Дата принятия: 29 января 2020г.
Номер документа: 33-3462/2019, 33-33/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ РЯЗАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 29 января 2020 года Дело N 33-33/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
председательствующего Красавцевой В.И.,
судей Косенко Л.А., Жирухина А.Н.,
при секретаре - помощнике судьи Коверкиной Е.Н.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ответчика ПАО СК "Росгосстрах" на решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 20 сентября 2019 г., которым постановлено:
Исковые требования Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании страхового возмещения удовлетворить частично.
Взыскать с ПАО СК "Росгосстрах" в пользу Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича страховое возмещение в размере 2 786 516 руб., компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб., штраф за отказ от добровольного удовлетворения требований потребителя в размере 100 000 руб.
В удовлетворении остальной части исковых требований Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании компенсации морального вреда и штрафа в большем размере - отказать.
Взыскать с ПАО СК "Росгосстрах" в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 22 432 руб. 32 коп.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., объяснения представителя ответчика ПАО СК "Росгосстрах" Старостиной Л.И., возражения истца Ульянова-Красова Д.И., его представителя Вилковой М.Н., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Ульянов-Красов Д.И. обратился в суд с иском к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании страхового возмещения, процентов за пользование чужими денежными средствами, мотивируя заявленные требования тем, что 18.09.2018 между ним, истцом, и ПАО СК "Росгосстрах" заключен договор добровольного страхования строения с мансардой и пристройкой, а также домашнего имущества, расположенного по адресу: <адрес>, на общую страховую сумму, равную 2 799 000 руб. Данное строение (жилой дом) возведено на земельном участке, принадлежащем на праве собственности бабушке истца Плехно Л.А., являющейся членом с/т "Садовод-2", с ее согласия, для постоянного проживания истца в нем. В период действия договора страхования 04.11.2018 произошел пожар, которым полностью уничтожено застрахованное имущество. 7 ноября 2018 г. Ульянов-Красов Д.И. обратился к страховщику с заявлением о наступлении страхового случая. 14 ноября 2018 г. по заказу ПАО СК "Росгосстрах" уничтоженное застрахованное имущество осмотрено представителем ООО "Сервис Регион" (направление N). 26 декабря 2018 г. ПАО СК "Росгосстрах" отказало истцу в выплате страхового возмещения, мотивируя отказ тем, что представленные документы не подтверждают факт повреждения в результате заявленного события застрахованного строения по адресу: г.Рязань, ш.Голенчинское 27, с/т "Садовод-2", участок 67, а заявленное событие не подпадает под понятие страхового случая, поскольку исключено из пределов страхования. Направленная 16.01.2019 истцом в адрес ответчика претензия о выплате страхового возмещения. сообщением страховщика от 16.01.2019 оставлена без удовлетворения.
Полагая данный отказ незаконным, уточнив в ходе слушания дела заявленные требования, истец в их окончательной редакции просил суд взыскать в свою пользу с ПАО СК "Росгосстрах" страховое возмещение в размере 2 799 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами, рассчитанные в порядке статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации в размере 101 243.28 руб., компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб., штраф в размере 1 414 500 руб.
Определением суда от 20.09.2019 производство по делу в части требований о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами прекращено в связи с отказом истца от поддержания заявленных требований.
Судом частично удовлетворены заявленные требования, о чем постановлено обжалуемое решение.
В апелляционной жалобе представитель ответчика ПАО СК "Росгосстрах" Грифенштейн О.А. просит решение суда отменить, ссылаясь на допущенные судом нарушения судом норм материального и процессуального права. В обоснование доводов жалобы апеллятор указывает на неправильное распределение судом бремени доказывания, возложение на ответчика обязанности доказывания отрицательного факта того, что страховой случай не наступил. Выводы суда в части установления причины пожара являются противоречивыми, показаниями допрошенных свидетелей подтверждено, что причиной пожара могли быть дефекты электропроводки и электрооборудования, что согласно условиям страхования исключено из страхового покрытия. Судом проигнорировано, что Ульянов-Красов Д.И. является ненадлежащим истцом по делу, его право на спорное строение в установленном порядке не зарегистрировано, оно возведено на чужом земельном участке, является самовольной постройкой, в связи с чем имущественный интерес в сохранении спорного имущества у последнего отсутствует, что само по себе исключало возможность удовлетворения заявленного иска. У суда первой инстанции отсутствовали основания для возложения на ответчика обязанности по уплате штрафа и компенсации морального вреда в порядке статей 13, 15 Закона "О защите прав потребителей, поскольку представленные им страховщику документы ввиду имеющихся разночтений не позволяли заключить о повреждении именно застрахованного имущества. Судом допущены существенные нарушения норм процессуального права, в частности статей 157, 193, 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку в судебном заседании не были оглашены материалы дела и не оглашена резолютивная часть решения.
