Дата принятия: 04 июня 2019г.
Номер документа: 33-330/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 июня 2019 года Дело N 33-330/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:
председательствующего Басангова Н.А.,
судей Сидоренко Н.А. и Цакировой О.В.
при секретаре Шургаевой Л.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Уциевой З.б/о. к Боктаеву У.В. и Букаеву А.Х. о признании договоров недействительными по апелляционной жалобе истца Уциевой З.б/о на решение Черноземельского районного суда от 21 января 2019 года.
Заслушав доклад судьи Цакировой О.В., объяснения Уциевой З.б/о, ее представителя Чавычаловой В.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика Боктаева У.В. Чурюмова А.В., ответчика Букаева А.Х., судебная коллегия
установила:
Уциева З.б/о обратилась в суд с указанным иском, мотивируя свои требования следующим.
Онас мая 1975 годавместе со своим супругом Д.А.И. работали животноводами в совхозе имени Буденного Черноземельского района Калмыцкой АССР, в 1991 году создали крестьянское фермерское хозяйство, проживали на животноводческой стоянке фермыN <..>, расположенной примерно в <..> км по направлению на <...> от ориентирапос. <....>. После смерти ее мужа 09 декабря 2014 годаона стала собственником указанного недвижимого имущества в порядке наследования, состоящего из овчарни на 800 голов овцематок с тепляком и выгульным двором, площадью 312,48 кв.м., двух жилых домов, площадью 85,6 кв.м. и 65,79 кв.м.
В период времени с 2014 по 2016 годы от Б.В.У., который состоял в дружеских отношениях с ее покойным мужем, ей поступило предложение произвести переоформление принадлежащей ей недвижимости на него, чтобы избежать дальнейших притеснений ее и ее семьи, а также во избежание дальнейших судебных тяжб с банками, так как у ее сына В. имелись задолженности перед банком, которые он ввиду трудного финансового положения не мог своевременно погасить. Она полностью доверилась Б.В.У., 21 апреля 2016 годаими был подписан договор дарения животноводческой стоянки. Б.В.У. заверил ее, что все это толькона бумаге, чтобы ее больше никто не беспокоил. Б.В.У. сказал ей, что даже документы ему не нужны, и она как жила со своей семьей, так и будет продолжать жить на животноводческой стоянке. Кроме того, в договор был включен пункт 4, согласно которому "на указанной жилой площади, кроме нее, на регистрационном учете продолжают состоять ее сыновья Д.Б.А., <....> г.р, Д.В.А., <....> г.р., которые сохраняют право пользования и регистрации по указанному адресу. Одаряемый претензий не имеет". Она была уверена, что указанный пункт в договоре - это гарантия проживания ее и членов ее семьи на животноводческой стоянке. Она пользовалась и продолжает фактически пользоваться своим имуществом. Она и члены ее семьи продолжают быть зарегистрированными в спорном жилом доме до настоящего времени. По настоящее время оплачивает все коммунальные платежи. Акт о передаче имущества не составлялся, имущество фактически не передавалось. Оформляя договор дарения своего имущества в пользу Б.В.У., она не понимала в силу возраста, безграмотности, что лишается всего имущества, а также прав на жилище. Б.В.У. ввел ее в заблуждение.
В данном случаеволеизъявление истца не соответствовало ее действительной воле, она не имела намерения лишить себя права собственности на имуществои не предполагала, что в последующем Б.В.У. предпримет действия по отчуждению полученного имущества, а Букаев А.Х. предъявит к ней исковые требования о выселении.
Просила признать недействительными (ничтожными) договор дарения недвижимого имущества от21 апреля 2016 года, заключенный между Уциевой З. б/о и Б.В.У.; договор дарения недвижимого имущества от 23 июня 2017 года, заключенный между Б.В.У. и Боктаевым У.В.; договор купли-продажи недвижимого имущества от13 июня 2018 года, заключенный между Боктаевым У.В. и Букаевым А.Х., а также применить последствия недействительности указанных сделок, обязать стороны возвратить друг другу все полученное по оспариваемым договорам.
В судебном заседании представитель истца по доверенности Чавычалова В.И. уточнила требования, кроме заявленных, просила признатьдоговор дарения недвижимого имущества от 21 апреля 2016 года, заключенный между Уциевой З. б/о и Б.В.У., притворной сделкой, так как данная сделка была совершена с целью прикрыть другую сделку - займ денежных средств. Уточненные исковые требования поддержалаполностью.
Истец Уциева З.б/о уточненные исковые требования поддержала в полном объеме, дополнительно суду пояснила, что до заключения договора дарения от 21 апреля 2016 годаимела место сделка по купле-продаже спорного имущества, которую она заключала со своим пасынком Д.Х.А. и которая впоследствии была аннулирована по рекомендации сына Б.В.У. - Б.Э.В., не была зарегистрирована в установленном законом порядке. Обе эти сделки заключались в связи с тем, что ее сын Д.Б. брал взаймы у Б.Э.В. денежные средства в сумме 650.000 рублей примерно в 2014 или 2015 году и не смог возвратить долг, поскольку Б.Э.В. значительно увеличил требуемую к возврату сумму. В письменной форме данный договор займа не оформлялся ввиду дружеских взаимоотношений сторон. Для урегулирования данных долговых отношений Б.Э.В. через своего отца предложил сначала оформить фиктивную сделку по купле-продаже его отцом спорного имущества в счет погашения долговых обязательств ее сына по займу. Однако затем Б.Э.В. предложил заключить с той же целью договор дарения спорного имущества между ней и Б.В.У. Поскольку она и ее семья долгое время дружили с семьей Боктаевых, она полностью доверилась предложениям Б.Э.В. в лице его отца. В результате она лишилась имущества. До середины 2018 года она проживала на спорной животноводческой стоянке, однако ввиду заболеваний была вынуждена проходить лечение за пределами республики.
Ответчик Боктаев У.В. в судебное заседание не явился, надлежащим образом извещен о времени и месте рассмотрения дела.
Представитель ответчика Боктаева У.В. Чурюмов А.В. в судебном заседании исковые требования не признал, в удовлетворении иска просил отказать. Пояснил, что доводы истца не подтверждены какими-либо доказательствами. Б.В.У. умер06 августа 2018 года. О существовании такого лица, как Б.Э.В., сведений не представлено, к участию в деле по инициативе истца он не привлекался, также как не представлено доказательств заключения какого-либо договора займа. Покойный Б.В.У. при жизни подарил спорное имущество сыну Боктаеву У.В., право собственности которого было зарегистрировано в установленном законом порядке. Боктаев У.В. имел право распоряжаться своим имуществом и не возражал против проживания истца с членами семьи на спорной животноводческой стоянке. Букаев А.Х., став собственником спорного имущества, потребовал выселения истца из занимаемого жилого помещения. Уциева З. б/о не отрицает факта подписания договора дарения от 21 апреля 2016 года, имеющего силу передаточного акта, что вытекает из его содержания.
В судебном заседании ответчик Букаев А.Х. в удовлетворении исковых требований просил отказать. Пояснил, что действительно обратился в судебном порядке с иском к Уциевой З. б/о о выселении последней из принадлежащего ему на праве собственности недвижимого имущества.
Представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии поРеспублике Калмыкия Сабитова А.Н. иск не признала. Государственная регистрация всех оспариваемых сделок произведена в установленном законом порядке, доводы истца не подтверждены доказательствами, а потому необоснованны.
Решением Черноземельского районного суда Республики Калмыкия от 21 января 2019 года в удовлетворении уточненных исковых требований Уциевой З.б/о отказано в полном объеме.
В апелляционной жалобе Уциева З.б/о просила решение суда отменить и принять новое решение. Суд, неправильно определив обстоятельства, имеющие значение для дела, пришел к ошибочным выводам об отсутствии оснований для отмены оспариваемых договоров.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав лиц, участвующих в деле, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия считает, что решение суда подлежит оставлению без изменения по следующим основаниям.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции руководствовался требованиями статей 209, 572, 574, пункта 1 статьи 166, статьи 170, пунктов 1, 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, и исходил из того, что истцом не представлены какие-либо доказательства того, что оспариваемые договоры дарения, купли-продажи недвижимого имущества являются мнимыми, притворными либо совершенными под влиянием существенного заблуждения.
С указанными выводами следует согласиться по следующим основаниям.
В соответствии с пунктом 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
На основании статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Согласно статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
В соответствии со статьей 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Уциева З.б/о являлась собственником в порядке наследования по закону после смерти супруга 09 декабря 2014 года целого земельного участка земель сельскохозяйственного назначения - для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства "Степное", площадью 6430000 кв.м., целого жилого двухквартирного дома с пристройкой, общей площадью 85,6 кв.м., целого жилого дома с пристройкой, общей площадью 65,8 кв.м., целой овчарни на 800 голов овцематок, с тепляком и выгульным двором, общей площадью 312,5 кв.м., расположенных по адресу: Республика Калмыкия, Черноземельский район, п. <....>, в <..> км по направлению на <....> от ориентира п. <...>.
21 декабря 2016 года Уциева З.б/о и Б.В.У. заключили договор дарения указанного имущества, по которому право собственности на него перешло Б.В.У. Договор зарегистрирован в установленном законом порядке 06 мая 2016 года.
Позже в результате заключения договора дарения от 23 июня 2017 года между Б.В.У. и Боктаевым У.В., затем по договору купли-продажи от 13 июня 2018 года между Боктаевым У.В. и Букаевым А.Х. право собственности на спорное имущество перешло Боктаеву У.В. и Букаеву А.Х. соответственно.
Обращаясь в суд с требованиями о признании недействительными (ничтожными) договора дарения от 21 апреля 2016 года, договора дарения от 23 июня 2017 года и договора купли-продажи от 13 июня 2018 года, применении последствий недействительности каждой из сделок, обязать стороны возвратить друг другу все полученное по оспариваемым договорам, истец Уциева З.б/о ссылалась на то, что договор дарения от 21 апреля 2016 года заключен ею под влиянием существенного заблуждения относительно природы сделки, соответственно являются недействительными и две последующие сделки: договор дарения от 23 июня 2017 года и договор купли-продажи от 13 июня 2018 года.
В силу части 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно части 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.
Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (часть 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При наличии условий, предусмотренных частью 1, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если сторона заблуждается в отношении природы сделки (пункт 3 части 2).
По смыслу вышеуказанных норм закона, заблуждение относительно условий сделки, ее природы должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным. Сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, чем те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.
Из объяснений представителя истца Чавычаловой следует, заключая договор дарения с Б.В.У., Уциева З.б/о заблуждалась в отношении природы сделки.
Однако, Уциева З.б/о и в исковом заявлении, и в своих объяснениях в суде первой и второй инстанций поясняла следующее. У ее сына Д.В. имелась задолженность перед банком по кредитному договору. Поручителем выступал ее супруг. Из-за сложившегося финансового положения сын не мог погасить эту задолженность. Банк требовал от него погашения образовавшейся задолженности, том числе путем обращения взыскания на спорное имущество. После смерти супруга судебные приставы предложили ей погасить эту задолженность. Б.В.У. предложил ей переоформить имущество на него, а когда все успокоится, снова переписать все на нее.
Судебная коллегия считает, что, действуя таким образом, Уциева З.б/о, должна была понимать и понимала, что в результате "оформления имущества на Б.В.У.", она избегает санкций со стороны банка-кредитора в связи с тем, что право собственности на спорное имущество перейдет к другому лицу, Б.В.У., а она лишается права собственности на это имущество. То есть, она избежит обращения взыскания на это имущество по долгам сына, так как оно будет числится за Б.В.У.
Доводы истца о том, что она полагала, что через какое-то время имущество будет ей возвращено, не подтверждены какими-либо доказательствами.
В силу части 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Из пункта 4 договора дарения от 21 апреля 2016 года следует, что на указанной жилой площади на регистрационном учете состоят истец, Д.Б.А., Д.В.А., которые сохраняют право пользования и регистрации по указанному адресу. Одаряемый претензий не имеет.
С учетом требований вышеизложенной правовой нормы наличие в договоре дарения пункта такого содержания не могло ограничивать возникшее после государственной регистрации право собственности и свободу распоряжения им по своему усмотрению.
По этим основаниям правомерен вывод суда первой инстанции о том, что не нашел своего подтверждения довод истца о том, что этот пункт договора - гарантия проживания ее и членов ее семьи на животноводческой стоянке.
Также правомерным следует признать вывод суда о том, что анализ содержания договора от 21 апреля 2016 года, в частности его пункта 13, свидетельствует, что истец Уциева З.б/о подтвердила, что она не лишена дееспособности, не состоит под опекой и попечительством, не страдает заболеваниями, препятствующими осознать суть настоящего договора, а также отсутствуют обязательства, вынуждающие заключить настоящий договор на крайне невыгодных для себя условиях, и настоящий договор не является для нее кабальной сделкой.
Несостоятельным следует признать и довод апелляционной жалобы о том, что передачи имущества по этому договору дарения не было. После подписания договора стороны не совершали действий по исполнению сделки. Это свидетельствует об отсутствии у сторон намерений исполнять совершенную сделку, и, как следствие, создать ее правовые последствия. Б.В.У. в квартиру не вселялся, не пользовался имуществом, Уциева З.б/о же продолжает пользоваться этим имуществом.
Согласно пунктам 6 и 9 договора настоящий договор имеет силу передаточного акта, одаряемый приобретает право собственности на вышеуказанную недвижимость с момента государственной регистрации этого права в Управлении Федеральной собственности службы государственной регистрации, кадастра и картографии поРеспублике Калмыкия.
Поскольку в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации никаких доказательств, свидетельствующих о том, что сделка (договор дарения спорного имущества от 21 апреля 2016 года) была заключена истцом под влиянием заблуждения суду не представлено, напротив, истец подтвердила добровольность подписания договора, своего волеизъявления на передачу прав собственности другому лицу, отсутствие каких-либо препятствий для обращения за юридической помощью при оформлении сделки, за помощью к взрослым сыновьям, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований о признании недействительным указанного договора дарения, заключенного Уциевой З.б/о и Б.В.У.
Доводы апелляционной жалобы истца о том, что указанный договор дарения от 21 апреля 2016 года является недействительной сделкой, поскольку был заключен под влиянием заблуждения Уциевой З.б/о, подлежат отклонению, поскольку заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-либо обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.
Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.
При этом условия признания недействительной сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения, имеют субъективный, оценочный характер и оцениваются судом в совокупности представленных по делу доказательств.
Вместе с тем, в данном случае доказательств подобного заблуждения Уциева З.б/о не представила.
Таким образом, оснований полагать, что выраженная при заключении договора дарения от 21 апреля 2016 года воля Уциевой З.б/о неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, чем те, которые истец действительно имела в виду, не имеется.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания сделки от 21 апреля 2016 года по мотиву притворности, как прикрывающую договор займа между сыном истца и Б.Э.В.
Согласно части 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.
В нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцом не представлены какие-либо из указанных допустимых доказательств в обоснование своих доводов о состоявшемся займе, его условиях, исполнении. Истец и его представитель подтвердили отсутствие у них перечисленных доказательств.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований.
Следовательно, договор дарения от 21 апреля 2016 года, заключенный между Уциевой З.б/о и Б.В.У., спорной животноводческой стоянки, не является недействительной сделкой, заключенной под влиянием заблуждения Уциевой З.б/о, а потому, оснований для применения последствий ее недействительности в виде обязанности каждой из сторон возвратить другой стороне все, полученное по сделке, также не имеется.
Не подлежат удовлетворению исковые требования в части признания недействительными и последующих, основанных на договоре от 21 апреля 2016 года, договора дарения от 23 июня 2017 года и договора купли-продажи от 13 июня 2018 года, заключенных между Б.В.У. и Боктаевым У.В и Боктаевым У.В. и Букаевым А.Х. соответственно.
Суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным доказательствам и постановилрешение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.
Доводов, опровергающих правильность выводов суда, апелляционная жалоба не содержит и удовлетворению не подлежит.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия
определила:
решение Черноземельского районного суда от 21 января 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
Председательствующий Н.А. Басангов
Судьи Н.А. Сидоренко
О.В. Цакирова
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
