Определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 26 октября 2022 года Дело N 33-39369/2022


26 октября 2022 года город Москва

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

в составе:

председательствующего Федерякиной Е.Ю.,

и судей Ланина Н.А., Мрыхиной О.В.

при помощнике судьи Булгачевой А.В.,

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Федерякиной Е.Ю.

дело по апелляционной жалобе с учетом дополнений ответчика фио на решение Хамовнического районного суда города Москвы от 26 апреля 2022 года, которым постановлено: исковые требования фио к фио, фио о признании недействительным договора комиссии - удовлетворить.

Признать недействительным ничтожный договор комиссии от 12.05.2016, заключенный между фиоВ и фио в отношении облигации LUKOIL (ЛУКОЙЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, GAZ CAPITAL (ГАЗ КАПИТАЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, TURKIYE IS BANKASI (ТУРКЕЙ ИЗ БАНКАЗИ) номинальной стоимостью 200 000 долларов США и облигации PETROBRAS INTERNATIONAL FINANCE (ПЕТРОБРАС ИНТЕНЭШНЛ ФИНАНС) номинальной стоимостью 200 000 долларов США.

УСТАНОВИЛА:

Истец фио обратилась в суд с иском к ответчикам фио, фио о признании недействительным договора комиссии от 12 мая 2016 года, заключенного между фио и фио в отношении облигаций LUKOIL (ЛУКОЙЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, GAZ CAPITAL (ГАЗ КАПИТАЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, TURKIYE IS BANKASI (ТУРКЕЙ ИЗ БАНКАЗИ) номинальной стоимостью 200 000 долларов США и облигаций PETROBRAS INTERNATIONAL FINANCE (ПЕТРОБРАС ИНТЕНЭШНЛ ФИНАНС) номинальной стоимостью 200 000 долларов США, указывая в обоснование заявленных требований со ссылкой на п.1 ст.170 ГК РФ, ст.10 ГК РФ на то, что договор комиссии является ничтожной сделкой, так как совершена лишь для создания видимости приобретения фио прав на облигации за счет фио, а не за счет совместного нажитого имущества фио и видимости последующего отчуждения прав на облигации в пользу фио, что привело к правовой невозможности раздела облигаций в порядке ст.38 СК РФ между фио и фио

Истец фио и ее представитель фио в судебное заседание явились, исковые требования поддержали в полном объеме.

Ответчики фио и фио в судебное заседание не явились, извещены о дате, времени и месте судебного разбирательства надлежащим образом, об уважительности причин не явки суду не сообщили, об отложении судебного разбирательства или рассмотрении в их отсутствие не просили.

Суд постановил указанное выше решение, об отмене которого как незаконного и необоснованного просит ответчик фио по доводам апелляционной жалобы с учетом дополнений, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, не соглашаясь с выводами суда, оценкой доказательств.

Проверив материалы гражданского дела, выслушав ответчика фио и его представителя по доверенности и ордеру адвоката фио, истца фио и ее представителя по доверенности фио, обсудив доводы апелляционной жалобы с учетом дополнений, возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда, постановленного в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.

Согласно ч.1 ст.195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч.4 ст.1, ч.3 ст.11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Обжалуемое решение названным требованиям закона отвечает.

В силу п.1 ст.990 ГК РФ по договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента.

По сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

В соответствии с п.1 ст.166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

На основании абз.2 п.3 ст.166 ГК РФ требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Положениями п.1 ст.170 ГК РФ предусмотрено, что мнимая сделка - то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный ст.10 ГК РФ, поэтому такая сделка признается недействительной на основании ст.10 и ст.168 ГК РФ (вопрос 6 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации 1 (2015)", утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.03.2015).

Из правовой позиции Верховного суда РФ, изложенной в п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что согласно п.3 ст.1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу п.4 ст.1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Как разъяснено в п.7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 08.07.2020, мнимость или притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов.

Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. При этом сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Поэтому факт такого расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишен права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе, оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки и т.п.

Приведенные подходы к оценке мнимости (притворности) сделок являются универсальными и в полной мере применимы к тем случаям, когда совершение таких сделок обусловлено намерением придать правомерный вид передаче денежных средств или иного имущества, полученного с нарушением закона.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

В п.86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 разъяснено, что следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Согласно действующей на момент заключения договора комиссии редакции ст.816 ГК РФ в случаях, предусмотренных законом или иными правовыми актами, договор займа может быть заключен путем выпуска и продажи облигаций. Облигацией признается ценная бумага, удостоверяющая право ее держателя на получение от лица, выпустившего облигацию, в предусмотренный ею срок номинальной стоимости облигации или иного имущественного эквивалента. Облигация предоставляет ее держателю также право на получение фиксированного в ней процента от номинальной стоимости облигации либо иные имущественные права.

Согласно пп.11 п.1 ст.2 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" облигация - эмиссионная ценная бумага, закрепляющая право ее владельца на получение (если иное не предусмотрено названным законом) в предусмотренный в ней срок от эмитента облигации ее номинальной стоимости или иного имущественного эквивалента. Облигация может также предусматривать право ее владельца на получение установленных в ней процентов либо иные имущественные права.

Согласно абз.2 ст.28 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг", действующей до 01.01.2020 права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются записями на лицевых счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии - записями по счетам депо в депозитариях.

В силу п.1 ст.149.2 ГК РФ передача прав на бездокументарные ценные бумаги приобретателю осуществляется посредством списания бездокументарных ценных бумаг со счета лица, совершившего их отчуждение, и зачисления их на счет приобретателя на основании распоряжения лица, совершившего отчуждение. Законом или договором правообладателя с лицом, осуществляющим учет прав на бездокументарные ценные бумаги, могут быть предусмотрены иные основания и условия списания ценных бумаг и их зачисления, в том числе возможность списания ценных бумаг со счета лица, совершившего отчуждение, без представления его распоряжения.

Права по бездокументарной ценной бумаге переходят к приобретателю с момента внесения лицом, осуществляющим учет прав на бездокументарные ценные бумаги, соответствующей записи по счету приобретателя (п.2 ст.149.2 ГК РФ).

Судом первой инстанции установлено и усматривается из материалов настоящего гражданского дела, что 28 апреля 1990 года между фио и фио был заключен брак, зарегистрированный органом ЗАГС Первореченского района города Владивостока, о чем составлена актовая запись N 500 (л.д.19).

С 30 апреля 2017 года брачные отношения между супругами фактически были прекращены, что подтверждается решением Хамовнического районного суда города Москвы от 03 июля 2019 года по делу N 2-344/2019 (л.д.53-56), а 28 ноября 2017 года брак между супругами расторгнут решением мирового судьи судебного участка N 365 района Хамовники города Москвы (л.д.20-21).

В период брака фио тремя платежами от 03 марта 2016 года, 15 апреля 2016 года и 06 октября 2016 года с долларового счета N 40817840338187200726, открытого в ПАО "Сбербанк" перевел 2 100 000 долларов США на счет N AT781946001034200010, открытый в ЛГТ Банк АГ (Австрия), с назначением платежа - "Перевод собственных средств" ("Тransfer for own funds",- л.д.22-27).

В ходе рассмотрения дела N 2-344/2019 Хамовническим районным судом города Москвы о разделе совместного нажитого имущества фио представлен отзыв от 29 ноября 2018 года на исковое заявление фио, согласно которому 1 200 000 долларов США из 2 100 000 долларов США были затрачены на приобретение облигаций: LUKOIL (ЛУКОЙЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, GAZ CAPITAL (ГАЗ КАПИТАЛ) номинальной стоимостью 400 000 долларов США, TURKIYE IS BANKASI (ТУРКЕЙ ИЗ БАНКАЗИ) номинальной стоимостью 200 000 долларов США и PETROBRAS INTERNATIONAL FINANCE (ПЕТРОБРАС ИНТЕНЭШНЛ ФИНАНС) номинальной стоимостью 200 000 долларов США (л.д.35-44).

фио в своем отзыве от 29 ноября 2018 года по делу N 2-344/2019 указал, что 1 200 000 долларов США, поступившие на счет N AT781946001034200010, открытый в ЛГТ Банк АГ (Австрия) не являются совместным имуществом супругов, поскольку указанные денежные средства были переданы фио Сенько В.М. по договору комиссии в следующие даты: 13 мая 2016 года - 35 000 000 руб., 23 мая 2016 года - 7 000 000 руб., 02 июня 2016 года - 15 000 000 руб., 03 июня 2016 года - 12 000 000 руб., 09 июня 2016 года - 15 000 000 руб., а всего 84 000 000 руб.

К отзыву фио от 29 ноября 2018 года по делу N 2-344/2019 приложены оспариваемый договор комиссии, акт приема-передачи денежных средств от 09 июля 2016 года и акт приема-передачи облигаций от 25 ноября 2016 года (л.д.14-18).

В соответствии с договором комиссии (п.1.1.) фио обязался по поручению фио совершить несколько сделок от своего имени, но за счет фио, по приобретению облигаций. Согласно п.2.1. договора комиссии в целях надлежащего исполнения настоящего договора фио передает фио денежные средства в размере 1 200 000 долларов США рублями по курсу 70 рублей за 1 доллар США в следующем порядке: 13 мая 2016 года - 35 000 000 руб., 23 мая 2016 года - 7 000 000 руб., 02 июня 2016 года - 15 000 000 руб., 03 июня 2016 года - 12 000 000 руб., 09 июня 2016 года - 15 000 000 руб., а всего 84 000 000 руб.

Согласно акту приема-передачи денежных средств от 09 июля 2016 года (л.д.17) фио во исполнение договора комиссии передал 75 000 000 руб., а фио принял их по следующему графику: 13 мая 2016 года - 35 000 000 руб., 23 мая 2016 года - 7 000 000 руб., 02 июня 2016 года - 15 000 000 руб., 03 июня 2016 года - 12 000 000 руб., 09 июня 2016 года - 15 000 000 руб.

Согласно акту приема-передачи облигаций от 25 ноября 2016 года во исполнение договора комиссии фио передал, а фио принял облигации (л.д.18).

15 января 2019 года в ходе рассмотрения дала N 2-344/2019 о разделе имущества супругов фио уточнила исковые требования, в том числе, просила взыскать с фио половину стоимости облигаций (л.д.28-34).

Решением Хамовнического районного суда города Москвы от 03 июля 2019 года по делу N 2-344/2019 в части раздела облигаций фио было отказано (л.д.53-56). В апелляционном определении Московского городского суда по данному делу от 06 декабря 2019 года (л.д.57-63), которым оставлено без изменения решение Хамовнического районного суда города Москвы от 03 июля 2019 года, указано, что в материалах дела имеются копии договора комиссии от 12 мая 2016 года, заключенного между фио и фио, акта приема-передачи денежных средств от 09 июля 2017 года, акта приема-передачи от 25 ноября 2016 года, согласно которым комиссионер фио по поручению комитента фио приобрел от своего имени, но за счет комитента за вознаграждение корпоративные облигационные займы следующих эмитентов: ЛУКОЙЛ 400 000 долларов США, ГАЗ КАПИТАЛ 400 000 долларов США, ТУРКЕЙ БАНКАЗИ 200 000 долларов США, ПЕТРОБРАС ИНТЕНЭШНЛ ФИНАНС 200 000 долларов США, а всего на общую сумму 1 200 000 долларов США, и передал указанные корпоративные облигационные займы комитенту фио, при этом указанные сделки, касающиеся заявленных к разделу облигаций, совершены в период брака сторон и фио в установленном порядке оспорены не были.

При подаче настоящего иска, фио полагая, что договор комиссии отвечает признакам недействительности по основаниям, предусмотренным п.1 ст.170 ГК РФ, а также п.2 ст.168, ст.10 ГК РФ, просит о признании его недействительным.

Обосновывая доводы о мнимости договора комиссии, фио указывает, что с помощью договора комиссии фио и фио создали видимость приобретения облигаций не за счет имущества супругов, а за счет фио, а также видимость передачи облигаций фио, что, в свою очередь, исключает возможность их раздела в порядке ст.38 СК РФ между супругами, так как в понимании ст.ст.34 и 38 СК РФ для раздела необходимо, чтобы имущество, имеющееся на момент прекращения брака, было приобретено за счет общих доходов супругов. Также указывает на недобросовестную цель сторон договора комиссии.

В подтверждение того, что фио и фио на самом деле не имели намерения на возникновение гражданских прав и обязанностей, предусмотренных договором комиссии, фио ссылается на отсутствие документов, которые в соответствии со ст.149.2 ГК РФ, подтверждали бы списание бездокументарных ценных бумаг со счета фио, совершившего их отчуждение, и зачисления их на счет приобретателя фио; невозможность передачи фио в пользу фио 84 000 000 руб. из-за его финансового положения; назначение платежей при переводе фио 03 марта 2016 года, 15 апреля 2016 года и 06 октября 2016 года 2 100 000 долларов США в ЛГТ Банк АГ (Австрия) из ПАО "Сбербанк", согласно которым фио указывал о переводе собственных средств; отсутствие для фио экономического смысла от договора комиссии; сокрытие фио информации о состоянии счетов, открытых в ЛГТ Банк АГ (Австрия) и другие обстоятельства, изложенные в письменных пояснениях.

Обосновывая охраняемый законом интерес в признании недействительным договора комиссии фио указывает, что признание недействительным договора комиссии будет являться новым обстоятельством, предусмотренным п.2 ч.4 ст.392 ГПК РФ, и позволить разделить имущество, эквивалентное 1 200 000 долларов США, в порядке ст.38 СК РФ в рамках дела N 2-344/2019.

В соответствии со ст.ст.12, 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражения.

Разрешая спор в рамках настоящего гражданского дела, суд на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности и взаимосвязи с нормами действующего законодательства, регулирующими спорные правоотношения, учитывая положения ст.ст.816, 149.2 ГК РФ, пп.11 п.1 ст.2, абз.2 ст.28 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг", пришел к обоснованному выводу об удовлетворении заявленных исковых требований и признал недействительным спорный договор комиссии от 12 мая 2016 года, поскольку указанный договор комиссии, поскольку заключен для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, с целью избежания раздела совместно нажитого имущества в виде облигаций.

При этом суд первой инстанции исходил из отсутствия в материалах дела доказательств списания облигаций с лицевого счета (или счета депо) фио и зачисления их на лицевой счет (или счет депо) фио, а сам по себе акт приема передачи облигаций, составленный 25 ноября 2016 года между фио и фио не может являться надлежащим доказательством, свидетельствующим о реальном характере отношений, вытекающих из договора комиссии.

В ходе рассмотрения настоящего дела ни фио, ни фио не представили доказательств подтверждающих списание облигаций с лицевого счета (или счета депо) фио и зачисления их на лицевой счет (или счет депо) фио, в том числе, не представлены распоряжения о перечислении облигаций, выписки о совершенных операциях по лицевым счетам (или счетам депо). Таких доказательств не было приложено фио и к своему отзыву от 29 ноября 2018 года по делу

N2-0334/2019.

Также суд первой инстанции исходил из того, что в акте от 25 ноября 2016 года, как и в договоре комиссии не указано количество ценных бумаг и их идентификационные признаки, ограничиваясь лишь указанием на их общую номинальную стоимость, в том числе, акт не содержит номера выпусков, коды ценных бумаг, сроки погашения облигаций, размеры процентных доходов (купонных доходов).