В возражениях на апелляционную жалобу истец Ульянов-Красов Д.И. просит решение суда оставить без изменения, считая его законным и обоснованным.
В судебном заседании представитель ответчика ПАО СК "Росгосстрах" Старостина Л.И. апелляционную жалобу поддержала по тем же доводам, иск не признала. Дополнительно указала, что при заключении договора страхования страховщик, осмотрев объект страхования, не проверил права страхователя Ульянова-Красова Д.И. в отношении застрахованного имущества, равно, как и не воспользовался своим правом на оценку его страховой стоимости. От проведения судебной пожарно-технической экспертизы в целях подтверждения наличия обстоятельств, поименованных в подпункте "а" пункта 3.3.1 Правил страхования в качестве исключения из страхового покрытия, отказалась, полагая, что в деле имеется достаточно материалов для рассмотрения спора по существу. Одновременно просила применить положения статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае удовлетворения заявленного иска.
Истец Ульянов-Красов Д.И. и его представитель Вилкова М.Н. с апелляционной жалобой не согласились, исковые требования поддержали в полном объеме, указывая судебной коллегии на то, что иного жилого помещения, пригодного для проживания, истец в собственности не имеет. Спорный каркасно-щитовой дом с мансардой и пристройкой возводился за счет истца, он же страховал указанное имущество. Причина пожара - короткое замыкание, что согласно условиям страхования, не исключается из страхового покрытия. Плехно Л.А. не возражает против взыскания страхового возмещения в его пользу.
В силу пункта 7 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.
Согласно части 3 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, назначенного для отдыха.
В соответствии со статьей 192 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сразу же после судебных прений и реплик суд должен удалиться в совещательную комнату для вынесения решения.
Решение суда принимается в совещательной комнате, где могут находиться только судья, рассматривающий дело, или судьи, входящие в состав суда по делу. Присутствие иных лиц в совещательной комнате не допускается (ч. 2 ст. 194 ГПК РФ).
В силу части 1 статьи 193 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации после принятия и подписания решения суд возвращается в зал судебного заседания, где председательствующий объявляет решение суда.
Согласно статье 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда принимается немедленно после разбирательства дела. Составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела, но резолютивную часть решения суд должен объявить в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела.
Из системного толкования приведенных норм следует, что судья, удалившись в совещательную комнату для вынесения решения по делу, не вправе ее покидать до момента изготовления им резолютивной части решения (в том случае, если невозможно в тот же день составить мотивированное решение), так как при этом нарушается тайна совещания судей.
Как следует из протокола судебного заседания от 20.09.2019, судебное заседание по данному гражданскому делу открыто 20.09.2019 в 14 час. 00 мин. и закрыто 20.09.2019 в 17 час. 50 мин. (т. 2 л.д. 8-15).
Из вышеуказанного протокола судебного заседания следует, что по результатам заслушивания прений сторон, реплик, судья удалилась в совещательную комнату, по возвращении из которой оглашена резолютивная часть решения (т. 2 л.д. 16).
Вместе с тем, результаты аудио-протоколирования судебного заседания от 20.09.2019, содержащиеся на CD-R, представленные для ознакомления представителю ответчика ПАО СК "Росгосстрах" Гифенштейн О.А. 02.10.2019, содержат лишь сведения об удалении суда в совещательную комнату, данных об оглашении резолютивной части постановленного решения по выходу судьи из совещательной комнату аудио-протокол не содержит (т. 2 л.д. 24)
Изложенное выше позволило судебной коллегии заключить о несоблюдении судом требований статей 193, 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку суд покинул совещательную комнату, не огласив резолютивную часть решения и не возобновив рассмотрение гражданского дела.
Указанное обстоятельство свидетельствует об отсутствии по данному делу надлежащего правосудия в суде первой инстанции, чем нарушены гарантии прав лиц, участвующих в деле, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.
В связи с изложенным 15.01.2020 судом апелляционной инстанции постановлено определение о переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.
Рассмотрев дело по правилам суда первой инстанции, заслушав доводы истца, представителей сторон, исследовав материалы дела, судебная коллегия приходит к выводу об отмене судебного решения в связи с нарушением норм процессуального законодательства по изложенным выше основаниям.
В соответствии со статьей 927 Гражданского кодекса Российской Федерации страхование осуществляется на основании договоров имущественного или личного страхования, заключаемых гражданином или юридическим лицом (страхователем) со страховой организацией (страховщиком).
Согласно статье 929 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). По договору имущественного страхования могут быть, в частности, застрахованы следующие имущественные интересы, в числе иных, риск утраты (гибели), недостачи или повреждения определенного имущества (статья 930).
Как следует из положений статьи 930 Гражданского кодекса Российской Федерации, имущество может быть застраховано по договору страхования в пользу лица (страхователя или выгодоприобретателя), имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества.
В силу части 5 статьи 10 Закона РФ от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" в случае утраты, гибели застрахованного имущества страхователь, выгодоприобретатель вправе отказаться от своих прав на него в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты (страхового возмещения) в размере полной страховой суммы.
В судебном заседании установлено и из материалов дела следует, что гр. Плехно Л.А., приходящейся бабушкой истцу Ульянову-Красову Д.И., на праве собственности принадлежит земельный участок с кадастровым номером N, категория земель: земли населенных пунктов, разрешённое использование: для размещения садово-огородных участков, площадью 466 +/- 8 кв.м., расположенный по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 6).
Из объяснений истца Ульянова-Красова Д.И., свидетельских показаний ФИО7, договора строительства индивидуального жилого дома от 26.11.2014 объективно следует, что на указанном земельном участке с разрешения бабушки истец в 2014 году построил дом для своего постоянного проживания (т. 1 л.д. 2-5, 230-233, 236-238)
18 сентября 2018 г. между Ульяновым-Красовым Д.И. (страхователь) и ПАО СК "Росгосстрах" (страховщик) на основании Правил добровольного страхования строений, квартир и домашнего имущества, гражданской ответственности собственников (владельцев) имущества (типовые (единые)) N 167 (далее по тексту - Правила страхования) заключен договор добровольного страхования серия N (т. 1 л.д. 14).
По условиям договора, он заключен в пользу выгодоприобретателя без указания имени или наименования выгодоприобретателя (страхование "за счет кого следует") на срок с 19.09.2018 по 18.09.2019 (пункты 3, 9.1 договора).
Объектом страхования выступают строение с мансардой и пристройкой, расположенное по адресу: <адрес>, а также домашнее имущество, находящееся в указанном здании, которые застрахованы на суммы 2 517 573 руб., и 281 427 руб. соответственно, а всего на общую сумму - 2 799 000 руб. (пункты 2.1, 7.1-7.3 договора).
Страховая премия по договору составила 18 727 руб. и частично, в сумме 6 243 руб. оплачена страхователем в день заключения договора, что подтверждается квитанцией об оплате N от 18.09.2018 (т. 1 л.д. 15).
4 ноября 2018 г. в 19 час. 05 мин. произошел пожар, в ходе которого строение, находящееся по адресу: <адрес>, а также находящееся в нем домашнее имущество полностью уничтожено огнем, о чем объективно явствуют имеющиеся в деле отказной материал N по факту пожара от 04.11.2018 г., постановление об отказе возбуждения уголовного дела от 04.12.2018, а также справка НСТ "Садовод-2" от 20.02.2019 (т. 1 л.д. 18, 20).
Помимо названных письменных доказательств, указанные обстоятельства бесспорно установлены и показаниями допрошенных в суде первой инстанции свидетелей: бабушки истца Ульянова-Красова Д.И. - ФИО7, дознавателя отдела НД и ПР г.Рязани УНД и ПР ГУ МЧС России по Рязанской области ФИО11, инспектора ОНД и ПР г.Рязани УНД и ПР ГУ МЧС России по Рязанской области ФИО12, председателя с/т "Садовод-2" ФИО13, которые подтвердили суду, что 04.11.2018 произошел пожар в с/т "Садовод-2", находящемся по адресу: <адрес>, сгорел дом, принадлежащий Ульянову-Красову Д.И. и находящийся на участке 67 (т. 1 л.д. 84-87, 144-145,189-190, 236-238).
7 ноября 2018 г. в Рязанский филиал ПАО СК "Росгосстрах" поступило заявление Ульянова-Красова Д.И. по факту наступления события, имеющего признаки страхового случая (т. 1 л.д. 37).
13 ноября 2018 г. экспертом ООО "ТК Сервис Регион" по поручению страховщика (направление N от 07.11.2018 г.) произведен осмотр поврежденного имущества, по результатам которого составлен акт N (т. 1 л.д. 34-38).
Письмом от 26.12.2018 страховщик отказал в выплате страхового возмещения Ульянову-Красову Д.И., мотивировав свой отказ тем, что представленные документы не подтверждают факт повреждения в результате заявленного события застрахованного имущества и, поскольку причиной возникновения пожара является недостаток конструкции и изготовления электрооборудования, заявленное событие не входит в состав рисков, предусмотренных договором страхования и п.п. 3.3.1.1-3.3.1.1.12. Правил N 167, вследствие чего не может быть признано страховым случаем (т. 1 л.д. 44).
16 января 2019 г. в адрес страховщика направлена досудебная претензия, которая сообщением N от 16.01.2019 оставлена без удовлетворения (т. 1 л.д. 45, 46).
Проверяя законность действий страховщика, суд апелляционной инстанции приходит к следующим суждениями.
