Дата принятия: 20 августа 2018г.
Номер документа: 33-3810/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 20 августа 2018 года Дело N 33-3810/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе председательствующего судьи Нестеровой А.А., судей Карачкиной Ю.Г. и Стародубцевой Л.И.
при секретаре Шипееве А.Д.
рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Чувашской Республики гражданское дело по иску Терентьевой Ирины Амосовны к Акееву Константину Теккевовичу о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, поступившее по апелляционной жалобе истца на решение Московского районного суда г.Чебоксары от 20 июня 2018 года.
Заслушав доклад судьи Карачкиной Ю.Г., судебная коллегия
установила:
Терентьева И.А. предъявила к Акееву К.Т. вышеуказанный иск, в котором после уточнения исковых требований просила признать недействительным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный между ФИО и Акеевым К.Т., прекратить право собственности Акеева К.Т. на указанную квартиру, исключить из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о государственной регистрации права собственности Акеева К.Т. на эту квартиру и включить спорную квартиру в состав наследства, открывшегося после смерти ФИО
Свои требования Терентьева И.А. мотивировала тем, что 12 августа 2017 года умерла ее дочь ФИО, на момент смерти проживавшая в спорной квартире, 17 марта 2003 года эта квартира была подарена ФИО бабушкой (матерью истца) ФИО1; ответчик является супругом ее дочери и так же, как и она (истец), был зарегистрирован и проживал в спорной квартире; после смерти дочери она узнала, что спорная квартира с 17 июля 2017 года зарегистрирована за Акеевым К.Т. на основании договора дарения от 30 июня 2017 года, который, по ее мнению, на основании п.1 ст.177 ГК РФ является недействительным, поскольку в момент его заключения ее дочь ФИО находилась в болезненном послеоперационном состоянии, вызванном <данные изъяты> заболеванием, обнаруженным у нее в 2010 году, что могло привести к неадекватности поведения, повлиять на ее психологическое и психическое состояние и лишить ее способности понимать значение своих действий и руководить ими; оспариваемый договор дарения затрагивает ее законные наследственные права на имущество дочери.
В судебном заседании истец Терентьева И.А. и ее представитель Кошкин Ю.В. исковые требования поддержали, ответчик Акеев К.Т. не явился, его представитель Васькова Л.В. иск не признала, третье лицо Управление Росреестра по Чувашской Республике в отзыве на иск просило о рассмотрении дела без участия их представителя в связи с отсутствием заинтересованности в разрешении спора.
Решением Московского районного суда г.Чебоксары от 20 июня 2018 года в удовлетворении иска Терентьевой И.А. отказано, отменены принятые определением суда от 20 сентября 2017 года меры по обеспечению иска в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике производить регистрационные действия по переходу прав на спорную квартиру.
Терентьева И.А. в апелляционной жалобе, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и нарушение норм материального права, просит об отмене решения и принятии нового - об удовлетворении иска; указывает, что решение суда основано исключительно на заключении экспертов ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" Минздрава России, хотя ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, при этом судом не были учтены другие фактические обстоятельства и доказательства по делу, которым это заключение противоречит, и им не была дана надлежащая правовая оценка; пояснения ответчика Акеева К.Т. и свидетелей с его стороны об имевшихся у ФИО детских обидах на свою мать и желании отомстить, в связи с чем она и подарила квартиру супругу, опровергаются тем, что после заключения договора дарения ФИО ей (истцу, своей матери) об этом не сообщила, выселиться из квартиры не просила, продолжала вести себя с ней (истцом), как прежде, что могло быть связано с болезненным состоянием ФИО, из-за которого она могла вообще не помнить о дарении квартиры; без оценки суда остался тот факт, что на момент заключения оспариваемого договора ФИО проходила стационарное лечение, для подачи документов на регистрацию сделки она без разрешения лечащего врача 5 июля 2017 года покидала стационар, в связи с чем не известно, в каком состоянии она на тот момент находилась, поскольку, возможно, в тот день она не получала необходимого лечения, а из медицинских документов следует, что еще до 5 июля 2017 года у ФИО наблюдалось резкое ухудшение состояния здоровья; продолжает настаивать на том, что в момент подписания договора дарения ФИО из-за тяжелой формы <данные изъяты> заболевания и принятия сильнодействующих медицинских препаратов при ярко выраженном постоянном болевом синдроме не была полностью дееспособна, не могла в полной мере выразить свою волю, нуждалась в постоянном уходе, не могла самостоятельно передвигаться, не могла понимать значение своих действий и в полной мере руководить ими; в положенном в основу решения заключении посмертной психолого-психиатрической экспертизы не оценено, каким образом прием сильнодействующих обезболивающих препаратов мог повлиять на способность ФИО понимать значение своих действий и руководить ими, не указано, какое действие они оказывали на ее интеллектуальные способности и концентрацию внимания, также не указано, принимала ли ФИО в юридически значимый период обезболивающие наркотические препараты, которые оказывают влияние на сознание и психическое состояние больного, имеют побочные эффекты, способны повлиять на сознание больного и нарушить способность понимать значение своих действий.
В суде апелляционной инстанции Терентьева И.А. и ее представитель Кошкин Ю.В. апелляционную жалобу поддержали, представитель ответчика Васькова Л.В. выступила в поддержку обжалуемого решения, остальные участвующие в деле лица при надлежащем извещении не явились.
Судебная коллегия, проверив производство по делу в соответствии с ч.1, 3 ст.327.1 ГПК РФ, перечисленных в ч.3 ст.330 ГПК РФ нарушений не усматривает, а доводы апелляционной жалобы к отмене решения находит несостоятельными.
