Дата принятия: 22 ноября 2017г.
Номер документа: 33-2359/2017
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ НОВГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 ноября 2017 года Дело N 33-2359/2017
Великий Новгород
Судебная коллегия по гражданским делам Новгородского областного суда в составе:
председательствующего: Колокольцева Ю.А.,
судей: Виюка А.В. и Сергейчика И.М.,
при секретаре: Белоусовой Ю.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании 22 ноября 2017г. по апелляционным жалобам Федеральной службы исполнения наказаний России (далее также ФСИН России) и Махерова С.В. на решение Новгородского районного суда Новгородской области от 15 сентября 2017г. дело по иску Махерова Сергея Владимировича к Министерству финансов Российской Федерации и ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Новгородского областного суда Колокольцева Ю.А., выслушав объяснения представителя ФСИН России и УФСИН России по Новгородской области Тюлюлюсова А.Г., поддержавшего доводы апелляционной жалобы ФСИН России, и возражавшего против доводов апелляционной жалобы Махерова С.В., судебная коллегия
установила:
В августе 2017 года Махеров С.В. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации (далее также Минфин РФ) о взыскании компенсации морального вреда в размере 700000 руб.
В обоснование иска Махеров С.В. ссылался на то, что с 10 апреля 2007г. по июль 2007 года он содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области (далее также ФКУ СИЗО-1 или Учреждение). Во время содержания в Учреждении существенно нарушались его права, выразившиеся в том, что площадь камеры на каждого содержащегося приходилась менее установленной санитарной нормы, площадь прогулочного двора на каждого содержащегося также приходилась менее установленной нормы. Кроме того, в камерах не было дневного света, света от имеющейся лампочки не хватало, унитаз был вмонтирован в камере на возвышенности и не был отгорожен от жилой зоны. В связи с неудовлетворительными условиями содержания ему причинён моральный вред, который он оценивает в 700000 руб.
Определением Новгородского районного суда Новгородской области от 11 августа 2017г. к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены ФСИН России и УФСИН России по Новгородской области (далее также УФСИН).
Определением Новгородского районного суда Новгородской области от 29 августа 2017г. ФСИН России освобождена от участия в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, и привлечена к участию в деле в качестве соответчика.
Истец в судебное заседание не явился, извещался надлежащим образом, заявлено ходатайство о рассмотрении искового заявления в его отсутствие.
Представитель ответчика Минфина РФ в лице Управления федерального казначейства по Новгородской области (далее также УФК по Новгородской области) в судебное заседание не явился, представил заявление о рассмотрении дела без его участия и поддерживал ранее представленные возражения.
Представитель ФСИН России и УФСИН России Тюлюлюсов А.Г. иск не признавал по тем мотивам, что ФСИН России не является надлежащим ответчиком, а также по мотивам пропуска истцом срока исковой давности для обращения в суд и отсутствия доказательств, подтверждающих незаконность действий (бездействия) ответчика и причинения истцу физических либо нравственных страданий.
Представитель ФКУ СИЗО-1 Журавлева Е.В. в судебном заседании считала иск необоснованным по указанным выше представителем ФСИН России мотивам.
Решением Новгородского районного суда Новгородской области от 15 сентября 2017г. иск удовлетворен частично и постановлено:
взыскать с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний России за счет средств Казны Российской Федерации в пользу Махерова С.В. в счет компенсации морального вреда 1000 руб.;
в удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.
Не соглашаясь с решением суда, представитель ФСИН России в апелляционной жалобе просит его отменить и принять новое решение, которым в удовлетворении иска к ФСИН России отказать по тем основаниям, что суд неправильно применил нормы материального и процессуального права, и не принял во внимание приведенные выше доводы представителя ФСИН России.
В апелляционной жалобе Махеров С.В. просит решение суда изменить, увеличив взысканную сумму компенсации морального вреда по тем основаниям, что решение суда вынесено без учета принципов разумности и справедливости, не соответствует требованиям законодательства и судебной практике.
Истец Махеров С.В. в судебном заседании не принимал участие в связи с отбыванием наказания в местах лишения свободы. Представители ответчика Минфина РФ - УФК по Новгородской области и третьего лица ФКУ СИЗО-1 в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте разбирательства дела извещались надлежащим образом, о причинах неявки не сообщили. С учетом указанных обстоятельств судебная коллегия считает возможным в силу статьи 167 ГПК РФ рассмотреть дело в отсутствие указанных выше лиц.
В силу статьи 327.1. ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобах (часть 1).
В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части (часть 2).
Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционных жалоб, обсудив эти доводы, судебная коллегия находит, что решение суда подлежит изменению по следующим основаниям.
Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
Согласно статье 3 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод" от 4 ноября 1950г. (далее также Конвенция) никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
В силу статьи 52 Конституции Российской Федерации, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ (Определение от 4 июня 2009г. N 1005-О-О), действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.
В соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1).
Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).
Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.
В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ.
В соответствии со статьей 151 (абзац 1) ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится, в том числе и достоинство личности.
Закрепив в статье 151 (абзац 1) ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 октября 2001г. N 252-О).
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2).
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (пункт 4).
Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.
Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).
Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. N 1012-О-О, от 24 октября 2013г. N 1663-О и др.).
В соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" разъяснено, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).
Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека (далее также Европейский Суд) во избежание любого нарушения Конвенции (абзац 3 пункта 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. N 5).
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в пункте 2.1 Постановления от 5 февраля 2007г. N 2-П, ратифицируя Конвенцию, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому, как и Конвенция, решения (далее также Постановления) Европейского Суда в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.
В Постановлениях от 10 января 2012г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (§§ 139-142) и от 09 октября 2012г. по делу "Колунов против Российской Федерации" (§§ 30 и 37) Европейским судом дается толкование содержания статьи 3 Конвенции. Так в частности, Европейский Суд указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких, как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы.
Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции.
В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.
При оценке условий содержания под стражей учитывается совокупное влияние этих условий, а также конкретные утверждения заявителя. Также учитывается длительность периода, в течение которого лицо находилось под стражей в конкретных условиях
Кроме того, в Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (§ 229) разъяснено, что установление несоответствия условий содержания под стражей с требованиями статьи 3 Конвенции создает прочную правовую презумпцию о том, что такие условия причиняют моральный вред потерпевшему.
Из приведенных конституционных и правовых норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда следует, что содержание обвиняемого (подозреваемого) в изоляторе в условиях, которые несовместимы с уважением его человеческого достоинства, и не соответствуют установленным законом нормам, влечет нарушение его неимущественных прав, гарантированных законом.
Разрешая спор, суд исходил из того, что истец содержался под стражей в условиях, которые не соответствовали нормам, установленным законодательством, в том числе и Федеральным законом N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (далее - Федеральный закон N 103-ФЗ от 15 июля 1995г).
Данный вывод суда является обоснованным, поскольку соответствует требованиям закона и установленным обстоятельствам дела.
Статьей 1 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. предусмотрено, что указанный федеральный закон регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Согласно статье 4 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией РФ, принципами и нормами международного права, и не должно сопровождаться действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым (обвиняемым), содержащимся под стражей.
В силу статьи 15 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г., в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых (обвиняемых), их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ. Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.
Местом содержания под стражей являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (статья 7 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г.).
В соответствии с пунктом 42 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД РФ от 22 ноября 2005г. N 950 (далее - Правила) подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие нормам санитарной площади в камере на одного человека, установленным Федеральным законом.
Статьей 23 Федерального закона N 103-ФЗ от 15 июля 1995г. установлена норма санитарной площади в камере на одного человека (подозреваемого и обвиняемого) в размере 4 (четырех) квадратных метров.
Пунктом 11 части 1 статьи 17 Федерального закона от 15 июля 1995г. N 103-ФЗ и пунктом 130 Правил предусмотрено, что подозреваемые и обвиняемые имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа.
Прогулка предоставляется подозреваемым и обвиняемым проводится на территории прогулочных дворов (пункт 131 Правил).
В соответствии с Инструкцией по организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Минюстом РФ от 03 ноября 2005г. N номер, на каждого обвиняемого (осужденного), выводимого на прогулку, должно приходиться 2,5-3 кв.м. прогулочного двора. Минимальный размер прогулочного двора не может быть менее 12 кв.м.
Организация и обеспечение режима в изоляторе временного содержания в силу пункта 3 Правил возлагается на соответствующего начальника органа внутренних дел, начальника изолятора временного содержания.
В названных выше Постановлениях Европейского Суда от 10 января 2012г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" и по делу "Колунов против Российской Федерации" от 09 октября 2012г. установлено, что в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством нарушаются положения статьи 3 Конвенции.
В Постановление от 17 октября 2013г. по делу "Владимир Беляев против Российской Федерации" (§30) Европейский Суд указывал, что при принятии решения о том, имело ли место нарушение статьи 3 Конвенции в части недостатка личного пространства, суд должен учитывать следующие три элемента: каждый заключенный должен иметь личное спальное место в камере; каждый заключенный должен иметь как минимум 4 кв.м. личного пространства; общее пространство камеры должно позволять заключенным свободно передвигаться между предметами мебели. Отсутствие одного из этих элементов создает высокую презумпцию того, что условия содержания под стражей составляют жестокое обращение и нарушают положения статьи 3 Конвенции.
