Дата принятия: 18 февраля 2019г.
Номер документа: 33-306/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КОСТРОМСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 февраля 2019 года Дело N 33-306/2019
"18" февраля 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда в составе:
председательствующего Веремьевой И.Ю.,
судей Лепиной Л.Л., Ворониной М.В.
при секретаре Романовой Я.Э.,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Пигаловой В.М. на решение Свердловского районного суда г. Костромы от 15 ноября 2018 года, которым в удовлетворении исковых требований Пигаловой В.М. к ГУ-Управление Пенсионного фонда РФ в г. Костроме Костромской области об обязании произвести перерасчет пенсии отказано.
Заслушав доклад судьи Ворониной М.В., выслушав объяснения Пигаловой В.М., ее представителя Кузнецовой Т.Н., представителя ГУ - Отделение пенсионного фонда Российской Федерации по Костромской области Лебедевой М.Н., судебная коллегия
установила:
Пигалова В.М. обратилась в суд с иском к ГУ - Управление Пенсионного фонда РФ в г. Костроме Костромской области об обязании произвести перерасчет пенсии.
Свои требования мотивировала тем, что с 18 ноября 2000 года она является получателем пенсии по старости, назначенной в соответствии ст. 10 ФЗ N 340-1 ФЗ "О государственных пенсиях в Российской Федерации" без применения индивидуального коэффициента в силу того, что она продолжала работать. Однако несмотря на то, что трудовую деятельность она завершила 1 ноября 2004 года, реализация ее права на перерасчет пенсии с применением ИКП должна была произойти в декабре 2001 года в соответствии с телетайпограммой Министерства труда и социального развития РФ и Пенсионного фонда РФ от 13 декабря 2001 года, согласно которой региональным отделениям Пенсионного фонда дано указание провести подготовительную работу по переходу на новую систему расчета пенсий в связи с вступлением в силу Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации". При этом ее пенсия, рассчитанная на 31 декабря 2001 года с применением ИКП по нормам ФЗ "О государственных пенсиях в Российской Федерации", должна была составить 1659,60 руб., что больше размера пенсии, рассчитанного по нормам ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ", вступившего в силу с 1 января 2002 года. В этой связи в соответствии с положениями п.4 ст. 29 ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ" ей должны были выплачивать пенсию в прежнем, более высоком размере. Однако пенсионный фонд не произвел перерасчет ее пенсии с применением ИКП, не провел оценку ее пенсионных прав в соответствии со ст. 30 ФЗ-173, а также при расчете пенсионного капитала не применил сведения индивидуального лицевого счета застрахованного лица в системе государственного пенсионного страхования, которые с 1998 года являются основным документом при назначении и перерасчетах пенсии. Кроме того, указала, что ответчик, зарегистрировав номер СНИЛСа в системе государственного пенсионного страхования в апреле 1999 года, при проведении начальной регистрации ее трудового стажа с 1999 по 2000 годы исключил 36 лет 4 месяца ее непрерывного общего трудового стажа (с учетом учебы) и зарегистрировал в СНИЛСе трудовой стаж только с 1998 года, нарушив Инструкцию "О порядке ведения индивидуального (персонифицированного) учета, сведений о застрахованных лицах для целей государственного пенсионного страхования", утвержденную Постановлением Правительства РФ от 15 марта 1997 года N 318. При этом ответчик провел перерегистрацию СНИЛСа из системы государственного пенсионного страхования в систему обязательного пенсионного страхования, изменил номер ее пенсионного дела с N на N, зачеркнув прежний номер ее пенсионного удостоверения и поставил новый номер, не обозначив дату, не удостоверив подписью и печатью изменение номера, изменил показатели расчета, и произвел новое (повторное) назначение пенсии по пункту 3 статьи 30 Федерального закона N 173-ФЗ, учитывая величину расчетного пенсионного капитала при неполном общем трудовом стаже. С этого момента она стала получателем трудовой пенсии по старости с минимальным общим трудовым стажем 5 лет в размере <данные изъяты> руб., где базовая часть <данные изъяты> руб. + страховая часть <данные изъяты> руб. С 2010 по 2014 годы у неё было несколько периодов работы по договорам гражданско-правового характера и на 31 декабря 2014 года выплачиваемая ей трудовая пенсия по старости составила <данные изъяты> руб. В дальнейшем усеченный до минимума в 2000 году общий трудовой стаж увеличился до 6 лет 11 месяцев. Вновь назначенная ей страховая пенсия с 1 января 2015 года в размере <данные изъяты> руб. рассчитана с минимальным страховым стажем 6 лет. Однако при правильном расчете ее общего трудового (страхового) стажа, со всеми индексациями и корректировками на 1 апреля 2014 года ее пенсия должна была составить <данные изъяты> руб., в том числе страховая часть <данные изъяты> руб. + фиксированная выплата <данные изъяты> руб. С 1 января 2015 года после вступления в силу Федерального закона "О страховых пенсиях" страховая пенсия должна была быть исчислена по трем параметрам: продолжительность страхового стажа до 2002 года - стаж до 0,2; среднемесячный заработок гражданина, либо за 2000-2001 годы, либо за любые 60 месяцев (5 лет подряд) в период с 01 января 2002 года, продолжительность страхового стажа до 1991 года. В связи с тем, что после выхода на пенсию она трудовую деятельность не прекращала, на 30 марта 2001 года ее общий трудовой стаж (с учетом учебы) по Закону РФ от 20 ноября 1990 года N 340-1 составил 40 лет, страховой стаж 36 лет 9 месяцев 2 дня. Среднемесячная заработная плата при выходе на пенсию 18 ноября 2000 года составила <данные изъяты> руб. Среднемесячная заработная плата в стране за III квартал 2000 года для исчисления и увеличения государственных пенсий с 1 ноября 2000 года, утвержденная Постановлением Правительства РФ от 12 октября 2000 года N 780, составила 1383 руб. Ее персональный коэффициент соотношения зарплат (КСЗ) составил 1,72. Страховой стаж до 1991 года составил 25 лет 9 месяцев (без учета учебы). С учетом всех параметров расчета, полагает, ее ИПК до 2002 года должен был составить 319,83 балла. Страховая пенсия на 1 января 2015 года должна быть <данные изъяты> руб. Только в 2017 году из ответа Пенсионного фонда она узнала, что зарегистрирована в системе обязательного пенсионного страхования, что недопустимо, так как она вышла на пенсию в период действия Закона РФ от 20 ноября 1990 года 340-1 "О государственных пенсиях в РФ" и Федерального закона от 1 апреля 1996 года N 27-ФЗ "Об индивидуальном персонифицированном учете государственного пенсионного страхования", а именно 18 ноября 2000 года. Считает, что именно перерегистрация ее страхового свидетельства из системы государственного пенсионного страхования в систему обязательного пенсионного страхования позволила Пенсионному фонду не учитывать большую часть ее страхового стажа, что повлекло неверное определение размера ее пенсии.
С учетом сделанных в ходе судебного разбирательства уточнений просила обязать Управление ПФР в г. Костроме Костромской области:
- привести в соответствие с инструкцией "О порядке ведения индивидуального персонифицированного учета сведений о застрахованных лицах для целей государственного пенсионного страхования" от 15 марта 1997 года N318 и датой регистрации ее СНИЛСа в системе государственного пенсионного страхования регистрацию индивидуальных сведений о трудовом стаже, заработке (вознаграждении), доходе и начисленных страховых взносов застрахованного лица по форме СЗВ-1, утвержденной постановлением Пенсионного фонда РФ от 21 октября 2002 года N 122-П;
- провести перерасчет государственной пенсии с применением индивидуального коэффициента пенсионера на момент выхода на пенсию, то есть с 18 ноября 2000 года;
- произвести перерасчет пенсии с 01 января 2002 года по 01 января 2015 года с учетом всего ее страхового стажа по состоянию на 31 декабря 2001 года, который составил 36 лет 9 месяцев 2 дня;
- восстановить номер пенсионного дела N, присвоенный областным пенсионным фондом в 2000 году при назначении ей государственной пенсии.
К участию в деле в качестве третьего лица привлечено Отделение Пенсионного фонда РФ по Костромской области.
Судом по делу постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.
В апелляционной жалобе Пигалова В.М., повторяя доводы, изложенные ею в исковом заявлении, просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, удовлетворив ее требования в полном объеме.
В заседании суда апелляционной инстанции Пигалова В.М., ее представитель Кузнецова Т.Н. поддержали жалобу по изложенным в ней основаниям.
Представитель ГУ - Отделение пенсионного фонда Российской Федерации по Костромской области Лебедева М.Н. просила оставить решение суда без изменения.
Представитель ГУ - Управление Пенсионного фонда РФ в г. Костроме Костромской области в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело без его участия.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения судебного решения.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Пигалова В.М. с 18 ноября 2000 года является получателем пенсии по старости.
Размер ее пенсии исчислен в соответствии с положениями ст. 10 Федерального закона от 20 ноября 1990 года N 340-1 ФЗ "О государственных пенсиях в Российской Федерации" без применения индивидуального коэффициента пенсионера (далее ИКП), поскольку она продолжала трудовую деятельность до 1 ноября 2004 года.
При этом, как следует из пояснений истицы, данных в суде первой и апелляционной инстанции, она согласна с назначенным первоначально и получаемым до 1 января 2002 года размером пенсии.
Однако с 1 января 2002 года, по ее мнению, размер пенсии ответчиком исчислен не верно, в силу того, что в соответствии с телетайпограммой Министерства труда и социального развития РФ от 13 декабря 2001 года в связи с вступлением в силу Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" пенсионный орган обязан был произвести перерасчет пенсии по состоянию на 31 декабря 2001 года, применив ИКП, и согласно п.4 ст. 29 ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ" должен был выплачивать пенсию в прежнем, более высоком размере.
Разрешая спор, суд исходил из того, что расчет пенсии Пигаловой В.М., произведенный ответчиком за оспариваемый период, соответствует требованиям действующего пенсионного законодательства и не вызывает сомнений в его правильности, осуществлен в установленном порядке без ущемления прав истицы, в связи с чем не нашел оснований для удовлетворения иска о возложении на ответчика обязанности произвести перерасчет пенсии.
Оснований не согласиться с указанными выводами суда не имеется.
Действительно, до 01 января 2002 года пенсия гражданам Российской Федерации устанавливалась и выплачивалась в соответствии с Законом Российской Федерации от 20 ноября 1990 года N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации".
При этом, согласно ст. 1 Федерального закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" N 113-ФЗ от 21 июля 1997 года, действовавшего до 01 января 2002 года, государственные пенсии, исчисленные по нормам Закона Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации", в связи с ростом заработной платы в стране подлежали исчислению и увеличению путем применения индивидуального коэффициента пенсионера.
Индивидуальный коэффициент пенсионера определялся путем умножения размера пенсии в процентах, полагающегося в зависимости от продолжительности трудового стажа, на отношение среднемесячного заработка за установленный период, из которого исчисляется пенсия, к среднемесячной заработной плате в стране за тот же период.
17 декабря 2001 года был принят Федеральный закон N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (далее - Закон N 173-ФЗ), согласно которому изменился порядок расчета и выплаты трудовой пенсии по старости. Данный Закон вступил в силу с 01 января 2002 года.
В силу п. 1 ст. 29 Закона N 173-ФЗ размеры трудовых пенсий, установленных до вступления в силу настоящего Федерального закона по нормам Закона Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации", пересчитываются в соответствии с настоящим Федеральным законом.
Однако в п. 4 ст. 29 Закона N 173-ФЗ указывалось, что если при перерасчете размера трудовой пенсии в соответствии с нормами, предусмотренными настоящим Федеральным законом, размер указанной пенсии не достигает размера, получаемого пенсионером на день вступления в силу настоящего Федерального закона, пенсионеру выплачивается пенсия в прежнем более высоком размере.
Таким образом, законом установлены определенные социальные гарантии для пенсионеров, которым на 1 января 2002 года пенсия уже была назначена, которые заключаются в том, что если при перерасчете размера трудовой пенсии по новому пенсионному законодательству размер пенсии окажется меньше, чем был установлен пенсионеру ранее, то пенсионеру выплачивается пенсия в прежнем размере.
Как видно по делу, на 1 января 2002 года истица получала пенсию в размере 761,59 руб.
Размер же пенсии, исчисленной по нормам Федерального закона N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" составил 1423,69 руб.
При таких обстоятельствах оснований для сохранения пенсии в прежнем размере не имелось, а потому пенсионным органом обоснованно произведен перерасчет пенсии по нормам Федерального закона N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".
Ссылки истицы на то, что до проведения сравнения ее пенсия должна быть пересчитана с учетом ИКП, на что указывалось в телетайпограмме Министерства труда и социального развития РФ и Пенсионного фонда РФ от 13 декабря 2001 года несостоятельны, поскольку в силу прямого указания закона сравнению подлежал именно размер получаемой пенсионером на день вступления в силу Закона N 173-ФЗ пенсии.
Таким образом, учитывая изложенное и проверив представленный ответчиком расчет размера пенсии, который приведен в решении, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что расчет пенсии Пигаловой В.М. за оспариваемый период соответствует нормам пенсионного законодательства, в связи с чем обоснованно отказал в удовлетворении иска о ее перерасчете.
При этом, вопреки доводам жалобы, из многочисленных расчетов пенсионного органа следует, что размер пенсии истицы с 1 января 2002 года исчислен с учетом продолжительности трудового стажа в 36 лет 9 месяцев и 1 день.
В этой связи доводы жалобы Пигаловой В.М. об обратном несостоятельны.
Судом правомерно отказано истице и в удовлетворении требовании о возложении на ответчика обязанности по проведению в соответствие с инструкцией "О порядке ведения индивидуального персонифицированного учета сведений о застрахованных лицах для целей государственного пенсионного страхования" от 15 марта 1997 года N318 и датой регистрации ее СНИЛСа в системе государственного пенсионного страхования регистрацию индивидуальных сведений о трудовом стаже, заработке (вознаграждении), доходе и начисленных страховых взносов застрахованного лица по форме СЗВ-1, поскольку данная форма разработана для сдачи страхователями указанных сведений в Пенсионный фонд Российской Федерации.
Кроме того, как верно указано судом, недостоверность внесения данных сведений не доказана.
Правомерно оставлены без удовлетворения и требования о восстановлении номера пенсионного дела, поскольку по делу видно, что он изменен в результате организационных мероприятий и права истца этим не затрагиваются.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Свердловского районного суда г. Костромы от 15 ноября 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Пигаловой В.М. - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
