Дата принятия: 25 августа 2020г.
Номер документа: 33-2845/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТВЕРСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 августа 2020 года Дело N 33-2845/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Тверского областного суда в составе:
председательствующего судьи Кондратьевой А.В.,
судей Василевского С.В. и Рязанцева В.О.,
при секретаре судебного заседания Зайцевой М.Н.,
рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Кондратьевой А.В.
дело по апелляционной жалобе Кузнецова М.Е. на решение Заволжского районного суда города Твери от 18 марта 2020 года, которым постановлено:
"В удовлетворении исковых требований Кузнецова М.Е. к Жидкову И.Ю., Жидкову В.Ю. о признании договора недействительным - отказать".
Судебная коллегия
установила:
Кузнецов М.Ю. обратился в суд с иском к Жидкову И.Ю., Жидкову В.Ю., в котором с учетом уточнений просил признать договор дарения жилого помещения недействительным.
В обоснование иска указано, что Кузнецов М.Ю. является наследником к имуществу Кузнецовой С.М., умершей ДД.ММ.ГГГГ. При оформлении наследственных прав к имуществу Кузнецовой С.М. истцу стало известно об отчуждении наследодателем квартиры N <адрес> в пользу ответчиков. По утверждению истца, сделка по отчуждению указанной квартиры является недействительной, поскольку Кузнецова С.М. на момент заключения договора не могла в должной степени отдавать отчет своим действиям при подписании договора.
Истец Кузнецов М.Е. и ответчики Жидков И.Ю. и Жидков В.Ю., извещенные о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке, в судебное заседание не явились.
Представитель истца по доверенности Бутырская П.Б. в судебном заседании поддержала исковые требования и просила удовлетворить их.
Представитель ответчиков по доверенности Мурашова Д.Р. в судебном заседании возражала против удовлетворения заявленных исковых требований, указав на отсутствие доказательств того факта, что при совершении сделки Кузнецова С.М. не осознавала характер своих действий.
Судом постановлено вышеприведенное решение, которое Кузнецов М.Е. в своей апелляционной жалобе просит отменить, назначить повторную посмертную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу.
В жалобе критикуется оценка доказательств, произведенная судом первой инстанции и заключение комиссии экспертов N; указывается на лишение истца права представлять доказательства, подтверждающие неспособность Кузнецовой С.М. отдавать отчет своим действиям на момент заключения оспариваемого договора.
Жидков В.Ю. в письменном отзыве на апелляционную жалобу, критикуя ее доводы, просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
В заседание суда апелляционной инстанции истец Кузнецов М.Е., ответчики Жидков В.Ю. и Жидков И.Ю., уведомленные о времени и месте рассмотрения дела в соответствии с требованиями статей 113-118 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не явились, о причинах неявки не сообщили, с ходатайством об отложении судебного заседания не обратились.
На основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией определено рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.
Учитывая приведенные положения части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заслушав судью-докладчика, объяснения представителя апеллянта Кузнецова М.Е. по доверенности Малковой К.С., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя Жидкова В.Ю. по ордеру и доверенности Надточиевой И.Л., представителя Жидкова В.Ю. и Жидкова И.Ю. по доверенности Мурашевой Д.Р., полагавших решение законным и обоснованным, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.
В силу пунктом 1 и 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей в момент совершения сделки) по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Материалами дела подтверждено, что Кузнецова С.М. на основании договора передачи квартиры в собственность граждан от 11 сентября 1995 года N являлась собственником квартиры <адрес>.
08 июля 2017 года Кузнецова С.М. произвела отчуждение указанного объекта недвижимости по безвозмездной сделке в общую долевую собственность (по 1/2 доле в праве) Жидкова И.Ю. и Жидкова В.Ю.
Право общей долевой собственности Жидковых (по 1/2 доле в праве) на квартиру <адрес> зарегистрировано компетентным органом 14 июля 2017 года.
ДД.ММ.ГГГГ Кузнецова С.М. умерла.
Кузнецов М.Е., как наследник второй очереди по закону, оспаривая договор дарения вышеуказанной квартиры, указывает, что Кузнецова С.М. страдала психическим заболеванием и не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Таким образом, для установления факта нахождения лица в момент заключения сделки в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, что в силу вышуказанной нормы закона является основанием для признания сделки недействительной, необходимо выяснение психического состояния лица в момент совершения им определенного действия.
Как разъяснено в абзаце третьем пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).
С целью установления могла ли Кузнецова С.М. в момент подписания договора дарения квартиры понимать значение своих действий и руководить ими, определением Заволжского районного суда города Твери от 16 декабря 2019 года по ходатайству представителя истца по делу назначена амбулаторная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Областной клинический психоневрологический диспансер".
Согласно заключению комиссии экспертов от 06 февраля 2020 года N, Кузнецова С.М. при жизни, в том числе в период, интересующий суд на момент совершения договора дарения (08 июля 2017 года) страдала хроническим психическим расстройством в виде "шизофрения, параноидная форма, приступообразно-прогредиентный тип течения, ремиссия. Смешанный тип дефекта" (F 20.004 по МКБ 10). Начало заболевания относится к началу 1990 годов и проявлялось в специфических признаках - некоторой эмоциональной парадоксальности, с формированием личности с тревожно-маниакальными чертами, в последующем в статусе стала преобладать депрессивная симптоматика. Заболевание нашло свое отражение в его внешних формах поведения, ограничении трудоспособности. Кузнецова С.М. получала амбулаторно и стационарное лечение у психиатра. На дату заключения договора дарения (08 июля 2017 года) течение заболевания не носило злокачественный характер, отсутствовали бредовые, галлюцинаторные, выраженные интеллектуально-мнестические расстройства. Представленная медицинская документация свидетельствует об отсутствии у Кузнецовой С.М. в интересующий суд период выраженных психических расстройств, к врачам обращалась добровольно, при осмотрах психиатра не выявляла психотических расстройств, которые могли бы существенно повлиять на ее способность социально-детерминировано определять свое поведение. У Кузнецовой С.М. в этот период не наступило тотального нарушения адаптации, сохранялась практическая ориентировка, она целенаправленно вела себя в различных, в том числе достаточно сложных жизненных ситуациях, в том числе связанных с взаимодействием с окружающими людьми и юридическими лицами. При наличии определённых изменений психики и трудностей, приспособления полного нарушения адаптации не отмечалось. Клинически достоверные данные об эмоциональном состоянии и индивидуально-психологических особенностях Кузнецовой С.М., которые могли бы оказать существенное влияние на ее сознание и деятельность, и ограничить ее способность понимать значение своих действий и руководить ими, в период, интересующий суд, в представленных материалах гражданского дела и медицинской документации отсутствуют.
В период заключения договора дарения - 08 июля 2017 года Кузнецова С.М. по своему психическому состоянию, с учетом индивидуально-психологических особенностей, могла понимать значение своих действий и руководить ими.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Разрешая заявленный спор, оценив в совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные доказательства (объяснения сторон, показания свидетелей, письменные доказательства, в том числе, заключение комиссии экспертом от 06 февраля 2020 года N, составленное комиссией экспертов отделения амбулаторных судебных экспертиз государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Областной клинический психоневрологический диспансер", согласно которому Кузнецова С.М. на момент подписания договора дарения (08 июля 2017 года) по своему психическому состоянию могла понимать значение своих действий и руководить ими), суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отказе в удовлетворении имущественных притязаний истца.
Выводы суда первой инстанции мотивированы в решении, соответствуют содержанию доказательств, собранных и исследованных в соответствии со статьями 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и не вызывают у судебной коллегии сомнений в их законности и обоснованности.
Имеющееся в материалах дела заключение комиссии экспертов от 06 февраля 2020 года N, составленное на основании определения Заволжского районного суда города Твери от 16 декабря 2019 года, соответствует требованиям действующего законодательства, и отсутствуют основания с ним не согласиться. Экспертиза назначалась в соответствии с требованиями статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; проводилась специалистами, имеющими соответствующее образование, большой стаж работы в области психиатрии и психологии, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Доказательства заинтересованности кого-либо из членов комиссии в исходе дела отсутствуют. Отводы экспертам в установленном законом порядке сторонами по делу не заявлялись.
Из содержания проведенной экспертизы следует, что комиссия располагала всеми необходимыми сведениями о состоянии здоровья Кузнецовой С.М., медицинской документацией. Выводы указанной экспертизы полностью согласуются с собранными по делу доказательствами, поэтому у суда первой инстанции не было оснований сомневаться в достоверности этих выводов и он обоснованно согласился с выводами судебной экспертизы, проведенной в рамках рассматриваемого дела.