По договору, датированному 30 июня 2017 года, ФИО подарила Акееву К.Т. квартиру <адрес>. Совместное заявление о государственной регистрации перехода права собственности сторонами сделки подано 5 июля 2017 года через АУ "МФЦ" г.Чебоксары. На тот момент ФИО уже страдала <данные изъяты> заболеванием. Право собственности Акеева К.Т. на квартиру было зарегистрировано 17 июля 2017 года, а 12 августа 2017 года ФИО умерла. Ответчик Акеев К.Т. является супругом умершей, а истец Терентьева И.А. ее матерью.
Оспаривая действительность договора дарения, Терентьева И.А. ссылалась на п.1 ст.177 ГК РФ, в соответствии с которым сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.
Исходя из этого, обстоятельством, подлежащим доказыванию истцом, являлась неспособность ФИО в момент заключения договора дарения понимать значение своих действий и/или руководить ими.
Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования или возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьи лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов (ст.55 ГПК РФ).
Доказательств, подтверждающих позицию Терентьевой И.А., в ходе судебного разбирательства не добыто, и в апелляционной жалобе истец на них не указывает, а только критикует суд за внимание к контрдоказательствам.
Однако, отступлений от требований ст.67 ГПК РФ при оценке доказательств судом первой инстанции не допущено.
Согласно ст.67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.
Специфика спора предполагала разрешение вопросов, касающихся психического и психологического состояния ФИО в момент совершения сделки, то есть требовались специальные познания в указанных областях медицины, которыми ни стороны, ни суд не обладали, именно поэтому экспертное заключение могло и должно было являться одним из необходимых средств доказывания, с чем была согласна и сторона истца, дважды заявлявшая ходатайства о проведении экспертизы.
Комиссией экспертов БУ ЧР "Республиканская психиатрическая больница" Минздрава Чувашии по результатам исследования материалов дела и медицинской документации ФИО 17 января 2018 года было дано мотивированное сообщение N о невозможности вынести экспертное заключение, в связи с чем судом была назначена повторная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза в ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" Минздрава России.
Вопрос о влиянии назначенных ФИО медицинских препаратов на ее психическое состояние среди прочих был поставлен перед экспертами, в исследовательской части экспертного заключения сведения о назначении ФИО конкретных медицинских препаратов и применении конкретных видов лечения приведены, в резолютивной части - оценены, в связи с чем довод жалобы о невнимании экспертов к приему ФИО медицинских препаратов не соответствует действительности, а ходатайство о назначении посмертной наркологической экспертизы, впервые заявленное стороной истца в суде апелляционной инстанции, не отвечает требованиям абз.2 ч.1 ст.327.1 ГПК РФ.
Из резолютивной части заключения комиссии экспертов ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" Минздрава России от 8 мая 2018 года N следует, что у ФИО на момент заключения договора дарения квартиры в период с 29 июня по 5 июля 2017 года отмечалось <данные изъяты> расстройство в связи с другими заболеваниями, однако это расстройство нарушением сознания, иной психотической симптоматикой, выраженными мнестико-интеллектуальными и эмоционально-волевыми нарушениями, расстройством критических способностей не сопровождалось, в отношении назначаемых ей медикаментозных препаратов отмечалась хорошая переносимость и отсутствие осложнений, поэтому при заключении договора дарения квартиры в период с 29 июня по 5 июля 2017 года она могла понимать значение своих действий и руководить ими; нарушений познавательной и эмоционально-волевой сферы, которые бы препятствовали способности адекватно воспринимать и оценивать существо сделки, целенаправленно регулировать свои действия, осознавать юридические особенности сделки и прогнозировать ее последствия, в юридически значимый период (с 29 июня по 5 июля 2017 года) у ФИО не отмечалось.
Сообщаемые в жалобе сведения о том, что в конце июня 2017 года у ФИО ухудшилось состояние здоровья, в связи с чем она была переведена в круглосуточный стационар <данные изъяты> и оттуда ездила в МФЦ для оформления договора дарения, были известны экспертам, нашли отражение в исследовательской части заключения, потому о неполноте или ошибочности выводов экспертов не свидетельствуют.
Оснований для критичной оценки экспертного заключения суд первой инстанции не усмотрел, о чем мотивированно указал в решении, не усматривает их судебная коллегия, поскольку на основе полно и тщательно исследованной медицинской документации и материалов гражданского дела высококвалифицированные и опытные специалисты разных направлений (психиатры и психолог) при оценке состояния ФИО пришли к единому аргументированному мнению, которому апеллянт противопоставляет лишь собственные предположения.
Показания незаинтересованных свидетелей ФИО2, ФИО3, ФИО4, близко знакомых с ФИО, о ее жизни и болезни, отношениях с супругом и с матерью, общении с ними (свидетелями), состоянии здоровья в последние месяцы и причинах заключения договора дарения в полной мере согласуются между собой и с выводами экспертов.
Таким образом, по делу имеется не единичное доказательство, а совокупность доказательств, опровергающих позицию истца и обосновывающих решение суда.
То обстоятельство, что ФИО о заключении договора дарения матери не говорила и требований о ее выселении не предъявляла, доказательством недействительности договора служить не может.
При таком положении апелляционная жалоба Терентьевой И.А. удовлетворению не подлежит.
Руководствуясь ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
апелляционную жалобу Терентьевой Ирины Амосовны на решение Московского районного суда г.Чебоксары от 20 июня 2018 года оставить без удовлетворения.
Председательствующий А.А. Нестерова
Судьи: Ю.Г. Карачкина
Л.И. Стародубцева
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
