Дата принятия: 13 февраля 2019г.
Номер документа: 33-239/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ РЯЗАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 13 февраля 2019 года Дело N 33-239/2019
13 февраля 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
председательствующего Косенко Л.А.,
судей Тихонина Ю.В. и Жирухина А.Н.,
при секретаре Лексиной Л.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя истца/ответчика Нурова Гафора Рустамовича - Налетовой Натальи Викторовны на решение Советского районного суда г. Рязани от 18 октября 2018 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Нурова Гафора Рустамовича к Администрации города Рязани о признании права собственности на недвижимость в порядке приобретательной давности - отказать.
Встречные исковые требования Администрации города Рязани к Нурову Гафору Рустамовичу о признании права собственности на выморочное имущество - удовлетворить.
Признать за Муниципальным образованием - городской округ город Рязань право собственности на выморочное имущество в виде 1/3 доли в праве собственности на квартиру по адресу: <адрес> после ФИО3, умершего ДД.ММ.ГГГГ.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., объяснения представителя истца/ответчика Нурова Г.Р. - Налетовой Н.В., представителя ответчика/истца Администрации г. Рязани Кадушкиной А.Д., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Нуров Г.Р. обратился в суд к Администрации города Рязани с иском о признании права собственности на недвижимость в порядке приобретательной давности, мотивируя заявленные требования тем, что с января 1995 года Нуров Г.Р., его супруга Нурова О.С. и дочь ФИО5 вселились для постоянного проживания в трехкомнатную квартиру N в жилом доме <адрес>. Нанимателем указанного жилья ранее являлся ФИО3, который вселил истца и его семью в свое жилое помещение на условиях ухода за ним до конца жизни. В последующем ФИО3 в январе и марте 1995 года прописал в квартире супругу и дочь истца - Нурову О.С и ФИО5 Истец зарегистрировался по месту жительства в указанной квартире лишь ДД.ММ.ГГГГ с согласия его супруги. На основании совместного заявления ФИО3, Нуровой О.С. и ФИО5 28.04.1995 г. по договору N в порядке приватизации указанным лицам передана в общую долевую собственность (по 1/3 доли каждому) данная квартира. 15 января 1996 г. ФИО3 умер, истец взял на себя расходы по погребению. В ноябре 2006 года брак между истцом и его супругой Нуровой О.С. расторгнут, после чего последняя переехала <адрес> для постоянного проживания. Наследников после смерти ФИО3 не имеется. Истец в течение 20 лет пользуется спорным имуществом открыто и добросовестно, проводит текущий ремонт, оплачивает коммунальные платежи, в связи с чем Нуров Г.Р. просит признать за ним право собственности на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес> порядке приобретательной давности.
В свою очередь Администрация города Рязани обратилась к Нурову Г.Р. со встречным иском о признании права собственности на выморочное имущество. Встречный иск мотивирован тем, что принадлежащая ФИО3, умершему ДД.ММ.ГГГГ, на праве собственности 1/3 доля в праве на квартиру по адресу: <адрес> является выморочным имуществом, которое по закону переходит в муниципальную собственность г.Рязани. Нотариус <адрес> ФИО12 отказала в выдаче свидетельства о праве на наследство по закону на указанную долю в праве в связи с отсутствием доказательств выморочности данного имущества, в связи с чем Администрация г. Рязани и обращается в суд, просит признать право собственности муниципального образования - городской округ город Рязань на выморочное имущество - 1/3 долю в праве на квартиру по адресу: <адрес>, принадлежащую на праве собственности ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.
Суд отказал в удовлетворении первоначального иска Нурова Г.Р., одновременно удовлетворив встречные исковые требования Администрации г. Рязани, о чем постановлено указанное выше решение.
В апелляционной жалобе представитель истца/ответчика Нурова Г.Р. - Налетова Н.В. ставит вопрос об отмене решения суда и принятии нового - об удовлетворении заявленных Нуровым Г.Р. исковых требований, отказе в удовлетворении иска Администрации г. Рязани. В обоснование жалобы апеллятор ссылается на несоответствие выводов суда установленным по делу обстоятельствам и нарушение норм материального права. Фактически повторяя правовую позицию, изложенную в исковом заявлении, апеллятор дополнительно указывает на то, что Администрацией г. Рязани в течение длительного времени с момента смерти ФИО3 в 1995 году до начала 2018 года не предпринимались попытки реализации своих прав в отношении спорного имущества. Напротив, Нуров Г.Р. на протяжении более 20 лет добросовестно нес расходы по содержанию спорного имущества. Оценка данным критериям давностного владения не дана судом в постановленном решении. Судом не дано должной правовой оценки показаниям трех допрошенных по обстоятельствам дела свидетелей, объяснениям третьего лица Нуровой О.С., подтвердивших наличие по делу оснований, поименованных в ст. 234 ГК РФ. Судом дано неверное толкование положениям Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", что повлекло за собой необоснованные выводы районного суда относительно давностного владения долей в спорном жилом помещении Нуровым Г.Р. лишь с 2004 года и, как следствие, отказ в удовлетворении законных требований истца/ответчика.
В судебном заседании представитель истца/ответчика Нурова Г.Р. - Налетова Н.В. апелляционную жалобу поддержала в полном объеме по изложенным в ней основаниям, полагая, что решение критериям законности и обоснованности не отвечает. Дополнительно указала на то, что судом проигнорирован факт владения Нуровым Г.Р. спорной долей в квартире в качестве законного представителя несовершеннолетней ФИО5, которой с апреля 1995 г. также принадлежала 1/3 доля в праве, что уже само по себе свидетельствует о давностном владении Нуровым Г.Р. спорным имуществом.
Представитель ответчика/истца (Администрации г. Рязани) Кадушкина А.Д. в судебном заседании с апелляционной жалобой не согласилась, подтвердив факт устранения органа местного самоуправления от несения обязанностей по содержанию спорного имущества с момента открытия наследства - смерти ФИО3
Истец/ответчик Нуров Г.Р., третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, - Нурова О.С. в судебное заседание не явились, сведениями об уважительных причинах неявки в суд в назначенное время судебная коллегия не располагает.
Судебная коллегия, руководствуясь положениями частей 3-4 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГПК РФ), полагает возможным провести судебное разбирательство в отсутствие не явившихся истца/ответчика и третьего лица при состоявшейся явке.
Суд апелляционной инстанции, проверив в соответствии со статьями 327 и 327.1 ГПК РФ законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов жалобы, изучив материалы дела, заслушав доводы представителей сторон, исследовав имеющиеся в деле доказательства и материалы, приходит к следующему.
Решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (части 1, 2 статьи 195 ГПК РФ).
Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании.
Постановленное решение данным требованиям не соответствует.
Так, судом установлено и из материалов дела следует, что спорное жилое помещение является квартирой, имеет площадь 30,7 кв.м., кадастровый N, расположено по адресу: <адрес>.
До 28.04.1995 г. указанная квартира находилась в собственности Рязанского АОЗТ "Текстиль-трикотаж", в последующем предоставлена по договору найма ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в которой он был зарегистрирован по месту постоянного жительства с 26.03.1968 г.
Помимо ФИО3 в данной квартире зарегистрированы по месту постоянного жительства: 31.01.1995 г. Нурова Оксана Сергеевна, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (на тот момент супруга истца/ответчика Нурова Г.Р.), 09.03.1995 г. ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (дочь истца/ответчика Нурова Г.Р.), 25.05.2004 г. Нуров Г.Р., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и 28.03.2013 г. ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (дочь истца/ответчика).
15.01.1996 г. ФИО3 умер. Наследников после смерти ФИО3 не имеется.
Нуров Г.Р. и Нурова О.С. состояли в зарегистрированном браке с 12.05.1993 г. по 30.11.2006 г., после прекращения которого последняя переехала на постоянное место жительство в <адрес>.
28 апреля 1995 г. указанная квартира по договору N передана собственником Рязанским АОЗТ "Текстиль-трикотаж" в общую долевую собственность ФИО3, Нуровой О.С. и ФИО5 (по 1/3 доли в праве за каждым).
15 апреля 2013 г. ФИО5 снята с регистрационного учета по месту жительства в спорной квартире, а 21.06.2017 г. она же подарила принадлежащую ей 1/3 долю в праве на указанную квартиру Нурову Г.Р.
На момент разрешения заявленного спора истцу/ответчику Нурову Г.Р. и третьему лицу Нуровой О.С. принадлежат по 1/3 доли в праве на указанную квартиру.
Данные факты сторонами не оспаривались ни в суде первой, ни в суде апелляционной инстанции и объективно подтверждаются представленными в дело письменными доказательствами.
Разрешая заявленные Нуровым Г.Р. требования и отказывая в их удовлетворении, районный суд, руководствуясь положениями ст.ст. 218, 234 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ), разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", исходил из недоказанности истцом факта владения спорным имуществом - 1/3 долей в праве на указанную квартиру - в течение 15 лет как своим собственным, в связи с чем констатировал отсутствие совокупности всех необходимых признаков, поименованных в ст. 234 ГК РФ, для возникновения у Нурова Г.Р. права собственности на спорное имущество в силу приобретательной давности.
Одновременно удовлетворяя встречные исковые требования МО - городской округ город Рязань и признавая право собственности на спорную квартиру, районный суд, исходя из положений ст. 1151 ГК РФ, разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", пришел к выводам о том, что находившаяся в собственности ФИО3 1/3 доля в праве на квартиру по адресу: <адрес>, является выморочным имуществом и в силу закона принадлежит на праве собственности МО - городской округ город Рязань.
С данными выводами районного суда судебная коллегия согласиться не может, поскольку они основаны на неправильном понимании норм материального права и противоречат совокупности представленных сторонами в дело доказательств, оценка которых произведена районным судом с нарушением правил, предусмотренных ст. 67 ГПК РФ.
Так, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 234 ГК РФ лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).
Приобретение права собственности в порядке ст. 234 ГПК РФ направлено на устранение неопределенности в правовом статусе имущества, владение которым как своим собственным длительное время осуществляется не собственником, а иным добросовестным владельцем в отсутствие для этого оснований, предусмотренных законом или договором.
В соответствии с п. 3 ст. 218 ГК РФ в случаях и в порядке, которые предусмотрены данным кодексом, лицо может приобрести право собственности на имущество, не имеющее собственника, на имущество, собственник которого неизвестен, либо на имущество, от которого собственник отказался или на которое он утратил право собственности по иным основаниям, предусмотренным законом.
Согласно пп. 1, 3 ст. 225 ГК РФ бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен либо, если иное не предусмотрено законами, от права собственности на которую собственник отказался. Бесхозяйная недвижимая вещь, не признанная по решению суда поступившей в муниципальную собственность, может быть вновь принята во владение, пользование и распоряжение оставившим ее собственником либо приобретена в собственность в силу приобретательной давности.
В силу ст. 236 ГК РФ гражданин или юридическое лицо может отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество, объявив об этом либо совершив другие действия, определенно свидетельствующие о его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество.
При этом к действиям, свидетельствующим об отказе собственника от права собственности, может быть отнесено, в том числе устранение собственника от владения и пользования принадлежащим ему имуществом, непринятие мер по содержанию данного имущества.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности, давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Не наступает перерыв давностного владения в том случае, если новый владелец имущества является сингулярным или универсальным правопреемником предыдущего владельца, владение имуществом как своим собственным означает владение не по договору. По этой причине ст. 234 ГК РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.).
Как указано в абзаце первом п. 16 приведенного выше постановления Пленума, по смыслу ст.ст. 225, 234 ГК РФ право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, а также на бесхозяйное имущество.
Согласно абз. 1 п. 19 этого же постановления возможность обращения в суд с иском о признании права собственности в силу приобретательной давности вытекает из ст.ст. 11, 12 ГК РФ, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путем признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности.
По смыслу приведенных положений ГК РФ разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи, приобретательная давность является законным основанием для возникновения права собственности на имущество у лица, которому это имущество не принадлежит, но которое, не являясь собственником, добросовестно, открыто и непрерывно владеет в течение длительного времени чужим имуществом как своим.
Длительность такого открытого и непрерывного владения в совокупности с положениями об отказе от права собственности и о бесхозяйных вещах, а также о начале течения срока приобретательной давности с момента истечения срока давности для истребования вещи предполагают, что титульный собственник либо публичное образование, к которому имущество должно перейти в силу бесхозяйности либо выморочности имущества, не проявляли какого-либо интереса к этому имуществу, не заявляли о своих правах на него, фактически отказались от прав на него, устранились от владения имуществом и его содержания.
Целью нормы о приобретательной давности является возвращение фактически брошенного имущества в гражданский оборот, включая его надлежащее содержание, безопасное состояние, уплату налогов и т.п.
Добросовестность предполагает, что вступление во владение не было противоправным, совершено внешне правомерными действиями. Столь длительное владение вещью, право на которую отсутствует, предполагает, что давностный владелец способен знать об отсутствии у него такого права, особенно в отношении недвижимого имущества, возникновение права на которое, по общему правилу, требует формального основания и регистрации в публичном реестре, однако само по себе это не исключает возникновения права собственности в силу приобретательной давности.
Иное препятствовало бы возвращению вещи в гражданский оборот и лишало лицо, открыто и добросовестно владеющее чужой вещью как своей, заботящееся об этом имуществе и несущее расходы на его содержание, не нарушая при этом ничьих прав, легализовать такое владение, оформив право собственности на основании ст. 234 ГК РФ.
При этом в силу п. 5 ст. 10 названного кодекса добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Более того, само обращение в суд с иском о признании права в силу приобретательной давности является следствием осведомленности давностного владельца об отсутствии у него права собственности.
В соответствии с п. 1 ст. 1151 ГК РФ в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника (статья 1158), имущество умершего считается выморочным.
Из материалов дела следует, а судом при разрешении спора не учтено, что как до смерти ФИО3 после регистрации супруги и дочери в спорном жилом помещении (январь, март 1995 года), так и после смерти ФИО3 (15.01.1996 г.) Нуров Г.Р., проживая с семьей, пользовался всей квартирой, расположенной по адресу: <адрес>, как своей собственной, производил оплату коммунальных услуг в полном объеме и осуществлял содержание всей квартиры.
Изложенное выше подтверждается показаниями допрошенных по обстоятельствам дела свидетелей, письменными доказательствами, а также объяснениями третьего лица.
Так, свидетель ФИО14 пояснил суду, что семья Нуровых ранее проживала <адрес>, в 1994-1995 гг. переехала по спорному адресу. Совместно с ФИО3 в квартире по адресу: <адрес>, ранее проживал сам Шарипов, однако, в связи с возращением на родину, порекомендовал Нуровым вселиться в неё для совместного проживания и ухода за ФИО3. Содержание жилья всегда оплачивал сам Нуров Г.Р., после смерти ФИО3 организовывал его похороны /л.д. 101-102/.
Аналогичные по своему содержанию показания были даны свидетелями ФИО15 и ФИО16 /л.д. 102-103/.
Данные обстоятельства подтвердила и привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - Нурова О.С., пояснившая в отзыве на иск, что фактическое вселение Нурова Г.Р., Нуровой О.С. и ФИО5 в квартиру по адресу: <адрес>, состоялось в марте 1995 года, после чего указанные лица постоянно проживали в ней. Сохранение регистрации Нурова Г.Р. <адрес> было обусловлено необходимостью оформления истцом/ответчиком разрешения на работу по указанному адресу. Нуров Г.Р. самостоятельно несёт бремя по содержанию спорного жилого помещения /л.д. 95/.
Из представленных в дело квитанций по оплате коммунальных платежей за 2003-2018 гг., оригиналы которых представлены суду самим Нуровым Г.Р., следует, что оплата жилья за все помещение производилась самим Нуровым Г.Р., включая периоды, предшествующие его регистрации в спорном жилом помещении (до 25.05.2004 г.) /л.д. 40-44, 83-93/.
Вопреки требованиям ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, регламентирующих правила оценки представленных сторонами доказательств и отражения такой оценки в судебном решении, представленные в дело доказательства не получили должной правовой оценки районным судом.
Выводы суда об их недостаточности и недостоверности формальны, объективно ничем не мотивированы, сделаны в отсутствие каких-либо контрдоводов и доказательств, подтверждающих обратное.
Вопреки выводам районного суда, то обстоятельство, что в представленных в дело квитанциях по оплате коммунальных платежей указано об открытии лицевого счета на Нурову О.С., не ставит под сомнение факт оплаты платежей самим истцом/ответчиком.
Оформление платежных документов на имя Нуровой О.С. в полной мере соответствовало действующим в спорный период Правилам о порядке применения единого платежного документа за жилую площадь, коммунальные услуги, газ, электроэнергию и телефон и о расчетах между жилищно-эксплуатационными и другими организациями, утвержденным письмом Минжилкомхоза РСФСР от 27.03.1981 N 01-12-123.
Пункты 2.1-2.3 данных Правил предусматривали, что единая расчетная книжка, которой присваивался соответствующий лицевой счет, выдавалась квартиросъемщикам, коим применительно к положениям ст.ст. 209, 210 ГК РФ, действующей на протяжении исследуемого период ст. 127 ЖК РСФСР, в последующем - ст. 30 ЖК РФ, являлась собственник Нурова О.С.
По мнению судебной коллегией, нахождение оригиналов данных документов в распоряжении истца/ответчика Нурова Г.Р., в отсутствие каких-либо возражений относительно их легитимности и достоверности со стороны третьего лица Нуровой О.С., в совокупности со свидетельским показаниями бесспорно подтверждают факт содержания спорного имущества (1/3 доли в спорной квартире) в юридически значимый период самим Нуровым Г.Р.
Выводы районного суда относительно невозможности владения Нуровым Г.Р. спорной долей в квартире при жизни её бывшего собственника ФИО3 (до даты смерти последнего - 15.01.1996 г.) ошибочны и вступают в противоречие с разъяснениями изложенного выше п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г., по смыслу которых не исключается возможность приобретения в силу приобретательной давности права собственности на имущество, имеющее собственника.
Не соответствуют материалам дела и суждения суда первой инстанции относительно отсутствия согласия собственников квартиры на вселение Нурова Г.Р. до 25.05.2004 г. (дата его регистрации в квартире) и исчисления 15-летнего срока давностного владения с момента такой регистрации.
Напротив, изложенными выше доказательствами бесспорно подтверждается, что вселение семьи Нуровых, в том числе и самого Нурова Г.Р., в спорное жилое помещение состоялось на условиях ухода за нанимателем квартиры ФИО3, который в последующем изъявил волю на приватизацию квартиры в общую долевую собственность совместно с Нуровыми. Невключение самого Нурова Г.Р. в число лиц, участвующих в приватизации, в силу ст. 2 Закона РФ от 04.07.1991 N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" было обусловлено отсутствием у него регистрации по спорному адресу, что участвующими в деле лицами не оспаривалось.
Помимо этого, после смерти ФИО3 иных собственников, помимо членов семьи истца/ответчика Нуровой О.С. и ФИО5, которые могли бы выразить свое несогласие на проживание Нурова Г.Р. в квартире по адресу: <адрес>, а следовательно, владение и пользование Нуровым Г.Р. спорной долей в квартире, не имелось. На протяжении всего периода после смерти ФИО3 с 15.01.1996 г. по дату разрешения судебного спора вопрос о выселении Нурова Г.Р. из спорной квартиры никем не поднимался, его жилищное право никем не оспаривалось, в марте 2013 года в жилое помещение вселена младшая дочь Нурова Г.Р. - ФИО6, а июне 2017 года Нуров Г.Р. приобрел 1/3 долю в квартире в порядке дарения от старшей дочери ФИО5
Таким образом, районным судом не учтено, что в контексте реализации принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (ч. 2 ст. 1 ГК РФ), характер правоотношений членов семьи Нуровых явствовал из их поведения и был направлен на реализацию полномочий по владению и пользованию, в том числе и самим Нуровым Г.Р., спорной долей в квартире.
Наличие же регистрации у Нурова Г.Р. в квартире по адресу: <адрес> лишь с 25.05.2004 г., на что указывается судом первой инстанции, не исключает квалификации действий заявителя как давностного владения спорным имуществом.
Как неоднократно указывал Конституционный суд РФ, понятие места жительства и связанные с ним права и обязанности гражданина определяются комплексом норм, закрепленных в ст. 20 ГК Российской Федерации, Законе Российской Федерации от 25 июня 1993 года "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" и других нормативных актах. Место жительства гражданина может быть установлено судом на основе различных юридических фактов, не обязательно связанных с регистрацией его компетентными органами. Согласно ст. 3 Закона Российской Федерации "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, что было подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 4 апреля 1996 года по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, пребывающих на постоянное жительство в названные регионы.
Не соответствуют закону и выводы районного суда относительно того, что проживание Нурова Г.Р. в спорном жилом помещении в силу ст. 31 ЖК РФ не свидетельствует о владении им спорным имуществом в контексте положений ст. 234 ГК РФ.
Приходя к указанному выводу, судебная коллегия исходит из того, что пользование жилым помещением в понимании гражданского законодательства (ч. 1 ст. 209 ГК РФ) и жилищного законодательства (ст.ст. 30, 31 ЖК РФ) не идентичны, а в последнем случае - пользование жильем членом семьи собственника включает в себя, в том числе и полномочия по владению им.
Изложенное выше следует из системного толкования ст. 31 ЖК РФ в совокупности с положениями ст.ст. 292, 305 ГК РФ, по смыслу которых право пользования имуществом (а в данном случае - жильем) ГК РФ относит к числу вещных прав. Право членов семьи на пользование жилой площадью в принадлежащем собственнику жилом помещении по своей правовой природе является их вещным правом на эту площадь, поскольку они владеют и пользуются жилой площадью наравне с ее собственником и вправе требовать устранения нарушений их прав на нее от любых лиц, включая и самого собственника.
Более того, судом проигнорировано, что предметом заявленного спора является приобретение права собственности по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (ст.ст. 8, 234 ГК РФ), а не жилищным. При этом названные положения ГК РФ не связывают возможность возникновения права собственности в силу приобретательной давности на жилое помещение с обязательным проживанием в нём.
Судом также проигнорировано, что Нуров Г.Р. являлся владельцем спорной доли в квартире с 15.01.1996 г. (дата смерти ФИО3) еще и потому, что силу положений ст.ст. 26, 37 ГК РФ, ст. 64 СК РФ весь спорный период осуществлял права законного представителя несовершеннолетнего сособственника в праве общей долевой собственности на спорную квартиру - дочери ФИО5, которая приобрела право на долю 28.04.1995 г., а 21.06.2017 г. произвела отчуждение данной доли по договору дарения Нурову Г.Р. Иными словами, Нуров Г.Р. осуществлял полномочия по владению и пользованию жильем через свою дочь Нурову Н.Г., поскольку использовал спорное имущество для своего проживания и проживания своей семьи, принимал меры по его содержанию, извлекал из данного имущества полезные свойства.
Квалифицируя владение Нуровым Г.Р. спорным имуществом как давностное, судебная коллегия отмечает, что материалы дела не содержат каких-либо сведений о том, что администрацией г. Рязани предпринимались меры по содержанию данной квартиры пропорционально оставшейся после смерти ФИО3 доле в праве собственности на нее.
Первые попытки реализовать свое предполагаемое право в отношении спорного имущества приходятся на февраль - март 2017 года (письмо Администрации г. Рязани в Управление земельных ресурсов и имущественных отношений от 15.02.2017 г., запрос Администрации г. Рязани в УЗАГС Рязанской области от 01.03.2017 г. в целях получения сведений о смерти ФИО3), то есть на период по истечении 18-летнего срока добросовестного, открытого и непрерывного владения спорным имуществом самим Нуровым Г.Р.
В этой связи, коллегия приходит к выводу о том, что данные действия муниципального образования были совершены в период, когда право Нурова Г.Р. на спорную долю в квартире возникло в силу прямого указания ст. 234 ГК РФ, совершены после первичного обращения Нурова Г.Р. в суд с иском о признании права на спорное имущество, в связи с чем не могли повлечь за собой каких-либо правоустанавливающих правовых последствий в понимании ст.ст. 8, 218 ГК РФ.
Доказательств реализации Администрацией г. Рязани иных полномочий собственника спорного имущества на протяжении всего исследуемого периода суду в порядке ст. 56 ГПК РФ не представлено.
Иными словами, в течение всего времени владения публично-правовое образование какого-либо интереса к данному имуществу как выморочному либо бесхозяйному не проявляло, о своих правах не заявляло, мер по содержанию имущества не предпринимало.
Согласно п. 2 ст. 124 ГК РФ к Российской Федерации и ее субъектам, а также к муниципальным образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.
Таким образом, при оценке требований и возражений публично-правового образования относительно выморочного или бесхозяйного имущества следует учитывать не только права, но и соответствующие обязанности и полномочия в отношении такого имущества.
Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 г. N 16-П по делу о проверке конституционности положения п. 1 ст. 302 ГК РФ в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца, переход выморочного имущества в собственность публично-правового образования независимо от государственной регистрации права собственности и совершения публично-правовым образованием каких-либо действий, направленных на принятие наследства, не отменяет требования о государственной регистрации права собственности. Собственник имущества, по общему правилу, несет бремя содержания принадлежащего ему имущества (ст. 201 ГК РФ), что предполагает и регистрацию им своего права, законодательное закрепление необходимости которой является признанием со стороны государства публично-правового интереса в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу. Бездействие же публично-правового образования как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности, в определенной степени создает предпосылки к его утрате.
В правовом демократическом государстве, каковым является Российская Федерация, пренебрежение требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом со стороны собственника - публично-правового образования в лице компетентных органов - не должно влиять на имущественные и неимущественные права граждан, в частности добросовестных приобретателей жилых помещений (пункт 4.1).
Таким образом, публично-правовое образование, наделенное полномочиями по учету имущества, регистрации граждан, а также регистрирующее акты гражданского состояния, включая регистрацию смерти граждан, должно и могло знать о выморочном имуществе, однако в течение более 21 года какого-либо интереса к имуществу не проявляло, о своих правах не заявляло, исков об истребовании имущества не предъявляло.
По смыслу данных норм закона и акта их толкования, в связи с длительным бездействием публично-правового образования, как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности на названное имущество, для физического лица не должна исключаться возможность приобретения такого имущества по основанию, предусмотренному ст. 234 ГК РФ.
В этом случае для признания давностного владения добросовестным достаточно установить, что гражданин осуществлял вместо публично-правового образования его права и обязанности, связанные с владением и пользованием названным имуществом, что обусловливалось состоянием длительной неопределенности правового положения имущества.
Иное толкование понятия добросовестности владения приводило бы к нарушению баланса прав участников гражданского оборота и несоответствию судебных процедур целям эффективности.
Однако, в нарушение ч. 1 ст. 196 ГПК РФ этого судом первой инстанции сделано не было.
Положения указанных норм материального права и разъяснения по их применению судом не учтены, обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, оставлены без исследования и правовой оценки.
Коль скоро Нуров Г.Р. приобрел право пользования, включая и право владения, спорной долей в квартире, в последующем приобрел в собственность 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, длительное время (более 22 лет) владел всей квартирой как своей собственной, проживал в ней, нёс бремя содержания квартиры, оплачивал коммунальные услуги, а также учитывая длительное бездействие публично-правового образования как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности на названное имущество, для Нурова Г.Р. не должна исключаться возможность приобретения такого имущества по основанию, предусмотренному ст. 234 ГК РФ.
При таких условиях иск Нурова Г.Р. к Администрации г. Рязани о признании права собственности в порядке приобретательной давности на квартиру по адресу: <адрес>, подлежит удовлетворению.
Одновременно по изложенным выше основаниям судебная коллегия отказывает в удовлетворении встречного иска Администрации города Рязани к Нурову Г.Р. о признании права собственности на выморочное имущество, поскольку предусмотренные положениями ст. 1151 ГК РФ условия для удовлетворения такого иска по делу не установлены и ответчиком/истцом не доказаны.
Таким образом, поскольку судебной коллегией установлено несоответствие выводов суда первой инстанции установленным обстоятельствам дела, нарушение правил оценки представленных сторонами доказательств и неправильное применение норм материального права, постановленное решение на основании пп. 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ подлежит отмене с вынесением нового - об удовлетворении иска Нурова Г.Р. к Администрации г. Рязани о признании права собственности на недвижимость в порядке приобретательной давности, отказе в удовлетворении встречного иска Администрации г. Рязани к Нурову Г.Р. о признании права собственности на выморочное имущество.
На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Советского районного суда г. Рязани от 18 октября 2018 года, - отменить.
Постановить по делу новое решение, которым исковые требования Нурова Гафора Рустамовича к Администрации города Рязани о признании права собственности на недвижимость в порядке приобретательной давности - удовлетворить.
Признать за Нуровым Гафором Рустамовичем право собственности на 1/3 долю в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес> порядке приобретательной давности.
В удовлетворении встречных исковых требований Администрации города Рязани к Нурову Гафору Рустамовичу о признании права собственности на выморочное имущество - отказать.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
