Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ТЫВА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 апреля 2021 года Дело N 33-265/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Канзая А.А.,

судей Кочергиной Е.Ю., Ойдуп У.М.,

при секретаре Доржан Т.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Кочергиной Е.Ю. гражданское дело по исковому заявлению Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Тыва к Тарачи М.С. о возмещении материального ущерба в порядке регресса по апелляционной жалобе представителя истца Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Тыва - Ондара О.В. на решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 5 октября 2020 года,

УСТАНОВИЛА:

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Республики Тыва "Перинатальный центр Республики Тыва" (далее - ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва") обратилось в суд с исковым заявлением к Тарачи М.С. о возмещении материального ущерба в порядке регресса. В обоснование заявления указано, что приказом и.о. главного врача ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" от 31 декабря 2009 года N ** ответчик назначена на должность **. В период исполнения трудовых обязанностей ответчик допустил дефекты оказания медицинской помощи, ненадлежащее оказание медицинской помощи роженице К.. Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 23 ноября 2017 года установлено, что между наступившим неблагоприятным исходом в виде смерти новорожденного ребенка К. и дефектами оказания медицинской помощи, допущенными ответчиком при оказании медицинской помощи потерпевшей, имеется причинно-следственная связь. Решением суда от 23 ноября 2017 года с истца в пользу К. взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб., материальный ущерб в размере 140, 80 руб. Апелляционным определением Верховного суда Республики Тыва от 19 сентября 2018 года решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 23 ноября 2017 года отменено, принято новое решение о частичном удовлетворении исковых требований, с ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" в пользу К. взыскано 400 000 руб. в счет компенсации морального вреда, 200 000 руб. в счет штрафа за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке, в пользу К. взыскано 70 000 руб. в счет компенсации морального вреда. Истец возместил вред, причиненный ответчиком при исполнении трудовых обязанностей в полном объеме, что подтверждается платежными поручениями от 22 ноября 2018 года NN, **. Просит взыскать с ответчика в свою пользу денежные средства в размере 670 000 руб. в счет возмещения материального ущерба в порядке регресса, 6 000 руб. в счет возмещения расходов на уплату государственной пошлины.

Определением Кызылского городского суда Республики Тыва от 28 октября 2019 года Монгуш А.В. привлечена к участию в деле в качестве третьего лица.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 05 октября 2021 года в удовлетворении искового заявления ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" к Тарачи М.С. о возмещении материального ущерба в порядке регресса отказано.

Не согласившись с решением суда, представитель истца ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" - Ондар О.В. подал апелляционную жалобу, в которой просил отменить его и принять новое решения о полном удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы указал, что в результате ненадлежащего исполнения Тарачи М.С. своих должностных обязанностей, истцу причинен ущерб в размере 670 000 руб. Факт трудовых отношений между истцом и ответчиком, факт допущенный ответчиком дефектов медицинской помощи, которые повлекли смерть плода, являются установленными и доказыванию не подлежат. Согласно справке N 1484 ** среднемесячная заработная плата ответчика Тарачи М.С. на должности ** с октября 2015 года по сентябрь 2016 года составила 38 992, 37 руб. Таким образом, ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва", возместившее вред, причиненный по вине ответчика, являющегося его работником, при исполнении им своих трудовых обязанностей, на основании статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации наделено правом обратного требования (регресса) к ответчику в размере выплаченного возмещения.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик Тарачи М.С. просила отказать в ее удовлетворении ввиду необоснованности указанных в ней доводов.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель истца ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" - Аюши А.Г. поддержала апелляционную жалобу по доводам, изложенным в ней.

Ответчик Тарачи М.С. и ее представитель Артемьева О.В. в заседании суда апелляционной инстанции с апелляционной жалобой не согласились и просили решение оставить без изменения.

Третье лицо Монгуш А.В. в заседание суда апелляционной инстанции не явилась, извещена о времени им месте судебного заседания, в связи с чем, судебная коллегия рассматривает дело без ее участия согласно статье 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, заслушав пояснения сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Пунктами 1,2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с правилами пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пунктом 1 статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

Как разъяснено в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068т Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Статьей 233 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

В соответствии со статьей 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Согласно статье 241 Трудового кодекса Российской Федерации за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами.

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 2 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим Кодексом или иными федеральными законами.

В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" даны разъяснения, согласно которым при определении суммы, подлежащей взысканию, судам следует учитывать, что в силу статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить лишь прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе находящегося у работодателя имущества третьих лиц, если он несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам. Под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.

Согласно статье 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В соответствии с пунктом 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 23 ноября 2017 года исковое заявление К., М. к ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" о взыскании компенсации морального вреда, материального ущерба удовлетворено частично. Взыскано с ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в пользу К. компенсация морального вреда в размере 100 000 руб., материальный ущерб в размере 140, 80 руб., в удовлетворении остальной части иска отказано. Взыскано с ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в доход бюджета городского округа "Город Кызыл Республики Тыва" государственная пошлина в размере 6 400 руб.

Апелляционным определением Верховного суда Республики Тыва от 19 сентября 2018 года решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 23 ноября 2017 года отменено и принято новое решение о частичном удовлетворении иска К. и М. к ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" о взыскании компенсации морального вреда, материального ущерба. Взысканы с ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в пользу К. компенсация морального вреда в размере 400 000 руб., штраф 200 000 руб. за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя. Взыскана с ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в пользу К. компенсация морального вреда в размере 70 000 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано. Взыскана с ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в доход бюджета муниципального образования городской округ "Город Кызыл Республики Тыва" государственная пошлина в размере 300 руб.

Согласно части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Как правильно установлено судом первой инстанции, факт трудовых отношений между истцом и ответчиком, факт допущенных ответчиком Тарачи М.С. дефектов оказания медицинской помощи, которые привели к смерти плода, факт оказания ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" К. некачественных медицинских услуг, являются установленными и доказыванию вновь не подлежат.

Согласно приказу ГБУЗ "Перинатальный центр" Республики Тыва от 31 декабря 2009 года N ** Тарачи М.С. принята на должность в качестве **.

Приказом ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" от 27 января 2015 года N ** Тарачи М.С. - ** отделения переведена временно на должность **.

Платежным поручением от 22 ноября 2018 года N ** ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" произведена компенсация морального вреда в размере 400 000 руб.

Платежным поручением от 22 ноября 2018 года N ** ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" произведена оплата штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя в размере 200 000 руб.

Платежным поручением от 22 ноября 2018 года N ** ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" произведена компенсация морального вреда в размере 70 000 руб.

Платежным поручением от 28 августа 2019 года N ** ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" произведена оплата государственной пошлины в размере 6 000 руб.

Согласно справке N ** Тарачи М.С. работала ГБУЗ "Перинатальный центр Республики Тыва" в должности ** и ее среднемесячная заработная плата за период с января 2016 года по декабрь 2016 года составила 34 606, 63 руб.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу, что действия ответчика не подпадают ни под один случай, предусмотренный статьей 243 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с чем оснований для возложения на нее полной материальной ответственности оснований не имеется. Тарачи М.С. может быть привлечена только к ограниченной материальной ответственности в соответствии со статьей 241 Трудового кодекса Российской Федерации в пределах своего среднего месячного заработка. Однако, факт работы Тарачи М.С. в должности ** не нашли своего подтверждения в судебном разбирательстве и исходя из недоказанности определять размер материального ущерба исходя из справки о среднемесячном заработке врача клинической фармакологии является неверным.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда первой инстанции, основанными на неправильном применении норм материального и процессуального права и обстоятельствах установленных в ходе рассмотрения дела.

Из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы N ** следует, что причиной смерти плода К. явилась массивная черепно-спинальная травма (двусторонний разрыв мозжечковых наметов, субдуральное кровоизлияние в средней и задней черепных ямках, эпидуральное кровоизлияние на уровне II-VI шейных позвонков, субапопевротическое кровоизлияние), осложнившаяся отеком-набуханием головного мозга. На момент поступления К. в родильный дом показаний для кесарева сечения (планового или экстренного) не было, как со стороны матери, так и со стороны плода. Таким образом, родоразрешение К. - через естественные родовые являлось обоснованным на момент поступления родильный дом. Основной причиной развития дистоции плечиков является крупный плод, следовательно, имелась возможность прогнозировать и профилактировать его развитие, а также быть готовым к проведению соответствующих акушерских пособий (принимать роды должен акушер-гинеколог владеющий навыками этих акушерских пособий, необходимость пригласить второго врача акушера-гинеколога для выполнения этих пособий при необходимости).

В конце второго периода родов у плода К. была зарегистрирована острая внутриутробная гипоксия (урежение частоты сердечных сокращений до 80 ударов в минуту без восстановления базального ритма), что явилось основанием для экстренного родоразрешения. Поскольку головка плода (по данным истории родов) в этот момент находилась в плоскости выхода малого таза, то решение о проведении экстренного родоразрешения путем вакуум-экстракции плода являлось правильным и обоснованным.

