Дата принятия: 11 июня 2019г.
Номер документа: 33-3596/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ БЕЛГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 июня 2019 года Дело N 33-3596/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда в составе:
председательствующего Вахрамеевой Т.М.,
судей Зюзюкина А.Н., Филипчук С.А.,
при секретаре Рыбцовой А.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бондарева Сергея Дмитриевича к Маслову Константину Владимировичу о взыскании убытков, обязании изменить конструкцию крыши жилого дома, демонтировать камеры видеонаблюдения, устранении препятствий в доступе к межевой границе путем демонтажа забора, сносе самовольной постройки,
по апелляционным жалобам истца Бондарева С.Д., ответчика Маслова К.В.,
на решение Белгородского районного суда Белгородской области от 28 января 2019 г.
Заслушав доклад судьи Зюзюкина А.Н., выслушав объяснения истца Бондарева С.Д. и его представителя Коптенковой Т.И. (по доверенности), ответчика Маслова К.В. и его представителя адвоката Головацкой Е.Н., судебная коллегия
установила:
На основании договора купли-продажи от 2 августа 1996 г. Бондарев С.Д. является собственником земельного участка, площадью 1 290 кв.м, с кадастровым номером N (далее- КН:80) и расположенного на нём жилого дома, <адрес>
Собственником смежного земельного участка по <адрес>, площадью 1 312 кв.м, с кадастровым номером N (далее- КН:95) и расположенного на нем жилого дома, хозяйственных построек, на основании постановления главы администрации Белгородского района N от 9 октября 2002 г., договора купли- продажи земельного участка от 9 октября 2002 г., технического паспорта жилого дома от 19 марта 2007 г., является Маслов К.В.
Границы земельных участков стороны согласовали в 2001 году. При этом Бондарев С.Д. согласовал с Масловым К.В. строительство последним хозяйственного блока на расстоянии 50 см. от смежной границы.
Настоящее дело инициировано исковым заявлением Бондарева С.Д. к Маслову К.В.
Уточнив требования, Бондарев С.Д. просил взыскать с Маслова К.В. в свою пользу убытки в размере 300 356, 50 руб.; возложить на ответчика обязанность в течение двух месяцев изменить конструкцию крыш принадлежащих ему домов таким образом, чтобы уклон кровли был направлен в сторону земельного участка КН:95; устранить препятствия, связанные с доступом истца и членов его семьи к межевой границе, путем демонтажа металлического забора с замком; демонтировать камеры видеонаблюдения, смонтированные на высоте второго этажа жилого дома и в дальнем верхнем углу гаража, расположенного в глубине земельного участка КН: 95; признать самовольной постройкой баню, которая является пристройкой к жилому дому, и обязать ответчика в течение двух месяцев снести её за свой счет.
В обоснование исковых требований Бондарев С.Д. сослался на следующее.
На земельном участке КН: 95 ответчик осуществил строительство двух жилых домов, надворной постройки с нарушениями строительных правил и Правил землепользования и застройки Дубовского сельского поселения муниципального района "ФИО3 <адрес>". В частности, первый дом расположен на расстоянии 95-109 см от межевой границы, второй дом- на расстоянии 51- 53 см от границы, надворная постройка размещена на расстоянии 47-50 см от границы.
Скат крыш указанных построек ориентирован на принадлежащий истцу земельный участок КН:80, вследствие чего происходит попадание снежной массы с крыш строений ответчика на территорию домовладения истца. Для предотвращения этого он был вынужден вдоль межевой границы возвести навес длиной 17, 35 м. Эксперт посчитал стоимость работ и материалов для этого и она составила 282 419 руб. На оплату услуг эксперта он потратил 7 687, 5 руб., на технический отчет кадастрового инженера он понес затраты на сумму 10 250 руб.
Ответчиком был полностью ограничен доступ истца к межевой границе земельных участков путем установления металлического забора с замком между заборами участков спорящих сторон.
На жилом доме и гараже ответчиком установлены камеры наружного видеонаблюдения, направленные на территорию земельного участка истца, что позволяет противной стороне постоянно наблюдать за тем, что происходит на принадлежащем истцу земельном участке, собирать информацию о личной жизни истца членов его семьи.
В глубине принадлежащего ответчику участка находится не зарегистрированный в органах государственной регистрации жилой дом, что, по мнению истца, указывает о самовольности его постройки. При его строительстве нарушен максимальный процент застройки- 40%. Этот дом имеет пристройку- баню, которая также, как и дом, расположена на расстоянии 51-53 см от смежной границы. Дом затеняет земельный участок. Баня является пожароопасным объектом, дым из трубы сжигает и угнетает растения на участке истца, при её эксплуатации истец и члены его семьи не могут находиться на своем земельном участке.
Ответчик иск не признал.
Решением суда исковые требования удовлетворены частично.
На ответчика возложена обязанность демонтировать камеру видеонаблюдения, смонтированную в дальнем верхнем углу гаража, расположенного в глубине принадлежащего ему земельного участка по адресу: <адрес> и направленную в сторону земельного участка по адресу: <адрес>.
В остальной части в удовлетворении исковых требований Бондарева С.Д. отказано.
В апелляционной жалобе истец ставит вопрос об отмене решения в части, в которой ему отказано в удовлетворении иска, ссылаясь на неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильное применение норм материального права и нарушения норм процессуального права.
В апелляционной жалобе ответчик просит отменить решение суда в части удовлетворения иска, указывая на несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.
Проверив законность и обоснованность решения суда по доводам апелляционных жалоб и поступивших относительно апелляционных жалоб возражений, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в части.
В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 40 Земельного кодекса Российской Федерации собственник земельного участка вправе возводить жилые, производственные, культурно-бытовые и иные здания, строения, сооружения в соответствии с целевым назначением земельного участка и его разрешенным использованием с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов.
В соответствии с положениями статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее- ГК РФ, в редакции, действующей на момент рассмотрения дела), самовольной постройкой является здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные или созданные без получения на это необходимых в силу закона согласований, разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, если разрешенное использование земельного участка, требование о получении соответствующих согласований, разрешений и (или) указанные градостроительные и строительные нормы и правила установлены на дату начала возведения или создания самовольной постройки и являются действующими на дату выявления самовольной постройки.
Не является самовольной постройкой здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные с нарушением установленных в соответствии с законом ограничений использования земельного участка, если собственник данного объекта не знал и не мог знать о действии указанных ограничений в отношении принадлежащего ему земельного участка (пункт 1).
Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.
Использование самовольной постройки не допускается.
Самовольная постройка подлежит сносу или приведению в соответствие с параметрами, установленными правилами землепользования и застройки, документацией по планировке территории, или обязательными требованиями к параметрам постройки, предусмотренными законом (далее - установленные требования), осуществившим ее лицом либо за его счет, а при отсутствии сведений о нем лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, на котором возведена или создана самовольная постройка, или лицом, которому такой земельный участок, находящийся в государственной или муниципальной собственности, предоставлен во временное владение и пользование, либо за счет соответствующего лица, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 3 настоящей статьи, и случаев, если снос самовольной постройки или ее приведение в соответствие с установленными требованиями осуществляется в соответствии с законом органом местного самоуправления (пункт 2).
В соответствии со статьями 209, 304 ГК РФ собственник осуществляет право владения, пользования и распоряжения своим имуществом, и может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.
В силу статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (пункт 1).
Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2).
По общему правилу (статья 1064 ГК РФ) гражданско- правовая ответственность наступает при наличии совокупности общих условий деликтной ответственности: наличие вреда; противоправность поведения причинителя; причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом; вина правонарушителя.
Согласно части 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни.
Статья 150 ГК РФ предусматривает, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.
