Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 22 июля 2020 года №33-2793/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 июля 2020 года Дело N 33-2793/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе:
председательствующего судьи ФИО23,
судей ФИО22 и Бейтуллаевой З.А.,
при секретаре судебного заседания ФИО10,
с участием прокурора ФИО11,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам представителя истца ФИО4 по доверенности ФИО21 на решение Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 25 октября 2019 года и дополнительное решение Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 17 февраля 2020 года по иску ФИО4 к ООО "Севкавдорстрой" о компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи ФИО22, объяснения истца ФИО4, его представителя по доверенности ФИО21, просивших апелляционную жалобу удовлетворить, объяснения представителя ООО "Севкавдорстрой" адвоката ФИО19, просившего в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, заключение прокурора ФИО11, полагавшего решение суда, подлежащим отмене, судебная коллегия
установила:
ФИО6 М.Н. обратился в суд с иском к ООО "Севкавдорстрой" о компенсации морального вреда причиненного смертью близкого родственника.
Исковые требования мотивированы тем, что 11 ноября 2016 года примерно в 17 часов 30 минут на 11 км автомобильной дороги "Манас-Сергокала" ФИО12, работающий машинистом автогрейдера, принадлежащим ООО "Севкавдорстрой", управляя указанным автогрейдером за государственным регистрационным знаком 4350ЕА05/rus, в нарушение правил дорожного движения, выехав на проезжую часть, допустил столкновение с двигавшейся со стороны <адрес> в направлении <адрес> автомашиной "Мерседес-Бенц" за государственным номерным знаком У357ХР77/rus, под управлением ФИО13 В результате данного ДТП водитель автомобиля "Мерседес-Бенц" ФИО13 и пассажиры этого автомобиля ФИО14 и ФИО7 М.М. от полученных телесных повреждений скончались в ЦРБ <адрес>.
По факту ДТП было возбуждено уголовное дело в отношении ФИО12, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ. Состоящий на балансе ООО "Севкавдорстрой" автогрейдер не был застрахован, что делает невозможным обращение в страховую компанию за возмещением вреда по случаю смерти потерпевшего.
Гибелью внука ему причинён неизмеримый моральный вред. Нравственные страдания выразились в форме страданий и переживаний по поводу смерти внука, он испытывает горе, чувство утраты, беспомощности, одиночества. Потому просит взыскать с ООО "Севкавдорстрой" в его пользу компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей.
Решением Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 25 октября 2019 года постановлено:
"В удовлетворении иска ФИО4 к ООО "Севкавдорстрой" о компенсации морального вреда в размере 500000 рублей - отказать".
Дополнительным решением Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 17 февраля 2020 года постановлено:
"В удовлетворении иска ФИО4 к ООО "Севкавдорстрой" о возмещении судебных расходов, понесённых на оплату представителя в размере 30000 рублей - отказать".
Не согласившись с решением и дополнительным решением суда, представитель истца ФИО4 по доверенности ФИО21 подал апелляционные жалобы, в которых указывается об их незаконности, необоснованности и содержится просьба об отмене.
В обоснование доводов автором жалобы указано, что решение Карабудахкентского районного суда от 25 октября 2019 года, было принято поспешно, суд не посчитал нужным объявить перерыв, в связи заявленным ходатайством Касумханова А.З. о предоставление истцу определенного времени для предъявления к следующему судебному заседанию необходимых доказательств.
Из протокола судебного заседания Карабудахкентского районного суда от 25 октября 2019 года усматривается, что представителю истца - ФИО20 судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания с целью предоставления суду доказательств о степени родства между истцом ФИО15 и его погибшим внуком ФИО14, однако суд первой инстанции необоснованно отказал ему в удовлетворении данного ходатайства.
Суд первой инстанции не создал условия для установления фактических обстоятельств данного дела, не предпринял необходимые меры для исследования ранее представленных доказательств, вследствие чего фактические обстоятельства дела судом первой инстанции установлены не были.
