Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 06 апреля 2021 года №33-3985/2021

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 6 апреля 2021 года Дело N 33-3985/2021
от 06 апреля 2021 года N 33-3985/2021 (2-1396/2020)
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе
председательствующего Алексеенко О. В.,
судей Индан И. Я.,
Пономаревой Л.Х.,
при секретаре Галиеве Д. В.
рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Уфа Республики Башкортостан гражданское дело по исковому заявлению ФИО11 к индивидуальному предпринимателю ФИО12 о защите трудовых прав
по апелляционной жалобе ФИО11 на решение Бирского межрайонного суда Республики Башкортостан от 17 декабря 2020 года.
Заслушав доклад судьи Алексеенко О.В., судебная коллегия
установила:
ФИО11 обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю ФИО12 (далее - ИП ФИО12) об установлении факта трудовых отношений с 16 мая 2018 года по 22 июня 2020 года, обязании ответчика внести соответствующие записи в трудовую книжку о работе, взыскании задолженности по заработной плате в сумме 150 000 рублей, компенсации за задержку выплаты заработной платы, начиная с 23 июня 2020 года по 12 октября 2020 года - 4 845 рублей, компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей, расходов по оплате юридических услуг в размере 32 340 рублей.
В обоснование иска указал, что в период с 16 мая 2018 года по 22 июня 2020 года он работал сборщиком корпусной мебели у ИП ФИО12, в мебельной фабрике "Урал мастер". Трудовой договор с ним не заключался, приказ о приеме на работу не издавался, но представитель работодателя поручил ему выполнение работы сборщика корпусной мебели и направил его для ее выполнения, подчинялся установленным у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, был включен в график выполнения работ и услуг, оказываемых работодателем. Также, доказательством работы у ответчика является договор возмездного оказания услуг от 01 апреля 2019 года, по условиям которого он выполнял работу сборщика корпусной мебели с 01 апреля 2019 года по 30 июня 2019 года. В течение всего периода работы работодатель несвоевременно и не в полном объеме выплачивал заработную плату.
Решением Бирского межрайонного суда Республики Башкортостан от 17 декабря 2020 года в удовлетворении исковых требований ФИО11 к индивидуальному предпринимателю ФИО12 о защите трудовых прав отказано.
В поданной апелляционной жалобе ФИО11 просит отменить решение суда по мотиву незаконности и необоснованности принятого решения, с указанием на то, что судом первой инстанции не приняты во внимание разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"; судом первой инстанции необоснованно возвращены договоры возмездного оказания услуг, без которых установить наличие фактических трудовых или гражданско-правовых отношений невозможно; договор возмездного оказания услуг от 01 апреля 2019 года не содержит ссылок на нормы главы 39 Гражданского кодекса Российской Федерации; наличие признаков трудовых отношений подтверждается показаниями свидетелей ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, которые в решении суда не отражены, как и не отражены показания ФИО11 о том, что он производил мебель, работал на станке, на работу принят отделом кадров, рабочий день был с 08.00 часов до 18.00 часов с обеденным перерывом с 13.00 часов до 14.00 часов. Полагает, что ответ Бирской межрайонной прокуратуры от 07 декабря 2020 года не является доказательством отсутствия между ФИО11 и ИП ФИО12 трудовых отношений, поскольку прокуратурой района содержание договора возмездного оказания услуг не исследовалось, у ИП ФИО12 или других работников не получены объяснения. Обращает внимание, что в материалах надзорного производства имеются иные доказательства, подтверждающие подмену трудового договора иными гражданско-правовыми договорами, как например, по жалобе ФИО7 о нарушении ее трудовых прав ИП ФИО12
Проверив материалы дела, решение суда в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, извещённых о времени и месте рассмотрения дела, выслушав пояснения ФИО11, его представителя ФИО14, представителя ответчика ИП ФИО12 - ФИО13, судебная коллегия приходит к следующему.
Всеобщая Декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, установила, что каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией и законом. Право на судебную защиту закрепляется также в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и части 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Решение суда должно быть законным и обоснованным (часть 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.
Обжалуемое решение суда указанным требованиям не соответствует и подлежит отмене.
Разрешая спор и отказывая ФИО11 в удовлетворении иска об установлении факта трудовых отношений с ИП ФИО12, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не были представлены суду доказательства, свидетельствующие о том, что ИП ФИО12 принимал его на работу; ссылка истца на заключенный между сторонами договор возмездного оказания услуг от 01 апреля 2019 года не свидетельствует о наличии между сторонами трудовых правоотношении, а свидетельствует об их отсутствии в связи с наличием гражданско-правовых правоотношений, что является взаимоисключающим фактом.
Также судом первой инстанции отмечено, что поскольку требования истца о взыскании с ответчика невыплаченной заработной платы, процентов, компенсации морального вреда и судебных расходов являются производными от основного требования об установлении факта трудовых отношении, в удовлетворении которых отказано, то в удовлетворении данных требований следует отказать.
Судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции основанными на неправильном применении норм материального права и сделанными с нарушением норм процессуального права.
В соответствии с частью 4 статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации, если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном Кодексом, другими федеральными законами, были признаны трудовыми отношениями, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.
Трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается (статья 15 Трудового кодекса Российской Федерации).
В силу статьи 56 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.
Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трех рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом (часть 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 2.2 определения от 19 мая 2009 года N 597-О-О, в целях предотвращения злоупотреблений со стороны работодателей и фактов заключения гражданско-правовых договоров вопреки намерению работника заключить трудовой договор, а также достижения соответствия между фактически складывающимися отношениями и их юридическим оформлением федеральный законодатель предусмотрел в части четвертой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации возможность признания в судебном порядке наличия трудовых отношений между сторонами, формально связанными договором гражданско-правового характера, и установил, что к таким случаям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.
Данная норма Трудового кодекса Российской Федерации направлена на обеспечение баланса конституционных прав и свобод сторон трудового договора, а также надлежащей защиты прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (статья 1, часть 1; статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации).
Указанный судебный порядок разрешения споров о признании заключенного между работодателем и лицом договора трудовым договором призван исключить неопределенность в характере отношений сторон таких договоров и их правовом положении, а потому не может рассматриваться как нарушающий конституционные права граждан. Суды общей юрисдикции, разрешая подобного рода споры и признавая сложившиеся отношения между работодателем и работником либо трудовыми, либо гражданско-правовыми, должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации. Из приведенных в этих статьях определений понятий "трудовые отношения" и "трудовой договор" не вытекает, что единственным критерием для квалификации сложившихся отношений в качестве трудовых является осуществление лицом работы по должности в соответствии со штатным расписанием, утвержденным работодателем, - наличие именно трудовых отношений может быть подтверждено ссылками на тарифно-квалификационные характеристики работы, должностные инструкции и любым документальным или иным указанием на конкретную профессию, специальность, вид поручаемой работы.
Таким образом, по смыслу статей 11, 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положением части второй статьи 67 названного кодекса, согласно которому трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя, отсутствие в штатном расписании должности само по себе не исключает возможности признания в каждом конкретном случае отношений между работником, заключившим договор и исполняющим трудовые обязанности с ведома или по поручению работодателя или его представителя, трудовыми - при наличии в этих отношениях признаков трудового договора.
В силу части 3 статьи 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце третьем пункта 8 и в абзаце втором пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", если между сторонами заключен договор гражданско-правового характера, однако в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям в силу части четвертой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации должны применяться положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть вторая статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).
Из приведенных выше нормативных положений трудового законодательства следует, что к характерным признакам трудовых отношений относятся: достижение сторонами соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя; подчинение работника действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы (сменности); обеспечение работодателем условий труда; выполнением работником трудовой функции за плату.
О наличии трудовых отношений может свидетельствовать и стабильный характер этих отношений, подчиненность и зависимость труда, выполнение работником работы только по определенной специальности, квалификации или должности, наличие дополнительных гарантий работнику, установленных законами, иными нормативными правовыми актами, регулирующими трудовые отношения.
К признакам существования трудового правоотношения также относятся, в частности, выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя; интегрированность работника в организационную структуру работодателя; признание работодателем таких прав работника, как еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск; оплата работодателем расходов, связанных с поездками работника в целях выполнения работы; осуществление периодических выплат работнику, которые являются для него единственным и (или) основным источником доходов; предоставление инструментов, материалов и механизмов работодателем (Рекомендация Международной организации труда от 15 июня 2006 года N 198 о трудовом правоотношении).
Таким образом, по смыслу взаимосвязанных положений статей 15, 16, 56, части второй статьи 67, статьи 303 Трудового кодекса Российской Федерации, если работник, с которым не оформлен трудовой договор в письменной форме, приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель.
Обращаясь в суд с иском, ФИО11 просил установить факт трудовых отношений за период с 16 мая 2018 года по 22 июня 2020 года, ссылаясь при этом, в том числе, на договоры возмездного оказания услуг.
Как следует из материалов дела и установлено судом, 01 апреля 2019 года между ИП ФИО12 (заказчик) и ФИО11 (исполнитель) заключен договор возмездного оказания услуг (листы дела 11-13), по условиям которого исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги, указанные в пункте 1.2. настоящего договора, а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1.1).
Исполнитель обязуется самостоятельно оказать заказчику услуги: сборка и установка корпусной мебели (пункт 1.2).
Услуги оказываются в срок с 01 апреля 2019 года по 30 июня 2019 года (пункт 1.5).
Разделом вторым указанного договора предусмотрено, что исполнитель обязан: оказать услуги согласно перечню, установленному пунктом 1.2. настоящего договора (пункт 2.1.1); качество услуг и их результата должно соответствовать обязательным требованиям (пункт 2.1.2); безвозмездно исправить по требованию заказчика все выявленные недостатки в течение семи календарных дней с момента предъявления претензии по качеству оказанных услуг (пункт 2.1.3); обеспечить оказание всех услуг в соответствии с действующими правилами техники безопасности, действующими нормами и техническими условиями (пункт 2.1.4.); внешний вид исполнителя при оказании услуг должен соответствовать утвержденному заказчиком дресс-коду (пункт 2.1.5).
Заказчик обязан: оплатить оказанные услуги согласно пункту 3 настоящего договора в течение тридцати календарных дней с даты подписания акта приема-сдачи услуг (пункт 2.2.1); предоставить материалы, оборудование и другие средства, необходимые для оказания услуг (пункт 2.2.2); ознакомить исполнителя с требованиями действующих стандартов и технических условий на изготавливаемую мебель, с правилами техники безопасности (пункт 2.2.3).
Оплата оказанных услуг осуществляется заказчиком после подписания сторонами акта приема-сдачи услуг в течение тридцати календарных дней с момента подписания акта приема-сдачи услуг (пункт 3.3).
В целях установления юридически значимых обстоятельств у ответчика истребованы договоры возмездного оказания услуг от 01 декабря 2018 года, от 01 ноября 2019 года, от 01 апреля 2020 года, 01 февраля 2020 года, акты приема-сдачи оказанных услуг, платежные ведомости.Договором возмездного оказания услуг от 01 декабря 2018 года предусмотрено, что услуги оказываются в срок с 01 декабря 2018 года по 31 марта 2019 года (том 1, лист дела 170); договором возмездного оказания услуг от 01 апреля 2019 года - с 01 апреля по 30 июня 2019 года (листы дела 11-13, том 1); договором возмездного оказания услуг от 01 ноября 2019 года - с 01 ноября 2019 года по 31 января 2020 года (том 1, лист дела 218); договором возмездного оказания услуг от 01 февраля 2020 года - с 01 февраля 2020 года по 31 марта 2020 года (том 1, лист дела 146); договором возмездного оказания услуг от 01 апреля 2020 года - с 01 апреля 2020 года по 31 июня 2020 года (том 1, лист дела 161).
Указанные договоры содержат аналогичные условия, содержащиеся в договоре возмездного оказания услуг от 01 апреля 2019 года, за исключением пункта 3.1, в котором определен объем услуг, выраженный в процентах.
Согласно справкам ИП ФИО12 за период с 01 февраля по 31 марта 2020 года ФИО11 произведен расчет за оказанные услуги в сумме 33 390 рублей (том 1, лист дела 145); за период с 01 декабря 2018 года по 31 марта 2019 года - 83 130 рублей (том 1, лист дела 169); за период с 01 ноября 2019 года по 31 января 2020 года - 65 710 рублей (том 1, лист дела 217); по договору возмездного оказания услуг от 01 апреля 2020 года произведен расчет за оказанные услуги в сумме 9 000 рублей (том 1, лист дела 160).
Кроме того, сторонами подписывались: акт приема-сдачи услуг от 31 марта 2020 года, по которому ФИО11 было выплачено 33 390 рублей (том 1, лист дела 149), при этом, указанная выплата производилась согласно платежным ведомостям (том 1, листы дела 151-159); акт приема-сдачи услуг от 17 апреля 2020 года, по которому ФИО11 было выплачено 9 000 рублей (том 1, лист дела 164), при этом, указанная выплата производилась согласно платежным ведомостям (том 1, листы дела 166-168); акт приема-сдачи услуг от 29 марта 2019 года, по которому ФИО11 было выплачено 83 130 рублей (том 1, лист дела 173), при этом, указанная выплата производилась согласно платежным ведомостям (том 1, листы дела 176-216); акт приема-сдачи услуг от 31 января 2020 года, по которому ФИО11 было выплачено 65 710 рублей (том 1, лист дела 221), при этом, указанная выплата производилась согласно платежным ведомостям (том 1, листы дела 203-236).
Таким образом, выполнение ФИО11 работ (услуг) по договорам возмездного оказания услуг подтверждено представленными в дело копиями актов выполненных работ, содержащих сведения о том, что услуга, предусмотренная пунктом 1.2 договора, в соответствующий период оказана им в полном объеме и в срок, указана сумма вознаграждения, а также отсутствие претензий стороны к выполненным работам.
Утверждение ответчика и вывод суда о наличии между ФИО11 и ИП ФИО12 гражданско-правовых отношений по договорам возмездного оказания услуг сделан с учетом неправильного толкования норм Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре возмездного оказания услуг (глава 39 Кодекса), без установления содержания этих договоров и признаков в сравнении с трудовым договором и трудовыми отношениями.
Как следует из пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданское законодательство в том числе определяет правовое положение участников гражданского оборота и регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников.
Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 Гражданского кодекса Российской Федерации).
К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (статьи 702 - 729 Гражданского кодекса Российской Федерации) и положения о бытовом подряде (статьи 730 - 739 Гражданского кодекса Российской Федерации), если это не противоречит статьям 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (статья 783 Гражданского кодекса Российской Федерации).
По смыслу данных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, договоров возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.
От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.
Анализируя договоры возмездного оказания услуг, судебная коллегия приходит к выводу, что данные договоры, заключенные между ИП ФИО12 и ФИО11, по своему содержанию имеют признаки трудового договора, предусмотренные статьёй 56 Трудового кодекса Российской Федерации, то есть фактически существующие трудовые отношения в данном случае оформлены в виде гражданско-правовых.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что ФИО11 заключал договоры на выполнение работы не разового, а постоянного характера, то есть по истечении срока действия соответствующего договора, заключался новый, для осуществления трудовой функции - работы в качестве сборщика мебели, что подтверждается вышеуказанными договорами, в которых отсутствует указание на конкретную услугу (работу), совершенную истцом в определенном месяце определенного года. ФИО11 обусловленная договорами работа выполнялась по адресу: адресВ, из материалов и инструментов, предоставленных ответчиком.
