Дата принятия: 22 мая 2018г.
Номер документа: 33-2321/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 мая 2018 года Дело N 33-2321/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего Крамаренко О.А.,
судей Ивановой О.В., Уосис И.А.,
при секретаре Райковой В.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Савелова Д.Ф. на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 26 февраля 2018 года, которым оставлены без удовлетворения исковые требования Савелова Дмитрия Федоровича.
Отменены меры обеспечения иска, наложенные определением от 12 сентября 2017 года в виде запрета Управлению Росреестра по Калининградской области совершать регистрационные действия в отношении жилого помещения - квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.
Заслушав доклад судьи Ивановой О.В., объяснения Савелова Д.Ф. и его представителя по ордеру Котельниковой С.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения Рукояткиной Ю.В. и ее предстаивтеля по доверенности Сайбеля В.И., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Савелов Д.Ф. обратился в суд с иском к Рукояткиной Ю.В., в котором, с учетом уточнения требований, просил суд признать недействительным договор дарения двухкомнатной квартиры N в доме N по <адрес> от 26 февраля 2014 года, применить последствия недействительности сделки, путем возврата 1/2 доли указанной квартиры собственность Савелова Д.Ф. и признать за Савеловым Д.Ф. право собственности на 1/2 долю указанной квартиры в порядке наследования по закону, после смерти супруги К., умершей 24 мая 2017 года.
В обоснование заявленных требований указал, что в долевой собственности истца и его супруги - К., находилась двухкомнатная квартира N в доме N по <адрес>.
В начале 2014 года ответчица Рукояткина Ю.В., приходящаяся истцу внучкой, ввела в заблуждение истца и его супругу, предложив им оформить договор ренты, по которому ей, после смерти истца и его супруги, должна быть передана в собственность указанная квартира, а взамен ответчица Рукояткина Ю.В. обещала на срок жизни истца и его супруги содержать жилое помещение (оплачивать коммунальные платежи, делать ремонт), предоставлять им ежемесячно средства на содержание в размере 15000 рублей в месяц на двоих (т.е по 7500 рублей на каждого), а также покупать продукты, одежду, медикаменты, в случае необходимости оплачивать медицинские услуги. Кроме того, ответчица уверяла, что до конца своих дней истец и его супруга будут проживать в квартире, так как она останется в их собственности. Кроме того, ответчица Рукоятника Ю.В. обещала произвести оплату ритуальных услуг после смерти истца и его супруги. По своему содержанию условия договора подразумевали под собой договор ренты. Действуя под влиянием заблуждения, истец и его супруга подписали бумаги, полагая, что подписывают договор ренты. В свою очередь, К. была не грамотной, читать не могла. После заключения договора ответчица покупала продукты, некоторую одежду, медикаменты, однако спустя некоторое время перестала, и уже длительное время отказывается выполнять взятые на себя обязательства.
До настоящего времени на имя истца приходят квитанции об оплате коммунальных платежей, которые он оплачивает самостоятельно.
В один из своих визитов в конце лета 2016 года ответчица сообщила истцу, что квартира принадлежит ей. Истец обратился к своему внуку - У., который по просьбе истца помог запросить из регистрирующего органа документы, из которых ему стало известно, что спорное жилое помещение уже не принадлежит истцу и его супруге, а собственником является ответчица, которой она была якобы подарена истцом и его супругой. Из полученных в начале сентября 2016 года сведений истцу и его супруге стало известно, о том, что вместо договора ренты они подписали договор дарения квартиры.
После таких новостей у супруги истца обострились имевшиеся заболевания, она перестала ходить и слегла, в ходе обследования была обнаружена <данные изъяты>, в результате перенесенных заболеваний в марте 2017 года она умерла.
В нарушение взятых на себя обязательств ответчица не оплатила ритуальные услуги по погребению К.
После смерти супруги истца ответчица стала выселять истца из квартиры, выбрасывать его вещи, в том числе и одежду. С июня 2017 года спорное жилое помещение стали посещать риэлторы под видом сотрудников опеки.
Истец указывает, что договор дарения с ответчицей не заключался, и не мог быть заключен, так как ни истец, ни его супруга никогда бы не согласились подарить квартиру ответчице. Подписывая документы, они в силу преклонного возраста, рассчитывали на поддержку и уход со стороны ответчицы, т.е. на получение ренты. Текст подписываемого договора истец прочитать не мог, так как практически не видит из-за заболевания глаз, данный договор ему никто не зачитывал, кроме того, уже много лет истец очень плохо слышит, а его супруга вообще не умела читать.
Кроме того, К. так же сильно болела еще до заключения оспариваемого договора. Как и у истца, у нее было очень плохое зрение, она плохо слышала. Из-за постоянной сильной головной боли она часто вела себя не адекватно, "заговаривалась", часто теряла сознание, у нее случались приступы эпилепсии. Впоследствии, в ходе проведенного обследования в Краснознаменской районной больнице Калининградской области у нее была обнаружена <данные изъяты>, которая послужила причиной смерти.
Ссылаясь на положения ст. 178 ГК РФ, истец просил суд признать договор дарения от 26 февраля 2014 года недействительной сделкой, заключенной под влиянием заблуждения и применить последствия недействительности сделки, возвратив в его собственность 1/2 доли спорной квартиры. Кроме того, ссылаясь на положения постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" просит признать за ним право собственности на 1/2 долю спорной квартиры в порядке наследования после смерти его супруги К.
Рассмотрев дело, суд постановилприведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Савелов Д.Ф. просит решение суд отменить как незаконное и необоснованное, принять по делу новое решение, которым исковые требования удовлетворить. Выражая несогласие с выводами суда, продолжает настаивать на приведенных в иске доводах, а также ссылается на аналогичные изложенным в исковом заявлении обстоятельства. Указывает на то, что суд неправильно установил имеющие значение для дела обстоятельства, дал неправильную оценку представленным доказательствам, неправильно применил нормы материального права, в связи с чем пришел к необоснованным выводам.
Вновь настаивает на том, что он с супругой заблуждались относительно природы сделки, поскольку заключая ее, они в связи с плохим состоянием здоровья и нуждаемостью в помощи имели намерение заключить договор пожизненного содержания с иждивением, полагая, что передавая ответчику квартиру безвозмездно, будут получать от нее уход и содержание, помощь в быту, оплату коммунальных услуг, ремонт жилого помещения. Каких-либо иных намерений при заключении договора дарения у них не было.
Полагает, что судом не дана надлежащая оценка показаниям свидетеля У., который пояснил, что только в конце 2016 года он (Савелов) обратился к своему внуку с просьбой уточнить сведения о собственнике квартиры в связи с поступившей угрозы от Рукояткиной Ю.В. об освобождении квартиры.
Приведенные им обстоятельства также подтверждаются тем, что в документах, поступающих на оплату содержания жилого помещения и коммунальных услуг, он числился собственником, на протяжении всего времени с 2014 года по настоящее время получал и оплачивал счета как собственник квартиры, ответчица никогда не несла бремя содержания квартиры, ключи от квартиры ей не передавались.
При таких обстоятельствах, считает, что правовых оснований для отказа в удовлетворении заявленных исковых требований не имелось.
Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия, проверив законность и обоснованность решения суда, не усматривает оснований для отмены решения, постановленного в соответствии с установленными обстоятельствами и требованиями закона.
Как следует из материалов дела, 26.02.2014 г. между К. и Савеловым Д.Ф. в качестве дарителей и Рукояткиной Ю.В. в качестве одаряемой был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.
Переход права собственности на спорную квартиру зарегистрирован за Рукояткиной Ю.В. в установленном законом порядке 19.03.2014 г.
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции Савелов Д.Ф. фактически не оспаривал те обстоятельства, что он и К. самостоятельно с Рукояткиной Ю.В. обращались в уполномоченный орган для государственной регистрации перехода права собственности по указанной выше сделке.
Судом также установлено, что 24.05.2017 г. К. умерла.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.
Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Таким образом, из приведенного выше акта толкования норм материального права следует, что правом на обращение в суд с иском о признании недействительной сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения, обладает сторона, действовавшая под влиянием заблуждения, а после ее смерти - ее наследники.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований о признании договора дарения недействительной сделкой, суд правильно руководствовался приведенными в решении нормами материального права и исходил из недоказанности истцом наличия обстоятельств, предусмотренных п. 1 ст. 178 ГК РФ, которые повлияли на формирование воли дарителей совершить оспариваемую сделку.
Такие выводы суда основаны на совокупности доказательств, исследованных в ходе рассмотрения дела, и подтверждены материалами дела.
Исходя из положений ст. 56 ГПК РФ, именно лицо, заявляющее требование о признании оспоримой сделки недействительной, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.
Все доводы Савелова Д.Ф., на которые он вновь ссылается в своей апелляционной жалобе в обоснование совершения дарителями сделки под влиянием заблуждения, проверялись судом и правильно признаны необоснованными, не согласиться с выводами суда первой инстанции по изложенным в решении мотивам у судебной коллегии оснований не имеется.
В соответствии с п.1 ст. 421 ГК РФ, граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:
1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;
2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;
3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;
4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;
5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (пункт 2).
Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3).
В соответствии с п.1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Совершая дарение, даритель должен осознавать прекращение своего права на объект дарения и отсутствие каких-либо притязаний на подаренное имущество. В свою очередь, на одаряемом лежит обязанность по фактическому принятию дара, то есть совершению действий, свидетельствующих о вступлении в права владения, пользования и распоряжения подаренным имуществом.
Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим доказыванию по данному спору, является выяснение вопроса о понимании сторонами сущности сделки на момент ее заключения. В этой связи подлежат выяснению следующие обстоятельства: сформировалась ли выраженная в сделке воля истца и его супруги вследствие заблуждения, на которое он ссылается, и является ли оно существенным применительно к п. 1 ст. 178 ГК РФ.
Таких обстоятельств по делу не установлено.
Из анализа представленных доказательств, а также обстоятельств заключения договора, суд обоснованно исходил из того, что договор заключен и подписан сторонами в полном соответствии с их волей. Текст договора содержит сведения о сущности сделки, истец и его супруга расписались под словом "дарители", подлинность подписей истец не оспаривал.
Из текста договора следует, что он содержит только существенные условия договора дарения, никаких иных условий, в том числе ренты, договор в себе не содержит. Все условия договора изложены понятным языком, никаких двусмысленностей в себе не содержит. Никакие дополнительные соглашения к договору между Савеловым Д.Ф., К. и Рукояткиной Ю.В. не заключались.
Доказательств того, что указанная сделка была совершена под влиянием заблуждения и обмана со стороны ответчицы ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции представлено не было. При таких обстоятельствах, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для удовлетворения иска.
Заблуждение относительно последующего поведения одаряемой по отношению к дарителю не предусмотрено законом в качестве основания для признания договора дарения недействительным по ст. 178 ГК РФ.
Так, обращаясь с настоящим иском, истец ссылается на то обстоятельство, что в действительности ни он, ни его супруга К. не имели намерений безвозмездно дарить принадлежащую им на праве собственности (доля в праве 1/2 соответственно). При заключении договора полагали, что заключали договор пожизненного содержания с иждивением, поскольку в силу своего возраста и состояния здоровья нуждались в постороннем уходе, заключая договор, рассчитывали на оказание помощи от внучки, не осознавали природу спорного договора и его последствия, дарить квартиру не желали, а хотели получить уход.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что волеизъявление истца и его супруги К. на заключение договора дарения принадлежащих им каждому на праве собственности 1/2 доли в праве на квартиру соответствовало в момент заключения договора их действительной воле, а их действия свидетельствовали о намерении заключить именно договор дарения.
При проверке обстоятельств, на которые стороны ссылались как на основания своих требований, так и возражений, суд в соответствии с требованиями закона оценил относимость, допустимость и достоверность представленных доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности и результаты их оценки отразил в решении, не согласиться с выводами суда первой инстанции по изложенным в решении мотивам у судебной коллегии оснований не имеется.
Судом установлено, что истец и его супруга лично участвовали в заключении договора дарения, не только подписав его, но и представив его в регистрирующий орган для государственной регистрации перехода права собственности на спорное имущество, выразив тем самым свою волю на переход права собственности на квартиру к Рукояткиной Ю.В. на основании заключенного между ними договора.
Давая оценку доводам стороны истца о заключении договора под влиянием заблуждения и не соглашаясь с этим, суд первой инстанции с учетом объяснений сторон по обстоятельствам дела, дав оценку показаниям допрошенных по делу свидетелей, проанализировав сведения из медицинских документов дарителей Савеловых, обоснованно исходил из того, что доказательств порока воли, связанного с отчуждением спорных долей в праве собственности на квартиру, стороной истца не представлено.
Вопреки доводам апелляционной жалобы факт возникновения у истца и его супруги заблуждения относительно представления о характере сделки, ее условиях, предмете и других обстоятельствах, в ходе судебного разбирательства не доказан.
При этом суд обоснованно признал несостоятельным довод истца о том, что он полагал, что подписывает договор ренты, поскольку суду не представлено ни одного доказательства, подтверждающего исполнение ответчицей рентных обязательств, при этом со стороны истца и его супруги каких- либо требований и претензий к ответчице о неисполнении ею рентных обязательств в течение длительного периода времени не предъявляли, тем самым в течение длительного периода времени не требовали его исполнения, а также не ставили вопрос о расторжении договора, в случае, если бы действительно полагали, что ими заключен договор ренты.
Изложенные фактические данные, напротив, свидетельствуют о том, что стороне дарителей было достоверно о правовой природе совершенной им безвозмездной сделки, объективных данных о том, что такое волеизъявление истца и его супруги не являлось добровольным также материалы дела не содержат.
Более того, правовая позиция истца представляется противоречивой и непоследовательной, поскольку ссылаясь в исковом заявлении и в ходе судебного разбирательства на то, что подписывая договор, он считал его договором ренты, в судебном заседании суда апелляционной инстанции истец приводит доводы о том, что вообще не знал, что подписывал.
Также суд обоснованно исходил, что не представлено бесспорных доказательств того, что в момент совершения спорной сделки истец и его супруга находились в состоянии, когда они не были способны понимать значение своих действий или руководить ими.
Довод апелляционной жалобы о том, что в момент подписания договора дарения от 26 февраля 2014 года Савелов Д.Ф. по состоянию здоровья не мог понимать значения своих действий и руководить ими в виду наличия заболевания органов зрения, в подтверждение чего им были представлены суду медицинские справки об обследовании и лечении катаракты, начиная только с ноября 2016 года, не подтверждают невозможность понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания спорного договора дарения - 26 февраля 2014 года.
Исследованные судом медицинские карты К. и Савелова Д.Ф. также не содержат сведений, позволяющих однозначно утверждать о том, что истец и его супруга в спорный период, а именно на момент заключения договора дарения, страдали какими-либо заболеваниями, исключающим возможность прочитать оспариваемый договор и понять существо сделки.
Иных объективных данных сторона истца также не представила.
При этом судом по правилам ст. 67 ГПК РФ дана надлежащая оценка показаниям допрошенных по ходатайству стороны истца свидетелей У. и Е., по изложенным в решении мотивам суд обоснованно признал их противоречивыми и непоследовательными, не отвечающими требованиям закона о достоверности доказательств, с чем судебная коллегия также соглашается.
Таким образом, изложенная в обоснование иска правовая позиция о несоответствии выраженной в договоре воли Савелова Д.Ф. и К. действительному их волеизъявлению на заключение договора дарения вследствие заблуждения и непонимания значения своих действий и руководить ими в связи с болезненным состоянием своего подтверждения в ходе судебного разбирательства не нашла, в связи с чем доводы стороны истца обоснованно признаны судом несостоятельными.
Кроме того, правильно определив обстоятельства, имеющие значение для дела, и с учетом заявления стороны ответчика о применении срока исковой давности, суд первой инстанции, установив отсутствие уважительных причин, по которым истцом пропущен установленный законом срок для обращения в суд для защиты нарушенного права, принял решение об отказе Савелову Д.Ф. в удовлетворении иска, в том числе, на основании пункта 2 статьи 199 ГК РФ, согласно которой истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в удовлетворении иска.
Судебная коллегия также соглашается с выводами суда первой инстанции о пропуске истцом срока исковой давности, установленный ч. 2 ст. 181 ГК РФ (1 год), поскольку об отчуждении имущества по договору дарения от 26 февраля 2014 года Савелов Д.Ф. и К. должны были знать в момент его подписания, а обратился Савелов Д.Ф. в суд с настоящим иском только 07 сентября 2017 г.
С учетом совокупности и взаимосвязи установленных по делу обстоятельств указанные в жалобе доводы о том, что в лицевом счете собственником значится Савелов Д.Ф., и после совершения сделки квитанции об оплате жилого помещения и коммунальных услуг приходили на имя Савелова Д.Ф. и К., сами по себе не дают основания для иного исчисления срока исковой давности.
Приведенные в жалобе указания истца о несогласии с выводами суда на оценку законности состоявшегося судебного постановления не влияют, отмену судебного постановления они не влекут.
Таким образом, поскольку доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке, других доказательств суду не представлено, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, по делу не установлено, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение суда является законным и обоснованным, оснований к отмене решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст.ст. 328,329 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 26 февраля 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