В своих письменных возражениях, в том числе представленных в суд апелляционной относительно апелляционной жалобы стороны истца представитель ООО "Севкавдорстрой" адвокат ФИО19 считает решение суда законным, обоснованным и подлежащим оставлению без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив апелляционную жалобу в пределах доводов, изложенных в ней (ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.
Статья 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих.
Согласно пункту 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и тому подобное, осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).
Пунктом 2 этой же нормы установлено, что владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.
Согласно абзацу первому пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
Как разъяснено в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).
В пункте 9 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено: "Согласно статьям 1068 и 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее им в силу исполнения своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем источника повышенной опасности.
На лицо, исполнявшее свои трудовые обязанности на основании трудового договора (служебного контракта) и причинившее вред жизни или здоровью в связи с использованием транспортного средства, принадлежавшего работодателю, ответственность за причинение вреда может быть возложена лишь при условии, если будет доказано, что оно завладело транспортным средством противоправно (пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса РФ).
Юридическое лицо или гражданин, возместившие вред, причиненный их работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора, вправе предъявить требования в порядке регресса к такому работнику - фактическому причинителю вреда в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом (пункт 1 статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации)".
Из содержания приведенных норм материального права в их взаимосвязи и разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", следует, что лицо, управляющее источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого источника (водитель, машинист, оператор и другие), не признается владельцем источника повышенной опасности по смыслу статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации и не несет ответственности перед потерпевшим за вред, причиненный источником повышенной опасности.
Следовательно, на работодателя как владельца источника повышенной опасности в силу закона возлагается обязанность по возмещению не только имущественного, но и морального вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых обязанностей.
Судом установлено и материалами дела подтверждается, что 11 ноября 2016 года примерно в 17 часов ФИО12, работающий в должности машиниста автогрейдера СУ-900, ООО "Севкавдорстрой", дислокация Республика Дагестан, <адрес>, управляя механическим транспортным средством автогрейдер ГС-1402 за государственным регистрационным знаком 4350ЕА05/rus, при проведении дорожно-строительных работ на 11 км. автодороги "Манас-Сергокала" на территории <адрес> РД, в нарушение требований п.8.3 и приложения 2 к Правилам дорожного жвижения, выехал со стороны обочины полосы движения в направлении <адрес>, где допустил столкновение с автомобилем "Мерседес-Бенц" за государственным регистрационным знаком У357ХР77/rus, под управлением ФИО13 В результате данного дорожно-транспортного происшествия водитель автомобиля "Мерседес-Бенц" ФИО13 и пассажиры этого автомобиля ФИО14 и ФИО7 М.М., от полученных телесных повреждений скончались в ЦРБ <адрес>. Между допущенными со стороны машиниста автогрейдера ФИО12 и наступившими последствиями в виде причинения смерти указанным лицам, имеется прямая причинная связь.
Вступившим в законную силу постановлением Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 22 февраля 2017 года уголовное дело по ч. 5 ст. 264 УК РФ в отношении водителя автогрейдера ФИО12 прекращено по основаниям, предусмотренным ст. 25 УПК РФ, за примирением с потерпевшими.
Судом установлено и стонами не оспаривается, что в момент дорожно-транспортного происшествия водитель автогрейдера ФИО12 состоял в трудовых отношениях с ООО "Севкавдорстрой" и управлял принадлежащим на праве собственности ООО "Севкавдорстрой" автогрейдером, выполняя работу ремонтно-строительных работ на автодороге по трудовому договору с Обществом.
Заявляя исковые требования о компенсации морального вреда, истец ФИО6 М.Н. и его представитель указывали, что погибший ФИО14 приходился истцу внуком.
В материалах настоящего гражданского дела имеется копия решения Карабудахкентского районного суда от 28 декабря 2017 года, которым частично удовлетворены исковые требования ФИО16 (матери ФИО14) к ООО "Севкавдорстрой", взыскана компенсация морального вреда в размере 350000 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 20000 рублей, на подготовку доверенности 700 рублей.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан от 1 июля 2018 года решение Карабудахкентского районного суда от 28 декабря 2017 года в части компенсации морального вреда и расходов за услуги представителя изменено: с ООО "Севкавдорстрой" в пользу ФИО16 взыскана компенсация морального вреда в размере 150000 рублей, расходы за услуги адвоката в размере 7000 рублей.
Отказывая в удовлетворении требований ФИО4, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что представленные документы не доказывают родственные отношения между истцом ФИО4 и умершим ФИО14, также указал, что истец и его представитель имели возможность в полном объёме реализовать предоставленные им гражданским процессуальным законодательством права, в том числе, предоставить суду все необходимые доказательства, подтверждающие родственные отношения между истцом ФИО4 и погибшим ФИО14
Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда об отказе в удовлетворении исковых требований, поскольку подготовка к рассмотрению дела с возложением на стороны бремени доказывания тех обстоятельств, на которые будут ссылаться, фактически не проведена, обстоятельства дела судом первой инстанции с достаточной полнотой установлены не были; представленным стороной истца доказательствам надлежащая правовая оценка дана не была, что привело к неверному выводу об отказе удовлетворении исковых требований.
Согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", подготовка дел к судебному разбирательству является самостоятельной стадией гражданского процесса, имеющей целью обеспечить правильное и своевременное их рассмотрение и разрешение, и обязательна по каждому гражданскому делу (ст. 147 ГПК РФ), задачами которой являются, в том числе уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела (абз. 2 ст. 148 ГПК РФ). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 5 данного указанного постановления разъяснил, что под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания.
Исходя из установленного ст. 12 ГПК РФ принципа диспозитивности, истец самостоятельно определяет характер нарушенного права и избирает способ его защиты. По правилам ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. В силу ч. 1 ст. 39 ГПК РФ истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований. По правилам ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. При этом роль суда в процессе доказывания является определяющей, поскольку именно суд определяет обстоятельства, имеющие значение для дела, подлежащие установлению в процессе доказывания; предлагает лицам, участвующим в деле, представить доказательства; в определенных случаях истребует доказательства, назначает судебную экспертизу по собственной инициативе; оценивает доказательства в соответствии с правилами ст. 67 ГПК РФ.
Как следует из материалов дела, суд первой инстанции только в судебном заседании от 25 октября 2019 года, установив недостаточность имеющихся в деле документов, касающихся родственных отношений погибшего и истца по ходатайству представителя истца объявил перерыв в судебном заседании на 30 минут для представления дополнительных доказательств. После перерыва представитель истца не смог представить дополнительные доказательства и просил отложить судебное заседание на другой срок для предоставления дополнительных доказательств, однако данное ходатайство было отклонено.
Приведенные фактические обстоятельства указывают на то, что, установив недостаточность имеющихся в деле документов, касающихся родственных отношений погибшего и истца, суд первой инстанции поставил на обсуждение вопрос о необходимости представлении истцом дополнительных доказательств только в судебном заседании от 25 октября 2019 года, то есть в день вынесения решения по делу, не оказав содействие в собирании и истребовании доказательств, подтверждающих, что погибший является внуком истца.
Обжалуемое решение суда преграждает заявителю путь для повторного обращения в суд по указанным основаниям, в связи с чем он лишен возможности иным способом защищать свои права и законные интересы.
В соответствии с частью 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
По данному делу требования предъявлены истцом ФИО4, утверждавшим, что погибший ФИО14 приходится ему внуком, в подтверждение чего предоставлены свидетельство о рождении ФИО14, свидетельство о его смерти и паспорт истца.
К апелляционной жалобе приложено свидетельство о заключении брака между ФИО1 и ФИО2 - родителями погибшего ФИО17, а также справка о заключении этими людьми брака (л.д. 106-107).
Представителем истца ФИО21 суду апелляционной инстанции представлено справка Отдела ЗАГС Управления ЗАГС Министерства юстиции Республики Дагестан по Центральному территориальному округу в <адрес> имеется запись акта рождения ФИО3 за N 37 от 27 мая 1974 года по исполкому Манаскентского сельского совета депутатов трудящихся <адрес> ДАССР, <адрес>, с датой рождения <дата>, местом рождения <адрес>, ДАССР, а также то, что ее отцом значится ФИО4, а матерью ФИО2-Захрат.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", в соответствии с абзацем вторым части 2 статьи 327 ГПК РФ суд апелляционной инстанции принимает дополнительные (новые) доказательства, если признает причины невозможности представления таких доказательств в суд первой инстанции уважительными. К таким причинам относятся, в частности, необоснованное отклонение судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, приобщении к делу, исследовании дополнительных (новых) письменных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, о направлении поручения; принятие судом решения об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд без исследования иных фактических обстоятельств дела.
Из протокола судебного заседания от 25 октября 2019 года следует, что представителем истца ФИО4 по доверенности ФИО20 заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела свидетельства о рождения ФИО18 - матери погибшего в дорожно-транспортном происшествии ФИО17, но суд отказал в удовлетворении указанного ходатайства, при этом никак не мотивировал свои выводы об этом (л.д. 85 оборот).
По изложенным основаниям судебная коллегия приобщила к материалам дела представленную стороной истца справку Отдела ЗАГС Управления ЗАГС Министерства юстиции Республики Дагестан по Центральному территориальному округу в <адрес>, которая подтверждает родственные отношения истца ФИО4 с погибшим ФИО17
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.
При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").
Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Таким образом, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.
С учетом требований разумности и справедливости, суду следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
При этом судебная коллегия учитывает, что жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах). Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации. При этом возмещение морального вреда должно быть реальным, а не символическим.
Отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО4, суд первой инстанции не учел, что по делу установлена названная совокупность юридически значимых обстоятельств: наличие у истца физических и нравственных страданий в связи со смертью его близкого родственника, вина и противоправное поведение, имевшие место со стороны ответчика - владельца источника повышенной опасности, которым в момент причинения вреда управляло лицо, состоящее с ответчиком в трудовых отношениях.
Смерть ФИО17 нанесла, в частности истцу моральную травму, истец перенес нервное потрясение, испытал нравственные страдания, которые выразились в переживаниях, моральной травме, чувстве потери и горечи утраты близкого человека, что является основанием для возложения на ответчика обязанности по денежной компенсации причиненного истцу морального вреда, которую судебная коллегия полагает подлежащей взысканию в размере 100000 рублей. Указанная сумма компенсации морального вреда, по мнению суда апелляционной инстанции, является разумной и отвечающей требования соразмерности.
В связи с изложенным, судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО4, принятии по делу нового решения о частичном удовлетворении требований, а именно о взыскании в его пользу с ответчика компенсации морального вреда в размере 100000 рублей.
В связи с отменой решения суда первой инстанции в вышеприведенной части и частичном удовлетворением требования о взыскании компенсации морального вреда, с ответчика на основании статьей 98, 100, 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежат взысканию расходы в пользу истца на оплату услуг представителя, которые суд апелляционной инстанции оценивает в размере 10000 рублей. При этом судебная коллегия учитывает объем проделанной представителем работы по представлению в суде интересов истца ФИО4, а также то, что ответчик не представил доказательств чрезмерности расходов истца на оплату юридических услуг; мотивов, по которым предъявленный к взысканию размер судебных издержек является чрезмерным, то есть не соответствующим необходимости, оправданности и разумности, не привел.
Руководствуясь статьями 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 25 октября 2019 года и дополнительное решение Карабудахкентского районного суда Республики Дагестан от 17 февраля 2020 года отменить.
Принять по делу новое решение.
Исковые требования ФИО4 к ООО "Севкавдорстрой" о компенсации морального вреда и расходов по оплате услуг представителя удовлетворить частично.
Взыскать с ООО "Севкавдорстрой" в пользу ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 100000 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 10000 рублей.
Апелляционное определение вступает в законную силу с момента оглашения и может быть обжаловано в кассационном порядке в течение 3-х месяцев в Пятый кассационный суд общей юрисдикции через Карабудахкентский районный суд Республики Дагестан.
Председательствующий
Судьи


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка