Дата принятия: 13 октября 2020г.
Номер документа: 33-358/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ПСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 13 октября 2020 года Дело N 33-358/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Псковского областного суда
в составе:
председательствующего судьи Сладковской Е.В.,
судей Белоноговой Н.Ю., Кузнецовой Э.В.,
при секретаре Ереминой Я.В.
рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Фролова А.А. и по иску Наволокиной Е.Н. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Псковской области "Великолукская межрайонная больница" о компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе истца Фролова А.А. на решение Великолукского городского суда Псковской области от 10 декабря 2019 года.
Выслушав доклад судьи Сладковской Е.В., объяснения представителя истца Фролова А.А. - Смирнова А.П., представителя ответчика Карповича В.Н.; заключение прокурора Гусаковой Л.В. об отмене решения суда с удовлетворением требований, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Фролов А.А. обратился в суд с иском к ГБУЗ Псковской области "Великолукская межрайонная больница" о взыскании денежной компенсации морального вреда в размере <данные изъяты> руб. и судебных расходов.
В обоснование своих требований указал, что 11 мая 2018 года в Великолукской межрайонной больнице умер его отец - Ф.А.П., (дд.мм.гг.) года рождения, который был госпитализирован в данное лечебное учреждение 5 мая 2018 года с диагнозом "<данные изъяты>". В этот же день он был прооперирован и начал прием медикаментов, назначенных лечащим врачом; в том числе разжижающие кровь и понижающие свертываемость крови для профилактики тромбоза.
При этом не была проведена консультация эндокринолога и не взяты нужные анализы крови для проверки наличия у больного такого заболевания как "<данные изъяты>"; что исключало бы прием назначенных лекарственных препаратов. В период с 5 мая по 8 мая 2018 года его отцу, у которого была <данные изъяты>, вводили смертельно опасные для него препараты, что вызвало прободение язвы желудка и внутреннее кровотечение ("<данные изъяты>"). Операция по ушиванию язвы желудка, проведенная 11 мая 2018 года, не спасла его отца; большая потеря крови вызвала острую сердечную недостаточность, что привело к смерти Ф.А.П.
Полагает, что при лечении отца были допущены грубые врачебные ошибки, которые напрямую способствовали его смерти, что подтверждается результатами экспертизы, проведенной 28.08.2018 Территориальным фондом обязательного медицинского страхования Псковской области (акт N КМ-029\21-18Ц), и ответом Государственного комитета Псковской области по здравоохранению и фармации от 9.10.2018 за N 3Д-ОГ-289 о том, что ответчиком при лечении Ф.А.П. была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества. При этом указаны наиболее значимые ошибки, повлиявшие на исход заболевания, а именно: невыполнение, несвоевременное выполнение отдельных необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий в соответствии с порядком оказания медицинской помощи и клиническими рекомендациями, создавшее риск прогрессирования заболевания.
В результате действий ответчика ему причинены нравственные страдания в связи со смертью близкого человека.
Помимо морального вреда просит возместить ему расходы по оплате услуг представителя, госпошлины, расходы за проведение экспертиз, а всего <данные изъяты>
В суд с аналогичными требования обратилась и супруга умершего - Наволокина Е.Н., которые рассмотрены судом в настоящем гражданском деле.
В обоснование своих требований указала, что состояла в браке с умершим с 27.09.2013 по день его смерти; вместе проживали в городе <****> и вели общее хозяйство с 2004 года, заботились друг о друге.
Потеря супруга явилась для нее трагедией, негативно повлияла на ее здоровье, в связи с чем она вынуждена обращаться к врачам. После смерти Ф.А.П. испытывает годе, чувство утраты, беспомощности и одиночества. Причиненный ей моральный вред оценивает в <данные изъяты> руб., также просит взыскать с ответчика расходы по оплате госпошлины при подаче иска в размере <данные изъяты> руб.
Представители ответчика - Максимова О.В. и Карпович В.Н. иск не признали, пояснив, что оперативные вмешательства Ф.А.П. 5 мая и 11 мая 2018 года был проведены по жизненным показаниям; тактика лечения была выбрана правильно, своевременно и в необходимом объеме; дефектов оказания медицинской помощи при лечении <данные изъяты> не выявлено, что подтверждается актом экспертизы качества медицинской помощи от 28.08.2018. Ф.А.П. много лет страдал ишемической болезнью сердца (ИБС); в 1992 году перенес острый инфаркт миокарда, имел нарушения сердечного ритма. При лечении пациента врачебная ошибка не была допущена, смерть наступила от острой сердечной недостаточности на фоне имеющегося хронического заболевания сердца, чему способствовало повторное обширное оперативное вмешательство, выполненное по жизненным показаниям.
Выявленные при экспертизе дефекты оказания медицинской помощи в виде поздней консультации врача эндокринолога и назначение лечения сахарного диабета на 4 сутки пребывания Ф.А.П. в стационаре не имеют причинно-следственной связи со смертью пациента от острой сердечной недостаточности в раннем послеоперационном периоде.
При этом представитель ответчика Максимова О.В. не оспорила наличие дефектов оказания медицинской помощи, создавшие риск прогрессирования сопутствующего заболевания; но вины врачей больницы в смерти Ф.А.П. не имеется.
Третье лицо - Носонов А.Р. разрешение иска оставил на усмотрение суда, пояснив, что он был лечащим врачом-хирургом Ф.А.П.., который 5 мая 2018 года поступил в их больницу по скорой из Локнянской районной больницы (пос. Локня Великолукского района Псковской области) с клиникой тромбоза бедренной артерии справа, что требовало незамедлительного оперативного вмешательства в течение двух часов для спасения конечности пациента. Операция была проведена. В дальнейшем проводилось дообследование: взят полный набор анализов крови и проведено повторное ЭКГ. Поскольку Ф.А.П. был жителем <****>, то никакой медицинской документации у него с собой не было.
Тромбоз ПБА связан с хронической болезнью сердца (<данные изъяты>), которая длительное время не лечилась. Тромбэктомия, проведенная пациенту под спинномозговой анестезией, не могла отрицательно повлиять на работу сердца; наоборот, этой операцией лечатся осложнения заболевания сердца. Антикоагулянты обязательно назначаются после тромбоэмболии, и это не влияет на образование язвы и ее прободение.
Выявленный в дальнейшем <данные изъяты> на 3 сутки после операции и после получения всех анализов протекал в послеоперационный период без осложнений; поскольку Ф.А.П. получал лечение; и это было не основное заболевание.
Из-за развития клиники <данные изъяты> Ф.А.П. 11 мая 2018 года был вновь прооперирован, во время операции была выявлена <данные изъяты>, которая была ушита. Несмотря на проводимые реанимационные мероприятия и необходимую терапию, у пациента нарастали признаки полиорганной недостаточности, когда страдают дыхательная, сердечная, почечная (печёночная) системы, что и привело к смерти Ф.А.П.
Решением Великолукского городского суда от 10 декабря 2019 года постановлено отказать Фролову А.А. и Наволокиной Е.Н. в удовлетворении их исковых требований.
В апелляционной жалобе истца Фролова А.П. ставится вопрос об отмене решения суда с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам по делу. Судом дана неверная юридическая оценка медицинской карте Ф.А.П.., протоколу N 320 патологоанатомического исследования, акту экспертизы качества медицинской помощи от 28.08.2018.
Ходатайствует о проведении повторной посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, так как он не согласен с выводами экспертизы, проведенной ГБУЗ Псковской области "Псковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы", учредителем которого является Комитет по здравоохранению Псковской области; то есть данное экспертное учреждение имеет с ответчиком одного учредителя, поэтому такая экспертиза по его мнению не может являться независимой и беспристрастной.
В заседание апелляционной инстанции не явились истец Фролов А.А., истец Наволокина Е.Н., третье лицо - Носонов А.Р., которые были надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, о причинах неявки не сообщили, об отложении дела слушанием не просили, поэтому на основании ст. 327 и ст.167 ГПК РФ судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие данных лиц.
Согласно ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, возражениях относительно жалобы.
Проверив материалы дела, с учетом доводов, изложенных в апелляционной жалобе истца, и возражений ответчика, судебная коллегия находит, что решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении заявленных исковых требований в связи тем, что суд первой инстанции установил не все юридически значимые обстоятельства по делу, что привело к неправильному применению материального закона.
