Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 сентября 2021 года Дело N 33-2702/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего - судьи Сундукова А.Ю.,

судей Нартдиновой Г.Р., Ступак Ю.А.,

при секретаре Шибановой С.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Е.О.А. на решение Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 1 декабря 2020 года по делу по иску Е.О.А. к Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов, Управления Федеральной службы судебных приставов по Удмуртской Республике о взыскании убытков, компенсации морального вреда,

заслушав доклад судьи Ступак Ю.А., объяснения Е.О.А., представителя ФССП России, УФССП по УР П.Н.А.,

УСТАНОВИЛА:

Е.О.А. (далее - Е.О.А., истец) обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов (далее - ФССП России), Управлению Федеральной службы судебных приставов по Удмуртской Республике (далее - УФССП по Удмуртской Республике), которым с учетом заявления в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) просил взыскать убытки в размере 2 135 539,73 рублей, компенсацию морального вреда в размере 2 500 000 рублей, расходы по уплате государственной пошлины. Требования мотивированы тем, что решением Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 2 марта 2017 года признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Воткинского районного отдела судебных приставов К.О.М. выразившееся в несвоевременном направлении постановления от 23 октября 2015 года о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества должника Т.Г.П. (далее - Т.Г.П.) в территориальный отдел Регистрационной палаты по Удмуртской Республике. В связи с этим была утрачена возможность исполнения требований исполнительного листа по решению Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 8 декабря 2015 года о взыскании в его пользу с Т.Г.П. денежных средств в размере 2 135 539,73 рублей, поскольку должник смог подарить принадлежавшую ему квартиру по адресу: <адрес>

В судебном заседании Е.О.А. исковые требования поддержал, пояснив, что задолженность по решению суда от 8 декабря 2015 года в ходе исполнительного производства частично погашена. При рассмотрении Арбитражным судом Удмуртской Республики дела о признании Т.Г.П. банкротом включен в реестр требований кредиторов должника.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ судебное заседание проведено в отсутствие ответчиков, третьих лиц К.О.М.., Т.Г.П., извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

В письменных возражениях ответчики исковые требования не признали. Доказательств, свидетельствующих о причинении бездействием судебного пристава-исполнителя истцу каких-либо физических или нравственных страданий, не представлено. Само по себе установление в решении Воткинского районного суда от 2 марта 2017 года факта незаконности бездействия судебного пристава-исполнителя не влечет за собой безусловное взыскание с государства компенсации морального вреда, поскольку отсутствует совокупность всех необходимых элементов для возложения гражданско-правовой ответственности на казну. Кроме того, в рамках исполнительного производства N от 5 июня 2016 года с Т.Г.П. в пользу Е.О.А. частично взыскана задолженность. Отчужденное Т.Г.П. жилое помещение являлось для него единственным, в силу ст. 446 ГПК РФ взыскание на него не могло быть обращено.

В письменных возражениях К.О.М. полагала исковые требования необоснованными. 22 октября 2015 года ею было возбуждено исполнительное производство N (прежний номер N) о наложении обеспечительного ареста на имущество должника Т.Г.П., в рамках которого были арестованы банковские счета должника, вынесены запреты регистрационных действий в отношении транспортных средств и недвижимого имущества, арестован автомобиль и прицеп. Недвижимого имущества, подлежащего описи и аресту, у должника на тот период не имелось. Бездействие пристава не состоит в причинно-следственной связи с возникновением убытков у взыскателя, в том числе с выбытием имущества из владения должника. Истцом не доказан размер материального вреда. Размер компенсации морального вреда явно несоразмерен самому моральному вреду.

Решением Первомайского районного суда г. Ижевска Удмуртской Республики от 1 декабря 2020 года исковые требования Е.О.А. к РФ в лице ФССП России, УФССП по Удмуртской Республике о взыскании убытков, компенсации морального вреда оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе с учетом дополнений Е.О.А. просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования удовлетворить. В качестве оснований для отмены решения указано следующее.

Судом не принято во внимание, что до настоящего времени имеющийся у Т.Г.П. долг не погашен, иное имущество, стоимость которого соответствовала бы размеру долга, на момент совершения сделки отсутствовало и в настоящее время отсутствует. В результате установленного судом незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя имеющаяся у должника квартира выбыла из имущественной массы должника, сделав невозможным последующее полное взыскание долга.

Судом сделан неверный вывод о том, что отчужденная должником квартира передана новому собственнику на основании договора дарения, заключенного ранее, чем было вынесено решение суда о наложении обеспечительных мер на имущество должника и о взыскании долга.

В судебном заседании истцом представлены доказательства наличия совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения ущерба. Кроме того, учитывая выводы судебной экспертизы, истцом доказан факт причинения ему морального вреда незаконными действиями судебного пристава-исполнителя К.

Судом первой инстанции дана переоценка выводов другого суда, изложенным в решении от 2 марта 2017 года, что является недопустимым.

Судебное заседание суда апелляционной инстанции в соответствии со ст. ст. 327, 167 ГПК РФ проведено в отсутствие третьих лиц, извещенных о времени и месте рассмотрения жалобы.

В суде апелляционной инстанции Е.О.А. доводы апелляционной жалобы поддержал, полагая, что подаренная Т.Г.П. квартира не являлась его единственным жильем, поскольку проживал и был зарегистрирован по месту жительства в другом месте. Также заявил о взыскании с ответчиков расходов на определение рыночной стоимости объекта недвижимости в размере 5 000 рублей

Представитель ответчиков П.Н.А. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы. В собственности Т.Г.П. находилась единственная квартира, на которую невозможно обращение взыскания.

Выслушав участников процесса, исследовав материалы гражданского дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует и судом первой инстанции установлено, что в ходе рассмотрения Воткинским районным судос Удмуртской Республики иска Е.О.А. к Т.Г.П. о взыскании долга по договору займа определением суда от 13 октября 2015 года приняты меры по обеспечению иска в виде наложения ареста на имущество Т.Г.П. в пределах цены иска 2 135 539,73 рублей.

22 октября 2015 года судебным приставом-исполнителем Воткинского РОСП К.О.М. возбуждено исполнительное производство N на основании исполнительного документа Воткинского районного суда Удмуртской Республики о наложении ареста на имущество Т.Г.П. в пределах цены иска 2 135 539,73 рублей.

23 октября 2015 года в рамках исполнительного производства N судебным приставом-исполнителем К.О.М. вынесено постановление о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества должника Т.Г.П., которое передано в Управление Росреестра по Удмуртской Республике 13 апреля 2016 года.

По договору дарения N от 17 февраля 2015 года Т.Г.П. (даритель) передал безвозмездно в собственность Т.Ю.М. (одаряемый) квартиру, находящуюся по адресу: <адрес> Договор дарения зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по УР 12 ноября 2015 года.

Решением Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 8 декабря 2015 года, вступившим в законную силу 2 марта 2016 года, по гражданскому делу N с Т.Г.П. в пользу Е.О.А. взысканы денежные средства в сумме 2 135 539,73 рублей.

5 апреля 2016 года судебным приставом-исполнителем Т.Н.В. вынесено постановление о возбуждении исполнительного производства N, предметом исполнения которого является взыскание с Т.Г.П. в пользу Е.О.А. задолженности в размере 2 153 149,14 рублей.

Кроме того, в отношении Т.Г.П. в 2015-2016 гг возбуждены исполнительные производства, где взыскателями являлись межрайонная ИФНС России N 3 по УР, Воткинский РОСП УФССП по УР. Производства окончены фактическим исполнением исполнительных документов.

8 апреля 2016 года судебным приставом-исполнителем Т.Н.В. в рамках исполнительного производства N вынесено постановление о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества Т.Г.П.

В ходе исполнительного производства N с Т.Г.П. в пользу Е.О.А. удержаны денежные средства в размере 40 526,14 рублей.

Определением Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 16 августа 2016 года изменен порядок исполнения решения суда от 8 декабря 2015 года, обращено взыскание на долю Т.Г.П. в размере 100% установленного капитала ООО "УА", номинальной стоимостью 10 000 рублей.

20 октября 2016 года решением Арбитражного суда Удмуртской Республики Т.Г.П. признан банкротом.

27 октября 2016 года судебным приставом-исполнителем Н.А.Н. вынесено постановление об окончании исполнительного производства N в связи с заявлением взыскателя об окончании исполнительного производства.

18 ноября 2016 года судебным приставом-исполнителем Н.А.Н. вынесено постановление об окончании исполнительного производства N (прежний номер N) от 22 октября 2015 года по делу N о наложении ареста на имущество Т.Г.П. в пределах цены иска, в связи с признанием Т.Г.П. банкротом.

Из объяснений истца в суде апелляционной инстанции следует, что он включен в реестр требований кредиторов банкрота Т.Г.П., какие-либо взыскания в рамках дела о банкротстве в его пользу не производились.

Вступившим в законную силу решением Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 2 марта 2017 года признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Воткинского РОСП К.О.М.., выразившееся в несвоевременном направлении постановления от 23 октября 2015 года о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества должника Т.Г.П. в территориальный отдел Регистрационной палаты по Удмуртской Республике.

Согласно Отчету Экспертного бюро г. Ижевска, принятому судом апелляционной инстанции в соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ в связи с неполным определением районным судом юридически значимых обстоятельств в качестве нового (дополнительного) доказательства, рыночная стоимость квартиры по адресу: <адрес> составляла на 1 квартал 2016 года - 2 354 000 рублей, 2 квартал 2016 года - 2 586 000 рублей, в 3 квартал 2016 года - 2 501 000 рублей, в 4 квартал 2016 года - 2 589 000 рублей.

Отказывая в удовлетворении исковых требований к ФССП России, суд первой инстанции руководствовался положениями ст.ст. 15, 16, 125, 1064, 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), ч.ч. 1 и 2 ст. 5, ст. 64, ч. 2 ст. 119 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", ст. 19 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 118-ФЗ "О судебных приставах", разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" и исходил из недоказанности совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения указанного ответчика к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, поскольку заявленная сумма не является вредом, наступившим в результате незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя, а является суммой, не полученной истцом в результате неисполнения обязательств должником; доказательства, подтверждающие факт причинения физических и нравственных страданий в связи с действиями судебного пристава-исполнителя, истцом не представлено. Исковые требования к УФССП по Удмуртской Республике оставлены судом без удовлетворения как предъявленные к ненадлежащему ответчику.

С выводом суда об отказе во взыскании убытков судебная коллегия соглашается.

В соответствии со ст. 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с ч. 2 ст. 119 Федерального закона "Об исполнительном производстве" заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения.

Вред, причиненный судебным приставом-исполнителем в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей по исполнению исполнительного листа, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством (ч. 3 ст. 19 Федерального закона "О судебных приставах").

В обоснование противоправности действий судебного пристава-исполнителя истец ссылался на установленное решением Воткинского районного суда Удмуртской Республики от 2 марта 2017 года незаконное бездействие судебного пристава-исполнителя Воткинского РОСП К.О.М. выразившееся в несвоевременном направлении постановления от 23 октября 2015 года о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества должника Т.Г.П. в территориальный отдел Регистрационной палаты по Удмуртской Республике. Данное бездействие, по мнению истца, лишило его возможности взыскания с Т.Г.П. долга за счет реализации имевшейся у последнего на момент принятия обеспечительных мер квартиры.

В силу ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

На основании ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу указанных норм права, а также по смыслу разъяснений, изложенных в п.п. 80, 82, 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 года N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", требование о возмещении убытков, причиненных гражданину или юридическому лицу в результате действия (бездействия) государственных органов, может быть удовлетворено при установлении судом одновременно следующих обстоятельств: факта причинения убытков, их размера, подтверждения незаконности действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц, наличия причинной связи между указанными действиями (бездействием) и возникновением убытков.

Отсутствие хотя бы одного из перечисленных обстоятельств не влечет за собой взыскание убытков.

По настоящему делу основанием иска являлся не сам факт неисполнения решения суда, а его неисполнение вследствие незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя, то есть для удовлетворения иска о взыскании убытков должна быть установлена причинная связь между этими обстоятельствами.

Согласно частям 1 и 4 ст. 69 Федерального закона "Об исполнительном производстве" обращение взыскания на имущество должника включает изъятие имущества и (или) его реализацию, осуществляемую должником самостоятельно, или принудительную реализацию либо передачу взыскателю. При отсутствии или недостаточности у должника денежных средств взыскание обращается на иное имущество, принадлежащее ему на праве собственности.

Частью 1 ст. 446 ГПК РФ предусмотрено, что взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности:

жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

В возражениях в суде первой инстанции представитель ответчиков ссылался на то обстоятельство, что отчужденное Т.Г.П. жилое помещение являлось для него единственным пригодным для постоянного проживания, а потому в силу ст. 446 ГПК РФ взыскание на него не могло быть обращено в любом случае, следовательно, убытки из-за несвоевременного направления постановления о запрете регистрационных действий в отношении имущества, защищенного исполнительским иммунитетом, образоваться не могут.

Поскольку районным судом данное юридически значимое обстоятельство не выяснялось, судебная коллегия в соответствии с п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда Удмуртской Республики от 22 июня 2021 года N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" предложила стороне ответчика представить доказательства того, что квартира, подаренная Т.Г.П., являлась единственным пригодным для постоянного проживания помещением и на нее в любом случае не было бы обращено взыскание.

Из принятых судом апелляционной инстанции в качестве новых доказательств следует, что квартира по адресу: <адрес> приобретена Т.Г.П. по договору купли-продажи от 4 марта 2005 года. На момент приобретения указанной квартиры Т.Г.П. состоял в зарегистрированном браке с Т (Т (с 1987 года), брак расторгнут в 2008 году.

По данным адресно-справочного бюро Т.Г.П. был зарегистрирован: с 5 июня 2000 года по адресу: <адрес>, с 18 февраля 2016 года по 24 августа 2016 года по адресу: <адрес>. С 26 августа 2016 года по настоящее время по адресу: <адрес>

Согласно выписке из ЕГРН, собственником квартиры по адресу: <адрес>, со 2 марта 2005 года по настоящее время является Ш.Б.Н.. В собственности Т.Г.В. по данным БУ УР "ЦКО БТИ" и ФГБУ "ФКП Росреестра" по Удмуртской Республике указанная квартира не находилась.

Как установлено, 17 февраля 2015 года Т.Г.П. подарил принадлежавшую ему квартиру по адресу: <адрес>, своей несовершеннолетней внучке Т.Ю.М.

На тот момент Т.Г.П. был зарегистрирован и проживал по адресу: <адрес>.

Вместе с тем по смыслу абзаца второго ч. 1 ст. 446 ГПК РФ наличие у гражданина фактической возможности проживать по иному адресу не означает допустимость безусловного неприменения к находящемуся в его собственности единственному жилью исполнительского иммунитета.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 14 мая 2012 года N 11-П имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении жилых помещений, установленный положением абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предназначен не для того, чтобы в любом случае сохранить за гражданином-должником принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение, а для того, чтобы, не допуская нарушения самого существа конституционного права на жилище и умаления человеческого достоинства, гарантировать гражданину-должнику и членам его семьи уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования.