Дата принятия: 30 июня 2020г.
Номер документа: 33-4026/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ АЛТАЙСКОГО КРАЕВОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 июня 2020 года Дело N 33-4026/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего
судей
при секретаре
с участием прокурора
Вегель А.А.,
Новоселовой Е.Г., Сачкове А.Н.,
Тенгерековой Л.В.,
Удачина И.Б.,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Шмидт О. А., представителя истцов Шмидт А. В., Пушилиной В. В. - Кудинова П. П. на решение Бийского районного суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ по делу
по иску Шмидт О. А., Шмидт А. В., Пушилиной В. В. к акционерному обществу "Сибирское производственно - геологическое объединение" о взыскании компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Новоселовой Е.Г., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Шмидт О.А. и Шмидт А.В., Пушилина В.В., являясь вдовой и детьми умершего ДД.ММ.ГГ Шмидта В.Ф., занимающего должность машиниста бульдозера АО "Сибирское ПГО", обратились в суд с иском о взыскании в пользу каждого компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.
В качестве обоснования заявленных требований указали на произошедший ДД.ММ.ГГ несчастный случай на производстве, вследствие которого умер Шмидт В.Ф.
Шмидт В.Ф. был любящим мужем и отцом. Его смерть стала огромным горем для них, причинила истцам нравственные страдания, вызванные сильными переживаниями, невосполнимостью данной потери, необходимостью социальной адаптации к новым жизненным обстоятельствам.
Решением Бийского районного суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ исковые требования удовлетворены частично.
С АО "Сибирское ПГО" в пользу Шмидт О.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб.
С АО "Сибирское ПГО" в пользу Шмидт А.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 80 000 руб.
С АО "Сибирское ПГО" в пользу Пушилиной В.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 80 000 руб.
С АО "Сибирское ПГО" в доход муниципального образования <адрес> Алтайского края взыскана государственная пошлина в размере 900 руб.
Шмидт О.А. возвращена из соответствующего бюджета государственная пошлина в размере 300 руб.
Оспаривая постановленный судебный акт, сторона истцов просит его отменить в части размера компенсации морального вреда, удовлетворив их требования в полном объеме. Полагают несоразмерными взысканные суммы компенсации морального вреда и степени нравственных страданий истцов. Указывают, что работодатель нарушил п.65, п.68 типовой инструкции *** по охране труда для машиниста бульдозера, утвержденной Федеральным дорожным департаментом Минтранса РФ ДД.ММ.ГГ, а водитель тягача - п.4 раздела 2, п.1 раздела 4 инструкции *** по перевозке крупногабаритной техники ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО". Данные нарушения повлеки за собой произошедшее ДТП и смерть Шмидта В.Ф. Мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что степень нравственных страданий истцов разная и что взысканная сумма компенсации является достаточной, в решении не приведены. Суду представлено достаточное количество доказательств глубоких нравственных страданий как дочерей погибшего, так и его жены.
Прокурор в письменных возражениях на жалобу просил оставить решение суда без изменения. Ответчик в письменных возражениях просил оставить жалобу без удовлетворения и в случае неявки ответчика, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
В суде апелляционной инстанции истец Шмид О.А., представитель истцов Кудинов П.П. доводы жалобы поддержали. Прокурор в своем заключении полагал необходимым оставить решение суда без изменения.
Иные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения гражданского дела извещены надлежаще, соответствующая информация размещена на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", об уважительности причин неявки судебную коллегию не уведомили, что в силу ч.3 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием рассмотрения гражданского дела в отсутствие этих лиц.
Проверив материалы дела, законность и обоснованность принятого решения в соответствии с ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав заключение прокурора, пояснения истца Шмидт О.А., и представителя истцов, судебная коллегия находит основания для изменения решения суда, исходя из следующего.
Судом установлено и из материалов дела следует, что Шмидт В.Ф. и Шмидт О.А. с ДД.ММ.ГГ состояли в брачных отношениях.
Пушилина В.В. (до брака Шмидт), Шмидт А.В. являются дочерями Шмидт В.Ф. и Шмидт О.А.
С ДД.ММ.ГГ Шмидт В.Ф. состоял в трудовых отношениях с ОАО "Горно-Алтайская экспедиция" (после реорганизации АО "Сибирское ПГО") в должности машинист бульдозера 6 разряда.
ДД.ММ.ГГ в 13 ч. 25 мин. на участке дороги с.Алтайское-с.Ая-"Бирюзовая Катунь", 14 км на перевале у дорожного знака "Спуск12%" при управлении Шмидтом В.Ф. трактором марки Т-170, государственный регистрационный ***, владельцем которого является АО "Сибирское ПГО", произошел несчастный случай, который квалифицирован как несчастный случай на производстве, о чем составлен акт *** по форме Н-1, утвержденный ДД.ММ.ГГ.
В данном акте отражено, что ДД.ММ.ГГ Шмидт В.Ф. направлен с бульдозером Т-170 на <адрес> для проведения рекультивации горных выработок. ДД.ММ.ГГ данные работы окончены. ДД.ММ.ГГ водитель седельного тягача Карташов А.М. получил задание от главного механика на вывоз основного оборудования, в том числе и вышеуказанного бульдозера с Каянчинской площади. Около 11 ч. 30 мин. он прибыл на место погрузки в базовый полевой лагерь Каянчинской партии и совместно с машинистом бульдозера Шмидтом В.Ф. приступил к погрузке бульдозера на седельный тягач. В ходе погрузки Карташов А.М. выбрал ровное место, опустил сходни трала. Шмидт В.Ф. загнал бульдозер на трал. После посадки Шмидта В.Ф. в кабину седельного тягача в 12 ч. 20 мин. Карташов А.М. начал перевозку бульдозера. Во время движения Шмидт В.Ф., сопровождающий бульдозер, сидел в кабине тягача рядом с водителем Карташовым А.М. Около 13 ч. 20 мин. Карташов А.М. остановился чтобы проверить груз, так как заметил в дороге, что бульдозер сдвинулся назад на 20-25 см. Вместе со Шмидтом В.Ф. они решилипоставить бульдозер на место. Для этой цели в 13 ч. 25 мин. Карташов А.М. отвязал бульдозер, а Шмидт В.Ф. сел за рычаги управления бульдозером, чтобы продвинуть его своим ходом вперед на 20-25 см. Вместо того, чтобы двигаться вперед Шмидт В.Ф. начал движение назад и немного вправо (относительно хода движения автопоезда), не обращая внимание на жесты Карташова А.М. В результате движения бульдозер упал с трала на правый бок, а затем перевернулся на кабину в кювет.
ДД.ММ.ГГ Шмидт В.Ф. умер.
Согласно заключению эксперта КГБУЗ "Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы" от ДД.ММ.ГГ *** в крови <данные изъяты> Шмидта В.Ф. обнаружен этиловый спирт в концентрации 2,4 промилле, что является средней степенью алкогольного опьянения. Смерть наступила от открытой черепно-мозговой травмы.
Комиссией установлены и отражены в акте о несчастном случае следующие причины несчастного случая:
нарушение работником трудового распорядка и дисциплины труда. Нарушен п.6.1.8 Правил внутреннего распорядка организации, запрещающий употреблять на рабочем месте спиртные напитки и находится на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения;
неудовлетворительная организация производства работ. В нарушение ст.76 Трудового кодекса Российской Федерации, обязывающей работодателя отстранить от работы работника (не допускать к работе), появившегося на работе в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Машинист бульдозера Шмидт В.Ф., находившийся в состоянии алкогольного опьянения от работы отстранен не был.
Лицами, допустившими нарушение требований охраны труда, значится Шмидт В.Ф. и Селин А.П. - начальник партии (нарушение ст.76 Трудового кодекса Российской Федерации).
Заместителем руководителя Белокурихинского МСО СУ СК РФ по Алтайскому краю отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о несчастном случае на производстве на основании п.2 ч.1 ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.143 Уголовного кодекса Российской Федерации (нарушение требований охраны труда, повлекшее по неосторожности смерть человека) в действиях должностных лиц ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО" главного инженера Пашковец К.М., специалиста по охране труда Божуха А.П., начальника партии Селина А.П.
Со стороны должностных лиц ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО" не выявлено фактов грубого нарушения требований охраны труда, которые бы состояли в причиной связи с наступлением смерти Шмидта В.Ф. В свою очередь со стороны Шмидта В.Ф. установлены грубые нарушения Правил внутреннего трудового распорядка, согласно которым появление работников на работе в состоянии алкогольного опьянения не допускается.
Разрешая спор, районный суд, руководствуясь ст.ст.1100, 1101, 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценивая представленные в дело доказательства, установив, что тяжкий вред здоровью, повлекший смерть работника Шмидта В.Ф. причинен в результате воздействия источника повышенной опасности, принадлежащего ответчику, пришел к выводу, что истцы имеют право на компенсацию морального вреда, который причинен им в связи с гибелью близкого родственника от источника повышенной опасности, что не могло не вызвать нравственные страдания.
С тем фактом, что истцам причинены нравственные страдания вследствие смерти близкого человека, в результате несчастного случая на производстве при управлении источником повышенной опасности и то, что они имеют право на компенсацию морального вреда, сторона ответчика не спорит.
Решение суда оспаривается стороной истцов в части размера компенсации морального вреда, что и является в силу ч.2 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предметом проверки суда апелляционной инстанции.
Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу каждого истца, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии грубой неосторожности в действиях Шмидта В.Ф., выразившейся в управлении источником повышенной опасности в состоянии алкогольного опьянения, и учитывая наличие близких родственных отношений между истцами и погибшим, обстоятельств гибели Шмидта В.Ф., душевные переживания истцов в связи с гибелью близкого родственника, определилко взысканию в пользу Шмидт О.А. 100 000 руб., Пушилиной В.В. и Шмидт А.В. по 80 000 руб.
Судебная коллегия с такими выводами суда не соглашается, находя заслуживающими внимание доводы апелляционной жалобы, исходя из следующего.
В соответствии со ст.2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.
В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч.1 ст.17 Конституции Российской Федерации).
Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч.2 ст.17 Конституции Российской Федерации).
Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст.18 Конституции Российской Федерации).
К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены, в том числе право на жизнь (ст.20), право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч.3 ст.37).
Под защитой государства находится также семья, материнство и детство (ч.1 ст.38 Конституции Российской Федерации).
В силу п.1 ст.1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным п.п.2 и 3 ст.1083 настоящего Кодекса.
Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).
Согласно п.2 ст.1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.
В п.17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что виновные действия потерпевшего, при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением или увеличением вреда, являются основанием для уменьшения размера возмещения вреда. При этом уменьшение размера возмещения вреда ставится в зависимость от степени вины потерпевшего. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом, но полностью отказ в возмещении вреда в этом случае не допускается. Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.).
В рассматриваемом случае истцы, обращаясь с иском в суд, в качестве основания возникновения нравственных страданий, указали утрату близкого человека (супруга и отца Шмидта В.Ф.), исполнявшего трудовые обязанности на момент гибели у ответчика, что привело к прекращению их семейных связей. Вред наступил в результате использования Шмидтом В.Ф. источника повышенной опасности, собственником которого является ответчик, поэтому ответственность последнего наступает независимо от его вины.
При этом судом установлено, что наступлению вреда здоровью Шмидту В.Ф. содействовала его грубая неосторожность (управление бульдозером в состоянии алкогольного опьянения). Соответственно при доказанности его грубой неосторожности и причинной связи между такими действиями и возникновением вреда, у суда имелись основания для уменьшения размера компенсации морального вреда.
Сам по себе факт наличия грубой неосторожности в действиях Шмидта В.Ф. сторона истцов не оспаривала. Полагала, что в действиях ответчика также имеется нарушения, способствующие наступлению вреда.
Пунктом 1 ст.150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абз.1 ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Согласно разъяснениям, содержащимся в п.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
То есть моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
В п.32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" указано, что при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Согласно положениям ст.ст.55, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.
Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Приведенные положения, регулирующие вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, судом первой инстанции в полном объеме не учтены.
Определяя компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб. в пользу супруги погибшего и 80 000 руб. в пользу дочерей умершего, суд первой инстанции, приводя положения ст.ст.151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, не применил их к спорным отношениям, не учел всю тяжесть причиненных истцам нравственных страданий в связи с гибелью супруга и отца, не дал оценки доводам истцов о наличии в действиях работодателя вины в произошедшем несчастном случае на производстве, что в совокупности с грубой неосторожностью проявленной работником, стало следствием наступления смерти последнего, а также установленной работодателем степени вины работника.
Из ч.1 ст.21 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.
В свою очередь обязанность работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, предусмотрена в ст.22 Трудового кодекса Российской Федерации).
Частью 1 ст.212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществление технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (ч.2 ст.212 Трудового кодекса Российской Федерации).
По смыслу данных норм трудового законодательства работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности, которое корреспондирует выполнение работодателем обязанности по созданию таких условий труда. В случае смерти работника в результате несчастного случая на производстве обязанность по компенсации членам семьи работника вреда, в том числе морального, может быть возложена на работодателя, не обеспечившего работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.
Согласно ст.230 Трудового кодекса Российской Федерации в акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленная по результатам расследования несчастного случая на производстве.
Таким образом, грубая неосторожность потерпевшего, установленная в результате расследования несчастного случая на производстве, подлежит учету и определению в процентном отношении.
Суд снизил в 10 раз, а в отношении дочерей погибшего более чем в 10 раз заявленный истцами ко взысканию размер компенсации морального вреда (1 000 000 руб.). Вместе с тем, устанавливая в действиях Шмидта В.Ф. грубую неосторожность суд не учел, что по итогам проведенной работодателем проверки несчастного случая на производстве степень вины работника составила 25%, что отражено в акте о несчастном случае на производстве, составленным после завершения расследования, подписанном всеми лицами, проводившими расследование, утвержденным печатью работодателя и заверенным печатью.
Соответственно, определенный ко взысканию судом размер компенсации морального вреда не соразмерен с признанной работодателем степенью вины работника (25%), который в любом случае не должен быть ниже 250 000 руб. Тот факт, что в последствии на заседании совета трудового коллектива ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" степень вины работника определена в 70%, что отражено в соответствующем протоколе от ДД.ММ.ГГ, во внимание не принимается, поскольку в силу ст.230 Трудового кодекса Российской Федерации документом, в котором в числе прочего устанавливается факт грубой неосторожности и степень вины потерпевшего в процентах, является акт о несчастном случае на производстве, которым протокол комиссии не является и требованиям ст.230 Трудового кодекса Российской Федерации не отвечает.
Также в жалобе апеллянты обращают внимание на положение п.4 раздела 2 (действия водителя спецтехники при погрузке на трал) и п.1 раздела 4 (требования безопасности в аварийных ситуациях) инструкции *** по перевозке крупногабаритной техники ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО", оценка которым судом первой инстанции не дана.
Пункт 4 раздела 2 данной инструкции предусматривает, что загруженная спецтехника на трале перед началом движения должна быть надежно закреплена с помощью растяжек, отвала техники (при его наличии), установлением тормозов либо включенной передачей коробки скоростей. Механизмы передвижения должны быть заторможены. Водитель тягача должен убедиться в надежном креплении спецтехники на трале с помощью цепей и растяжек.
Пункт 1 раздела 4 инструкции *** определяет, что при смещении груза водитель груза обязан остановить автопоезд на ровном месте, не препятствуя движению транспорта, сообщить о случившемся руководству.
Из указанных положений инструкции следует, что загруженная спецтехника на трале перед началом движения должна быть надежно закреплена и при смещении груза необходимо водителю тягача остановить автопоезд на ровном месте, сообщить о случившемся руководству.
Актом о несчастном случае на производстве, постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела установлено, что загнав бульдозер на трал, Карташов А.М. (водитель тягача) и Шмидт В.Ф закрепили его, Шмидт В.Ф. сообщил Карташову А.М., что поставил бульдозер на стояночный тормоз. После того, как был замечен сдвиг бульдозера, тягач был остановлен.
Согласно постановлению заместителя руководителя Белокурихинского МСО СУ СК РФ по Алтайскому краю об отказе в возбуждении уголовного дела Карташов А.М. пояснял, что Шмидт В.Ф. распивал спиртные напитки по дороге, находясь в кабине тягача.
То есть, несмотря на то, что Карташову А.М., являющемуся водителем тягача и осуществляющим транспортировку бульдозера, было известно о распитии Шмидтом В.Ф. спиртных напитков, он о случившемся руководству не сообщил, а напротив Шмидт В.Ф. в таком состоянии был допущен в кабину бульдозера. Данные обстоятельства судом учтены не были, несмотря на то, что истцы неоднократно обращали внимание на наличие и со стороны работодателя действий, способствующих причинению смерти работнику.
Тот факт, что имеющееся указание в акте о несчастном случае на производстве на нарушение работодателем ст.76 Трудового кодекса Российской Федерации не нашло своего подтверждения при проведении органами следствия проверки сообщения о несчастном случае на производстве на обоснованность выводов судебной коллегии не влияет. Действительно, постановлением заместителя руководителя Белокурихинского МСО СУ СК РФ по Алтайскому краю об отказе в возбуждении уголовного дела не установлено обстоятельств того, что начальнику партии Селину А.П. было известно о состоянии алкогольного опьянения Шмидта В.Ф. В действиях главного инженера ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО" Пашковец К.М. ответственного за создание безопасных условий труда, специалиста по охране труда ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО" Божуха А.П., начальника партии ОСП "Горно-Алтайская экспедиция" АО "Сибирское ПГО" Селина А.П. ответственных за охрану труда, отсутствует состав преступления, предусмотренный ч.2 ст.143 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как грубых нарушений в их деятельности не установлено, они действовали согласно своих должностных обязанностей, не допуская нарушений требований по охране труда.
Однако, не делая выводов об обратном, суд апелляционной инстанции полагает, что при определении размера компенсации морального вреда в пользу родственников погибшего работника суду следовало обратить внимание не только на наличие факта грубой неосторожности со стороны умершего, но и иные обстоятельства, которые способствовали наступлению несчастного случая на производстве, а именно не сообщение со стороны водителя тягача, осуществляющего транспортировку бульдозера, о состоянии алкогольного опьянения водителя бульдозера.
Указание апеллянтов на нарушение работодателем п.65, п.68 типовой инструкции *** по охране труда для машиниста бульдозера, утвержденной Минтранса РФ ДД.ММ.ГГ признается не обоснованным. Согласно ее положений все работы, связанные с перевозкой бульдозеров на транспортных средствах, производит бригада такелажников. Во время перевозки в состав бригады входит водитель тягача, отвечающий за безопасное передвижение автопоезда (п.65). При погрузке машинист бульдозера должен выполнять указания бригадира такелажников, если они не противоречат правилам безопасной эксплуатации машины. Погруженный на трейлер или платформу бульдозер должен быть прочно укреплен упорами (башмаками) и проволокой диаметром не менее 6 мм. Отвал опущен и закреплен (п.68).
Вместе с тем, данная типовая инструкция *** по охране труда для машиниста бульдозера, утвержденная Минтрансом РФ 11 марта 1993 года, признана утратившей силу с изданием "Типовой инструкции по охране труда для водителей электропогрузчиков, автопогрузчиков, ковшовых погрузчиков и машинистов бульдозеров. ТИ Р О-13153-ЦМ-903-2002", утвержденной МПС РФ ДД.ММ.ГГ. При этом из Типовой инструкции 2002 года не следует, что работы, связанные с перевозкой бульдозеров на транспортных средствах, производит бригада такелажников.
В данном случае перевозку бульдозера осуществлял водитель тягача, которому в силу инструкции *** необходимо было сообщить работодателю о состоянии алкогольного опьянения машиниста бульдозера.
Как поясняла Шмидт О.А., супруг был для нее опорой и кормильцем. С супругом они прожили 34 года, все время были вместе. Супруг был лучшим мужем. Младшая дочь (Шмидт А.В.) постоянно звонила отцу, старшая дочь приезжала с внуками в гости. Отец для дочерей был авторитетом в семье.
Истец Пушилина В.В. в письменных пояснениях указала, что в связи со смертью отца ее не оставляет чувство тревоги, ей постоянно снятся кошмары, она не может нормально работать и жить, слезы не произвольно льются. До сих пор она не нашла слов, чтобы сообщить внукам о смерти дедушки. Пока отец был жив, она всегда могла обратиться к нему за советом и поддержкой, знала, что у нее есть дом, где мама и папа.
Истец Шмидт А.В. поясняла, что после смерти отца не может спать, нормально функционировать. Она помнит все семейные праздники и традиции. Она постоянно созванивалась с отцом, приезжала в гости.
Свидетель Свидетель N 1 (сестра Шмидт О.А.) показала, что после смерти супруга постоянно, тяжело переносит это событие. У дочерей с отцом были хорошие отношения, в отпуске приезжали в гости к родителям. Шмидт В.Ф. помогла дочерям материально. Свидетель Свидетель N 2 (соседка Шмидт О.А.) показала, что Шмидт О.А. постоянно ревет, семья любила друг друга, дети приезжали на праздники. Свидетель Свидетель N 3 (сосед Шмидт О.А.) также сообщил, что семья была дружная, а теперь Шмидт О.А. постоянно плачет.
Установив наличие близких родственных отношений между истцами и погибшим, и то, что родственные отношения между погибшим и дочерями не прекращены, наличие у дочерей нравственных переживаний в связи с гибелью отца, суд не привел мотивы, по которым он пришел к выводу, что сумма в 100 000 руб. и в 80 000 руб. является достаточной компенсацией причиненных истцам нравственных страданий, как и не обосновал, в связи с чем размеры компенсации морального вреда, взысканные в пользу дочерей погибшего, меньше компенсации морального вреда, определенной в пользу супруги Шмидта В.Ф.
При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемых в пользу истцов сумм компенсации морального вреда, не основан на нормах материального права, принципе разумности и справедливости, а потому решение суда подлежит изменению в данной части.
Изменяя решения суда и определяя ко взысканию размер компенсации морального вреда в пользу истцов, судебная коллегия принимает во внимание требования разумности и справедливости, характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, установленный с учетом пояснений сторон, показаний свидетелей, выразившийся в потере близкого человека, являющегося опорой для своей супруги и дочерей, с которыми несмотря на раздельное проживание сохранилась родственная связь, общение. Учитывает, что погибший находился в молодом и трудоспособном возрасте, был кормильцем для семьи, помогал и общался со своими детьми и внуками.
При этом само по себе раздельное проживание истцов Шмидт А.В. и Пушилиной В.В. с погибшим отцом до его смерти не влияет на размер взыскиваемой компенсации, поскольку не свидетельствует об утрате родственных связей и не является основанием для его уменьшения по сравнению с размером компенсации определяемой в пользу Шмидт О.А., притом, что доказательств наличия между истцами и погибшим плохих взаимоотношений, прекращения родственной связи с дочерями не представлено.
Более того, судебная коллегия принимает во внимание установленную грубую неосторожность со стороны работника и степень его вины, определенную работодателем как 25%, а также наличие вины в действиях ответчика, выразившееся в несообщении работодателю со стороны водителя тягача о нахождении Шмидта В.Ф. в состоянии алкогольного опьянения, что в совокупности с иными обстоятельствами дела способствовало возникновению несчастного случая. Также суд апелляционной инстанции принимает поведение работодателя, выразившееся в принятии добровольных мер по компенсации материального ущерба (оплаты похорон).
В связи с изложенным, судебная коллегия полагает необходимым определить ко взысканию с ответчика в пользу каждого истца компенсацию морального вреда в сумме 300 000 руб., признавая данную сумму справедливой и отвечающей требованию разумности. Оснований для удовлетворения требований истцов в полном объеме судебная коллегия не находит по изложенным выше мотивам.
Руководствуясь ст.ст.328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Бийского районного суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГ изменить, изложить абзацы 2, 3, 4 резолютивной части в новой редакции.
Взыскать с АО "Сибирское ПГО" в пользу Шмидт О. А. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.
Взыскать с АО "Сибирское ПГО" в пользу Шмидт А. В. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.
Взыскать с АО "Сибирское ПГО" в пользу Пушилиной В. В. компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.
Председательствующий
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