Отказывая в удовлетворении заявленных Фроловым А.А. и Наволокиной Е.Н. исковых требований, суд первой инстанции сослался на ст. ст. 151, 1064 и 1068 ГК РФ и на разъяснения, содержащиеся в п.11 постановления Пленума Верховного Суда от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровья гражданина"; в п.21 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", а также на заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы N 90 от 25.10.2019, проведенной ГБУЗ ПО "Псковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" и пришел к следующим выводам.
Суд первой инстанции не усмотрел наличие вины медицинского работника (врача-хирурга Носонова А.Р.) в оказании некачественной медицинской помощи, которая является основанием для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности, и пришел к выводу о том, что медицинская помощь Ф.А.П. ответчиком была оказана своевременно и в должном объеме.
Суд первой инстанции указал, что нарушений порядка оказания медицинской помощи Ф.А.П. по профилям хирургия, сосудистая хирургия, эндокринология не установлено, равно как и не установлено, что пациенту медицинская помощь была оказана некачественно, поэтому причинно-следственной связи между качеством и характером оказанной медицинской помощи Ф.А.П. и его смертью не имеется. Фактически причиной смерти явились не действия врачей, а наличие комплекса заболеваний и патологий, которые проявились в период его нахождения в медицинском учреждении и в связи с нахождением организма в стрессовом и ослабленном состоянии, то есть признал верными выводы комплексной судебно-медицинской экспертизы N 90 от 25.10.2019.
При этом суд первой инстанции не принял во внимание акт экспертизы качества медицинской помощи N - КМ - 029/21-18Ц от 28.08.2018, составленный ТФОМС Псковской области, указав, что этот акт не содержит необходимых обоснований, а носит рекомендательный характер.
С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для применения по делу ст. ст. 151, 1064 и 1068 ГК РФ.
Судебная коллегия не может согласиться с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он не вытекает из обстоятельств дела, являющихся существенными для правильного рассмотрения спора, Кроме того, суд первой инстанции необоснованно отказал в проведении дополнительной посмертной комплексной судебно-медицинской экспертизы, поскольку имела место неполнота экспертного заключения N 90 от 25.10.2019.
Как установлено судом и следует из материалов дела, в том числе из медицинской карты (****) стационарного больного хирургического отделения Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Псковской области "Великолукская межрайонная больница" на имя Ф.А.П., (дд.мм.гг.) года рождения, больной поступил в стационар 5 мая 2018 в 21 час. 40 мин. из Локнянской межрайонной больницы через 6 часов после начала заболевания. При поступлении в стационар Ф.А.П. осмотрен врачом Носоновым А.Р. и ему был установлен диагноз "<данные изъяты>" (<данные изъяты>). Данный диагноз являлся показанием к экстренному оперативному вмешательству, <данные изъяты> была проведена в этот же день с 22 час. 55 мин. до 23 час. 35 мин.
6 мая 2018 в 8 час. 28 мин. и 7 мая 2018 в 9 час. 29 мин. больной осмотрен лечащим врачом, и его состояние признано как относительно удовлетворительное.
8 мая 2018 в 9 час. 44 мин. Ф.А.П. также осмотрен лечащим врачом: состояние относительно удовлетворительное; после операции рана без признаков воспаления, швы лежат хорошо; у больного впервые выявлен <данные изъяты>; консультация по телефону с эндокринологом, даны рекомендации по коррекции <данные изъяты>.
9 мая 2018 в 10 час. 55 мин. больной осмотрен дежурным врачом эндокринологом: состояние больного средней степени тяжести; установлен диагноз - "<данные изъяты>"; осложнение: <данные изъяты>; <данные изъяты>; сопутствующий диагноз: <данные изъяты> (92г.), <данные изъяты>. Назначено лечение <данные изъяты>, повторный ЭКГ и осмотр эндокринолога на 10 мая 2018.
10 мая 2018 осмотр больного проведен лечащим врачом совместно с заведующим отделением К.Н.М.., в результате которого не было установлено симптомов раздражения брюшины, состояние больного определено как относительно удовлетворительное.
При осмотре Ф.А.П. 11 мая 2018 в 9 часов врачами Носоновым А.Р. и К.Н.М. установлено тяжелое состояние больного при наличии сильных болей в верхних отделах живота и симптомов раздражения брюшины, а также - клиника <данные изъяты>; и назначено оперативное лечение по экстренным показаниям.
В 10.00 часов 11 мая 2018 проведена лапаротомия, <данные изъяты>. В 10 час. 40 мин. этого же дня дежурным реаниматологом состояние Ф.А.П. определено как крайне тяжелое; в 10 час. 45 мин. начаты реанимационные мероприятия, в 11 час. 15 мин. констатирована биологическая смерть.
Так, лечебным учреждением (ответчиком по делу) был установлен заключительный клинический диагноз Ф.А.П..: <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>; осложнения: <данные изъяты>; а также сопутствующие заболевания - <данные изъяты>
Согласно протоколу N 320 патологоанатомического исследования трупа Ф.А.П., составленному врачом-патологоанатомом П.М.А.., основной клинический и патологоанатомический диагнозы совпали, а непосредственной причиной смерти Ф.А.П. явилась острая сердечная недостаточность.
Определением судебной коллегии от 26.05.2020 удовлетворено ходатайство истца Фролова А.А. и его представителя Смирнова А.П. и назначена дополнительная посмертная комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой по предложению лиц, заявивших ходатайство, поручено Санкт-Петербургскому институту независимой экспертизы и оценки (СИНЭО), в распоряжение которого были предоставлены материалы настоящего гражданского дела, медицинская карта Ф.А.П.., гистологические препараты и парафиновые блоки.
В соответствии с заключением экспертов N 1906/2020-33-358/2020 от 6.07-10.08.2020 на момент обращения за медицинской помощью (5.05.2018) у Ф.А.П. имел место <данные изъяты> (первый - в 1992 году), развившийся за 7-13 дней до наступления смерти; установить точную дату не представляется возможным в связи с отсутствием сведений в истории болезни умершего о выполнении ЭКГ (отсутствуют подлинные электрокардиограммы и их расшифровка).
Также до госпитализации Ф.А.П. страдал <данные изъяты>, который протекал скрытно; кроме того, у него была <данные изъяты> ( риск 4 и узловой зоб). <данные изъяты> эксперты не подтвердили.
Из заключения экспертизы следует, что диагноз "<данные изъяты>" установлен верно и своевременно, выбранная хирургическая тактика лечения являлась обоснованной и адекватной.
Ф.А.П. правильно и полно в соответствии с перечнем медицинских услуг обязательного ассортимента были назначены необходимые при госпитализации и перед проведением 5.05.2018 операции диагностические мероприятия (лабораторные и инструментальные исследования), которые были выполнены на следующий день пребывания пациента в стационаре, кроме исследования ЭКГ (сведений нет).
Однако эксперты установили, что, несмотря на наличие у пациента постоянной формы нарушения <данные изъяты> (<данные изъяты>), что было зафиксировано при первом же осмотре, консультация кардиолога назначена не была; не выполнено назначенное хирургом ЭКГ, как это предписано п.п. 5.10.001 и 5.10.007 раздела 03.003.02 Приказа Минздрава РФ от 16.07.2001 N 269 "О введении в действие отраслевого стандарта. "Сложные и комплексные медицинские услуги. Состав".
Таким образом, согласно экспертному заключению на предоперационном этапе Ф.А.П. не был установлен основной диагноз - <данные изъяты>.
Лечение <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> в период с 5 мая по 11 мая 2018 проводилось Ф.А.П. правильно и в полном объеме, при этом развитие прободной язвы желудка, как указано в заключение экспертизы, можно считать осложнением после операции 5 мая 2018, которое нельзя было ни предвидеть, ни предупредить.
По заключению экспертов некачественное оказание медицинских услуг ответчиком Ф.А.П. имело место и выразилось в невыполнении электрокардиологического исследования (ЭКГ), в непроведении консультации кардиолога, в отсутствии в истории болезни сведений о предоперационной подготовке пациента; не было диагностировано основное заболевание (<данные изъяты>), и в отношении него не проводилось лечение; несвоевременное лечение <данные изъяты>.
При этом эксперты пришли к выводу о том, что смерть Ф.А.П. от <данные изъяты>, осложнившегося развитием кардиогенного шока, и указанные дефекты оказания медицинской помощи Ф.А.П. не находятся непосредственно в прямой причинной связи, равно как <данные изъяты> и осложнение в виде <данные изъяты>.
Судебная коллегия, соглашаясь с данным экспертным заключением, исходит из фактических обстоятельств по делу, и имеющихся других доказательств по делу, которые не опровергают выводы экспертов, в частности акта экспертизы качества медицинской помощи N КМ-029\21-18Ц от 28.08.2018 Территориального фонда обязательного медицинского страхования Псковской области, протокола N 320 патологоанатомического исследования от 12 мая 2018 и объяснений третьего лица - Носонова А.Р.
Представленное представителем истца Фролова А.А. - Смирновым А.П. в апелляционную инстанцию заключение специалистов N 49 А.А.М. и Х.А.А. (ООО "Экспертный центр Северо-Запада") не может считаться достаточным и достоверным доказательством, опровергающим заключение дополнительной экспертизы N 1906/2020-33-358/2020, поскольку составлено по просьбе Фролова А.А. и без исследования материалов дела; то есть является личным мнением исполнителей.
Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что Ф.А.П. ответчиком оказана медицинская помощь ненадлежащим образом. Несмотря на отсутствие прямой причинной связи между дефектами медицинской помощи и смертью Ф.А.П.., его сын - Фролов А.А. и супруга Наволокина Е.Н. имеют право на возмещение морального вреда в силу действующего правового регулирования спорных правоотношений и при недоказанности ответчиком своей невиновности в оказании некачественной медицинской помощи Ф.А.П.., умершему 11.05.2018 в ГБУЗ ПО"Великолукской межрайонной больнице", а именно: положений Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", ст. ст. 151, 1064, 1068 ГК РФ и разъяснений по их применению, изложенных в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".
В п.21 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4)с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч.1 ст.37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч.2 ст.64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч.2 ст.76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.ч.2, 3 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в российской Федерации").
Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).
Законодатель, закрепив в ст. 151 ГК РФ общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно п.2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса РФ, положениями ст. ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.
В абз.2 п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абз.3 п.4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10).
В силу п.1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ (ст. ст. 1064-1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.
Согласно пунктам 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В соответствии с п.1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.
Как разъяснено в п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.
Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абз.2 п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10).
В п.11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абз.3 и абз.4 п.32 постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1).
Судебная коллегия считает установленными юридически значимые обстоятельства по делу о том, что дефекты оказания медицинской помощи Ф.А.П.., указанные выше, повлияли не на прогрессирование имеющегося основного заболевания (<данные изъяты>), а на подготовку и проведение анестезиологического пособия; поэтому у истцов есть право на взыскание с ответчика денежной компенсации морального вреда, которую определяет в размере <данные изъяты> руб. каждому.
Размер денежной компенсации морального вреда, на котором настаивали истцы (<данные изъяты> руб. и <данные изъяты> руб.), судебная коллегия находит не отвечающим признакам соразмерности и разумности.
Судебные расходы подлежат взысканию с ответчика в пользу истцов в соответствии со ст. ст. 88, 94 и 100 ГПК РФ; при этом за проведение экспертиз по данному делу - в пользу истца Фролова А.А., поскольку он оплачивал проведение экспертиз внесением денежных средств на соответствующий счет судов; а в пользу истца Наволокиной Е.Н. подлежит взысканию только <данные изъяты> руб. (возврат госпошлины), исходя из того, что ею неверно была определена и оплачена госпошлина при подаче искового заявления.
Принимая во внимание письменные доказательства, подтверждающие расходы истца Фролова А.А., судебная коллегия взыскивает в его пользу с ответчика <данные изъяты> (<данные изъяты> руб. - услуги представителя, <данные изъяты> - транспортные расходы, <данные изъяты> руб. - госпошлина, <данные изъяты> руб. и <данные изъяты> руб. - за экспертизы).
Руководствуясь ч.2 ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Великолукского городского суда Псковской области от 10 декабря 2019 года отменить, постановить по делу новое решение.
Исковые требования Фролова А.А. и Наволокиной Е.Н. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Псковской области "Великолукская межрайонная больница" о взыскании денежной компенсации морального вреда удовлетворить.
Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Псковской области "Великолукская межрайонная больница" в пользу Фролова А.А. денежную компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>) руб. и судебные расходы в сумме <данные изъяты>) руб<данные изъяты>.; в пользу Наволокиной Е.А. денежную компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб. и судебные расходы в сумме <данные изъяты> руб.
Апелляционное определение может быть обжаловано в течение трёх месяцев со дня его вынесения в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