Судебная коллегия исходит из того, что пункт 1.2 договоров возмездного оказания услуг "сборка и установка корпусной мебели" является трудовой функцией ФИО11, поскольку не конкретизировано, в каких объемах должна быть установлена корпусная мебель, какое количество сбора мебели должно быть осуществлено ФИО11
В тоже время оплата труда производилась истцу не единовременно, а путем выплаты аванса за соответствующий период времени. Аналогичная оплата производилась и иным работникам, подписи которых имеются в платежных ведомостях.
Также в договоре не определены характерные для гражданско-правовых договоров отношений этапы выполняемой работы, результат, достигаемый по окончании всех этапов работ, что свидетельствует о заинтересованности ИП ФИО12 в выполнении исполнителем определённой трудовой функции.
Ссылаясь на ответ Бирской межрайонной прокуратуры Республики Башкортостан от 07 декабря 2020 года, из которого усматривается, что штатное расписание работодателя не содержит в качестве профессии сборщика мебели, в ходе проверки каких-либо данных о том, что ФИО11 был подчинен правилам внутреннего трудового распорядка не установлено, суд первой инстанции не учел, что отсутствие должности "сборщика мебели" в штате организации не исключает возможность установления факта трудовых отношений между сторонами.
С учётом изложенного, в силу принципа состязательности сторон (статья 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и требований части 2 статьи 35, части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в судебном заседании нашёл своё подтверждение факт возникновения фактических трудовых отношений между сторонами, в том числе, факт выполнения истцом определённой трудовой функции с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка.
В соответствии с действующим законодательством, заключение с работником трудового договора, влечёт за собой установление прав и обязанностей как для самого работника, так и работодателя.
Согласно статье 66 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель ведёт трудовые книжки на каждого работника, проработавшего у него свыше пяти дней, в случае, когда работа у данного работодателя является для работника основной. В трудовую книжку вносятся сведения о работнике, выполняемой им работе, переводах на другую постоянную работу и об увольнении работника, а также основания прекращения трудового договора и сведения о награждениях за успехи в работе.
Положений, освобождающих работодателя от надлежащего оформления трудовых отношений по мотиву их прекращения, действующее трудовое законодательство не содержит.
При таких обстоятельствах исковые требования ФИО11 о возложении обязанности на ИП ФИО8 произвести запись в трудовой книжке о приёме на работу 01 декабря 2018 года и увольнении по собственному желанию 22 июня 2020 года подлежат удовлетворению.
При этом довод истца о том, что он приступил к работе 16 мая 2018 года и именно с этой даты надлежит установить факт трудовых отношений, судебная коллегия отклоняет, как не подтвержденный допустимыми доказательствами.
В соответствии со статьёй 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате незаконного отстранения работника от работы, его увольнения или перевода на другую работу.
При этом коллегия исходит из размера среднемесячной начисленной заработной платы работников организаций в адрес по видам экономической деятельности по производству работ в сфере производства мебели, согласно которому за 2019 год составляет 15 523,30 рублей, за 2020 год - 13 324,0 рублей.
Соответственно, задолженность ответчика перед истцом по заработной плате за период с 01 декабря 2018 года по 22 июня 2020 года составляет 99 277,47 рублей (15 523,30 *13 месяцев (за период с 01 декабря 2018 года по 31 декабря 2019 года) + 13 324 *5 месяцев (за период с 01 января 2020 года по 31 мая 2020 года) + 13 324: 21(количество рабочих дней в июне 2020 года)*15 (количество отработанных истцом рабочих дней в июне 2020 года) - (83 130+ 65 710+33 390+9 000 (денежная сумма выплаченная истцу))).
В соответствии со статьей 236 Трудового кодекса Российской Федерации, при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной стопятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.
Денежная компенсация в порядке статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации составит:
период задолженности сумма задолженности количество
дней задержки выплаты ставка
рефинансирования денежная компенсация
23.06.2020-26.07.2020 99 277, 47 34 4,5 1 012, 63
27.07.2020-21.03.2021 99 277, 475 238 4, 25 6 692, 61
22.03.2021-06.04.2021 99 277, 47 16 4, 5 476, 53
Расчёт компенсации по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации:
99 277, 47 х 34 х 4, 5: 100 : 150 = 1 012, 63 рублей и т.д.
Итого: 8 181,30 рубль.
С учётом изложенного с ответчика надлежит также взыскать в пользу истца денежную компенсацию в размере 8 181,30 рубля.
В пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что в соответствии с частью четвертой статьи 3 и частью девятой статьи 394 Кодекса суд вправе удовлетворить требование работника, уволенного без законного основания, о компенсации морального вреда. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
Судебная коллегия считает, что компенсация морального вреда в размере 10 000 рублей является разумной и справедливой с учетом конкретных обстоятельств настоящего дела и степени нарушения трудовых прав истца.
На основании части 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.
В абзаце втором пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" (далее - Постановление N 1) разъяснено, что расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах.
Пунктом 13 Постановления N 1 предусмотрено, что разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства. Разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле.
Таким образом, размер подлежащих взысканию расходов на оплату услуг представителя суд определяет в каждом конкретном случае с учетом характера заявленного спора, степени сложности дела, затраченного представителем на ведение дела времени, соразмерности защищаемого права и суммы вознаграждения, фактических результатов рассмотрения спора, а также иных факторов и обстоятельств дела. Суд может ограничить взыскиваемую в возмещение соответствующих расходов сумму, если сочтет ее чрезмерной с учетом конкретных обстоятельств.
Из материалов дела следует, что 06 сентября 2020 года между ООО "Авангард" (исполнитель) и ФИО11 (заказчик) заключен договор об оказании юридических услуг, по условиям которого заказчик поручает, а исполнитель принимает на себя обязательство оказать заказчику следующие юридические услуги: устный правовой анализ ситуации, претензия, жалоба в Государственную трудовую инспекцию труда Республики Башкортостан, жалоба в Федеральную налоговую службу, жалоба в прокуратуру, исковое заявление в суд, консультация (пункт 1.2).
Стоимость оказания юридических услуг, указанных в пункте 1.2. настоящего договора, составляет 32 340 рублей (пункт 3.1).
В подтверждении оплаты вышеуказанных услуг, в материалы дела представлены квитанции от 06 сентября 2020 года на сумму 10 000 рублей, 22 340 рублей.
С учетом изложенного суд апелляционной инстанции взыскивает с ответчика ИП ФИО12 в пользу истца расходы на оплату юридических услуг в сумме 5 000 рублей, исходя из принципа разумности, степени сложности дела и объема проделанной представителем работы, в частности составления искового заявления, претензий, а также консультации.
На основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика надлежит взыскать в доход местного бюджета госпошлину в размере 3 649 рублей (3 349 рублей (по требованиям имущественного характера) + 300 рублей (по требованиям неимущественного характера)).
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Бирского межрайонного суда Республики Башкортостан от 17 декабря 2020 года отменить.
Принять по делу новое решение.
Установить факт трудовых отношений между ФИО11 и ИП ФИО12 в период с 01 декабря 2018 года по 22 июня 2020 года.
Обязать ИП ФИО12 внести в трудовую книжку ФИО11 записи о приёме на работу в качестве сборщика с 01 декабря 2018 года и увольнении по собственному желанию 22 июня 2020 года.
Взыскать с ИП ФИО12 в пользу ФИО11 задолженность по заработной плате в размере 99 277,47 рублей, компенсацию по статье 236 Трудового кодекса Российской Федерации за период с 23 июня 2020 года по 06 апреля 2021 года в размере 8 181,30 рублей, компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей, расходы, понесенные за услуги представителя, в размере 5 000 рублей.
В удовлетворении остальной части иска отказать.
Взыскать с ИП ФИО12 в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 3 649 рублей.
Председательствующий О. В. Алексеенко
Судьи И. Я. Индан
Л. Х. Пономарева
Справка: федеральный судья Кашапов Д.М.


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка