Дата принятия: 25 января 2019г.
Номер документа: 33-273/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТОМСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 января 2019 года Дело N 33-273/2019
25 января 2019 года судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда в составе:
председательствующего Брагиной ЛА,
судей Миркиной ЕИ, Небера ЮА,
при секретаре Шумаковой ЮМ
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Томске дело по иску Пилипенко Вячеслава Сергеевича к Министерству финансов Российской Федерации, Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний о взыскании компенсации морального вреда
по апелляционной жалобе с дополнениями Пилипенко Вячеслава Сергеевича на решение Кировского районного суда г. Томска от 15 октября 2018 года.
Заслушав доклад судьи Брагиной ЛА, пояснения Пилипенко ВС, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя Министерства финансов Российской Федерации Паниной ИВ, действующей на основании доверенностей от 07.11.2016 и от 14.12.2018, возражавшей против этих доводов, судебная коллегия
установила:
Пилипенко ВС обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, УФСИН России по Томской области о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование требований указал, что в периоды с 26.11.2013 по 03.11.2015 содержался в камерах N 23, 20, 21, 7, 19, 11, 12, 22 штрафного изолятора ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области в ненадлежащих условиях. Камеры N 21,22, 23 были восьмиместными, в них содержалось по 8 человек, при этом на каждого приходилось не более 1,5 кв.м площади, а с учетом мебели, туалета и раковины - не более 1,15 кв.м. Всем находящимся в камере осужденным не хватало места за столом, что лишало возможности полноценного приема пищи. Камеры N 20, 7, 11, 12 были четырехместными, с учетом того, что в них содержалось по 4 человека, на каждого приходилось не более 1,75 кв.м площади, с учетом наличия в камерах стола, скамейки, раковины, туалета - не более 1,125 кв.м. Камера N 19 была двухместной, площадь составляла 4 кв.м, с учетом наличия туалета, раковины, скамейки и стола на каждого приходилось не более 1,25 кв.м площади. Недостаток свободного пространства создавал напряжение в камерах, осужденные часто срывались, ругались друг с другом, что создавало неблагоприятную атмосферу и причиняло нравственные страдания. Во всех камерах отсутствовали лампы дневного освещения, имеющегося освещения было недостаточно для чтения, пребывая в камерах, приходилось напрягать зрение. Отсутствовала специально отведенная комната для туалета, приватность не соблюдалась, что вызывало чувство неполноценности. Из-за отсутствия приточно-вытяжной вентиляции в камерах стоял зловонный запах, не хватало свежего воздуха. Также не было подачи горячей воды, на многократные обращения к администрации с просьбами о предоставлении горячей воды ему отказывали. В камерах отсутствовали радиоточки. Лестничные пролеты на двухъярусных кроватях не предусматривались, что создавало неудобства при спуске и подъеме на кровать, угрозу причинить вред как себе, так и лицам, находящимся на нижнем ярусе. Всего в камерах ШИЗО за указанный период времени он отбыл 86 суток. Полагал справедливой компенсацию в размере 1 500 рублей за каждый день пребывания в унижающих человеческое достоинство условиях. Просил суд взыскать компенсацию морального вреда в размере 129000 руб.
В судебном заседании Пилипенко ВС уточнил заявленные требования, просил взыскать компенсацию морального вреда с ФСИН России в размере 129000 руб., при недостаточности денежных средств взыскать указанную сумму компенсации с Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК по Томской области. Указал, что изложенные в ответе от 07.08.2018 сведения не соответствуют действительности, камеры N 21, 22, 23 имели по 8 спальных мест, а не 4 и 6 как в нем указано, камеры N 7, 11, 19, 22 имели гораздо меньшую площадь. Ни в одной из камер не было дверей, открывающихся наружу, перегородка санузла высотой 1 м не могла обеспечить изолированность. Указал на отсутствие доказательств наличия в камерах окон, направленных в сторону коридора, что обеспечивало вентиляцию. Тот факт, что подача горячей вода в камерах не предусмотрена, не умаляет трудностей, вызванных ее отсутствием. В камерах горела одна лампочка мощностью 60 Вт, не было полок для туалетных принадлежностей и радиодинамиков. Отметил, что неоднократно обращался к администрации учреждения с просьбами не помещать его в маленькие камеры, установить вентиляцию, туалеты и нормальное освещение, все его просьбы оставались без внимания.
Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации Панина ИВ не признала исковые требования, указала, что Министерство финансов РФ не является надлежащим ответчиком по делу.
Представитель ответчика ФСИН России, третьего лица УФСИН России по Томской области Евтеев ВГ, представитель третьего лица ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области Таскаев ПС возражали против удовлетворения иска, указав, что камеры, в которых содержался истец, были оборудованы надлежащим образом, доказательства содержания истца в ненадлежащих условиях отсутствуют, жалобы на условия содержания им не предъявлялись, за медицинской помощью в связи с нервным потрясением, стрессом, ухудшением зрения истец не обращался.
Обжалуемым решением суд, руководствуясь положениями ст. 2, ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ст. 18, ст. 45, ч. 1 ст. 46, ст. 53 Конституции Российской Федерации, ст. 3, 53 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 5 ст. 10, ст. 208, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 1 ч. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации, ст. 12, 56, 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 9 ст. 16, ч. 1, 3 ст. 82, ч. 1 ст. 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, пп. 6 п. 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации "Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний" от 13.10.2004 N 1314, п. 8.66, 20.5 Приказа Минюста России от 02.06.2003 N 130-дсп "Об утверждении инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы Минюста России" (СП 17-02 Минюста России), п. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2013 N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", в удовлетворении исковых требований Пилипенко ВС отказал.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней Пилипенко ВС просит отменить решение суда, принять новое, рассмотрев дело по правилам производства в суде первой инстанции. Указывает, что представителями ответчиков не было представлено доказательств уничтожения каких-либо документов за истечением сроков хранения, документы безосновательно не были представлены суду первой инстанции, поскольку в них бы суд усмотрел нарушение его прав. Ссылаясь на положения Европейской конвенции по правам человека, п. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 21 от 27.06.2013, а также постановление ЕСПЧ по делу "Селезнев против Российской Федерации", указывает, что отсутствие представленных со стороны ответчика доказательств, учитывая, что он сам не имеет доступа к необходимой информации, должно было привести к принятию судом его позиции о несоблюдении норм санитарной площади на человека.
Считает, что в решении неверно отражена его позиция, указание на поддержание им исковых требований, предъявленных к УФСИН России, не соответствует действительности, так как в судебном заседании 11-15.10.2018 судом приняты уточнения исковых требований, согласно которым он просил взыскать с ответчика ФСИН России по Томской области компенсацию морального вреда, при недостаточности денежных средств взыскать компенсацию морального вреда с Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК России по Томской области.
Отмечает необоснованный отказ в удовлетворении заявленных им ходатайств о вызове в качестве свидетеля Г., который содержался в тех же камерах в аналогичные периоды времени и мог подтвердить указанные в иске обстоятельства, письменным пояснениям Г. в решении оценка не дана. При этом суду были предоставлены сведения о том, что Г. действительно содержался в учреждении с 02.04.2014 по 18.07.2017 и водворялся в ШИЗО в камеры N 19, 21, 23, следовательно, мог подтвердить условия содержания в данных камерах в спорный период. Данным отказом было нарушено его право на справедливое судебное разбирательство.
Указывает, что в протоколе судебного заседания неверно отражены сведения: указано на отказ в удовлетворении его ходатайства об истребовании документов, подтверждающих содержание истца совместно с Г., тогда как фактически суд отказал в истребовании сведений о содержании Г. в ФКУ СИЗО-1. Тем самым суд воспрепятствовал ему в получении доказательств.
Считает, что в решении суда неверно отражены показания свидетеля Б., который указывал, что не может назвать площадь спорных камер, количество спальных мест в них, подтвердить, что при монтаже кроватей соответствовала ли площадь камер их количеству, чтобы не нарушались нормы площади на человека. Таким образом, данный свидетель не подтвердил указанные в ответе на запрос УФСИН России по Томской области от 07.08.2018 сведения. В решении также не указано, по каким причинам показания указанного свидетеля судом принимаются.
Отмечает, что ответ на запрос суда от 07.08.2018 в части указания площади камер не подтвержден никакими доказательствами, однако суд первой инстанции отверг указанные в исковом заявлении сведения об иной площади камер, где содержался истец.
Также указывает на неверное отражение в решении показаний свидетеля Б. в части указания оборудования камер лампами дневного и ночного освещения, тогда как из протокола судебного заседания следует, что Б. пояснял, что камеры ШИЗО были оборудованы обычными лампами. Выводы, к которым пришел суд первой инстанции относительно соблюдения норм освещенности камер, в решении отсутствуют.
Считает, что выводы суда о соблюдении требований приватности при оборудовании в камерах уборных не соответствуют обстоятельствам дела. В ответе на запрос указано на оборудование уборных в камерах металлическими перегородками с дверью, открывающейся наружу, высотой не менее 1 м от пола, однако Б. пояснил, что туалеты в камере были отгорожены кирпичной кладкой высотой 1,20 м, фактически опровергнув указанные в письменных документах сведения. Однако суд не указал, по какой причине не принял данные показания во внимание и не отверг представленные ответчиком доказательства как противоречивые.
В исковом заявлении он указывал на ненадлежащие условия содержания также в камере N 12 ШИЗО, возражений от ответчика по поводу указанных им обстоятельств суду представлено не было, однако оценка данному обстоятельству в решении не дана.
В возражениях на апелляционную жалобу представитель Министерства финансов Российской Федерации Панина ИВ просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу истца без удовлетворения.
В соответствии с требованиями ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания и не явившихся в суд представителей ответчика ФСИН России, третьих лиц УФСИН России по Томской области, ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области.
Обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив материалы дела по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.
На основании ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.
В силу ч. 2 ст. 21 Конституции Российской Федерации и ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
Статьей 53 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
В соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
По тем же правилам возмещается причиненный моральный вред - физические и нравственные страдания (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу абз. 2 ст. 151, п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
В соответствии с разъяснениями, приведенными в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав.
Согласно ч. 2 ст. 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации при исполнении наказаний гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.
Закон Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" определяет основы деятельности учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы и составляющих единую уголовно-исполнительную систему.
В соответствии со ст. 13 указанного Закона учреждения, исполняющие наказания, обязаны обеспечивать исполнение уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации; создавать условия для обеспечения правопорядка и законности, безопасности осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территориях; обеспечивать охрану здоровья осужденных.
В силу ч. 1 ст. 82 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации режим в исправительных учреждениях - установленный законом и соответствующими закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию их прав и законных интересов, личную безопасность осужденных и персонала, раздельное содержание разных категорий осужденных, различные условия содержания в зависимости от вида исправительного учреждения, назначенного судом, изменение условий отбывания наказания.
Согласно ч. 1, 6 ст. 11 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденные должны исполнять установленные законодательством Российской Федерации обязанности граждан Российской Федерации, соблюдать принятые в обществе нравственные нормы поведения, требования санитарии и гигиены. Неисполнение осужденными возложенных на них обязанностей, а также невыполнение законных требований администрации учреждений и органов, исполняющих наказания, влекут установленную законом ответственность.
В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 115 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации за нарушение установленного порядка отбывания наказания к осужденным к лишению свободы могут применяться меры взыскания в виде водворения осужденных, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор.
Судом установлено, что Пилипенко ВС, отбывая меру уголовного наказания в виде лишения свободы в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области, в период с 26.12.2013 по 03.11.2015 отбывал дисциплинарное наказание в штрафном изоляторе в камере N 23 с 25.02.2014 по 02.03.2014, с 20.08.2014 по 21.08.2014, с 29.08.2014 по 04.09.2014, в камере N 20 - с 06.05.2014 по 21.05.2014, с 21.08.2014 по 29.08.2014, с 08.09.2014 по 11.09.2014, в камере N 7 - с 02.06.2014 по 09.06.2014, в камере N 21 - с 09.06.2014 по 13.06.2014, с 05.03.2015 по 16.03.2015, в камере N 19 - с 20.06.204 по 25.06.2014, в камере N 22 - с 16.03.2015 по 20.03.2015, в камере N 11 - с 03.12.2014 по 18.12.2014, в камере N 12 - с 27.02.2015 по 04.03.2015.
Согласно ч. 1 ст. 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации норма жилой площади в расчете на одного осужденного к лишению свободы в исправительных колониях не может быть менее двух квадратных метров.
Осужденным предоставляются индивидуальные спальные места и постельные принадлежности (часть 2 ст. 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).
Согласно пп. 10 п. 32 Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы, утвержденного Приказом Минюста России от 04.09.2006 N 279, ПКТ и ШИЗО, ЕПКТ, одиночные камеры в исправительных колониях особого режима оборудуются откидными койками, закрываемыми в дневное время на замок, тумбами или скамейками для сидения (по числу содержащихся лиц) и столом, наглухо прикрепленными к полу.
Как следует из сообщений ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области N 72/ТО/3/5-7779 от 07.08.2018, N 72/ТО/3/2-8039 от 14.08.2018, Пилипенко ВС отбывал наказание в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области в период с 26.12.2013 по 03.11.2015. За время отбывания за нарушение установленного порядка отбывания наказания к Пилипенко ВС применялись меры взыскания в виде водворения в штрафной изолятор на срок до 15 суток: с 25.02.2014 по 02.03.2014 в камере N 23, с 06.05.2014 по 21.05.2014 в камере N 20, с 02.06.2014 по 09.06.2014 в камере N 7, с 09.06.2014 по 13.06.2014 в камере N 21, с 20.06.2014 по 25.06.2014 в камере N 19, с 20.08.2014 по 21.08.2014 в камере N 23, с 21.08.2014 по 29.08.2014 в камере N 20, с 29.08.2014 по 04.09.2014 в камере N 23, с 08.09.2014 по 11.09.2014 в камере N 20, с 03.12.2014 по 18.12.2014 в камере N 11, с 27.02.2015 по 04.03.2015 в камере N 12, с 05.03.2015 по 16.03.2015 в камере N 21, с 16.03.2015 по 20.03.2015 в камере N 22. В камерах ШИЗО, где содержался Пилипенко ВС, норма жилой площади в расчете на одного осужденного к лишению свободы составляла не менее 2 кв.м, наполняемость камер соответствовала количеству спальных мест. Камера N 7 - четырехместная, площадь камеры 8,6 кв.м, камера N 11 четырехместная, площадь камеры 10,5 кв.м, камера N 19 двухместная, площадь камеры 4,8 кв.м, камера N 20 четырехместная, площадь камеры 8,6 кв.м, камера N 21 четырехместная, площадь камеры 9,9 кв.м, камера N 22 шестиместная, площадь камеры 15,7 кв.м, камера N 23 шестиместная, площадь камеры 13 кв.м. Во всех камерах ШИЗО предусмотрены откидные двухъярусные металлические койки, фиксирующиеся в закрытом положении устройством, расположенным со стороны коридора. Все камеры ШИЗО были оборудованы напольными чашами и умывальниками, напольные чаши были размещены в кабинах с дверями, открывающимися наружу. Кабины имели перегородки высотой 1 метр от пола уборной, в металлическом исполнении, умывальники - за пределами кабины, что обеспечивало степень изолированности и приватности при их использовании, расстояние от санитарного узла до жилой зоны камеры составляло около 2,5 м. также в камерах ШИЗО была предусмотрена приточная вентиляция с механическим побуждением, вытяжная вентиляция с естественным побуждением - камеры оборудованы вытяжными окнами в сторону коридора. Подводка горячей воды в камеры ШИЗО в соответствии с п. 20.5 Приказа Минюста России от 02.06.2013 N 130-дсп не предусмотрена. Все камеры ШИЗО были оборудованы светильниками рабочего и дежурного освещения, размещенными в нишах над дверью и на потолке, освещенность камер составляла 100 лк для люминесцентных ламп, 50 лк - для ламп накаливания. Радиодинамики в камерах располагались в нишах над дверью и были ограждены металлическими решетками. Во всех камерах ШИЗО были предусмотрены столы с числом посадочных мест по количеству мест в камере из расчета периметра стола 0,9 пог.м на 1 человека, настенной полкой для туалетных принадлежностей. В период содержания Пилипенко ВС на ненадлежащие условия содержания не жаловался, за медицинской помощью в связи с нервными потрясениями, стрессами, внутренними переживаниями, страхами, ухудшением зрения не обращался.
Согласно выписке из медицинской карты осужденного Пилипенко ВС в период с 25.02.2014 по 20.03.2015 осужденный жалоб, в том числе на боли в глазах, не предъявлял.
Свидетель Б. в судебном заседании пояснил, что работал заместителем начальника и впоследствии начальником ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области в период с 1995 по 2014 годы. Камеры ШИЗО были оборудованы металлическими дверями с окнами для выдачи пищи; количество осужденных, содержащихся в камере, зависело от ее площади, полной загруженности не было, всегда имелись свободные камеры. В каждой камере имелись двухъярусные кровати, в дневное время, поднимающиеся к стене, прикрученные к полу столы и лавки, отгороженный санузел с раковиной. Ступеньки и лестницы к кроватям предусмотрены не были. В 2013 году помещения ШИЗО оборудованы вентиляцией, приточной в коридоре, вытяжной в камерах, состояние вентиляции и температура воздуха постоянно проверялись контролирующими органами. В камерах имелось и дневное и ночное освещение, камеры оборудовались лампами накаливания. Горячая вода в камерах отсутствовала, что не запрещалось действующими нормами. В коридорах располагались радиодинамики.
Оценив представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии доказательств нарушения личных неимущественных прав истца в период его нахождения в ШИЗО ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о непредставлении доказательств, отвечающих требованиям ст. 59 и 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которые подтвердили бы указанные истцом обстоятельства в части нарушения норм санитарной площади на человека, несоблюдения требований приватности при оборудовании санузла, отсутствия в камерах вентиляции, горячей воды, радиодинамиков, недостаточности свободного места за столом и лестничных пролетов на второй ярус кроватей.
Доводы жалобы о том, что при отсутствии доказательств опровергающих заявления о ненадлежащем содержании, суд первой инстанции был обязан признать обоснованными утверждения заявителя, судебной коллегией отклоняются.
Европейским судом по правам человека неоднократно указывалось, что утверждения о жестоком обращении должны быть подкреплены соответствующими доказательствами (жалобы N 11916/15, N 5355/15, N 21049/06 и др.).
В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Доводы истца о несоблюдении норм санитарной площади на человека, несоблюдении требований приватности при оборудовании санузла, отсутствии в камерах вентиляции, радиодинамиков, недостаточности свободного места за столом опровергаются ответом на запрос суда N 70/ТО/3/5-7779 от 07.08.2018, планом-схемой ШИЗО, утвержденной начальником ФКУ ИК-3, пояснениями свидетеля Б. в судебном заседании. Данные доказательства обоснованно приняты судом, им дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 59 и 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в решении правомерно указано на отсутствие в материалах дела сведений о том, каким образом истцом производились измерения, в результате которых он установил указанную в иске площадь камер. При этом свидетель Б. подтвердил соответствие площади камер и количества спальных мест установленным нормам.
Расхождения в письменном ответе на запрос и пояснениях Б. в части указания материала, из которого исполнена перегородка в санузлах камер ШИЗО, не влияют на правильность выводов суда первой инстанции о том, что необходимые и достаточные требования приватности были соблюдены.
Доводы о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства истца о допросе в качестве свидетеля Г. подлежат отклонению судебной коллегией, протокол судебного заседания от 11-15.10.2018 содержит подробное изложение мотивов, по которым Пилипенко ВС было отказано в удовлетворении данного ходатайства.
При этом из ответа ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области N 72/ТО/3/5-7779 от 07.08.2018 следует, что периоды нахождения истца в камерах ШИЗО не совпадали с периодами содержания Г., заявленного в качестве свидетеля.
Оснований для направления запроса в СИЗО о местонахождении Г. с учетом того, что в допросе указанного лица истцу было отказано, у суда первой инстанции не имелось.
Ссылки на неверное отражение в протоколе судебного заседания позиции истца судебной коллегией отклоняются. Вопреки доводам апеллянта протокол судебного заседания от 11-15.10.2018 содержит сведения о принятии судом первой инстанции уточнений исковых требований, изложенных в редакции: "взыскать с ответчика ФСИН России по Томской области компенсацию морального вреда в пользу истца в размере 129000 руб., при недостаточности указанных денежных средств, взыскать компенсацию морального вреда в пользу истца в размере 129000 руб. с Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК России по Томской области", при разрешении спора судом рассмотрены данные требования.
Доводы об отсутствии возражений со стороны ФСИН России относительно ненадлежащих условий содержания истца в камере N 12 судебной коллегией отклоняются.
Согласно ответу на запрос ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области N 72/ТО/3/5-606 от 24.01.2019 Пилипенко ВС содержался в камере ШИЗО N 12 с 27.02.2015 по 04.03.2015. Камера N 12 четырехместная, площадь камеры 8,6 кв.м, наполняемость камер ШИЗО ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области соответствовала количеству спальных мест. Камера N 12 оборудована напольной чашей и умывальником. В камере, в кабине была размещена напольная чаша с дверью, открывающейся наружу, кабина имела перегородки высотой 1 м от пола уборной в металлическом исполнении. Умывальник размещен за пределами кабины, что обеспечивало степень изолированности и приватности при ее использовании. В камере N 12 были предусмотрены приточная вентиляция с механическим побуждением, вытяжная вентиляция с естественным побуждением, оборудована окном с форточкой, вытяжным окном в сторону коридора, коридор оборудован вентиляцией с механическим побуждением. Подводка горячей воды к камере не предусмотрена, что допускается п. 20.5 приказа Минюста России от 02.06.2003 N 130-дсп. В камере N 12 был радиодинамик, расположенный в нише над дверью, огражденный металлической решеткой, светильники рабочего и дежурного освещения размещались в нишах над дверью и на потолке, освещенность камер составляла 100 лк для люминесцентных ламп и 50 лк - для ламп накаливания, также имелось естественное освещение - окно размером 0,9 м на 0,6 м, расположенное у потолка. В камере были предусмотрены откидные двухъярусные металлические койки, фиксирующиеся в закрытом положении устройством, расположенным со стороны коридора, стол с числом посадочных мест по количеству мест в камере из расчета периметра стола 0,9 пог. м на 1 человека, лавки, полка настенная для туалетных принадлежностей.
Таким образом, приведенные истцом доводы о ненадлежащих условиях содержания, в том числе в камере ШИЗО N 12, опровергаются представленными доказательствами.
Вместе с тем судебная коллегия считает необходимым отметить следующее.
В соответствии с п. 20.33 Инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 2 июня 2003 г. N 13 О-ДСП (далее - Инструкция), освещенность жилых комнат (помещений), камер, палат должна составлять не менее 50 лк. для ламп накаливания, 100 лк. - для люминесцентных ламп.
Исходя из положений статьи 23 Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии человека", жилые помещения должны соответствовать санитарно-эпидемиологическим требованиям в целях обеспечения безопасных и безвредных условий проживания независимо от его срока.
В соответствии с абз. 10 ст. 1 вышеуказанного Закона N 52-ФЗ санитарно-эпидемиологические требования - обязательные требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания, условий деятельности юридических лиц и граждан, используемых ими территорий, зданий, строений, сооружений, помещений, оборудования, транспортных средств, несоблюдение которых создает угрозу жизни или здоровью человека, угрозу возникновения и распространения заболеваний и которые устанавливаются государственными санитарно-эпидемиологическими правилами и гигиеническими нормативами.
Пунктом 3.2.1 СанПиН 2.2.1/2.1.11278-03 "Проектирование, строительство, реконструкция и эксплуатация предприятий, планировка и застройка населенных пунктов. Гигиенические требования к естественному, искусственному и совмещенному освещению жилых и общественных зданий. Санитарные правила и нормы", утвержденных постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 08.04.2003 N 34, установлены нормируемые показатели естественного, искусственного и совмещенного освещения помещений жилых зданий, изложенные в таблице 1, согласно пунктам 1 и 2 которой освещенность рабочих поверхностей жилых комнат, гостиных, спален и жилых комнат общежитий должна быть не менее 150 люкс.
Исходя из приведенных норм, оборудование камер ШИЗО лампами накаливания, при которых освещенность помещения не превышает 50 лк, что следует из сообщения ФКУ ИК-3 УФСИН России по Томской области N 70/ТО/3/5-7779 от 07.08.2018, является нарушением личных неимущественных прав истца, что, в свою очередь, является основанием для удовлетворения заявленных требований, а потому решение суда первой инстанции нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене.
В соответствии со ст. 150,151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права, в том числе и унижающими достоинство, суд может возложить на нарушителей обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 от 20.12.1994 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.
При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия учитывает обстоятельства дела, характер и степень перенесенных Пилипенко ВС физических и нравственных страданий, связанных с ненадлежащими условиями содержания в части отклонения от существующих нормативов искусственного освещения, период нарушения прав с 25.02.2014 по 02.03.2014, с 06.05.2014 по 21.05.2014, с 02.06.2014 по 09.06.2014, с 09.06.2014 по 13.06.2014, с 20.06.2014 по 25.06.2014, с 20.08.2014 по 21.08.2014, с 21.08.2014 по 29.08.2014, с 29.08.2014 по 04.09.204, с 08.09.2014 по 11.09.2014, с 03.12.2014 по 18.12.2014, с 27.02.2015 по 04.03.2015, с 05.03.2015 по 16.03.2015, с 16.03.2015 по 20.03.2015, личные особенности истца, а также отдаленность по времени рассматриваемых событий, что само по себе свидетельствует об определенной степени перенесенных истцом страданий, а потому полагает, что размер компенсации морального вреда в сумме 2000 руб. будет соответствовать принципам разумности и справедливости.
Согласно ст. 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.
В соответствии с пп. 1 п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, в том числе, о возмещении вреда, причиненного физическому лицу или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, по ведомственной принадлежности, в том числе в результате издания актов органов государственной власти, органов местного самоуправления, не соответствующих закону или иному правовому акту.
Согласно пп. 6 п. 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации N 1314 от 13.10.2004, ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.
Руководствуясь приведенными нормами, судебная коллегия полагает, что взыскание суммы компенсации морального вреда в пользу Пилипенко ВС подлежит с Российской Федерации в лице ФСИН России как главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций, за счет казны Российской Федерации. УФСИН России по Томской области является получателем бюджетных средств, а не главным распорядителем, поэтому не является надлежащим ответчиком по иску Пилипенко ВС.
Таким образом, решение суда первой инстанции подлежит отмене с принятием нового, которым исковые требования Пилипенко ВС подлежат частичному удовлетворению.
Оснований для рассмотрения дела по правилам производства в суде первой инстанции судебная коллегия не усматривает, поскольку в силу частей 4, 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой, только при наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, а именно: в случае рассмотрения дела судом в незаконном составе; в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания; нарушения правил о языке, на котором ведется судебное производство; принятия судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле; в случае, если решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело; при отсутствии в деле протокола судебного заседания; в случае нарушения правила о тайне совещания судей при принятии решения. Таких нарушений при рассмотрении дела судом первой инстанции судебной коллегией не установлено.
Иных доводов к отмене либо изменению решения суда апелляционная жалоба не содержит, другими участниками процесса решение не оспорено.
На основании изложенного, руководствуясь п. 2 ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Кировского районного суда г. Томска от 15 октября 2018 года в части отказа в удовлетворении исковых требований Пилипенко Вячеслава Сергеевича к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний о компенсации морального вреда отменить.
Взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний за счет казны Российской Федерации в пользу Пилипенко Вячеслава Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 2000 рублей.
В остальной части решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Пилипенко Вячеслава Сергеевича - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