В Постановление от 17 января 2012г. по делу "Фетисов и другие против Российской Федерации" (§130) Европейский Суд признавал, что переполненность камеры (предоставление менее 3 кв.м. личного пространства) сама по себе является основанием для признания нарушения статьи 3 Конвенции.
В Постановление от 23 октября 2014г. по делу "Мела против Российской Федерации" (§68) Европейский Суд указывал, что тот факт, что заключенному приходилось жить, спать и пользоваться туалетом в переполненной камере, сам по себе является достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы, и вызвать у заключенного чувства тоски и неполноценности, которые могли оскорбить и унизить его.
Таким образом, нарушения личных неимущественных прав (в том числе права на достаточное личное пространство) заключенного, выразившиеся в несоблюдение норм санитарной площади в камерах и норм площади прогулочных дворов на одного человека, унижает его человеческое достоинство и порождает у него чувства тоски, тревоги и собственной неполноценности.
Следовательно, указанные ненадлежащие условия содержания заключенного под стражей объективно вызывают у него нравственные страдания (переживания), то есть причиняют ему моральный вред.
Отсюда следует, что сам по себе факт необеспечения Учреждением истца достаточным личным пространством в камерах и прогулочных дворах является достаточным, чтобы стать причиной его нравственных страданий.
В соответствии со статьями 12 и 56 ГПК РФ, гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон; каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В связи с этим применительно к настоящему спору обязанность доказать факт нарушения личных неимущественных прав, а также незаконность действий (бездействия) органов ФСИН России и Учреждения, либо их должностных лиц, возлагается на истца. Также истец должен доказать наличие причинной связи между незаконными действиями (бездействием) ответчика и причинением ему морального вреда. При доказанности истцом перечисленных обстоятельств ответчик обязан доказать отсутствие своей вины в причинении истцу морального вреда.
Как следует из материалов дела, в том числе из справки ФКУ СИЗО-1, истец содержался в ФКУ СИЗО-1 с 17 апреля по 04 июля 2007г., в том числе:
с 17 апреля по 02 мая 2007г. в камере номер, площадью 27 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест;
с 02 мая до 09 июня 2007г. в камере номер, площадью 22,6 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест;
с 09 до 22 июня 2007г. в камере номер, площадью 15,8 кв.м., рассчитанной на 6 спальных мест;
с 22 июня до 02 июля 2007г. в камере номер, площадью 22,3 кв.м., рассчитанной на 12 спальных мест;
с 02 по 04 июля 2007г. в камере номер (карцер), площадью 3,07 кв.м., рассчитанной на 1 спальное место.
Из той же справки ФКУ СИЗО-1 видно, что 70 дней из всего периода содержания истца под стражей с 17 апреля по 04 июля 2007г. санитарная площадь в камерах Nномер, номер и номер (карцер) составляла от 1.9 до 3.8 кв. метров.
То есть, истец содержался в камерах, где не обеспечивалась санитарная площадь на одного человека - 4 кв.м., вследствие чего имели место явно стеснённые условия содержания под стражей.
Также из материалов дела, в том числе из представленной третьим лицом ФКУ СИЗО-1 справки, следует, что в ФКУ СИЗО-1 имеется 40 прогулочных дворов общей площадью 659, 09 кв.м.
Режимный корпус номер оборудован восемнадцатью прогулочными дворами. Пятнадцать дворов имеют площадь 17 кв.м., два двора - площадь по 15 кв.м., один двор - площадь 13,7 кв.м.
Режимный корпус номер оборудован двадцатью двумя дворами. Двадцать один двор площадью 15-16 кв.м., один двор площадью 32,4 кв.м.
Прогулки подозреваемых обвиняемых и осужденных, содержащихся в ФКУ СИЗО-1, производятся ежедневно по графику, утвержденному начальником Учреждения. Согласно представленным журналам учета прогулок подозреваемых (обвиняемых, осужденных) следственного изолятора ФКУ СИЗО-1, прогулки истцу предоставлялись продолжительностью не менее одного часа. Во время прогулок площадь прогулочного двора приходилась менее 2,5 кв.м. на одного человека. То есть, во время прогулок истец был ограничен в возможности передвижения и занятие физическими упражнениями.
Данные обстоятельства, подтверждаются исследованными выше доказательствами, которые сторонами и третьими лицами не опровергнуты, а потому правильно признаны судом доказанными и установленными.
Установленные обстоятельства дела свидетельствуют о том, что в результате нарушений условий содержания в Учреждении, выразившихся в необеспечение истца санитарной площади камер и площади прогулочных дворов на одного человека, были нарушены его личные неимущественные права (нематериальные блага), гарантированные законом.
При таких обстоятельствах суд правомерно пришел к выводу о том, что содержание истца под стражей в условиях, в которых не была обеспечена норма санитарной площади камер и норма площади прогулочных дворов на одного человека, безусловно, стало причиной нравственных страданий истца, а потому он имеет право на компенсацию морального вреда.
Разрешая заявленные требования, суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 1000 руб.
С таким размером компенсации морального вреда судебная коллегия не может согласиться.
Согласно статье 151 (абзац 2) ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Статьей 1101 ГК РФ установлено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).
В целях поддержания единообразия в толковании и применении правовых норм, регулирующих компенсацию морального вреда, Пленум Верховного Суда РФ в пункте 8 Постановлении от 20 декабря 1994г. N 10 разъяснил, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.
Таким образом, гражданское законодательство, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливает общие принципы для определения размера такой компенсации (статьи 151 и 1101 ГК РФ). Применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения (Определения Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003г. N 404-О, от 07 июня 2013г. N 991-О и др.).
Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции правильно учитывал степень перенесенных истцом нравственных страданий, характер и короткий период нарушения личных неимущественных прав истца (2,5 месяца), его возраст, от которого зависит степень страданий, и отсутствие негативных необратимых последствий от нарушенных прав истца.
В то же время, судебная коллегия, учитывая, наряду с упомянутыми обстоятельствами, обоснованность содержания истца под стражей, продолжительность времени, прошедшего с момента перенесения истцом страданий и до обращения его в суд (около 10 лет), степень неосторожной формы вины ответчика в причинении вреда, считает необходимым уменьшить размер компенсации морального вреда до 500 руб.
Такой размер компенсации морального вреда в данном конкретном случае соответствует характеру и объему причиненных истцу нравственных страданий и отвечает требованиям разумности, справедливости, соразмерности.
Каких-либо оснований для освобождения Российской Федерации в лице ФСИН России от ответственности по возмещению причиненного истцу морального вреда по мотивам, мотивам, изложенным в апелляционной жалобе ФСИН России, либо для увеличения размера компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы истца, не имеется.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что нарушения условий содержания истца не могли служить основанием для взыскания в его пользу компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание, поскольку статьей 151 ГК РФ предусмотрено право гражданина, подвергшего лишению или ограничению неимущественных прав, на компенсацию морального вреда.
Не могут быть приняты во внимание и доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что истцом не представлено доказательств несения им нравственных страданий (причинения морального вреда). Выше указывалось, что содержание под стражей в условиях, не соответствующих санитарным нормам, влечет нарушение прав истца, гарантированных законом, и сам по себе факт их наличия объективно доказывает причинение страданий (переживаний) в степени, превышающей неизбежный уровень страданий (переживаний), присущий ограничению прав подозреваемого (обвиняемого), содержащего под стражей.
Довод апелляционной жалобы ФСИН России об отсутствии вины ответчика в причинении морального вреда истцу, указанных выше выводов суда не опровергает, поскольку, как выше установлено, факт нарушения сотрудниками ответчика условий содержания истца под стражей, подтверждается доказательствами.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на то, что истцом не доказаны незаконность действий (бездействия) сотрудников уголовно-исполнительной системы, а также причинная связь между незаконными действиями (бездействием) и наступившим моральным вредом, несостоятельна, поскольку в данном случае истцом доказан факт несоблюдение Учреждением норм обеспечения санитарной площади камер и площади прогулочных дворов. Поскольку условия содержание истца под стражей не соответствовали требованиям закона, то действия (бездействия) должностных лиц органов УФСИН России и Учреждения являлись незаконными. В результате незаконных действий (бездействия) УФСИН России и Учреждения, выразившихся в необеспечении условий содержания истца под стражей, были нарушены личные неимущественные права (нематериальные блага) истца. Нарушение личных неимущественных прав (нематериальных благ) истца вызывало у него нравственные страдания, то есть явилось прямой причиной причинения ему морального вреда. Следовательно, истцом были доказаны факты нарушения его личных неимущественных прав невыполнением Учреждением требований закона, то есть незаконностью действий (бездействия) сотрудников УИС, а также факт наличия причинной связи между незаконными действиями (бездействием) и возникновением у истца морального вреда.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на то, что истцом не доказана вина ФСИН России в причинении ему морального вреда, несостоятельна, так как не основана на требованиях пункта 2 статьи 1064 ГК РФ, в силу которых обязанность доказывать отсутствие вины в причинении вреда лежит на ответчике, а не на истце.
