Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА ЧУВАШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 июля 2021 года Дело N 33-2315/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе:

председательствующего Юркиной И.В.,

судей Александровой А.В., Карачкиной Ю.Г.,

при секретаре судебного заседания Львовой Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Чувашской Республики гражданское дело по иску Даниловой Г.В. к Чернову С.Н. о взыскании неосновательного обогащения, поступившее по апелляционной жалобе истицы Даниловой Г.В. на решение Московского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 1 марта 2021 года.

Заслушав доклад председательствующего Юркиной И.В., выслушав объяснения представителя истицы Даниловой Г.В. - Николаевой А.Р., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения ответчика Чернова С.Н., возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Данилова Г.В. обратилась в суд с иском (с учетом уточнений) к Чернову С.Н. о взыскании неосновательного обогащения, указав в обоснование заявленных требований следующее.

9 июля 2019 года между Черновым Н.В. (отец ответчика Чернова С.Н.) и супругом истицы ФИО был заключен трудовой договор, по условиям которого ФИО был принят на должность водителя. 5 ноября 2019 года ФИО, управляя принадлежащим Чернову Н.В. автомобилем Форд-Транзит ИМЯ-М 3006, государственный регистрационный знак N, обслуживающим маршрут N 101с, нарушил требования Правил дорожного движения Российской Федерации и совершил наезд на пешехода ФИО1, которая от полученных телесных повреждений скончалась на месте дорожно-транспортного происшествия. Орган предварительного следствия квалифицировал действия ФИО по части 3 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации - нарушение лицом, управляющим автомобилем, Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека. В ходе рассмотрения судом уголовного дела ФИО умер 8 марта 2020 года, в связи с чем производство по уголовному делу в отношении ФИО было прекращено. В ходе предварительного следствия ответчик Чернов С.Н., являющийся сыном владельца транспортного средства, ссылаясь на предусмотренную трудовым договором ответственность работника по возмещению потерпевшим причиненного вреда, настоял на том, чтобы истица и ее супруг ФИО взяли кредит в банке, деньги передали ему (ответчику Чернову С.Н.) для последующей их передачи потерпевшей стороне, пообещав, что он сам передаст деньги потерпевшим. В связи с этим 27 декабря 2019 года истица с супругом ФИО в отделении Сбербанка в <адрес> оформила кредит на сумму 150000 руб. В этот же день, то есть 27 декабря 2019 года, истица передала ответчику Чернову С.Н. денежные средства в размере 150000 руб. в счет возмещения потерпевшей стороне компенсации морального вреда, о чем ответчиком была составлена расписка, в которой ответчик указал, что денежные средства получены им от ФИО в счет возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Однако до настоящего времени ответчик не передал родственникам погибшей денежные средства в размере 150000 руб. в счет возмещения компенсации морального вреда. Кроме того, согласно заключению эксперта-техника N стоимость устранения повреждений транспортного средства составляет 22400 руб., следовательно, ответчику Чернову С.Н. не могла быть передана денежная сумма в размере 150000 руб. в счет возмещения ущерба. Принимая во внимание изложенное, учитывая, что ответчик не является ни собственником транспортного средства, ни стороной трудового договора, заключенного с ФИО, а также отсутствуют доказательства того, что он являлся уполномоченным лицом собственника транспортного средства Чернова Н.В. на получение в свое распоряжение денежных средств, истица полагает, что денежные средства в размере 150000 руб. являются для ответчика неосновательным обогащением. Ссылаясь на изложенные в иске обстоятельства и на положения статей 1102, 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, истица Данилова Г.В. просила взыскать в свою пользу с ответчика Чернова С.Н. неосновательное обогащение в размере 150000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 27 декабря 2019 года по 12 января 2021 года в размере 7915 руб. 88 коп. и далее по день фактического возврата суммы неосновательного обогащения, расходы по уплате государственной пошлины в размере 7 810 руб.

В судебном заседании истица Данилова Г.В. и ее представитель Николаева А.Р. исковые требования поддержали по изложенным в иске основаниям.

В судебном заседании ответчик Чернов С.Н. просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Третье лицо Чернов Н.В. в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Решением Московского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 1 марта 2021 года в удовлетворении исковых требований Даниловой Г.В. к Чернову С.Н. о взыскании неосновательного обогащения в размере 150000 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 27 декабря 2019 года по 12 января 2021 года в размере 7915 руб. 88 коп. и далее по день фактического возврата суммы неосновательного обогащения по пункту 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебных расходов отказано.

Не согласившись с решением суда, истица Данилова Г.В. подала апелляционную жалобу на предмет его отмены ввиду незаконности и необоснованности. В апелляционной жалобе указано, что у ответчика Чернова С.Н. не имелось оснований для получения денежных средств в размере 150000 руб., поскольку право регрессного требования у работодателя Чернова Н.В. может возникнуть лишь с момента выплаты денежных средств, присужденных третьим лицам в качестве компенсации морального вреда. Однако работодатель Чернов Н.В. не выплатил потерпевшей стороне присужденную судебным постановлением компенсацию морального вреда, причиненного его работником ФИО в результате дорожно-транспортного происшествия. Таким образом, право регрессного требования у Чернова Н.В. не возникло. Кроме того, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае причинения ущерба в результате преступных действий, установленных вступившим в законную силу приговором суда (пункт 5 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако 19 марта 2020 года производство по уголовному делу в отношении ФИО было прекращено в связи со смертью последнего. Автор жалобы указывает, что ответчик Чернов С.Н. в ходе судебных заседаний пояснял, что денежные средства были получены им в счет возмещения ущерба в целях проведения ремонта транспортного средства. Аналогичные пояснения ответчика Чернова С.Н. отражены и в решении <данные изъяты> от 28 декабря 2020 года по делу N, согласно которым ФИО передал для восстановления автомобиля денежные средства в размере 150000 руб., данная сумма была согласована и направлена на ремонт поврежденного транспортного средства; денежные средства потрачены не все, с учетом суммы остатка будет сделан перерасчет. Утверждая о том, что на полученные денежные средства произведен ремонт транспортного средства, ответчик не представил доказательств, подтверждающих стоимость восстановительного ремонта и проведение ремонта.

Проверив в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, признав возможным рассмотрение дела при имеющейся явке, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая заявленный спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Даниловой Г.В., суд первой инстанции исходил из того, что на стороне ответчика Чернова С.Н. отсутствует неосновательное обогащение. Учитывая, что решением <данные изъяты> от 9 февраля 2021 года с Чернова Н.В. как собственника транспортного средства в пользу дочери погибшей ФИО2 взыскана компенсация морального вреда в размере 650000 руб., то ответчик Чернов С.Н. в силу выданной ему Черновым Н.В. доверенности от 11 ноября 2019 года, согласно которой Чернов С.Н. вправе получать возмещение ущерба от третьих лиц, имел право получить от ФИО денежные средства в размере 150000 руб. в порядке регресса на основании статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия не может согласиться с приведенным выводом суда первой инстанции по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что 9 июля 2019 года между Черновым Н.В. (работодатель) и ФИО (работник) был заключен трудовой договор с водителем, по условиям которого работодатель, имея в собственности автомобиль ИМЯ-М-3006, регистрационный знак N RUS, принимает работника на должность водителя. Договор заключает на неопределенный срок. В разделе 8 договора установлено, что в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей работник несет материальную и иную ответственность согласно действующему законодательству Российской Федерации; работник несет полную материальную ответственность за прямой ущерб, причиненный работодателю; работник несет ответственность за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам (л.д. 38-41 том N 1).

Согласно свидетельству о смерти ФИО умер 8 марта 2020 года (л.д. 51 том N 1).

Постановлением <данные изъяты> от 19 марта 2020 года производство по уголовному делу в отношении ФИО, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено в связи со смертью подсудимого. Из постановления следует, что органом предварительного следствия ФИО предъявлено обвинение в том, что он 5 ноября 2019 года около 20 часов 47 минут, управляя автомобилем Форд Транзит - ИМЯ-М-3006 с государственным регистрационным знаком N, двигаясь по крайней правой полосе проезжей части дороги напротив дома N по <адрес> со стороны <адрес> в сторону <адрес>, нарушив требования пунктов 1.3, 1.5, 6.2, 6.13, 10.1, 14.3 Правил дорожного движения Российской Федерации, проявив преступное легкомыслие, по неосторожности совершил наезд на пешехода ФИО1, которая переходила проезжую часть дороги по регулируемому пешеходному переходу на разрешенный ей зеленый сигнал светофора. От полученных в результате наезда телесных повреждений ФИО1 скончалась на месте дорожно-транспортного происшествия (л.д. 66-67 том N 1).

Согласно протоколу осмотра места совершения административного правонарушения от 5 ноября 2019 года на транспортном средстве, которым управлял ФИО, имелись повреждения: переднее левое крыло, левое боковое зеркало заднего вида, левый дублирующий указатель поворота (л.д.68-69 том N 1).

Согласно протоколу осмотра транспортного средства от 5 ноября 2019 года на транспортном средстве ИМЯ-М-3006 с государственным регистрационным знаком N установлены внешние повреждения: в результате дорожно-транспортного происшествия разбито левое наружное зеркало заднего вида, передний левый повторитель, деформировано в виде вмятины переднее левое крыло (л.д. 76 том N 1).

11 ноября 2019 года Чернов Н.В., являющийся собственником автомобиля ИМЯ-М-3006 с государственным регистрационным знаком N, выдал Чернову С.Н. нотариально удостоверенную доверенность, которой уполномочил последнего получать возмещаемый ущерб от третьих лиц по всем вопросам, связанным с данным автомобилем (л.д. 106 том N 1).

Согласно сообщению <данные изъяты> от 26 ноября 2020 года в период с 1 ноября 2016 года по 13 ноября 2019 года автомобиль ИМЯ-М-3006 с государственным регистрационным знаком N был зарегистрирован за Черновым Н.В., 13 ноября 2019 года регистрация названного автомобиля прекращена (аннулирована) в связи с признанием регистрации недействительной (неисправность тормозной системы и замена дизельного двигателя внутреннего сгорания на бензиновый двигатель производства марки TOYOTA) (л.д. 100 том N 1).

27 декабря 2019 года Чернов С.Н. составил письменную расписку о том, что он получил от ФИО денежные средства в размере 150000 руб. в счет возмещения ущерба, произошедшего в результате ДТП 5 ноября 2019 года (л.д. 112 том N 1).

Из материалов дела также следует, что Данилова Г.В. как наследник по закону первой очереди 23 июня 2020 года обратилась к нотариусу <данные изъяты> с заявлением о принятии по закону наследства после смерти супруга ФИО При этом сын наследодателя ФИО3 и дочь наследодателя ФИО4 подали 23 июня 2020 года заявление об отказе от наследства в пользу Даниловой Г.В. 25 сентября 2020 года Даниловой Г.В. как наследнице имущества ФИО, умершего 8 марта 2020 года, выданы свидетельства о праве на наследство по закону (л.д. 20-29 том N 2).

Судом апелляционной инстанции к материалам дела приобщено апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам <данные изъяты> от 28 апреля 2021 года, принятое по гражданскому делу по иску ФИО2 к Чернову Н.В. о компенсации морального вреда, согласно которому решением <данные изъяты> от 9 февраля 2021 года с Чернова Н.В. в пользу ФИО2 (дочь погибшей ФИО1) взыскана компенсация морального вреда в размере 650000 руб.; данное решение суда оставлено без изменения, а апелляционная жалоба Чернова Н.В. - без изменения. В определении судебной коллегии указано, что на момент дорожно-транспортного происшествия автомобиль ИМЯ-М-3006 с государственным регистрационным знаком N принадлежал на праве собственности Чернову Н.В., а ФИО обслуживал на этом автомобиле маршрут N 101с городского пассажирского транспорта общего пользования; водитель ФИО (работник) и собственник транспортного средства Чернов Н.В. (работодатель) состояли в трудовых отношениях на основании трудового договора от 9 июля 2019 года, в связи с чем на Чернова Н.В. как на работодателя и владельца источника повышенной опасности в силу закона возложена обязанность по компенсации морального вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых обязанностей (л.д. 51-53 том N 2).

Обращаясь в суд с иском, Данилова Г.В. указала, что у ответчика Чернова С.Н. не имелось оснований для получения от супруга ФИО денежных средств в размере 150000 руб., в связи с чем на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

Таким образом, исходя из смысла вышеприведенной нормы права (статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации), в предмет доказывания по требованиям о взыскании неосновательного обогащения входят следующие обстоятельства: факт приобретения или сбережения ответчиком имущества за счет истца; отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения; размер неосновательного обогащения.

При этом обязательство из неосновательного обогащения возникает только при одновременном наличии всех перечисленных условий.

Кроме того, в целях определения лица, с которого подлежит взысканию неосновательное обогащение, необходимо установить не только сам факт приобретения или сбережения таким лицом имущества без установленных законом оснований, но и то, что именно ответчик является неосновательно обогатившимся за счет истца и при этом отсутствуют обстоятельства, исключающие возможность взыскания с него неосновательного обогащения.

Указанные обстоятельства, имеющие юридическое значение для правильного разрешения настоящего спора, судом первой инстанции учтены не были.

Лицами, участвующими в деле, не оспаривается, что ФИО находился в трудовых отношениях с Черновым Н.В., поэтому в силу заключенного между ними трудового договора работодатель вправе был потребовать от работника возмещения причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия ущерба.

Из материалов дела следует, что в результате нарушения ФИО Правил дорожного движения Российской Федерации 5 ноября 2019 года произошло дорожно-транспортное происшествие, в связи с чем автомобилю работодателя был причинен ущерб.

Поскольку собственник транспортного средства Чернов Н.В. выдал 11 ноября 2019 года на имя Чернова С.Н. нотариальную доверенность, согласно которой последний был уполномочен на получение от третьих лиц возмещаемого ущерба по вопросам, связанным с транспортным средством Чернова Н.В., то Чернов С.Н. имел право получить от ФИО денежные средства в счет возмещения ущерба.

27 декабря 2019 года по расписке Чернов С.Н. получил от ФИО денежные средства в размере 150000 руб. в счет возмещения ущерба, произошедшего в результате дорожно-транспортного происшествия 5 ноября 2019 года.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что данная расписка подтверждает тот факт, что между ФИО и Черновым С.Н. как лицом, уполномоченным действовать от имени Чернова Н.В., состоялась договоренность о возмещении ФИО именно материального ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

Довод истицы о том, что полученные ответчиком денежные средства предназначались для последующей передачи потерпевшей стороне в качестве компенсации морального вреда, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку из буквального содержания расписки следует иное, при этом ответчик Чернов С.Н. данное обстоятельство не подтверждает.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ответчик Чернов С.Н. пояснил, что часть денежных средств в размере 90000 руб. была направлена на ремонт автомобиля, а оставшиеся 60000 руб. находятся у него.

В подтверждение довода о расходовании денежных средств на ремонт автомобиля ответчик представил три товарных чека от 11 ноября 2019 года, товарный чек от 13 ноября 2019 года, товарный чек от 16 ноября 2019 года, заказ-наряд от 19 декабря 2019 года, справку автостекольной станции от 19 декабря 2019 года, согласно которым приобретены запасные части и проведены работы на общую сумму 67783 руб.

Однако судебная коллегия критически относится к представленным ответчиком документам, поскольку из них не представляется возможным установить, какие запчасти и какие виды работ действительно относятся к ремонту повреждений, полученных автомобилем в результате заявленного дорожно-транспортного происшествия, при этом ответчик не представил акты выполненных работ.

В целях установления размера ущерба, причиненного автомобилю в результате дорожно-транспортного происшествия, судебная коллегия приобщила к материалам дела заключение эксперта <данные изъяты> от 9 июня 2020 года N, составленное в рамках материала проверки об отказе в возбуждении уголовного дела КУСП N от 14 января 2020 года в связи с заявлением ФИО о неправомерных действиях Чернова С.Н., завладевшего его денежными средствами.

Согласно заключению эксперта в связи с произошедшим 5 ноября 2019 года дорожно-транспортным происшествием на автомобиле имелись повреждения: разбито левое наружное зеркало, передний левый повторитель, деформировано в виде вмятины переднее левое крыло; также имелись повреждения внутренней электропроводки обогрева лобового стекла и зеркала заднего вида, крепления переднего бампера. Стоимость ущерба каждого повреждения, перечисленного в описательной части постановления, учитывая стоимость по замене комплектующих деталей, составляет: по замене левого наружного зеркала заднего вида - 7063 руб., по замене переднего левого повторителя - 736 руб., по замене левого крыла автомобиля - 9079 руб., по замене проводки панели приборов - 42563 руб., по замене креплений переднего бампера - 1965 руб. Итого на общую сумму 61406 руб.

Судебная коллегия полагает, что не имеется оснований не доверять названному заключению эксперта <данные изъяты> от 9 июня 2020 года N, поскольку экспертиза проведена на основании постановления старшего следователя <данные изъяты>, эксперт предупрежден за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, заключение составлено экспертом, имеющим соответствующее высшее техническое образование и длительный стаж работы.

Имеющееся в материалах дела заключение эксперта-техника N, выполненное <данные изъяты>, согласно которому стоимость устранения повреждений транспортного средства по состоянию на 5 ноября 2019 года с учетом износа заменяемых деталей составляет 22400 руб., судебная коллегия во внимание не принимает, поскольку данное заключение составлено по заказу Даниловой Г.В., при этом эксперт об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не предупреждался (л.д. 113-149 том N 1).

Учитывая заключение эксперта <данные изъяты> от 9 июня 2020 года N, согласно которому стоимость ущерба повреждений автомобиля составила 61406 руб., судебная коллегия полагает, что ответчик Чернов С.Н. как лицо, уполномоченное собственником транспортного средства на получение возмещаемого ущерба от третьих лиц, правомерно получил от ФИО денежные средства в размере 61406 руб. в счет возмещения ущерба от дорожно-транспортного происшествия.

Поскольку ответчик Чернов С.Н. не представил доказательств правомерного получения от ФИО денежных средств в оставшейся части в размере 88594 руб. (150000 руб. - 61406 руб.), то указанные денежные средства являются неосновательным обогащением ответчика, которые подлежат взысканию с ответчика в пользу истицы.

Что касается требования истицы о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами, то необходимо учесть следующее.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Учитывая, что о неосновательности получения заявленных денежных средств ответчику становится известно с принятием настоящего судебного постановления, то обязанность по уплате процентов, предусмотренных статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, возникает у него со дня вступления в законную силу этого судебного постановления. Следовательно, оснований для взыскания указанных процентов в настоящее время не имеется, в связи с чем судебная коллегия соглашается с окончательным выводом суда первой инстанции об отказе в удовлетворении требования истицы о взыскании с ответчика процентов за пользование чужими денежными средствами.

На основании изложенного судебная коллегия находит, что решение суда первой инстанции в части отказа во взыскании неосновательного обогащения не может быть признано законным и обоснованным, оно подлежит отмене в силу пункта 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и полагает возможным согласно статье 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принять по делу в указанной части новое решение о взыскании с ответчика в пользу истицы неосновательного обогащения в размере 88594 руб., отказав во взыскании неосновательного обогащения в остальной части.

Согласно статье 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано (часть 1). В случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов (часть 3).

Исходя из объема подлежащих удовлетворению требований в пользу истицы Даниловой Г.В. с ответчика Чернова С.Н. подлежат взысканию расходы по уплате государственной пошлины в размере 2230 руб. 04 коп.