Дата принятия: 17 июня 2019г.
Номер документа: 33-3419/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТЮМЕНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 июня 2019 года Дело N 33-3419/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:
председательствующего Кучинской Е.Н.,
судей Забоевой Е.Л., Малининой Л.Б.,
при прокуроре Козыревой М.В.,
при секретаре Федоренко Е.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционным жалобам ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулезный диспансер" в лице главного врача Пироговой Н.Д., истца Исраеляна Давида Гарниковича на решение Центрального районного суда города Тюмени от 15 января 2019 года, которым постановлено:
"Исковые требования Исраеляна Давида Гарниковича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулёзный диспансер" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение удовлетворить частично.
Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулёзный диспансер" в пользу Исраеляна Давида Гарниковича компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей.
В удовлетворении остальной части иска Исраеляна Давида Гарниковича отказать".
Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционных жалоб, объяснения Исраеляна Д.Г., его представителя Валиева Р.М., поддержавших доводы поданном им апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулезный диспансер" Балкоевой Л.Б., поддержавших поданную ответчиком апелляционную жалобу, выслушав заключение прокурора Козыревой М.В., не усмотревшей правовых оснований для отмены или изменения обжалуемого сторонами решения суда первой инстанции, судебная коллегия
установила:
Исраелян Д.Г. обратился в суд с иском к Департаменту здравоохранения Тюменской области (далее Департамент), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулёзный диспансер" (далее ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер") о взыскании компенсацию морального вреда в связи с потерей близкого человека в размере 1 500 000 рублей.
В обоснование заявленных требований указал на следующие обстоятельства. В ночь с 16 на 17 ноября 2016 года в Тюменском областном противотуберкулёзном диспансере на ул. Курортная, 28 в г. Тюмени, на третьем этаже произошел пожар, из-за которого погиб его (истца) брат ФИО1, <.......> года рождения. В результате пожара полностью выгорела палата, в которой находился на лечении его брат, скончавшийся от полученных <.......>. Полагает, что смерть ФИО1 стала следствием нарушения персоналом ГБУЗ Тюменской области "Областной противотуберкулёзный диспансер" безопасного лечения пациентов. В результате пожара пострадали ещё несколько пациентов палаты N 317. По данному факту было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленного лица по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. Постановлением Калининского районного суда г. Тюмени от 06 октября 2017 года уголовное дело в отношении обвиняемого ФИО11 было прекращено в связи со смертью обвиняемого, который также пострадал при данном пожаре. Считает, что пожарные ответчиком вызваны поздно. Поскольку погибший ФИО1 находился под воздействием сильнодействующих препаратов, самостоятельно передвигаться не мог, а, следовательно, и покинуть палату, когда начался пожар, но пытался выползти из помещения палаты, что отражено в протоколе осмотра места происшествия, а также в экспертом заключении. Полагает, что персонал лечебного учреждения его не спасал и не эвакуировал. Считает, что безопасность пациентов при нахождении на излечении является основополагающим принципом медицинской помощи, оказываемой как на платной, так и бесплатной основе, не только после получения медицинской услуги, но и в процессе получения пациентом медицинской услуги, что ответчиком, несмотря на требования многочисленных законодательных актов не было выполнено.
В порядке уточнения иска Исраелян Д.Г. просил взыскать с ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" денежную компенсацию морального вреда в связи с потерей близкого человека в размере 1 500 000 рублей, расходы на погребение в размере 41 316 рублей, расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.
К участию в деле в качестве третьего лица привлечен Матвеев В.В.
В судебном заседании суда первой инстанции истец Исраелян Д.Г., его представитель Валиев Р.М. настаивали на удовлетворении иска в полном объеме, указали, что у погибшего из близких родственников имеется ещё мать, сестра и дочь, которые в г. Тюмени не проживают.
Представитель ответчика Департамента здравоохранения Тюменской области Кузнецова О.П. с иском не согласилась в полном объёме по основаниям, изложенным в письменных возражениях на иск. Отметила, что Департамент является ненадлежащим ответчиком по настоящему спору.
Представитель ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" Балкоева Л.Б. иск не признала в полном объёме по основаниям, изложенным в письменных возражениях на иск. Отметила, что причинно-следственная связь между выявленными нарушениями пожарной безопасности и возникновением пожара не установлена и не доказана, пациенты данной палаты курили в самой палате в нарушение установленного запрета, о чем были уведомлены под расписку перед госпитализацией.
Третье лицо Матвеев В.В., исполнявший обязанности дежурного врача в ночь происшествия, в суде пояснил, что в ночь пожара в палате N317 было трое пациентов, двое из них - в тяжёлом состоянии в связи с имеющимися у них заболеваниями и в связи с этим применяемыми препаратами, когда пожар был обнаружен, в палату уже попасть было не возможно из-за высокой температуры и задымления, в связи с чем сразу же были вызваны пожарные и уже в их присутствии пострадавшие извлечены из палаты.
В судебном заседании помощник прокурора Центрального АО г. Тюмени Холманских Р.Ю. дал заключение об обоснованности заявленного иска, необходимости его частичного удовлетворения.
Судом принято указанное выше решение, с которым не согласились обе стороны.
Ответчик ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" в лице главного врача Пироговой Н.Д. в апелляционной жалобе просит решение суда отменить. Полагает, что судом не были исследованы представленные доказательства, в частности, материал проверки N 2543-17 по факту нарушения требований пожарной безопасности должностными лицами ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер", которые, по её мнению, подтверждают отсутствие в действиях должностных лиц ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" признаков состава преступления. Постановлением следователя СО ОП N 8 СУ Управлением МВД России по городу Тюмени в возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного частью 2 статьи 219 Уголовного кодекса Российской Федерации. Считает несостоятельными утверждение истца о том, что причиной возникновения пожара являются нарушения требований и правил пожарной безопасности, поскольку нарушения требований пожарной безопасности, допущенные ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер", являются незначительными (необеспечение дежурного персонала исправными электрическими фонарями и средствами индивидуальной защиты органов дыхания и зрения человека от токсичных продуктов горения, отсутствие фиксации самозакрывающихся дверей лестничных клеток и коридоров в открытом положении). Не согласен с выводами суда о непредставлении лечебным учреждением доказательств оказания медицинских услуг надлежащего качества, которые предполагают, помимо прочего, безопасное нахождение пациентов в медицинском учреждении. Считает несоответствующими представленным в дело доказательствам выводы суда об отсутствии доказательств соответствия действий персонала учреждения инструкциям в момент обнаружения пожара, своевременности вызова противопожарной службы и принятию мер к этом, поскольку данные обстоятельства в ходе предварительного следствия не выяснялись. Ссылаясь на обвинительное заключение по уголовному делу N 201600145/78 по обвинению ФИО11, полагает установленным факт наступления смерти ФИО1 в результате преступных действий ФИО11, который был ознакомлен под роспись с приказом главного врача ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" от 13 ноября 2015 года N 139-ОД "О запрете курения и профилактической работе по прекращению курения среди сотрудников и пациентов диспансера". По результатам прокурорской проверки, проведенной по факту пожара 22 декабря 2016 года совместно со специалистами Управления Роспотребнадзора по Тюменской области, а также ОГПН по КАО г.Тюмени УГПН ГУ МСЧ России по Тюменской области, Государственной инспекции труда в Тюменской области установлено, что системы автоматической пожарной сигнализации и оповещения людей о пожаре имеются, находятся в рабочем состоянии, в материалах проверки не указывалось на нарушение об отсутствии знака о запрете курения. Считает, что по результатам рассмотрения гражданского дела не установлено каких-либо действий ответчика, повлекших за собой причину пожара, также не установлено вины ответчика в нарушении норм и правил пожарной безопасности, следовательно, судом в нарушение п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вынесено решение о взыскании морального вреда с ответчика без учета наличия причинно-следственной связи между его действиями и наступлением неблагоприятных последствий в виде смерти ФИО1 Настаивает на том, что сотрудниками ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" предприняты все необходимые меры для безопасной медицинской деятельности. Ссылаясь на материалы уголовного дела N 201600145/78, ходе которого были допрошены работники диспансера и его пациенты, полагает установленным, что в палате N 317, где непосредственно проходили лечение ФИО11, ФИО12 и ФИО1, курили табачные изделия, не взирая на установленные запреты.
Истец Исраелян Д.Г. в апелляционной жалобе просит решение суда отменить, удовлетворить заявленные им исковые требования в полном объеме. Считает сумму присужденной судом компенсации морального вреда явно заниженной, не соответствующей требованиям разумности и справедливости, мотивируя тем, что потеря близкого родственника при таких обстоятельствах является для него (истца) тяжким испытанием, неоспоримо причинившим наивысшей степени нравственные страдания. Данное обстоятельство усугубляется тем фактом, что никто не понес наказание за гибель пациента в больнице. В результате переживаний у него ухудшилось здоровье, случился <.......>. Данные обстоятельства не были приняты во внимание судом первой инстанции. Судом также не дана оценка тому обстоятельству, что персонал лечебного учреждения не поместил его брата к пациентам, находившимся в таком же состоянии, которые также не имели возможности передвигаться самостоятельно, за которыми персонал действительно осуществлял бы уход. По неизвестным ему причинам ФИО1 был перемещен накануне пожара к ходящим и курящим пациентам без его согласия. Полагает, что вина персонала ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" заключается в том, чтобы не осуществлять за тяжело больным должный уход, данные обязанности персонал по факту возложил на других пациентов, находящихся в палате, что подтверждается, по его мнению, показаниями дежурного врача. Считает, что медперсонал в день пожара действовал непрофессионально, не стал спасать и эвакуировать его брата, поздно вызвал пожарных, поскольку пытался тушить пожар своими силами, при этом, не имел средств спасения и тушения пожара. Не согласен с решением суда в части отказа в удовлетворении заявленного им иска в части возмещения расходов на погребения брата по мотивам отсутствия у него доказательств отсутствия доказательств несения данных расходов, поскольку он не мог их представить в суд первой инстанции по объективным причинам, сотрудники похоронной организации указала о том, что счет-квитанция подтверждает оплату, вместе с тем, суд данное доказательство не принял, в связи с чем он запросил дополнительные доказательства у похоронной организации и представляет их суду апелляционной инстанции вместе с апелляционной жалобой: квитанция ООО "РИУС" серии РУ N 000567 от 18 ноября 2016 года.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Исраелян Д.Г., его представитель Валиев Р.М. доводы поданной им апелляционной жалобы поддержали, настаивали на её удовлетворении, возражали относительно доводов апелляционной жалобы ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер".
Представитель ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" Балкоева Л.Б. в суде апелляционной инстанции поддержала доводы апелляционной жалобы лечебного учреждения, чьи интересы представляет, возражала против удовлетворения апелляционной жалобы истца Исраеляна Д.Г.
Представитель ответчика Департамента здравоохранения Тюменской области, третье лицо Матвеев В.В. при их надлежащем извещении в судебное заседание при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не явились, уважительность причин неявки не подтверждена, ходатайств об отложении судебного заседания от них не поступило. Судебная коллегия на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определиларассмотреть дело в их отсутствие.
Участвующий в деле прокурор Козырева М.В. в судебном заседании суда апелляционной инстанции дала заключение об отсутствии правовых оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции.
Обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, заслушав участников спора, заключение прокурора, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалоб, как того требуют положения ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемого сторонами решения суда первой инстанции в силу следующих мотивов.
Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом положений ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.
В соответствии со ст.8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или иными такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают, в частности, вследствие причинения вреда другому лицу.
Судом установлено, подтверждаются материалами дела следующие обстоятельства.
Истец Исраелян Давид Гарникович, <.......> года рождения, и ФИО21, <.......> года рождения, являлись родными братьями. ФИО1 умер <.......> в г.Тюмени (свидетельство о смерти серии I-Российской Федерации N 888690 (л.д.12).