По смыслу указанных правовых норм, а также в силу положений статьи 11 ГК РФ и статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее- ГПК РФ), Бондарев С.Д., обращаясь в суд с перечисленными выше исковыми требованиями, должен доказать, что строительство жилого дома и надворных построек осуществлено ответчиком на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данных объектов, с нарушением градостроительных норм и правил, действовавших на дату начала строительства, что такие постройки нарушают его права и законные интересы, и что между осуществленным ответчиком строительством, и возведением истцом навеса на принадлежащем ему земельном участке имеется причинная связь. Также истец обязан доказать, что действиями ответчика по размещению видеокамер наблюдения нарушаются его нематериальные блага.
Судебная коллегия считает, что приведенные выше обстоятельства истцом не доказаны.
Как установлено судом и следует из материалов дела, в соответствии с постановлением главы администрации Дубовского сельского совета Белгородского района Белгородской области от 11 августа 1992 г. N, свидетельством на право собственности на землю, в собственность Маслова К.В. бесплатно передан земельный участок N для индивидуального жилищного строительства, площадью 0, 10 га, размером 26 Х 43 м, которому впоследствии присвоен адрес: <адрес> (л.д. 134, 135).
Из приводимых ответчиком в суде первой и апелляционной инстанций доводов следует, что после предоставления ему земельного участка шириной 26 м, он приступил к строительству дома, отступив 4 м от смежной границы с участком N. При приобретении истцом земельного участка N, он по просьбе последнего уступил тому 4 м земли по фасаду, получив компенсацию площади за счет увеличения длины участка.
Приводимые ответчиком доводы согласуются с другими доказательствами по делу.
В частности, из акта согласования границ земельных участков от 15 августа 2001 г. следует, что при участии комиссии в составе землеустроителя Дубовского сельского округа, руководителя земельного комитета, главного архитектора Белгородского района, смежная граница земельных участков NN и N по <адрес> смещена в сторону земельного участка N, предоставленного Маслову К.В., после чего размеры участка составляют 22 Х 46 м. При этом собственник земельного участка N Бондарев С.Д. согласовывает Маслову К.В. строительство хозяйственного блока на расстоянии 0,5 м. от границы участка. Данный акт согласования подписан членами комиссии, а также Масловым К.В. и Бондаревым С.Д. (л.д. 138).
Постановлением главы администрации Белгородского района от 9 октября 2002 г. N Маслову К.В. дополнительно к имеющемуся земельному участку площадью 0, 10 га. в собственность за плату предоставлен земельный участок площадью 312 кв.м (л.д. 139-140).
Строительные правила, на которые ссылается истец в обоснование своих доводов (СП 42.13330.2016, СП 53.13330.2011), на момент осуществленного ответчиком строительства не действовали.
Учитывая изложенное, приводимые истцом доводы о несоблюдении Масловым К.В. минимальных расстояний от жилых строений (3 метра) и хозяйственных построек (1 метр) до границы принадлежащего ему земельного участка, отклоняются.
Ссылка в апелляционной жалобе на нарушение ответчиком требований пункта 5.3.8 СП 30-102-99, пункта 4.3 СП 4.13130.2009, т.к. возведенная ответчиком хозяйственная постройка расположена на расстоянии менее 6 м. от жилого дома истца, отклоняется.
Из свидетельства о государственной регистрации права собственности Бондарева С.Д. на жилой дом по адресу: <адрес> видно, что одним из документов-оснований выдачи свидетельства является кадастровый паспорт здания от 16 декабря 2010 года (л.д. 8), т.е. дом истец построил после оспариваемой им постройки на земельном участке ответчика.
Кроме того, в исковом заявлении Бондарев С.Д. не ссылался на нарушение ответчиком положений СП 30-102-99, СП 4.13130.2009. В силу части 6 статьи 327 ГПК РФ в суде апелляционной инстанции изменение оснований иска не допускается.
Поведение истца, согласившегося с увеличением ширины предоставленного ему земельного участка за счет земельного участка ответчика (на котором ответчик уже начал строительство дома), согласовавшего в 2001 году строительство Масловым К.В. хозяйственного блока на расстоянии 0, 5 м от границы и потребовавшего переустройства крыши дома, сноса хозяйственного блока по этим основаниям в исковом заявлении через 17 лет, судебная коллегия расценивает как злоупотребление правом.
Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.
Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).
В силу абзаца первого пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
В случае несоблюдения данного запрета суд на основании пункта 2 статьи 10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
Доводы истца о том, что он согласовал строительство хозяйственного блока, а ответчиком в глубине земельного участка КН: 95 возведен жилой дом, к которому пристроена баня, на доказательствах не основаны.
Согласно техническому паспорту, составленному Белгородским районным филиалом государственного Белгородского областного учреждения технической инвентаризации "Белоблтехинвентаризация" по состоянию на 19 марта 2007 г., фотоснимкам участка, на предоставленном в собственность земельном участке, недалеко от границы с земельным участком противной стороны, ответчик возвел двухэтажный жилой дом, сарай с погребом, летнюю кухню, гараж. Дом построен в 2007 году (л.д. 33-36, 141-144).
Ссылка автора апелляционной жалобы на отсутствие в решении оценки представленным истцом доказательствам, в частности, отчету кадастрового инженера Потапова А.С. об определении уклона кровель строений, расположенных на территории домовладения ответчика, и заключению специалиста ООО "Ингода" Васильченко А.В., установившему расположение построек ответчика с нарушениями СП 42.13330.2016, СП 53.13330.2011,отклоняется.
Уклон кровель строений, расположенных на территории домовладения ответчика, не является обстоятельством, имеющим значение для дела. Истец и не указывает, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, устанавливаются или опровергаются данным документом.
Выводы специалиста ООО "Ингода" Васильченко А.В., установившему расположение построек ответчика с нарушениями СП 42.13330.2016, СП 53.13330.2011, правового значения не имеют, т.к. данные правила не действовали на момент возведения ответчиком построек на принадлежащем ему участке, и специалист ООО "Ингода" Васильченко А.В. не учитывал обстоятельства установления смежной границы в 2001 году и факт согласования истцом размещения Масловым К.В. хозяйственного блока на расстоянии 0, 5 м от границы.
Ссылка автора апелляционной жалобы на нарушение судом статьи 79 ГПК РФ, выразившемся в отказе удовлетворить заявленное истцом ходатайство о назначении экспертизы, отклоняется.
В силу статьи 79 ГПК РФ суд назначает экспертизу при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла.
На разрешение экспертизы истец предлагал поставить вопросы о том, является ли баня объектом капитального строительства, нарушены ли требования нормативных документов при её строительстве и эксплуатации, создает ли она угрозу причинения вреда здоровью истца и членов его семьи (л.д. 121-122), т.е. на разрешение экспертизы ставились правовые вопросы, разрешение которых относится к компетенции суда. Кроме того, сам факт существования бани на территории земельного участка ответчика истцом не доказан.
Суд правильно не установил наличие причинной связи между строительством ответчиком жилого дома и возведением истцом на принадлежащем ему земельном участке навеса, как утверждал истец необходимого для защиты от падающих камней с разрушающегося дымохода и схода снежных масс.
Как установлено судом и следует из материалов дела, в 2013 году ответчик в связи с разрушающимися шифером и вентиляцией произвел замену кровли дома с обустройством снегозадерживающих устройств. Тогда же истец соорудил навес, который фактически используется для стоянки (хранения) автомобиля, а не для защиты от камней и снежных масс. Об этом также указывает сама конструкция навеса, рассчитанная на ширину автомобиля (л.д. 33-36, 151-152).
Согласно представленному заключению кадастрового инженера ООО "БРИЗ" Дербаль С.В. N от 24 января 2019 г., смежная фактическая граница участков сторон со стороны фасада, определяемая забором, установленным Бондаревым С.Д., соответствует границе указанной в ГКН (л.д. 157-162).
Исходя из этого, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что металлический забор с замком, установленным между заборами сторон, демонтажа которого требует истец, установлен на территории домовладения Маслова К.В.
Учитывая данное обстоятельство, а также тот факт, что истцом не представлено доказательств необходимости обслуживания смежной границы, либо обстоятельств свидетельствующих о наличии препятствий к доступу к той или иной точке смежной границы, суд принял законное и обоснованное решение об отказе в удовлетворении иска в указанной части.
Из представленных фотоматериалов усматривается, что на строениях, возведенных на территории домовладения Маслова К.В., установлены камеры видеонаблюдения (л.д. 101-102, 107).
Работы по их установке производились индивидуальным предпринимателем ФИО10 Согласно выданной им справки от 28 декабря 2018 г., установленные 4 видеокамеры RVI-HDC421(3,6), угол обзора которых составляет 94 градуса, направлены на территорию, прилегающую к дому ответчика, не затрагивая территорию соседних участков (л.д. 147).
Ссылка в апелляционной жалобе на информационное письмо индивидуального предпринимателя ФИО11 о том, что уличную камеру видеонаблюдения RVI-HDC421(3,6) можно вручную отрегулировать для обзора до 180 градусов, отклоняется.
Данное письменное доказательство не было представлено в суд первой инстанции, в его принятии было отказано судом апелляционной инстанции, т.к. сторона истца не обосновала невозможность его представления в суд первой инстанции.
Доказательств, свидетельствующих о том, что ответчик с использованием данных видеокамер собирает, публикует, использует иным образом информацию о частной жизни истца, не представлено.
Вместе с тем, удовлетворяя исковые требования частично решением о возложении на ответчика обязанности демонтировать камеру видеонаблюдения, смонтированную в дальнем верхнем углу гаража, суд исходил из того, что в процессе судебного заседания Маслов К.В. высказался на тот счет, что его не устраивают действия истца по перекидыванию снега на территорию его земельного участка. Из этого суд сделал вывод о том, что тем самым ответчик подтвердил обзор территории земельного участка противной стороны с установленной видеокамеры.
Доводы апелляционной жалобы ответчика о несоответствии приведенных выше выводов суда обстоятельствам дела, являются убедительными.
Из протокола судебного заседания от 22, 28 января 2019 г. следует, что на вопрос о цели установки камеры видеонаблюдения на гараже, ответчик сослался на то, что преследовал цель личной безопасности, упомянув привычку истца кидать снег на его территорию.
Из данных объяснений признание ответчика о наблюдении за территорией домовладения истца, сборе информации о его личной жизни, не следует.
Допущенное судом нарушение является основанием к отмене решения суда в части удовлетворения иска (пункт 3 части 1 статьи 330 ГПК РФ) с принятием в этой части нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований полностью.
Оснований для отмены решения по доводам жалобы истца, которые сводятся к неправильной оценке доказательств и обстоятельств, имеющих значение для дела, не имеется.
Руководствуясь статьей 327, пунктом 2 статьи 328, статьей 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Белгородского районного суда Белгородской области от 28 января 2019 г. по делу по иску Бондарева Сергея Дмитриевича к Маслову Константину Владимировичу о взыскании убытков, обязании изменить конструкцию крыши жилого дома, демонтировать камеры видеонаблюдения, устранении препятствий в доступе к межевой границе путем демонтажа забора, сносе самовольной постройки, отменить в части возложения на Маслова К.В. обязанности демонтировать камеру видеонаблюдения, смонтированную в дальнем верхнем углу гаража, расположенного в глубине принадлежащего ему земельного участка по адресу: Белгородская область, Белгородский район, п. Дубовое, ул. Луговая, 20, приняв в указанной части новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
В остальной части решение Белгородского районного суда Белгородской области от 28 января 2019 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу истца- без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