Каких-либо допустимых и достоверных доказательств отсутствия вины ответчиков в нарушение условий содержания истца в Учреждении, а, следовательно, в причинении истцу морального вреда ни ответчиками, ни третьими лицами в силу статьи 56 ГПК РФ в суд не представлено.
Несостоятельна и ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на то, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком по настоящему спору.
Согласно статье 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо.
В соответствии со статьей 125 ГК РФ от имени Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1).
В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, от имени Российской Федерации могут выступать государственные органы, а также юридические лица (пункт 3).
Статьей 158 БК РФ предусмотрено, что главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (подпункт 12.1. пункта 1).
Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, выступает соответственно главный распорядитель средств федерального бюджета (подпункт 1 пункта 3).
Подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004г. N 1314, определено, что ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.
Поэтому в настоящем споре ответственность перед истцом должно нести само государство - Российская Федерация - в лице ФСИН России (главный распорядитель средств федерального бюджета) за счет казны Российской Федерации.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что нарушение норм санитарной площади имело место по не зависящим от Учреждения обстоятельствам, несостоятельны, поскольку переполненность изолятора не снимает с Российской Федерации в лице Учреждения обязанности по обеспечению надлежащих условий содержания и по соблюдению прав и интересов подозреваемых (обвиняемых) независимо от материально-технических трудностей. В Постановление от 25 ноября 2010г. по делу "Романа Карасева против Российской Федерации" Европейский Суд указывал, что власти государства не могут ссылаться на финансовые трудности в оправдание невозможности исполнить свои обязательства.
Несостоятельны и доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что истцом пропущен срок исковой давности для обращения в суд с настоящим иском.
Так, согласно пункту 1 статьи 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ.
Пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что на требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других материальных благ.
Ссылка в апелляционной жалобе ФСИН России на установленный частью 1 статьи 219 КАС РФ (ранее - часть 1 статьи 256 ГПК РФ) трехмесячный срок обращения в суд, несостоятельна, так как в данном случае указанный срок не применим.
Доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что Учреждение не могло отказать в приёме лиц, заключённых под стражу, и о том, что количество содержащихся в следственных изоляторах подозреваемых и обвиняемых не зависит от деятельности органов и учреждений уголовно-исполнительной системы, не могут быть приняты во внимание. В рассматриваемом споре, как выше установлено, объектом нарушения являются конституционные права истца, гарантированные государством (в лице ответчиков), которое несет обязанность по организации пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных. Невыполнение государством обязанности по обеспечению надлежащих условий содержания истца под стражей свидетельствует о вине соответствующих государственных органов (должностных лиц) в наступивших для истца последствиях.
В этой связи не могут быть приняты во внимание и доводы апелляционной жалобы ФСИН России о том, что факт переполненности камер в Учреждении явился следствием объективных обстоятельств и не связан с виновными действиями (бездействием) изолятора.
Довод апелляционной жалобы ФСИН России о том, что истец в период содержания под стражей не предпринимал попыток обращения в суд за защитой нарушенных прав, а потому ответчик полагает, что у истца отсутствовали страдания, несостоятелен, так как указанное предположение опровергается установленными выше обстоятельствами, свидетельствующими о причинении истцу морального вреда.
Ссылка в апелляционной жалобе истца на судебные решения по аналогичным гражданским делам, несостоятельна, поскольку по этим делам установлены иные фактические обстоятельства, имеющие значения для определения размера компенсации морального вреда.
Доводы апелляционной жалобы истца о том, что в камерах Учреждения было недостаточно дневного света и искусственного освещения, и санузел не был отгорожен от жилой зоны, не могут быть приняты во внимание, так как в силу статьи 56 ГПК РФ не подтверждены истцом допустимыми и достоверными доказательствами.
Другие доводы апелляционных жалоб не содержат каких-либо новых фактических данных, не учтенных судом при рассмотрении дела, не опровергают выводов суда, противоречат нормам права, регулирующим спорные правоотношения, а потому не могут повлечь отмену состоявшегося судебного решения, в том числе и по доводам жалобы.
В силу изложенных обстоятельств, руководствуясь статьями 327-330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Новгородского районного суда Новгородской области от 15 сентября 2017г. в части размера, взысканной в пользу Махерова С.В. компенсации морального вреда изменить, уменьшив размер компенсации морального вреда с 1000 руб. до 500 руб.
В остальной части то же решение суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы ФСИН России и Махерова С.В. - без удовлетворения.
Председательствующий: Ю.А. Колокольцев
Судьи: А.В. Виюк
И.М. Сергейчик
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
