Определение Судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 ноября 2022 года Дело N 33-314/2022

Санкт-Петербург 16 ноября 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

Председательствующего Нестеровой М.В.,

судей Горбатовой Л.В., Пономаревой Т.А.,

при секретаре Любивой Д.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Быстровой А.А, на решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 декабря 2020 года, которым отказано в удовлетворении исковых требований Быстровой А.А, к Кукушкиной С.Д. о признании сделки недействительной.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Нестеровой М.В., объяснения Быстровой А.А., поддержавшей доводы жалобы, возражения представителя Кукушкиной С.Д. по доверенности Бовть В.А., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

Быстрова А.А. обратилась во Всеволожский городской суд Ленинградской области с иском к Кукушкиной С.Д., в котором просила признать недействительным договор купли-продажи от 5 августа 2018, заключенный между Быстровой А.А. и Кукушкиной С.Д.

В обоснование заявленных требований истец указала, что ДД.ММ.ГГГГ между Быстровой А.А. (отцом истца) и ответчиком был заключен договор купли-продажи земельного участка и расположенного на нем жилого дома.

ДД.ММ.ГГГГ Б умер. Истец является единственным наследником после его смерти.

Ссылаясь на то обстоятельство, что на момент заключения договора Б не мог понимать значения своих действий и руководить ими, Быстрова А.А. обратилась в суд с настоящим иском.

Решением Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 декабря 2020 года в удовлетворении исковых требований Быстровой А.А. отказано.

Быстрова А.А. не согласилась с законностью и обоснованностью решения Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 декабря 2020 года, представила апелляционную жалобу, в которой просила решение отменить и принять новое об удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указано, что судом первой инстанции было нарушено право истца на всестороннее, объективное рассмотрение дела, поскольку ответчиком в судебном заседании до момента замены судьи было подтверждено, что оспариваемая сделка являлась дарением, а не сделкой по купле-продаже имущества, после замены судьи ответчик в судебном заседании отсутствовал, что, по мнению подателя жалобы, нарушило ее право на всестороннее рассмотрение дела. Выражает несогласие с отказом суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства об опросе ответчика, истребовании доказательств, удаленного опроса свидетелей, вызова и допроса нотариуса. Полагает, что её ходатайство о назначении посмертной психолого-психиатрической экспертизы удовлетворено не было, поскольку суд согласовал проведение психолого-психиатрической экспертизы вместо посмертной психолого-психиатрической экспертизы, заключение экспертов не соответствует требованиям законодательства, подготовлено некачественно, не содержит оценки приема Быстровой А.А. ряда медицинских препаратов, имеющих побочные явления. Указывает на то, что судом отказано в применении к ответчику мер за дачу ложных показаний. Выражает несогласие с выводом суда о её конфликтных отношениях с отцом, с принятием заключения экспертов в качестве допустимого доказательства, с толкованием судом положений ст. 554 ГК РФ. Обращает внимание на неверное обозначение судом в тексте оспариваемого решения кадастрового номера объекта недвижимости.

Апелляционным определением Ленинградского областного суда от 14 апреля 2021 года решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 декабря 2020 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Быстровой А.А, - без удовлетворения.

Определением Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 27 сентября 2021 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 14 апреля 2021 года отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

В суде апелляционной инстанции Быстрова А.А. поддержала доводы апелляционной жалобы, просила отменить решение по изложенным основаниям.

Представитель Кукушкиной С.ДЩ. полагал решение законным и обоснованным, доводы апелляционной жалобы не подлежащими удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав пояснения лиц, явившихся в суд апелляционной инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда при новом рассмотрении дела приходит к следующему.

Пунктом 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Договоры являются основанием для возникновения гражданских прав и обязанностей п.п. 1 п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В силу ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

На основании п. 1 ст. 454 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Судом первой инстанции установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между Быстровой А.А. и Кукушкиной С.Д. был заключен договор купли-продажи, по условиям которого Б продал принадлежащий ему земельный участок N-а по <адрес> с расположенным на нем жилым домом.

ДД.ММ.ГГГГ Кукушкина С.Д., действуя от своего имени, а также от имени Б на основании нотариально удостоверенной доверенности, выданной ДД.ММ.ГГГГ, подала в ГБО ЛО "Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг" документы на государственную регистрацию права собственности, после чего право собственности было зарегистрировано.

ДД.ММ.ГГГГ Б умер.

С заявлением о принятии наследства после его смерти обратилась его дочь Быстрова А.А.

В целях правильного разрешения спора, судом первой инстанции по делу назначена комплексная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам Государственного казенного учреждения здравоохранения Ленинградскому областному психоневрологическому диспансеру.

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N Б страдал рядом соматических заболеваний, на момент выдачи доверенности ДД.ММ.ГГГГ мог осознавать значение своих действий и руководить ими, при этом из медицинских документов следует, что у Б не имелось каких-либо нарушений интеллектуально-мнестической или эмоционально-волевой сфер до ноября 2018 года.

Оценив данное заключение комиссии экспертов в совокупности с иными представленными по делу доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом не доказано, что в момент заключения оспариваемого договора, а также на момент выдачи доверенности, на основании которой ответчик обратилась в ГБО ЛО "Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг", Б не понимал значение своих действий и не мог руководить ими, в связи с чем отказал в удовлетворении исковых требований.

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 3 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.

Юридически значимым обстоятельством в таком случае является наличие или отсутствие психического расстройства у Б в момент подписания договора купли-продажи, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с абзацем 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При новом рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции по ходатайству истца назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено Государственному казённому учреждению здравоохранения Ленинградский областной психоневрологический диспансер, амбулаторное отделение судебно-психиатрических экспертиз.

Согласно заключению комиссии экспертов от "26" сентября 2022 г. N 1534 Б, ДД.ММ.ГГГГ г.р., скончавшийся в возрасте 75 лет, при жизни страдал рядом соматических заболеваний:. В представленных материалах дела нет сведений о том, чтобы подэкспертный когда-либо в течение жизни наблюдался психиатром или госпитализировался в психиатрические стационары. Как следует из представленных материалов дела у Б в период подписания им доверенности от ДД.ММ.ГГГГ N <адрес>3, удостоверенной временно исполняющим обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Ф - Г, зарегистрированной в реестре за N, не выявлялось значимых нарушений интеллектаульно-мнестической и эмоционально-волевой сфер, он в указанный период каким-либо психическим расстройством не страдал, мог понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на вопрос N, часть вопроса N, часть вопроса N). Как следует из представленной медицинской карты стационарного больного N подэкспертный самостоятельно обратился за медицинской помощью в приемное отделение Токсовской МБ по поводу жалоб на боли в пояснично-крестцовом отделе позвоночника, хромоту, ухудшение самочувствия в течение месяца. При первичном осмотре терапевтом помимо . однако клиническая картина указанного состояния в меддокументации не раскрыта. При поступлении в стационар Б подписал информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, информированное согласие на проведение исследования на ВИЧ-инфекцию. При первичном осмотре при поступлении в неврологическое отделение неврологом было описано адекватное поведение Б, его спокойную реакцию на осмотр, он был верно ориентирован, интеллектуально-мнестических нарушений не выявлялось, неврологом диагностировано дегенеративно-дистрофическое заболевание позвоночника. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ состояние подэкспертного оставалось удовлетворительным, несколько уменьшилась боль в пояснично-крестцовом отделе, отмечал улучшение самочувствие. ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом-неврологом впервые констатируются умеренные интеллектуально-мнестические нарушения, при этом конкретных клинических описаний, послуживших поводом для их диагностики, в медицинской карте стационарного больного N не содержится. В дневниковой записи от ДД.ММ.ГГГГ неврологом вновь отмечено умеренное интеллектуально-мнестическое снижение, кроме того, имеются указания на уменьшение эмоциональной лабильности, при этом обращает на себя внимание, что ранее, в предыдущих записях, наличие эмоциональной лабильности вообще не описывалось. Более того в переводном эпикризе от ДД.ММ.ГГГГ в клинический диагноз помимо ДДЗП вынесен диагноз тревожного расстройства, хотя ранее ни одной записи в м/к N, отражающей клиническую картину, соответствующую этому расстройству, не приведено. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Б продолжил лечение в условиях хирургического стационара по поводу ., каких-либо психических нарушений, в том числе интеллектуально-мнестических нарушений и расстройств тревожного спектра хирургом не отмечалось. Однако в выписном эпикризе в клинический диагноз ." вынесено. При этом ни противотревожная терапия, ни консультация психиатра в течение всего периода госпитализации в Токсовскую МБ не назначалась. В последующем, ДД.ММ.ГГГГ, перенес острое нарушение мозгового кровообращения, в декабре 2018 скончался. Таким образом, данные, изложенные в медицинской карте стационарного больного N о психическом состоянии Б противоречивы. Кроме того, противоречивы сведения о психическом состоянии подэкспертного и в имеющихся в материалах дела свидетельских показаниях. Так, отдельные свидетели указывают на то, что Б тяжело перенес утрату жены в 2017 году: состояние после смерти жены было "не очень хорошее", "он стал ходить невменяемый, у него был стресс", "ходил полупьяный, полутрезвый", говорил, что скучает по жене, не знает, как жить (из показаний П, том N, л.д.149-150); "на него подействовала смерть его жены в августе 2017 года, это его подкосило" (из объяснения С от ДД.ММ.ГГГГ, том N, л.д.39-41), однако убедительных данных о развитии симптоматики депрессивного круга в представленных показаниях и материалах дела не содержится. При этом другие свидетели указывают на отсутствие нарушений у Б: "абсолютно был адекватный человек", у него было "абсолютно нормальное психическое состояние" (из показаний свидетеля С, том N, л.д.109-110); сестра подэкспертного П отмечает, что состояние Б было нормальным, "никаких отклонений в поведении не было", "он был абсолютно здоров психически" (том N, л.д.110-112). В отношении способности Б к управлению автомобилем в свидетельских показаниях также весьма противоречивые сведения: П в судебном заседании сообщила, что он "до последнего водил машину" (том N, л.д.110-112).; при этом К, муж Кукушкиной С.Д., сообщил при допросе в Следственном Комитете о том, что решение Б продать автомобиль было обусловлено тем, что "он уже плохо водил, то есть у него были трудности с поворотами и ездой задним ходом" (в протоколе опроса от ДД.ММ.ГГГГ, том N, л.д.5-8). Обращает на себя внимание заявление К (в протоколе опроса от ДД.ММ.ГГГГ, том N, л.д.5-8) о том, что за Б "также ухаживала" его, К, супруга, однако подробного описания, в каком именно уходе он нуждался, не приведено, однако косвенно это может свидетельствовать о нуждаемости Б в постороннем уходе. При этом из показаний свидетелй К Б строил планы проживать в <адрес>, "там нашел женщину" (том N, л.д.112-113). Помимо этого заслуживает внимания и тот факт, что Б "до последнего говорил, что дом не продан", "он всем верил и доверял" (из показаний С от ДД.ММ.ГГГГ, том N, л.д.8-9), кроме того перед инсультом в ноябре 2018 года, планируя поездку в <адрес>, Б подготавливал дом к зимовке, "провозился с ним целый день" (из объяснения С от ДД.ММ.ГГГГ (том N, л.д.39-41), хотя фактически к этому моменту дом уже был продан. В связи с противоречивостью представленных в материалах дела и меддокументции сведений о психическом состоянии Б, отсутствием объективных данных о его психическом состоянии в юридически значимый период (ДД.ММ.ГГГГ), решить экспертные вопросы на момент подписания ДД.ММ.ГГГГ договора купли-продажи земельною участка и дома по адресу: <адрес> не представляется возможным.

Из заключения психолога следует, что при настоящем психологическом исследовании не имеется данных о наличии у Б нарушений интеллектуальной, когнитивной и эмоционально-волевой сфер к значимому для суда периоду подписания генеральной доверенности ДД.ММ.ГГГГ; к значимому для суда периоду подписания договора купли-продажи ДД.ММ.ГГГГ (и в максимально приближенные: предшествующий и последующий периоды) у подэкспертного также не описывалось выраженных (клинически значимых) нарушений интеллектуальной, когнитивной сфер; отмечалась склонность к тревожным переживаниям, некоторая эмоциональная лабильность. При жизни Б были присущи следующие индивидуально-психологические особенности: отзывчивость, доброжелательность в общении со значимыми людьми, открытость, позитивная самооценка, уверенность, оптимистичность, потребность в деятельности, в реализации, в переменах. Описывалась также некоторая эгоцентричность, упрямство, прямолинейность, порой резкость и категоричность в высказываниях, обидчивость. По показаниям свидетелей, после смерти жены подэкспертный испытывал стресс, отмечалось сниженное настроение, эмоциональная лабильность. При этом не имеется данных о стойкой дезадаптации Б вследствие указанных событий.

В силу статей 55 и 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При проведении посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы эксперты Государственного казённого учреждения здравоохранения Ленинградский областной психоневрологический диспансер непосредственно изучили медицинскую документацию, оформленную медицинскими организациями, в которых Б проходил обследования и лечение, проанализировали и сопоставили все имеющиеся исходные данные, провели исследование объективно, на базе общепринятых научных и практических данных, в пределах своих специальностей, всесторонне и в полном объеме.

Оснований не доверять указанному заключению у суда апелляционной инстанции не имеется, так как эксперты являются высококвалифицированными специалистами в медицинской области знаний, имеют большой стаж экспертной работы и работы в области медицины, психологии и психиатрии, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Экспертное заключение каких-либо неясностей и противоречий не содержит, при проведении исследования эксперты опирались на совокупность имеющихся по делу данных о состоянии здоровья и лечении Б, его медицинскую документацию.

Оценив представленное суду апелляционной инстанции заключение в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание выводы заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов от ДД.ММ.ГГГГ N, выполненного Государственным казенным учреждением здравоохранения Ленинградский областной психоневрологический диспансер, судебная коллегия приходит к выводу о том, что не представлено доказательств того, что Б в момент заключения договора купли-продажи не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

По своему смыслу гражданский закон в системном единстве с другими нормативными правовыми актами Российской Федерации, устанавливает презумпцию вменяемости, то есть изначально предполагает лиц, участвующих в гражданском обороте, психически здоровыми. Правовое значение для дела, имеет не само по себе наличие какого-либо заболевания, а возможность лица, при совершении сделки понимать значение своих действий или руководить ими.

Договор между сторонами заключен в письменной форме, имеет наименование "договор купли-продажи", стороны поименованы как продавец и покупатель, стороны согласовали все существенные условия договора, четко выразили его предмет. Договор не содержит каких-либо условий, которые могут сформировать условия для ошибочной оценки его правовой природы.

Указывая на недействительность сделки ввиду неисполнения обязательств по оплате цены сделки покупателем, продавцом - по передаче имущества, несоблюдения формы договора купли-продажи недвижимости, истец ссылалась на положения ст. ст. 168, 343, 550 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 549 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество.

При этом в соответствии с пунктом 1 статьи 550 Гражданского кодекса Российской Федерации договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (пункт 2 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Покупатель обязан оплатить товар непосредственно до или после передачи ему продавцом товара, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другим законом, иными правовыми актами или договором купли-продажи и не вытекает из существа обязательства (пункт 1 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Переход права собственности зарегистрирован в Росреестре, спорное имущество передано покупателю, на что прямо указано в тексте оспариваемого договора. Оплата по договору произведена, что подтверждается подписью продавца в договоре. Договор купли-продажи является доказательством передачи недвижимого имущества, если такой договор содержит условие о том, что он одновременно является актом приема-передачи. Положениям ст. 556 Гражданского кодекса Российской Федерации оспариваемый истцами договор соответствует.

Определенная сторонами цена договора в размере 1500 000 руб., вопреки доводам жалобы, о несоответствии сделки положениям ст. ст. 343, 550 Гражданского кодекса Российской Федерации, не свидетельствует о недействительности сделки.

Вместе с тем, довод апелляционной жалобы о необоснованном неприменении судом первой инстанции к спорным правоотношениям положений о мнимости притворных сделок не могут быть приняты во внимание.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.