Постановлением Калининского районного суда г. Тюмени от 06 октября 2017 года, вступившим в законную силу 17 октября 2017 года, уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО11, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.109 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено в связи со смертью обвиняемого (л.д.14-16). Как следует из указанного постановления и материалов, представленных из уголовного дела N 201600145/78, ФИО11 обвинялся органами предварительного следствия в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, выразившегося в что, в ночь с 15 на 16 ноября 2016 года, находясь на своём спальном месте в палате N 317 ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер", расположенном по адресу: г. Тюмень, ул.Курортная, д. 28, совместно с ФИО1 и ФИО12, которые также находились на стационарном лечении в данном учреждении, в нарушение требований приказа главного врача ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" от 13 ноября 2015 года N 139-ОД "О запрете курения и профилактической работе по прекращению курения среди сотрудников и пациентов диспансера" и Федерального закона от 23 февраля 2013 года N 15-ФЗ "Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака", а также устных замечаний работников диспансера, действуя по неосторожности, не предвидя от своих действий возможности наступления общественно- опасных последствий в виде смерти ФИО1, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть наступление таких последствий, закурил сигарету, которую в последующем не затушил. Вследствие указанных действий ФИО11 произошло возгорание палаты, в результате чего ФИО1 получил <.......>, которые причинили его здоровью тяжкий вред по признаку опасности для жизни. В результате преступных действий ФИО11 смерть ФИО1 наступила <.......> в результате <.......>. Обвинительное заключение по обвинению ФИО11 утверждено заместителем прокурора Калининского АО г.Тюмени 11 сентября 2017 года, ФИО11 умер <.......>, в связи с чем, производство по уголовному делу было прекращено в связи со смертью обвиняемого. Гражданский иск потерпевшего ФИО2 оставлен без рассмотрения, что не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.
В основу обвинения ФИО11 органами предварительного следствия было положено заключение экспертов N 76-УГ-16-17 ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Тюменской области из которого следует, что установлен один очаг пожара, произошедшего 16 ноября 2016 года в здании ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" по адресу: г. Тюмень, ул. Курортная, д. 28, внутри палаты N 317, в центральной её части у восточной стены на кровати N 2, наиболее вероятными причинами возникновения данного пожара могло послужить: воздействие открытого источника огня (пламя спички, зажигалки и т.п.); воздействие малокалорийного источника огня (тлеющего табачного изделия) (л.д. 62-74). Органами предварительного следствия было установлено, что кровать N2 палаты N 317 занималась ФИО11, который в ходе предварительного следствия не опрашивался.
Судом установлено, что оценка действиям медицинского персонала для предотвращения возникновения пожара от таких причин как курение пациентов в палатах, а также непосредственно в момент возгорания и далее с целью эвакуации пациентов, тушения пожара, ни в рамках проводимой экспертизы, ни в ходе предварительного следствия не давалась.
Согласно постановлению о возбуждении производства по делу об административном правонарушении от 11 января 2017 года в действиях специалиста по ГО и ЧС ФИО14 ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" установлено нарушение требований противопожарной безопасности. (л.д. 23-26).
В статье 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ дано понятие, что медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.
Согласно ч.ч. 2,3 ст. 98 указанного выше федерального закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.
По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Согласно п.1 ст.1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.
Поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.
В соответствии с п.2 ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" размер компенсации зависит от характера и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Разрешая спор, принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований Исраеляна Д.Г., суд первой инстанции, установив вину ответчика в непринятии своевременных мер к предотвращению и пресечению действий пациентов, курящих в палатах учреждения, (при этом, факт неоднократного курения в палате подтвердили представители ответчиков и третье лицо), что является непосредственной обязанностью персонала для обеспечения безопасного пребывания в медицинском учреждении, установив отсутствие со стороны ответчика доказательств оказания медицинских услуг надлежащего качества, которые предполагают, помимо прочего, безопасное нахождение пациентов в медицинском учреждении и соответствия действий персонала учреждения инструкциям в момент обнаружения пожара по эвакуации и спасению пациентов, тушению пожара, своевременности вызова противопожарной службы и принятию мер к этому, так как данные обстоятельства в ходе предварительного следствия не выяснялись, а также факт причинения истцу моральных страданий в связи с утратой близкого родственника - родного брата, взыскал денежную компенсацию морального вреда с ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер" в пользу Исраеляна Д.Г. в размере 200 000 рублей.
Определяя размер такой компенсации, суд исходил из положений ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", учел фактические обстоятельства дела, степень нравственных страданий истца, связанных с утратой близкого человека, требования разумности и справедливости, а также обстоятельства, при которых причинен вред, определив ко взысканию компенсацию морального вреда в указанной сумме.
Отказывая Исраеляну Д.Г. в удовлетворении исковых требований о взыскании расходов погребение в размере 41 316 рублей, суд первой инстанции исходил из отсутствия со стороны истца письменных доказательств, подтверждающих факт понесения указанных расходов.
При разрешении гражданского спора судом, с учетом принятого решения о частичном удовлетворении иска на основании ст.ст.98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснений, содержащихся в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", истцу за счет ответчика возмещены понесенные по данному делу расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей (л.д.3,4).
Судебная коллегия находит данные выводы суда в целом правильными, они подробно мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждены исследованными судом доказательствами, надлежащая оценка которым дана судом в решении, основаны на правильном применении норм материального права.
Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10).
При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").
Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", с учетом того, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. Вместе с тем, при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
То обстоятельство, что родной брат испытывает нравственные страдания в связи со смертью своего брата, является общеизвестным обстоятельством. Смерть брата явилась для истца невосполнимой утратой, необратимым обстоятельством, нарушающим его психическое благополучие, неимущественное право на семейные связи.
Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Доводы апелляционной жалобы стороны истца Исраеляна Д.Г. о заниженном судом первой инстанции размера компенсации морального вреда судебная коллегия также находит несостоятельными, поскольку при определении размера денежной компенсации судом первой инстанции учтены все юридически значимые обстоятельства, указанные ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, заслуживающие внимание интересы сторон, в том числе и действия ответчика. Размер денежной компенсации морального вреда, взысканный судом в пользу истца, соразмерен степени перенесенных истцом нравственных страданий, определен судом в соответствии с требованиями действующего законодательства, отвечает принципам разумности и справедливости.
При бесценности жизни человека, законодатель и высший правоприменитель в своих руководящих разъяснениях, закрепляя возможность взыскания денежной компенсации причиненного морального вреда, предполагают оценку физических и нравственных страданий (в данном случае нравственных, поскольку моральный вред связан со смертью иного лица) потерпевшего с учетом обстоятельств, указанных в ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Вопреки утверждению истца в апелляционной жалобе каких-либо доказательств, подтверждающих ухудшение здоровье истца, в том числе повлекшее у него микроинсульт, вследствие действий ответчика, смерти брата, в нарушение требований ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Исраеляном Д.Г. не представлено, ходатайств, в том числе о назначении судебной медицинской экспертизы, в порядке ст.57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с его стороны в суде первой инстанции не заявлялось.
Указывая в апелляционной жалобе о том, моральный вред усугубляется тем фактом, что никто не понес наказание за гибель пациента в больнице, ФИО2, видимо, имеет ввиду факт прекращения уголовного дела в отношении ФИО11, чьи действия, по версии следствия, привели к возникновению пожара, вместе с тем, данное обстоятельство само по себе не порочит выводы суда первой инстанции, уголовное преследование в отношении ФИО11 прекращено в силу объективных причин - наступления его смерти. Желание потерпевшего наказать виновного понятно, но не может учитываться при оценке нравственных переживаний, вызванных именно смертью родственника.
Иные, указываемые истцом в апелляционной жалобе обстоятельства, сами по себе не являются основанием для изменения присужденной судом компенсации морального вреда, не изменяют результатов оценки судом первой инстанции понесенных истцом нравственных переживаний по поводу смерти родного брата, при установленных судом обстоятельствах её наступления, вины ответчика, как не в самом пожаре (что истец в апелляционной жалобе и не указывает), но в непринятии необходимых мер для обеспечения безопасного пребывания в лечебном учреждении на период лечения в нем, указанные обстоятельства всецело были оценены судом при принятии обжалуемого сторонами решения.
Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.
Присужденная судом сумма компенсации морального вреда, по мнению судебной коллегии, учитывает степень и характер вины лечебного учреждения с учетом её статуса, возложенных на неё обязанностей, потребительский характер отношений между пациентом и больницей, выводы следствия в рамках уголовного дела о квалификации действий ФИО11, а также наличие у ФИО1 иных близких родственников, как следует из пояснений истца в суде первой инстанции, которые не заявили в рамках рассматриваемого дела самостоятельных требований.
Выражая несогласие с присужденной судом суммой, истцом в апелляционной жалобе не приведены доказательства, которые бы свидетельствовали о том, что установленная судом сумма компенсации морального вреда занижена, а само по себе несогласие с выводом и оценкой суда основанием для изменения состоявшегося решения не является.
Оснований для изменения размера компенсации, определенной судом с учетом всех необходимых обстоятельств на основе внутреннего убеждения, судебная коллегия не находит.
Судебная коллегия не считает возможным удовлетворить ходатайство истца Исраеляна Д.Г. о принятии в качестве нового доказательства квитанции серии РУ N 000567, выданной ООО "РИУС" от 18 ноября 2016 года, приложенной к апелляционной жалобе, на основании абз.2 ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку со стороны его подателя не представлено доказательств, подтверждающих уважительность причин, по которым указанное доказательство не могло быть представлено в суд первой инстанции.
Утверждение истца в апелляционной жалобе о непринятии судом первой инстанции представленного им доказательства в виде счета-квитанции является голословным, опровергается материалами дела, в которых отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие несение истцом расходов на оплату ритуальных услуг и погребение, на наличие таковых истец не ссылался ни в исковом заявлении, ни в последующих уточнениях к нему, 10 января 2019 года представитель истца Исраеляна Д.Г. Валиев Р.М. при ознакомлении с материалами дела также был осведомлен об отсутствии каких-либо доказательств в подтверждение данного факта, в судебном заседании 15 января 2019 года при рассмотрении дела по существу со стороны истца, его представителя не заявлено ходатайств о представлении дополнительных доказательств, на вопрос суда представитель истца ответил о том, что они с доверителем не могут подтвердить расходы на погребение, квитанций нет, замечаний к данному ответу со стороны присутствовавшего при этом Исраеляна Д.Г. не поступило, исследование материалов дела также показала отсутствие в деле доказательств несения истцом заявленных расходов, на стадии дополнений ходатайств, в том числе об отложении или перерыве судебного заседания для предоставления дополнительных доказательств, со стороны истца, его представителя не поступило, все согласились закончить рассмотрение дела по существу при исследованных судом доказательствах. Замечания на протокол судебного заседания в порядке ст.231 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не принесены.
При таких обстоятельствах, решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований Исраеляна Д.Г. о взыскании расходов на погребение, ритуальные услуги в заявленной сумме 41 316 рублей является законным и обоснованным, не подлежащим отмене.
Выводы, содержащиеся в обжалуемом сторонами решении, сделаны на основании правильно и полно установленных юридически значимых обстоятельств по делу при верном применении норм права, коллегия с ними соглашается.
Доводы, изложенные представителем ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер" в апелляционной жалобе, сводящиеся в целом к отсутствию причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступлением последствий в виде смерти ФИО22, к отсутствию в действиях лечебного учреждения вины в наступлении смерти брата истца, подлежат отклонению, являлись основанием процессуальной позиции указанного ответчика в суде первой инстанции, были приведены им в ходе разбирательства дела, исследованы судом первой инстанции и подробно изложены в постановленном решении. Оснований для переоценки представленных доказательств и иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется, так как выводы суда первой инстанции полностью соответствуют обстоятельствам данного дела, и спор по существу разрешен верно.
Вопреки утверждению представителя ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер", отсутствие в действиях работников и должностных лиц указанного лечебного учреждения состава преступления, действительно, в установленном порядке совершение уголовно наказуемого деяния указанными лицами (лицом) не подтверждено, не исключает наступление гражданской ответственности лечебного учреждения, обязанного обеспечить безопасные условия нахождения на лечении в указанном учреждении своих пациентов как в потребителей медицинских услуг.
То обстоятельство, что в ночь с 15 на 16 ноября 2016 года, то есть во время ночного отдыха (сна) в ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" в палате N 317, где находился на лечении ФИО1, при этом, в состоянии, не позволяющем самостоятельного передвигаться, произошел пожар, произошедший вследствие действий ФИО11, курившего сигарету, окурок которой на его кровати стал источником пожара, повлекшего значительное <.......> ФИО1, и, как следствие, за этим его смерть, ответчиком ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер" не оспаривалось, следует из материалов уголовного дела N 201600145/78 по обвинению ФИО11, содержащихся в нем заключения судебной экспертизы, обвинительного заключения и др., на которые в своей жалобе ссылался сам ответчик.
Допущение лечебным учреждением смерти пациента, лежащего в постели, неспособного самостоятельно передвигаться, в период его лечения вследствие пожара, даже при отсутствии вины в самом пожаре, недопустимо, сам факт наступления смерти ФИО1 вследствие описанных событий свидетельствует о неисполнении лечебным учреждением обязанности по обеспечению безопасного пребывания в медицинском учреждении, своевременно принятию мер пожарной безопасности с целью спасения жизни своих пациентов. Доказательств обратного ответчиком не представлено при возложении указанного бремени доказывания на лечебное учреждение как обязанное лицо.
В силу тех же обстоятельств, суд первой инстанции обоснованно возложил на ответчика ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер" бремя доказывания исполнения обязательств обеспечению безопасного нахождения пациентов в медицинском учреждении и соответствия действий персонала учреждения инструкциям в момент обнаружения пожара по эвакуации и спасению пациентов, тушению пожара, своевременности вызова противопожарной службы и принятию мер к этому.
Как правильно указал суд первой инстанции, поскольку данные обстоятельства в ходе предварительного следствия не выяснялись, соответствующие доказательства должны быть представлены ответчиком при рассмотрении настоящего гражданского спора, таковые суду не были представлены. Материалы проверок, на которые ссылается ответчик в жалобе, указанные обстоятельства не подтверждают, свидетельствует об ином, при этом, факт нарушений правил пожарной безопасности был установлен, хоть и в описываемой ответчиком части. То обстоятельство, что на момент проводимой проверки было выявлено работоспособное состояние системы автоматической пожарной сигнализации и оповещения людей о пожаре, само по себе не свидетельствует о принятии персоналом больницы достаточных, необходимых и своевременных мер пожарной безопасности мер по спасению пациентов клиники.
Кроме того, как следует из обвинительного заключения, письменных возражений на иск ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер", да и из текста апелляционной жалобы, факты курения сигарет пациентами ФИО11 и ФИО1 в палате N 317 имели место и ранее, до пожара, причем неоднократно, о чем персоналу лечебного учреждения было достоверно известно, но не предпринято достаточных и необходимых мер для обеспечения исполнения федерального закона и внутреннего приказа по лечебному учреждению о запрете курения на территории лечебного учреждения, предотвращения причины возможного возгорания.
Указанные факты опровергают бездоказательные утверждения представителя ответчика о принятии сотрудниками ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулёзный диспансер" всех необходимых мер для безопасной медицинской деятельности.
Факт привлечения к уголовной ответственности ФИО11, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с его смертью, не освобождает и не исключает наступление гражданской ответственности лечебного учреждения за вред, причиненный вследствие необеспечения безопасных условий пребывания на лечении в стационарном лечебном учреждении.
Из содержания представленного в дело обвинительного заключения усматривается, что, действительно, ФИО1 при своей жизни, находясь на лечении в палате N 317, курил в ней, об этом указано в показаниях свидетелей ФИО15, ФИО16, работающих врачами-фтизиатрами в ГБУЗ ТО "Областной противотуберкулезный диспансер", а также в показаниях свидетеля ФИО12, проходившего лечение вместе с ФИО1 и ФИО11 в одно время в палате N 317, вместе с тем, доказательства того, что курение именно ФИО1 стало причиной возгорания в ночь с 15 на 16 ноября 2016 года, ответчиком не представлено, материалами дела данное обстоятельство опровергается, анализ показаний свидетеля ФИО12, изложенных в обвинительном заключении, свидетельствует о том, что в момент возникновения пожара и непосредственно перед этим ФИО1 спал в своей постели.
Изложенные в обжалуемом сторонами судебном решении выводы об обстоятельствах дела, подтверждены доказательствами, убедительно мотивированы, соответствуют требованиям материального закона и в жалобах не опровергнуты. Не приведено в апелляционных жалобах доводов, предусмотренных законодательством, влекущих отмену решения суда.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания, собирая и представляя доказательства без учета окончания рассмотрения дела по существу судом первой инстанции при исследованных судом доказательствах, на что выразили свое согласие. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения, обжалуемого сторонами.
Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционном представлении, судом первой инстанции не допущено.
Решение суда принято в соответствии с положениями ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах заявленных исковых требований.
Апелляционная жалоба иных доводов не содержит, иными лицами, участвующими в деле, решение суда в апелляционном порядке не обжаловалось.
В соответствии с ч.3 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч.4 ст.330 настоящего Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Центрального районного суда города Тюмени от 15 января 2019 года оставить без изменения, апелляционные жалобы ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областной противотуберкулезный диспансер" в лице главного врача Пироговой Н.Д., истца Исраеляна Давида Гарниковича - без удовлетворения.
Председательствующий: Кучинская Е.Н.
Судьи коллегии: Забоева Е.Л.
Малинина Л.Б.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
