марта 2006 года. На основании договора дарения квартиры от 07 сентября 2019 года ФИО2 передала в дар Карпенковой Л.В. квартиру, расположенную по <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 умерла. Спорная квартира к моменту открытия наследства после смерти ФИО1 находилась в совместной собственности ФИО1 и матери ответчика ФИО2, а те факты, что ФИО1 при жизни не обращался с требованием о выделе его доли в совместном имуществе супругов, и что отсутствуют сведения о зарегистрированном за ним праве на спорную квартиру, не свидетельствуют о том, что после его смерти не открылось наследство на долю в праве собственности на спорную квартиру. ФИО1 и ФИО2 состояли в браке в период с 1974 по 1986 годы, ФИО1 был принят в члены ЖСК "Дружба-7", оплаченный пай за квартиру за период брака являлся общим имуществом супругов ФИО1 и ФИО2 Поскольку она является единственным наследником по завещанию, после смерти ФИО1 приняла наследство, то приобрела в порядке наследования право на 1/2 доли в праве собственности на спорную квартиру. В этой связи, ссылаясь на положения статей 166, 167, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации полагает договор дарения в части 1/2 доли в праве собственности, которая вошла в состав наследственного имущества после смерти ФИО1, недействительным с момента его заключения.

С учетом уточнения в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заявленных исковых требований просила признать недействительным в части 1/2 доли договор дарения квартиры, расположенной по <адрес>, заключенный 07 сентября 2019 года между ФИО2 и Карпенковой Л.В.;

применить последствия недействительности сделки, прекратив право собственности Карпенковой Л.В., восстановить право собственности на 1/2 долю в праве собственности на квартиру, расположенную по <адрес> ФИО2

признать недействительным завещание ФИО2 удостоверенное нотариусом Калининградского нотариального округа 7 декабря 2017 года, которым она завещала свое имущество Карпенковой Л.В. в отношении 1/2 доли в праве собственности на квартиру по <адрес>;

включить 1/2 долю в праве собственности на квартиру по <адрес> в наследственную массу после смерти ФИО1;

признать за Дудко Л.В. право собственности в порядке наследования по завещанию на 1/2 долю в праве собственности на квартиру по <адрес>, открывшегося 29 июня 2019 года.

Карпенкова А.В. в свою очередь обратилась в суд с исковым заявлением к Карпенковой Л.В., и с учетом его последующего уточнения мотивирует свои требования тем, что на основании договора дарения квартиры от 07 сентября 2019 года ее мать ФИО2 безвозмездно передала в дар своей дочери Карпенковой Л.В. (сестре истца) квартиру, расположенную по <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 умерла. У ФИО2 были проблемы со здоровьем - наблюдалось нарастающее ухудшение памяти, умственных способностей, она была восприимчива к обману. Ответчица воспользовалась состоянием здоровья матери и обманом заключила с ней сделку по договору дарения квартиры, заставила подать иск о признании ее (Карпенковой А.В.) утратившей право пользования спорной квартирой, так как ее мать не осознавала своих действий, не отдавала себе отчет, не понимала, что она отдает квартиру только одной дочери. Также ссылается на те обстоятельства, что при оформлении прав на наследственное имущество после смерти ФИО2, умершей ДД.ММ.ГГГГ, ей стало известно о том, что ФИО2 было оформлено завещание на все имущество в пользу ее сестры Карпенковой Л.В. Полагает, что завещание, составленное ФИО2 в пользу Карпенковой Л.В., также недействительно ввиду того, что наследодатель на момент составления завещания не была полностью дееспособной, а если и была, то находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий и руководить ими вследствие злоупотребления алкоголем, а также значительного числа хронических заболеваний.

В этой связи с учетом уточнения заявленных исковых требований в порядке 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации просила признать недействительным договор дарения, заключенный между ФИО2 и Карпенковой Л.В. в отношении жилого помещения по <адрес>;

применить последствия недействительности сделки, путем прекращения права собственности Карпенковой Л.В. на жилое помещение, расположенное по <адрес>;

признать недействительным завещание ФИО2, умершей ДД.ММ.ГГГГ, о завещании всего имущества в пользу Карпенковой Л.В.

Определением суда от 24 марта 2021 года гражданские дела по исковым заявлениям Дудко Л.В. и Карпенковой А.В. объединены в одно производство для их совместного рассмотрения и разрешения.

Решением Московского районного суда г. Калининграда от 11 мая 2021 года исковые требования Дудко Л.В. и Карпенковой А.В. в полном объеме оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе Дудко Л.В. и Карпенкова А.В. просят решение суда отменить как незаконное и необоснованное, вынести новое решение об удовлетворении заявленных ими требований. Выражая несогласие с выводами суда, продолжают настаивать на приведенных в своих пояснениях по существу исковых заявлений доводах, а также ссылаются на допущенные судом первой инстанции нарушения норм процессуального права при оценке доказательств по делу. Считают, что судом в нарушение статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дана неверная оценка имеющимся в деле доказательствам, в том числе заключению проведенной по делу судебно-психиатрической экспертизы, что повлияло на правильность принятого судом решения. Полагают, что данное заключение не отвечает требованиям закона о допустимости и достоверности доказательства, противоречит действующим требованиям законодательства об его объективности, обоснованности и полноте, поскольку экспертиза проведена с грубым нарушением действующего законодательства, в том числе порядка предупреждения экспертов об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, нарушением требований используемых методик исследования, без привлечения необходимого врача в области неврологии, сбор объективного и субъективного анамнеза, проведения клинического обследования приведен в заключении не в полном объеме. При таком положении считают, что отказ суда в назначении по делу повторной судебной экспертизы существенным образом повлиял на законность решения. Указывают на то, что суд неправильно установил имеющие значение для дела обстоятельства, неправильно применил нормы материального права, в связи с чем суд пришел к необоснованным выводам, изложенным в решении, которые не соответствуют обстоятельствам дела. Подробно в апелляционной жалобе приводят свою оценку установленным по делу обстоятельствам и представленным доказательствам применительно к указанным в жалобе положениям норм действующего законодательства. Считают, что правовых оснований для отказа в удовлетворении заявленных ими исковых требований у суда не имелось.

В судебное заседание не явились Дудко Л.В., Карпенкова А.В., Карпенкова Л.В., представитель Управления Росреестра по Калининградской области, представитель ЖСК "Дружба - 7", нотариус ВНО Приморского края Краснова Н.В., о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции извещены надлежащим образом, заявлений об отложении судебного заседания не поступало, с учетом изложенного суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 3 статьи 167, статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определилвозможным рассмотреть дело в отсутствие указанных выше лиц.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (здесь и далее положения закона приведены в редакции, действующей на момент возникновения спорных правоотношений) граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

Согласно статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с пунктом 3 статьи 154 Гражданского кодекса РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).

Согласно положениям статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно пункту 1 и 2 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

В соответствии с положениями статьи 119 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ рождения.

Наследниками первой очереди ФИО2 являются ее дети: Карпенкова Анна Валерьевна и Карпенкова Лариса Валерьевна, которые в установленном законом порядке и сроки обратились к нотариусу Калининградского нотариального округа Кудрявцевой Е.В. с заявлениями о принятии наследства после смерти ФИО2

7 декабря 2017 года ФИО2 составила завещание, согласно которому все свое имущество, какое на момент ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, а также имущественные права и обязанности, в том числе квартиру, находящуюся по <адрес>, она завещает Карпенковой Ларисе Валерьевне. Завещание удостоверено нотариусом Калининградского нотариального округа Рябовой Н.Н., зарегистрировано в реестре за N 4-2262. Личность завещателя установлена, дееспособность его проверена.

7 сентября 2019 года между ФИО2 (даритель) и Карпенковой Ларисой Валерьевной (одаряемый) заключен договор дарения квартиры, по условиям которого даритель безвозмездно передает в собственность одаряемому квартиру, находящуюся по <адрес>. На момент заключения настоящего договора в квартире зарегистрированы: даритель - ФИО2 и Карпенкова А.В., ДД.ММ.ГГГГ - младшая дочь дарителя, не проживающая на территории РФ.

07 сентября 2019 года Карпенкова Л.В. зарегистрировала возникшее у нее право собственности на данную квартиру в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Калининградской области. При этом ФИО2 лично подавала заявление о регистрации перехода права собственности на спорную квартиру на основании заключенного договора дарения, о чем имеется ее подпись.

17 сентября 2020 года нотариусом Калининградского нотариального округа Кудрявцевой Е.В. выдано Карпенковой Л.В. свидетельство N о праве на наследство по завещанию - на денежные вклады, принадлежащие наследодателю.

Обращаясь в суд с иском о признании завещания и договора дарения недействительными, Карпенкова А.В. ссылается на тот факт, что на момент их составления ФИО2 не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу своего состояния здоровья.

Все доводы Карпенковой А.В. о том, что на момент составления завещания, а также заключения договора дарения ФИО2 в силу своего психического состояния не могла понимать значение своих действий и руководить ими, на которые она вновь ссылается в своей апелляционной жалобе, проверялись судом и правильно признаны необоснованными, не согласиться с выводами суда первой инстанции по изложенным в решении мотивам у судебной коллегии оснований не имеется.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска Карпенковой А.В., суд правильно руководствовался приведенными выше нормами закона и исходил из того, что ФИО2 в момент совершения нотариального действия по составлению завещания, а впоследствии при заключении договора дарения была способна осознавать характер своих действий и руководить ими, она выразила свою волю в завещании и договоре, и содержание завещания и договора дарения отражают действительное ее волеизъявление о завещании своего имущества и дарении спорной квартиры именно Карпенковой Л.В.

Вопреки доводам апелляционной жалобы при проверке юридически значимых обстоятельств дела применительно к исковым требованиям Карпенковой А.В. суд первой инстанции в соответствии с требованиями гражданско-процессуального законодательства оценил относимость, допустимость и достоверность установленных доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности и результаты их оценки отразил в решении, в котором привел мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

С приведенной в решении оценкой доказательств судебная коллегия также соглашается.

Как следует из поступившего в суд сообщения ГБУЗ "Психиатрическая больница N 2" от 1 сентября 2020 года, ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ на стационарном лечении в медицинской организации не находилась.

Из сообщения ГБУЗ "Наркологический диспансер Калининградской области" от 22 сентября 2020 года следует, что ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ состояла на учете в Областном наркодиспансере с 14 ноября 1983 года по поводу синдрома зависимости от алкоголя. Снята с учета ДД.ММ.ГГГГ в связи со смертью.

Вместе с тем, в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом дана надлежащая оценка показаниям допрошенных по делу по ходатайствам сторон свидетелей о физическом и психическом состоянии ФИО2 на момент составления завещания и заключения договора дарения, а также в период как предшествующий, так и последующий этим событиям.

Кроме того, проверяя обстоятельства, на которые ссылалась в обоснование заявленных исковых требований Карпенкова А.В., судом назначена по делу посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. Согласно выводам судебно-психиатрической экспертизы, изложенным в заключении комиссии экспертов от 19 января 2021 года N 30, выполненного ГБУЗ "Психиатрическая больница Калининградской области N 1", 7 декабря 2017 года во время составления завещания и 7 сентября 2019 года (подписание договора дарения) ФИО2 находилась в состоянии, что могла понимать значение своих действий и руководить ими в соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации. Как видно из медицинской документации у ФИО2 за день до смерти в агональном состоянии развилось психотическое состояние, которое в данном гражданском деле юридического значения не имеет, так как в указанный период времени сведений о совершении ФИО2 юридически значимых действий не имеется.

Оснований не доверять выводам указанной судебно-психиатрической экспертизы, в том числе и по доводам апелляционной жалобы, у судебной коллегии также не имеется. Исследование состояния ФИО2 произведено судебно-психиатрической экспертной комиссией в составе врачей экспертов-психиатров, которые были предупреждены об уголовной ответственности по статьей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, а доводы апелляционной жалобы об обратном признаются судебной коллегией несостоятельными, поскольку они опровергаются материалами дела, содержанием заключения, и фактически доводы апелляционной жалобы о том, что эксперты на момент проведения исследования не были предупреждены по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации обоснованы собственными общими рассуждениями о порядке предупреждения.

При этом мотивы, по которым эксперты пришли к таким выводам, подробно изложены в исследовательской части заключения. При проведении экспертизы с учетом специальных познаний в области психиатрии произведен анализ медицинских документов, как и объяснений лиц, участвующих в деле, а также показаний свидетелей, что нашло свое отражение в заключении.

Давая оценку доводам апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что заключение судебных экспертов правомерно положено судом в основу решения, поскольку оно составлено компетентными специалистами, имеющими соответствующее образование и квалификацию, специальные познания, экспертное заключение является последовательным, содержит исчерпывающие ответы на поставленные вопросы.

Кроме того, ссылаясь в апелляционной жалобе на недостоверность данного экспертного заключения и на его несоответствие фактическим обстоятельствам дела, сторона истца каких-либо бесспорных и безусловных доказательств, опровергающих выводы экспертов, а также ставящих под сомнение правильность и обоснованность заключения, суду первой инстанции не представила.

Так, представленное суду первой инстанции заключение специалистов по результатам рецензирования посмертной судебно-психиатрической, которому в решении дана надлежащая оценка, объективно не опровергает выводов проведенной судебной экспертизы, представляет собой субъективное мнение конкретных лиц о предмете и методике проведения экспертами исследования, при этом каких-либо фактических данных, которые бы безусловно давали основания сомневаться в правильности или обоснованности заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов, не имеется. Рецензия составлена несколькими специалистами, в числе которых только один врач-психиатр, тогда как заключение судебно-психиатрической экспертизы составлено комиссией, состоящей из трех врачей-психиатров, два из которых являются судебно-психиатрическими экспертами высшей категории.

При таких обстоятельствах назначения по делу повторной экспертизы, на что указано в апелляционной жалобе, не требовалось, а само по себе несогласие с выводами экспертов таким основанием не является.

При этом в суде апелляционной инстанции представители Дудко Л.В. и Карпенковой А.В. пояснили, что соответствующее ходатайство о проведении повторной судебной экспертизы на разрешение суда апелляционной инстанции ими не заявляется.

Поскольку заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания, суд правильно исходил из того, что указанное экспертное заключение в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами опровергает доводы Карпенковой А.В., приведенные ею в обоснование своего иска.

Надлежащая проверка и оценка доказательств, в том числе заключения экспертов, объяснений сторон, изложенных свидетелями фактических данных в их совокупности и взаимосвязи, позволила суду прийти к правильному выводу о недоказанности наличия у ФИО2 на момент составления оспариваемого завещания и заключения оспариваемого договора дарения такого состояния, вследствие которого она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими.

Кроме того, в спорный период времени сама Карпенкова А.В. каким-либо образом не обозначала свои сомнения об утрате ФИО2 вследствие болезненного состояния здоровья способности самостоятельно своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их, в том числе, не принимала мер для организации оказания ей специализированной медицинской помощи, а также для решения вопроса о ее дееспособности.

Таким образом, по изложенным в решении мотивам суд пришел к правильному выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленного Карпенковой А.В. иска в полном объеме.

Доводы апелляционной жалобы Карпенковой А.В. повторяют правовую позицию, выраженную ею в суде первой инстанции, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, выражают несогласие с оценкой судом исследованных по делу доказательств, которые надлежаще проверены и оценены, и по изложенным выше основаниям признаются судебной коллегией несостоятельными.

Проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении заявленного иска Дудко Л.В., судебная коллегия не может согласиться с выводами суда, приведенными в обжалуемом судебном постановлении, поскольку они не согласуются с установленными фактическими обстоятельствами по делу, и не соответствуют нормам материального права.