При оказании К. медицинской помощи в ГБУЗ РТ "Перинатальный центр Республики Тыва" были допущены следующие дефекты:

- при проведении К. спинно-мозговой анестезии с 1845 31 июля 2016 года не проводилась непрерывная КТГ плода, как предусмотрено Клиническими рекомендациями "Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде" (письмо Министерства здравоохранения РФ от 6 мая 2014 года N 15-4/10/2-3185), что не позволило своевременно установить развитие дистресса плода и своевременно родоразрешить К. путем экстренного кесарева сечения;

- несвоевременная диагностика развития у плода острой внутриутробной гипоксии, вследствие неверной интерпретации данных КТГ от 31 июля 2017 года за период с 22.11 до 22.30 часов (расценено, как нормальный тип кривой): в первой части записи КТГ - до 2220 - частота базального ритма неопределенная с нарастанием до 160 ударов в минуту, тип кривой близкий к сальтоторному, с последующим переходом кривой КТГ в монотонную (с низкой осцилляцией и амплитудой), с частотой базального ритма 160 ударов в минуту, имеется одна невысокая акцелерация, децелераций нет (оценка КТГ по Фишеру 4-5 баллов, тип кривой сомнительный-патологический). Такой тип кривой предусматривает продолжение записи КТГ до нормализации показателей жизнедеятельности плода, либо решения вопроса об экстренном кесаревом сечении (условием для проведения экстренного кесарева сечения на этот период времени являлось нахождение головки плода во входе в малый таз), что выполнено не было. Кроме того, при регистрации такой кривой КТГ плода, для оценки его состояния можно было провести анализ его крови на лактат, что позволило бы достоверно оценить его состояние и принять решение о дальнейшем ведении родов;

- при развитии слабости потуг в конце второго периода родов было проведено родоусиление окситоцином, что могло дополнительно усугубить дистресс плода. В инструкции к препарату окситоцин одним из показаний является вторичная слабость родовой деятельности, противопоказаний к применению раствора окситоцина не усматривается;

- несвоевременное проведение пособий при развившейся дистоции плечиков двумя акушерами-гинекологами, что повлекло длительное, около 10 минут рождение плечиков, в то время, как время от развития дистоции плечиков до рождения ребенка не должно превышать 5 минут ("Порядок оказания медицинской помощи по профилю "акушерство и гинекология...", утвержденного Приказом Минздрава России от 12 ноября 2012 года N 572н);

- причинение плоду массивной черепно-спинальной травмы после рождения головки с применением вакуум-экстракции (при, не описанной в истории родов, попытке проведения пособия при дистоции плечиков). При правильной технике проведения данной манипуляции не предусмотрено причинение подобной травмы.

Таким образом, при родоразрешении К. не были соблюдены требования указанных нормативных документов (порядка оказания медицинской помощи, клинических рекомендаций и протоколов) и не были приняты все необходимые меры "по спасению ребенка".

Смерть плода К. была обусловлена массивной черепно-спинальной травмой, причиненной ему при родах (дефект медицинской помощи) в процессе вакуум-экстракции плода. Следовательно, между этим дефектом медицинской помощи и наступлением гибели плода К. имеется прямая причинно-следственная связь.

Остальные дефекты оказания медицинской помощи К. явились условиями для наступления неблагоприятного исхода и поэтому находятся в непрямой (косвенной) причинно-следственной связи с наступлением смерти плода.

В процессе родоразрешения К., ей не было причинено каких-либо повреждений, следовательно, степень тяжести вреда, причинившее здоровью человека не определяется.

Поскольку смерть плода К. была обусловлена массивной черепно-спинальной травмой, причиненной ему при родах в процессе вакуум-экстракции плода, а, следовательно, между этим дефектом медицинской помощи и наступлением гибели плода К. имеется прямая причинно-следственная связь.

В данном случае прямым действительным ущербом является выплата работодателем из собственных средств путем перечисления К. и М. взысканных с него судом денежных средств в связи с некачественным оказанием К. ответчиком Тарачи М.С. медицинских услуг, в связи с чем, истец понес убытки, подлежащие возмещению.

С момента исполнения решения Кызылского городского суда Республики Тыва от 23 ноября 2017 года и возмещения ущерба платежными поручениями от 22 ноября 2018 года N ** на сумму 400 000 руб., от 22 ноября 2018 года N ** на сумму 200 000 руб., от 22 ноября 2018 года N ** на сумму 70 000 руб. у истца возникло право на взыскание ущерба в порядке регресса с работника, причинивших истцу ущерб в период трудовых правоотношений.