По своему содержанию экспертное заключение соответствует нормам и требованиям Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральному закону "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", предъявляемым к заключению экспертов, исследовательская часть базируется, в том числе, на показаниях свидетелей, допрошенных судом первой инстанции данных медицинских документов в отношении умершей Кузнецовой С.М. с учетом всех выставленных ей медицинских диагнозов и клинических наблюдений. Оснований не доверять выводам указанной экспертизы не имеется. Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено, ее результаты иными допустимыми доказательствами по делу истцом не опровергнуты, каких-либо противоречий в заключении экспертов не содержится.
В установленном законом порядке указанное заключение комиссии экспертов 06 февраля 2020 года N не оспорено, ходатайства о назначении повторной либо дополнительной экспертиз в суде первой инстанции истцом либо его представителем не заявлены.
Приведенные в апелляционной жалобе претензии к заключению комиссии экспертов от 06 февраля 2020 года N носят формальный характер и на существо принятого решения не влияют.
Само по себе несогласие истца (апеллянта) с указанным экспертным заключением, выраженное им в апелляционной жалобе, не является основанием для отмены судебного постановления, в связи с чем соответствующие доводы апелляционной жалобы являются несостоятельными и подлежат отклонению.
Доводы апеллянта о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания до получения заключения (рецензии) специалиста-психиатра на посмертную судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу и лишении истца права на предоставление доказательств не состоятельны.
В соответствии со статьей 59 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела. Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (статья 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Согласно части 1 статьи 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд может привлекать специалистов для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио- или видеозаписи, назначении экспертизы, допросе свидетелей, принятии мер по обеспечению доказательств.
В силу части 3 статьи 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации специалист дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда.
Как разъяснено в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции" от 26 июня 2008 года N 13, задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств; если из консультации специалиста следует, что имеются обстоятельства, требующие дополнительного исследования или оценки, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства либо ходатайствовать о назначении экспертизы.
В рассматриваемом случае, рецензия не является экспертным заключением. Рецензирование заключения судебной экспертизы проводилось истцом самостоятельно вне рамок судебного разбирательства, специалист не предупреждался об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения. Выводы рецензии являются субъективным мнением лица, ее составившим, и не отвечают требованиям допустимости доказательств. Кроме того, нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не предусмотрена возможность ревизии заключения судебной экспертизы.
Тем самым, заключение специалиста-психиатра доказательством по гражданскому делу служить не может, в связи с чем, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания.
По этим же обстоятельствам, судебная коллегия не нашла оснований для приобщения к материалам дела в качестве нового доказательства заключение специалиста-психиатра от 25 марта 2020 года N.
Показания свидетелей ФИО1 и ФИО2 оценены судом первой инстанции в совокупности с другими доказательствами, в том числе являлись предметом исследования при проведении экспертизы.
При этом судебная коллегия отклоняет доводы апеллянтов о том, что из анализа показаний свидетелей можно сделать вывод о том, что Кузнецова С.М. на момент совершения сделки не могла осознавать характер и значение своих действий, поскольку указанные свидетели не обладают специальными медицинскими познаниями и не могут в полном объеме оценить психическое состояние Кузнецовой С.М.
Кроме того, само по себе отклонение в бытовым поведении Кузнецовой С.М. (периодическое проживание без света при свече, приобретение товаров в магазине в долг), неадекватное поведение с соседями (ругалась матом, замахивалась палкой), кормление бездомных кошек и собак не свидетельствуют о наличии у Кузнецовой С.М. в юридически значимый период порока воли на заключение оспариваемой сделки.
В целом доводы апелляционной жалобы по существу сводятся к несогласию апеллянта с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, и установленными фактическими обстоятельствами дела, повторяют его правовую позицию, которая была предметом исследования в судебном заседании, выражают субъективное мнение о компетенции экспертов и о том, как должен быть рассмотрен настоящий спор.
Вопреки доводам апелляционной жалобы судом первой инстанции установлены все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, применены нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, представленным доказательствам дана надлежащая оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нарушений норм гражданского процессуального права не допущено, в связи с чем, судебная коллегия полагает, что состоявшееся по делу решение является законным и обоснованным, оснований для его отмены по мотивам, изложенным в апелляционной жалобе, не имеется.
Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судебной коллегией не установлено.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Заволжского районного суда города Твери от 18 марта 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Кузнецова М.Е. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