По мнению судебной коллегии, ошибочное указание дознавателем отдела НД и ПР г. Рязани УНД и ПР ГУ МЧСМ России по Рязанской области ФИО11 в постановлении об отказе возбуждения уголовного дела от 04.12.2018 иного адреса поврежденного имущества (<адрес>) вместо правильного (<адрес>) не свидетельствует о не наступлении страхового случая и законности действий страховщика, отказавшего в выплате страхового возмещения.
Напротив, изложенное выше объективно явствует о допущенной должностным лицом технической ошибке в указанном процессуальном документе, что подтверждено и самим Злотниковым Д.В., допрошенным в суде первой инстанции в качестве свидетеля, а также доказано названными выше представленными в дело письменными доказательствами.
Более того, согласно упомянутому выше акту N от 13.11.2018 представитель страховщика при участии выгодоприобретателя Ульянова-Красова Д.И. проводил осмотр поврежденного имущества по адресу, указанному в страховом полисе серия N: <адрес>, что в свою очередь опровергает правовую позицию стороны ответчика об отсутствии у него надлежащих сведений о наступлении страхового случая в рамках заключенного сторонами договора добровольного страхования.
Согласно техническому заключению ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Рязанской области N от 30.11.2018, имеющемуся в материалах дела, очаг пожара находился в пределах объемной очаговой зоны, сформировавшейся внутри дома предположительно в центральной его части. Причиной пожара могло послужить воспламенение (возгорание) сгораемых материалов от тепловыделения, сопровождавшего протекание аварийного электрического процесса в электрооборудовании объекта пожара (т. 1 л.д.7-10).
Допрошенный в судебном заседании суда первой инстанции эксперт ФИО14 подтвердил, что причиной пожара послужило короткое замыкание в каком-то электроприборе во внутренней центральной части дома. Возгорание могло возникнуть и из-за скачка напряжения, точную причину установить невозможно, однако, это однозначно связано с коротким замыканием (т. 1 л.д. 87-88).
Проверяя доводы апеллятора-ответчика относительно того, что заявленное Ульяновым-Красовым Д.И. событие не подпадает под понятие страхового случая и не охватывается пределами страховой защиты, судебная коллегия не находит оснований согласиться с такой позицией.
Приходя к указанным выводам, коллегия исходит из положений пункта 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).
Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 942 названного кодекса при заключении договора имущественного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение о характере события, на случай наступления которого осуществляется страхование (страхового случая).
Пунктом 2 статьи 9 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-I "Об организации страхового дела в Российской Федерации" предусмотрено, что страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.
В соответствии с разъяснениями пункта 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" стороны вправе включать в договор добровольного страхования имущества условия о действиях страхователя, с которыми связывается вступление в силу договора, об основаниях отказа в страховой выплате, о способе расчета убытков, подлежащих возмещению при наступлении страхового случая, и другие условия, если они не противоречат действующему законодательству, в частности, статье 16 Закона о защите прав потребителей.
Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что стороны договора страхования вправе по своему усмотрению определить перечень случаев, признаваемых страховыми, а также случаев, которые не могут быть признаны таковыми.
Статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если это не позволяет определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.
Как разъяснено в пункте 43 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора", условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.
Отказывая в выплате страхового возмещения, страховщик, среди прочих оснований, сослался на положения подпункта "а" пункта 3.3.1 Правил страхования, предусматривающего, что из страхового покрытия исключаются случаи возникновения пожара в связи с нарушением нормативных сроков эксплуатации имущества, производственных, непроизводственных, строительных, конструктивных дефектов объектов страхования (строений/квартир и/или их отдельных элементов), неправильного выполнения монтажных, ремонтных, строительных работ на территории страхования, если иное не предусмотрено договором страхования).
Из материалов дела следует, что договор добровольного страхования заключен сторонами по варианту N 1 (п.7.1 договора страхования), предусмотренному в названных Правилах страхования и включающему полный пакет страховых рисков, в том числе и пожар, в частности воздействие продуктами сгорания, а также водой (пеной) и другими средствами, использованными в пожаротушении, произошедший, если иное не предусмотрено договором страхования в виде исключения из риска, вследствие: короткого замыкания/аварийного режима работы электросети/электрооборудования/
электроприборов и других устройств; неисправности или неправильного устройства систем водо-газо-теплоэлектроснабжения (в т.ч. печей)/электроприборов; нарушения правил технической эксплуатации электроприборов/электросети; перекала печи, теплового воздействия от перекала дымохода печи, тлеющих табачных изделий или теплового воздействия от нагретых поверхностей; неосторожного обращения с огнем или пиротехникой, занесения внешнего источника огня; распространения огня с соседних территорий; неконтролируемого процесса горения, стихийно возникшего и распространяющегося в природной среде, очаг возгорания которого возник вне территории страхования; удара молнии; пала травы/мусора; взрыва; поджога; иных противоправных действий третьих лиц кроме поджога.
По мнению судебной коллегии, указание дознавателем отдела НД и ПР г. Рязани УНД и ПР ГУ МЧСМ России по Рязанской области ФИО11 в постановлении об отказе возбуждения уголовного дела от 04.12.2018 на причину пожара, как недостаток конструкции и изготовления электрооборудования спорного жилого дома является надуманными и голословными, поскольку не подтверждено какими-либо иными сведениями, включая документами, содержащимися в отказном материале N по факту пожара от 04.11.2018.
Более того, названные выводы дознавателя вступают в противоречие с техническим заключением ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Рязанской области N от 30.11.2018, на котором и по сути основывал свои выводы дознаватель при вынесении названного процессуального документа, а также показаниями эксперта ФИО14, установившего иную причину пожара - воспламенение (возгорание) сгораемых материалов от тепловыделения, сопровождавшего протекание аварийного электрического процесса (короткое замыкание) в электрооборудовании объекта пожара, что не обязательно может быть связано с недостатками электрооборудования.
По этим же причинам несостоятельна ссылка ответчика и на показания свидетеля ФИО11 в части установления причины произошедшего пожара, поскольку не являясь специалистом в указанной области и не обладая специальными познаниями, указанное лицо не может являться носителем достоверной информации относительно спорных обстоятельств.
В процессе судебного разбирательства судебной коллегией стороне ответчика предлагалось представить суду заключение судебной пожарно-технической экспертизы на предмет установления наличия поименованных подпунктом "а" пункта 3.3.1 Правил страхования обстоятельств, исключающих обязанность выплаты страховщиком страхового возмещения.
Установление иным путем названного юридически значимого факта, требующего специальных познаний, невозможно. Своим правом на представление доказательств в обоснование заявленных возражений ответчик не воспользовался.
Поскольку по смыслу положений статей 12, 56, 156 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации активная роль суда в формировании доказательственной базы исключается, поскольку это является прерогативой сторон, в процессе судебного разбирательства ответчик занял пассивную позицию, связанную с предоставлением суду необходимых средств доказывания, хотя такая обязанность на него возлагалась судом, то судебная коллегия рассмотрела дела по имеющимся доказательствам и материалам.
Таким образом, учитывая, что непосредственной причиной уничтожения застрахованного имущества явился пожар вследствие которого замыкания, который в силу пункта 3.3.1 Правил страхования отнесен к перечню страховых случаев, при том, что страховщиком в порядке статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено каких-либо бесспорных доказательств того, что пожар мог произойти вследствие производственных, непроизводственных, строительных, конструктивных дефектов объекта страхования, неправильного выполнения монтажных, ремонтных, строительных работ на территории страхования, что в силу п. 3.1.1.1 тех же Правил исключается из страхового покрытия, судебная коллегия полагает, что страховщик не может быть освобожден от обязанности по выплате страхового возмещения в пользу выгодоприобретателя.
Приходя к указанным выводам, судебная коллегия также исходит из того, что, зная о наступлении события, имеющего признаки страхового случая, имея в распоряжении постановление органа дознания, содержащее противоречивые и взаимоисключающие выводы, страховая компания в случае сомнений в толковании причины пожара не была лишена возможности и должна была принять действенные меры к установлению иной причины пожара для целей определения наличия либо отсутствия страхового случая, чего в данном случае страховой компанией сделано не было.
Давая правовую оценку доводам апеллятора-ответчика относительно отсутствия у истца имущественного интереса в страховании спорного имущества, и, как следствие, права требования выплаты страхового возмещения в свою пользу, судебная коллегия полагает, что они зиждутся на неверном толковании материального права и субъективной оценке обстоятельств дела.
Как следует из материалов дела, в страховом полисе страхования серия N от 19.09.2018, выданном ПАО СК "Росгосстрах", в качестве выгодоприобретателя за повреждение строения по адресу: Рязанская область, <адрес> и домашнего имущества никто не указан, страхование произведено "за счет кого следует", страховая премия уплачена самим Ульяновым-Красовым Д.И., при обращении к страховщику страхователем предъявлен оригинал полиса страхования.
Следовательно, исходя из положений пункта 1 статьи 929 Гражданского кодекса Российской Федерации объектом страхования в данном случае являлись убытки, связанные с имущественными интересами страхователя, построившего за свои денежные средства спорное домовладение.
При этом, исходя из смысла пункта 1 статьи 930 Гражданского кодекса Российской Федерации, при отсутствии указания в страховом полисе имени или наименования выгодоприобретателя выплата страхового возмещения производится тому, кто предъявит этот полис страховщику.
Договор страхования имущества в пользу выгодоприобретателя может быть заключен без указания имени или наименования выгодоприобретателя (страхование "за счет кого следует"). При заключении такого договора страхователю выдается страховой полис на предъявителя. При осуществлении страхователем или выгодоприобретателем прав по такому договору необходимо представление этого полиса страховщику (ч. 3 ст. 930 ГК РФ).
Сторонами по делу не оспаривалось, что собственник земельного участка по адресу: <адрес>, на котором было расположено спорное домовладение, - ФИО7 в страховые правоотношения с ПАО СК "Росгосстрах" никогда не вступала, по факту наступления страхового случая 04.11.2018 к страховщику не обращалась, на получение страхового возмещения не претендует.
В результате происшествия какое-либо техническое оборудование и движимое имущество ФИО7 повреждено не было.
Из разъяснений, содержащихся в пунктах 11, 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", следует, что интерес в сохранении имущества по договору добровольного страхования состоит в его сохранении от негативных последствий, предусмотренных страховым случаем, и предполагает интерес именно того лица, которое несет риск утраты и повреждения этого имущества.
Собственник, как лицо, обладающее наиболее полным абсолютным правом на принадлежащее ему имущество, всегда имеет основанный на законе интерес в его сохранении.
Само же по себе заключение договора страхования имущества при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества влечет недействительность данной сделки, а не отказ в выплате части суммы страхового возмещения.
В силу положений пунктов 1 и 2 статьи 209, статьи 210 Гражданского кодекса Российской Федерации, частей 1 - 4 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации Ульянов-Красов Д.И. как собственник, возведший за свой счет спорное домовладение и проживавший в нем, был обязан поддерживать это жилое помещение в надлежащем состоянии, обеспечивая его сохранность и не допуская бесхозяйственного обращения с ним, участвовать в издержках по его содержанию и сохранению. Он несет риск гибели (утраты) всего застрахованного имущества и, следовательно, заинтересован в сохранении его для себя.
Кроме того, при заключении договора добровольного страхования истец указал себя страхователем, у него находился оригинал полиса страхования и именно ему при наступлении страхового случая должно было быть выплачено страховое возмещение за повреждение строения с мансардой и пристройкой, расположенного по адресу: <адрес>, а также находящегося в нем домашнего имущества, тем самым подтверждая, что он имеет интерес в его сохранении.
То обстоятельство, что право собственности на повреждённое недвижимое имущество не было зарегистрировано за истцом, не является основанием для отказа в выплате страхового возмещения, поскольку согласно разъяснениям, изложенным в пункте 52 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", отсутствие разрешения на строительство, равно как и отсутствие государственной регистрации недвижимого имущества (пункт 2 статьи 4 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"), в отношении которого заключен договор страхования, не может служить основанием для признания договора добровольного страхования недействительным.
Отсутствие государственной регистрации недвижимого имущества не означает отсутствие его в качестве объекта чьих-то прав, поскольку на момент страхования страхователь (выгодоприобретатель) осуществляет в отношении данной недвижимости правомочия владения и пользования, входящие в круг интересов в сохранении имущества, определенных в целях его страхования (пункт 1 статьи 930 ГК РФ).
Если страховщик при заключении договора добровольного страхования недвижимого имущества не воспользовался своим правом и не проверил указанные страхователем сведения относительно прав на страхуемое имущество на предмет их соответствия действительности, то в силу статей 309, 310 ГК РФ при наступлении страхового случая он не вправе отказать в выплате страхового возмещения.
Как указывалось выше и подтверждено представленными доказательствами, Ульянов-Красов Д.И. на протяжении периода с 2014 г. по настоящее время пользовался каркасно-щитовым домом "Святогор" для своего постоянного проживания в нем, дом был полностью достроен, имел все необходимые коммуникации, мебелирован. Собственник земельного участка по адресу: <адрес> на котором было расположено спорное домовладение, - ФИО7 планировала узаконить право собственности истца на спорное строение путем оформления спорного помещения и участка на последнего, однако, сделать этого не успела по причине произошедшего.
Из имеющегося в деле договора на оказание агентских услуг N от 01.01.2017, полиса страхования серия N от 19.09.2018 и объяснений сторон объективно следует, что при заключении договора у страхователя не истребовались документы, подтверждающие право собственности на спорное имущество, объект принят под страховую защиту без проверки указанных сведений (т. 1 л.д. 200-211).
С учетом изложенного, при толковании условий заключенного между сторонами договора страхования, исходя из положений статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации и анализа характера правоотношений сторон, объективно явствующего из их поведения, судебная коллегия приходит к выводу, что объектом страхования, добровольно принятым страховщиком под страховую защиту, в данном случае являлся имущественный интерес Ульянова-Красова Д.И., связанный с риском утраты принадлежащему ему строения и домашнего имущества, расположенного по адресу: <адрес>.
По этим же причинам признаются необоснованными утверждения апеллятора о наличии у застрахованного имущества признаков самовольной постройки, поскольку установление данного вопроса находится за рамками предмета спорных правоотношений и не имеет правового значения для разрешения настоящего спора.
