Дата принятия: 25 июня 2020г.
Номер документа: 33-2351/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 июня 2020 года Дело N 33-2351/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Михальчик С.А.,
судей: Королевой Н.С., Чашиной Е.В.,
при секретаре: Прокошиной Т.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Министерства финансов Российской Федерации, Следственного комитета Российской Федерации, Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Калининградской области, апелляционному представлению прокурора Калининградской области на решение Гусевского городского суда Калининградской области от 20 января 2020 года, которым исковые требования Лукиновой Ольги Евгеньевны были удовлетворены частично: в ее пользу с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации взыскана компенсация морального вреда в размере 1 500 000 рублей и судебные расходы в сумме 15 300 рублей; в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.
Заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя Следственного комитета Российской Федерации, Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Калининградской области Сазонова В.В., поддержавшего доводы апелляционных жалоб, представления, объяснения представителя истца Сычевской Т.В., возражавшей против доводов апелляционных жалоб, представления, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Лукинова О.Е. обратилась в суд с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в порядке реабилитации, судебных расходов, указав в обоснование заявленных требований, что вступившим в законную силу приговором Гусевского городского суда Калининградской области от 29 марта 2019 года она была оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) по основанию, предусмотренному п.3 ч.2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее УПК РФ), в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, за ней признано право на реабилитацию в порядке ст. 134 УПК РФ. В период уголовного преследования она допрашивалась в качестве подозреваемой, обвиняемой, подсудимой, в отношении нее избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, предъявлялось и перепредъявлялось обвинение, уголовное преследование продолжалось более 1 года и 4 месяцев. Предъявив необоснованное обвинение, органы предварительного следствия причинили ей моральный вред, нравственные страдания, она была вынуждена оправдываться и доказывать, что не виновна в смерти младенца и при принятии родов не допускала врачебной ошибки, делала все возможное для сохранения жизни новорожденному; была поставлена под сомнение ее квалификация и профессионализм; произошедшее стало достоянием общественности, врачебного сообщества Калининградской области, коллег по работе, а также пациентов. После предъявления обвинения, у нее резко ухудшилось состояние здоровья, был поставлен диагноз: <данные изъяты>, в период с 23 декабря 2017 года по 16 января 2018 года она находилась на амбулаторном лечении, отказавшись от рекомендованного стационарного лечения. Указывая на данные обстоятельства и ссылаясь на положения гражданского законодательства о возмещении вреда, просила взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда в сумме 1 500 000 рублей, судебные расходы в размере 35 300 рублей.
Рассмотрев дело, суд вынес изложенное выше решение.
В апелляционном представлении прокурор Калининградской области выражает несогласие с вынесенным решением в части определенной ко взысканию суммы компенсации морального вреда, считает ее завышенной, учитывая установленные обстоятельства дела, вид и продолжительность избранной меры пресечения и всего уголовного преследования в целом; указывает, что истцом не было представлено доказательств физических и нравственных страданий.
В апелляционных жалобах Следственный комитет Российской Федерации и Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Калининградской области также выражают несогласие с вынесенным решением, указывают, что доводы истца о том, что, предъявив обвинение, органы предварительного следствия поставили под сомнение ее квалификацию и профессионализм, в результате незаконного уголовного преследования ее состояние здоровья ухудшилось, судом не проверены; в судебном решении отсутствуют сведения о том, по каким основаниям доводы истца были приняты судом, а доводы стороны ответчика опровергнуты при определении суммы компенсации морального вреда. Предварительное следствие по делу длилось только 5 месяцев, поэтому доводы Лукиновой О.Е., что она подвергалась незаконному уголовному преследованию более 1 года и 4 месяцев безосновательны. Действия следователей незаконными в установленном порядке не признавались. Законное осуществление следователем своей профессиональной деятельности по проведению следственных действий и иных процессуальных мероприятий, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, не может причинять морального вреда. У следствия имелись достаточные основания для возбуждения уголовного дела и установления всех обстоятельств смерти новорожденного, защита прав и законных интересов потерпевшей были возможны только путем проведения комплекса следственных действий, производства длительных медицинских экспертиз. С учетом имеющихся в уголовном деле трех комплексных медицинских экспертиз в совокупности с иными собранными доказательствами у следствия имелись достаточные основания для предъявления Лукиновой О.Е. обвинения. Ее квалификация и профессионализм следствием под сомнение не ставились, формулировка предъявленного обвинения ее не дискредитирует как специалиста в области медицины. Однако эти обстоятельства своего отражения в оспариваемом решении не нашли. Каких-либо объективных доказательств того, что ухудшение состояния здоровья истца напрямую связано с уголовным преследованием, в материалах дела не имеется. Определенный ко взысканию размер компенсации морального вреда чрезмерно завышен, кроме того, истец в части обосновывает нравственные страдания действиями потерпевшей, однако суд взыскал всю заявленную истцом сумму компенсации морального вреда.
В апелляционной жалобе Министерство финансов Российской Федерации выражает несогласие с вынесенным решением, указывает, что определенный ко взысканию размер компенсации морального вреда чрезмерно завышен, не имеет фактического обоснования и не отвечает принципам разумности и справедливости; при этом наличие установленного факта незаконного уголовного преследования не может служить основанием для взыскания компенсации морального вреда в заявленном размере; кроме того, суд первой инстанции не учел пояснения истца, что нравственные страдания и переживания ей были причинены и действиями потерпевшей ФИО1 не были представлены доказательства наличия причинной связи между ухудшением состояния здоровья и уголовным преследованием. Объем перенесенных истцом физических и нравственных страданий, причиненных именно в результате незаконного уголовного преследования, судом не установлен и истцом не доказан.
От истца поступили возражения на все поданные апелляционные жалобы, представление, в которых она просит решение оставить без изменения.
В судебное заседание остальные лица, участвующие в деле, не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом. С учетом положений ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционных жалоб, представления, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Лукинова Ольга Евгеньевна, ДД.ММ.ГГГГ года работала врачом акушером-гинекологом акушерского отделения ГБУЗ КО <данные изъяты> (как пояснила представитель истца в судебном заседании, истец продолжает работать по настоящее время).
16 февраля 2017 года руководителем Черняховского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Калининградской области было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ по факту смерти новорожденного ФИО2.; принимавшей роды у матери мальчика ФИО1 Лукиновой О.Е. 24 января 2018 года было предъявлено обвинение в совершении указанного преступления, а именно в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. 26 февраля 2018 года обвинение было перепредъявлено. На период с 6 по 16 декабря 2017 года, а также с 24 января 2018 года и до окончания следствия, а также на время судебного разбирательства в отношении Лукиновой О.Е. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. 14 июня 2018 года уголовное дело было передано в суд. Вступившим в законную силу приговором Гусевского городского суда Калининградской области от 29 марта 2019 года Лукинова О.Е. была признана невиновной и оправдана в совершении вышеуказанного преступления по основанию, предусмотренному п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ - за отсутствием в ее деянии состава преступления; за ней признано право на реабилитацию в порядке ст. 133 УПК РФ.
Разрешая заявленные требования о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, суд первой инстанции проанализировал нормы материального права, регламентирующие спорные правоотношения, правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и пришел к обоснованному выводу о том, что вынесение оправдательного приговора в отношении Лукиновой О.Е. в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, свидетельствует о незаконности уголовного преследования лица, в отношении которого было осуществлено уголовное преследование, что является основанием для возмещения государством причиненного вреда.
В силу положений ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.
В соответствии с ч.1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.
Поскольку в отношении Лукиновой О.Е. был вынесен оправдательный приговор в связи с отсутствием ее действиях состава преступления, следовательно, предъявление ей обвинения в совершении преступления, проведение следственных действий, применение к ней меры пресечения, рассмотрение дела в суде свидетельствуют о незаконном уголовном преследовании, что в соответствии с приведенными выше правовыми нормами является основанием для взыскания компенсации морального вреда.
При этом факт причинения истцу морального вреда в связи с указанными обстоятельствами не вызывает сомнений и не нуждается в доказывании, поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.
Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1100, 1101 ГК РФ, принял во внимание, в частности, личность истца, характер вмененного Лукиновой О.Е. обвинения, период незаконного уголовного преследования, период применения меры пресечения, объем негативных последствий для истца в связи с незаконным уголовным преследованием, прекращение уголовного преследования в связи с оправданием истца за отсутствием в ее действиях состава преступления, объяснения представителя истца относительно степени объема перенесенных Лукиновой О.Е. физических и нравственных страданий и их последствий, требования разумности и справедливости, степень причиненных моральных и нравственных страданий.
Находя решение суда по существу правильным, судебная коллегия, однако, не может согласиться с размером подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда, поскольку определенный судом размер компенсации не в полной мере соответствует обстоятельствам дела.
Согласно ст.ст. 151, 1101 ГК РФ при определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п.21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.
Таким образом, при определении размера компенсации морального вреда подлежат оценке конкретные незаконные действия органов дознания, предварительного следствия и суда в соотношении с тяжестью причиненных истцу физических и нравственных страданий, индивидуальными особенностями его личности, иными обстоятельствами заслуживающими внимания. При этом суд при разрешении спора о компенсации морального вреда не связан той суммой компенсации, на которой настаивает истец, а исходит из требований разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения, то есть основополагающих принципов, предполагающих баланс интересов сторон.
Кроме того, в пунктах 2 и 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъясняется, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.
Из материалов дела усматривается, что суд взыскал компенсацию морального вреда в пользу истца полностью в заявленном ею размере - 1 500 000 рублей.
При этом из содержания искового заявления следует, что Лукинова О.Е. мотивировала свои требования, помимо фактических обстоятельств расследования и рассмотрения уголовного дела, тем, что были поставлены под сомнение ее квалификация и профессионализм, что стало достоянием общественности, коллег и пациентов; тем, что с подачи потерпевшей ее имя неоднократно было предметом обсуждения в социальных сетях и средствах массовой информации; тем, что полученная моральная травма сказывается до сих пор на ее психологическом здоровье, служит причиной бессонницы и депрессии.
Однако, как обоснованно указано в поданных жалобах, определяя подлежащую взысканию сумму компенсации морального вреда, суд первой инстанции не принял во внимание, что размер такой компенсации, взыскиваемый в порядке реабилитации в результате незаконного уголовного преследования с казны Российской Федерации, не может быть обусловлен действиями потерпевшей, с подачи которой, как указывает Лукинова О.Е., "ее имя неоднократно было предметом обсуждения в социальных сетях и средствах массовой информации".
Не была дана судом первой инстанции оценка приводимым в обоснование заявленных требований доводам истца, что ей в вину было поставлено совершение врачебной ошибки, поставлены под сомнение ее квалификация и профессионализм, тогда как данные доводы подлежали оценке, в том числе, применительно к тем доказательствам и фактическим обстоятельствам, которые приведены в приговоре суда, в частности, свидетельствующим о наличии недостатков оказания медицинской помощи ФИО1 при принятии у нее родов. При этом основанием для вынесения оправдательного приговора послужило отсутствие необходимой совокупности доказательств, позволяющих сделать вывод о наличии прямой причинно-следственной связи между смертью ребенка и действиями врача, а также положения уголовно-процессуального законодательства о том, что все сомнения толкуются в пользу подсудимого.
Не учтено судом первой инстанции, что приведенные доводы истца об ухудшении ее психологического здоровья, бессоннице и депрессии никакими объективными доказательствами не были подтверждены; медицинских документов о получении лечения по поводу данных заболеваний не представлено; сама Лукинова О.Е. в судебные заседания не приходила, никаких пояснений по этим обстоятельствам не давала, правом на предоставление письменных пояснений по делу не воспользовалась.
При таких обстоятельствах компенсация морального вреда в полностью заявленном размере не могла быть взыскана.
В то же время, судебная коллегия соглашается с обоснованностью принятия судом первой инстанции во внимание личности истца, характера вмененного Лукиновой О.Е. обвинения, конкретных обстоятельств уголовного расследования и рассмотрения дела, степени и объема перенесенных истцом физических и нравственных страданий, в том числе о нахождении на лечении в декабре 2017 года - январе 2018 года после привлечения к уголовному расследованию и избрания меры пресечения, требований разумности и справедливости.
В связи с изложенным судебная коллегия считает необходимым изменить решение суда первой инстанции в части размера подлежащей взысканию компенсации морального вреда, снизив его до 500 000 рублей.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Гусевского городского суда Калининградской области от 20 января 2020 года изменить, снизив подлежащий взысканию в пользу Лукиновой Ольги Евгеньевны размер компенсации морального вреда до 500 000 (пятьсот тысяч) рублей, в остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционные жалобы, представление - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