В этой связи признается несостоятельной ссылка апеллятора-ответчика на письмо ПАО СК "Росгосстрах" N от 17.11.2018 о необходимости представления страховщику правоподтверждающих документов на застрахованное имущество, поскольку названными выше доказательствами имущественных интерес истца подтвержден, а заключенный им договор страхования, с учетом обстоятельств дела и поведения сторон страховых правоотношений, иного варианта выплаты страхового возмещения (иному выгодоприобретателю) не предусматривал.
Что же касается правовой позиции ответчика относительно несоответствия действительной стоимости застрахованного имущества страховой сумме, что якобы подтверждено представленным в дело расчетом страховщика, то данные доводы не могут являться основания для освобождения страховщика от исполнения своих обязательств по договору страхования (т. 1 л.д. 30-31).
В соответствии со статьей 945 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования имущества страховщик вправе произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости. При заключении договора личного страхования страховщик вправе провести обследование страхуемого лица для оценки фактического состояния его здоровья. Оценка страхового риска страховщиком на основании настоящей статьи необязательна для страхователя, который вправе доказывать иное.
На основании статьи 947 (пункты 1, 2) Гражданского кодекса Российской Федерации сумма, в пределах которой страховщик обязуется выплатить страховое возмещение по договору имущественного страхования или которую он обязуется выплатить по договору личного страхования (страховая сумма), определяется соглашением страхователя со страховщиком в соответствии с правилами, предусмотренными этой статьей. При страховании имущества или предпринимательского риска, если договором страхования не предусмотрено иное, страховая сумма не должна превышать их действительную стоимость (страховую стоимость). Такой стоимостью считается: для имущества его действительная стоимость в месте его нахождения в день заключения договора страхования; для предпринимательского риска убытки от предпринимательской деятельности, которые страхователь, как можно ожидать, понес бы при наступлении страхового случая.
Согласно статье 948 Гражданского кодекса Российской Федерации страховая стоимость имущества, указанная в договоре страхования, не может быть впоследствии оспорена, за исключением случая, когда страховщик, не воспользовавшийся до заключения договора своим правом на оценку страхового риска (п. 1 ст. 945 ГК РФ), был умышленно введен в заблуждение относительно этой стоимости.
Пунктом 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" разъяснено, что на основании статьи 945 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования имущества страховщик вправе произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости - назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости. В силу статьи 948 Гражданского кодекса Российской Федерации страховая стоимость имущества не может быть оспорена, если при заключении договора добровольного страхования между сторонами было достигнуто соглашение о ее размере. Вместе с тем, если страховщик, не воспользовавшийся до заключения договора своим правом на оценку страхового риска, был умышленно введен в заблуждение относительно его стоимости, то страховая стоимость имущества может быть оспорена.
Таким образом, действующие нормы Гражданского кодекса Российской Федерации и акт их разъяснения указывают на то, что обязанность проверять наличие и характер страхуемого интереса при заключении договора возложена на страховщика. Неисполнение страховщиком этой обязанности впоследствии лишает его возможности ссылаться на несоответствие установленной в договоре страховой суммы действительной (рыночной) стоимости объекта страхования. После заключения договора страхования условием оспаривания страховой стоимости имущества может служить только введение страховщика в заблуждение относительно действительной стоимости имущества.
Из полиса страхования следует, что стоимость застрахованного имущества не определена. При этом никаких возражений в отношении несоответствия страховой суммы страховой стоимости имущества на момент заключения договора страховщик не представил. Ответчиком произведен до заключения договора страхования осмотр жилого дома, что подтверждается отметкой в полисе.
Обстоятельств введения страховщика истцом в заблуждение установлено не было, и ответчиком доказательств обратного в порядке статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегии не представлено.
Соответственно, при гибели или повреждении данного имущества вследствие пожара, относящегося по спорным правоотношениям к страховому случаю, он вправе получить страховое возмещение в том размере, который предусмотрен условиями упомянутой сделки.
Поскольку 04.11.2018, до согласованной сторонами даты очередного страхового взноса (18.12.2018), застрахованный жилой дом вместе с имуществом был полностью уничтожен в результате пожара, судебная коллегия полагает, что выплата страхового возмещения должна быть произведена из согласованного в договоре страхования от 18.09.2018 страховщиком и страхователем страховой суммы в общей сумме 2 799 000 руб., за вычетом на основании части 4 статьи 954 Гражданского кодекса Российской Федерации части страховой премии, не оплаченной страхователем в размере 12 484 руб., то есть в сумме 2 786 516 руб. (2 799 000 руб. - 12 484 руб.).
На основании статьи 15 Закона "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами РФ, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Компенсация вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.
По-мнению судебной коллегии, уже сам факт невыплаты в полном объеме страхового возмещения по договору добровольного страхования, с учетом ценности нарушенного права (утраты страхователем жилого дома), длительности (более года) неисполнения своих обязательств страховщиком, значительного размера страховой выплаты, что бесспорно препятствовало возможности восстановления такого права, безусловно свидетельствует о нарушении прав истца, как потребителя, и в силу закона является основанием для возмещения морального вреда. Такой моральный вред предполагается и не требует специального доказывания.
Вопреки, доводам ответчика, учитывая изложенное, принимая во внимание значительный период неисполнения страховщиком своих обязательств по договору имущественного страхования, степень нравственных страданий потерпевшего, судебная коллегия полагает, что будет разумно и справедливо взыскать с ответчика в пользу ФИО1 денежную компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб.
В силу части 6 статьи 13 Закона "О защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.
Таким образом, ответчику должен быть начислен штраф за несоблюдение требований потребителя в добровольном порядке в сумме 1 408 258 руб. ((2 786 516 руб. + 30 000 руб.) х 50%).
В судебном заседании представителем ответчика заявлено о снижении размера начисленного штрафа по основаниям, предусмотренным статьей 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В соответствии с частью 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации ГК РФ, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.
Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, не ограничивая сумму устанавливаемых договором неустоек, ГК РФ вместе с тем управомочивает суд устанавливать соразмерные основному долгу их пределы с учетом действительного размера ущерба, причиненного стороне в конкретном договоре. Это является одним из правовых способов, предусмотренных в законе, которые направлены против злоупотребления правом свободного определения размера неустойки, то есть, по существу, - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Именно поэтому в части первой статьи 333 ГК РФ речь идет не об обязанности суда, а, по существу, о праве суда установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения. Возложение законодателем на суды решения вопроса об уменьшении размера неустойки при ее явной несоразмерности последствиям нарушения обязательств вытекает из конституционных прерогатив правосудия, которое по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости.
Исходя из анализа всех обстоятельств дела и оценки соразмерности штрафа, начисленного в порядке части 6 статьи 13 Закона "О защите прав потребителей", последствиям нарушения ответчиком обязательства, учитывая его компенсационную природу, возможные финансовые потери для каждой из сторон, соотношение размера заявленного ко взысканию штрафа к сумме невыплаченного возмещения, беря во внимание объективное поведение сторон, суд считает необходимым уменьшить размер штрафа до 100 000 руб.
В остальной же части заявленные требования признаются судебной коллегией необоснованными.
Доводы ответчика относительно необоснованности взыскания с него штрафа и компенсации морального вреда в порядке статей 13, 15 Закона о защите прав потребителей, поскольку представленные страховщику документы ввиду имеющихся разночтений не позволяли заключить о повреждении именно застрахованного имущества и наступлении страхового случая, основаны на неверном толковании материального закона и субъективной оценке обстоятельств дела.
Из материалов выплатного дела следует, что после отказа страховщиком в выплате страхового возмещения истцом 15.02.2019 в адрес ответчика дополнительно предоставлялись справка СНТ "Садовод-2" от 08.02.2019 и техническое заключение ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Рязанской области N от 30.11.2018, позволяющие сделать вывод как о наступлении страхового случаях, так и его причине.
Документы, представленные истцом в полной мере соответствовали требованиям пунктов 8.3.8.8.4 Правил страхования, однако, ответчик безосновательно уклонился от исполнения своих обязательств по договору страхования, в связи с чем предусмотренных частью 4 статьи 13 Закона о защите прав потребителей оснований для освобождения его уплаты штрафных санкций не имеется.
Поскольку исковые требования удовлетворены, при обращении с настоящим иском госпошлина истцом не уплачена, судебная коллегия исходя из положений статей 98, 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает необходимым взыскать с ПАО СК "Росгосстрах" в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 22 432 руб. 58 коп., рассчитанную в порядке пунктов 1, 3 части 1 статьи 333.19, пункта 1 части 1 статьи 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации.
В этой связи, руководствуясь положениями пункта 4 части 1, пункта 7 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия отменяет постановленное Октябрьским районным судом г. Рязани решение от 20.09.2019 и полагает необходимым вынести новое решение о частичном удовлетворении исковых требований Ульянова-Красова Д.И. к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании страхового возмещения.
На основании изложенного и, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 20 сентября 2019 г. отменить,
Постановить по делу новое решение, которым исковые требования Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании страхового возмещения - удовлетворить частично.
Взыскать с ПАО СК "Росгосстрах" в пользу Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича страховое возмещение в размере 2 786 516 (два миллиона семьсот восемьдесят шесть тысяч пятьсот шестнадцать) руб., компенсацию морального вреда в размере 30 000 (тридцать тысяч) руб., штраф за отказ от добровольного удовлетворения требований потребителя в размере 100 000 (сто тысяч) руб.
В удовлетворении остальной части исковых требований Ульянова-Красова Дмитрия Игоревича к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании компенсации морального вреда и штрафа в большем размере - отказать.
Взыскать с ПАО СК "Росгосстрах" в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 22 432 (двадцать две тысячи четыреста тридцать два) руб. 58 коп.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
