Дата принятия: 14 мая 2019г.
Номер документа: 33-2261/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 мая 2019 года Дело N 33-2261/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
председательствующего: Михальчик С.А..,
судей: Алексенко Л.В., Чашиной Е.В.,
при секретаре: Протас И.Н.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе истца Цыпленковой Ирины Викторовны на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 февраля 2019 года, которым были оставлены без удовлетворения исковые требования Цыпленковой Ирины Викторовны к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в городе Калининграде Калининградской области (межрайонное) о перерасчете пенсии, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.
Заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения истца Цыпленковой И.В. и ее представителя Галактионовой И.Б., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Левенковой В.Т., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Цыпленкова И.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Калининграде Калининградской области (межрайонное) о перерасчете пенсии, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов, указав в обоснование заявленных требований, что она с 26 мая 2018 года является получателем страховой пенсии по старости, однако, несмотря на неоднократные обращения, предоставление соответствующих документов и уплату работодателем страховых взносов, при расчете размера ее пенсии не был учтен период работы с 01.04.2018 года по 26.05.2018 года в ООО "ВиЭф Сервис". Кроме того, в подсчет страхового стажа не были включены периоды учебной практики с 29.03.1982 года по 26.07.1982 года и учебы с 01.09.1979 года по 21.02.1983 года. Полагала такие действия пенсионного органа не соответствующими нормам действующего законодательства и просила (с учетом уточнения) признать решение ответчика NЦ-1165/04-2320 от 20 августа 2018 года об отказе в перерасчете пенсии за период с 01.04.2018 года по 26.05.2018 года незаконным, обязать включить в страховой стаж данный период и произвести перерасчет пенсии с даты ее назначения с учетом страховых взносов, уплаченных за этот период, с индексацией по дату вступления решения суда в законную силу в соответствии с ч.7 ст. 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях", сделать перерасчет с даты назначения страховой пенсии с учетом данного периода из расчета 65,57 рублей за полный месяц; включить периоды учебной практики с 29.03.1982 года по 26.07.1982 года в страховой стаж и учебы в Калининградском коммунально-строительном техникуме с 01.09.1979 года по 21.02.1983 года в общий трудовой стаж, на 31 марта 2018 года общую продолжительность страхового стажа считать 35 лет 02 месяца 09 дней, а общий трудовой стаж - 38 лет 04 месяца 02 дня; взыскать с ответчика расходы на отправку почтовой корреспонденции в размере 198,11 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины 300 рублей.
Рассмотрев дело, суд вынес изложенное выше решение.
В апелляционной жалобе истец Цыпленкова И.В. выражает несогласие с вынесенным решением, полагает необоснованным и не соответствующим закону отказ в перерасчете пенсии за период работы с 01.04.2018 года по 26.05.2018 года, указывает на предоставление для этого всех необходимых документов пенсионному органу и суду; кроме того, после назначения пенсии она обратилась с заявлением о перерасчете за период работы с 2017 года по 26.05.2018 года, но такой перерасчет был сделан только за период до 01.04.2018 года, почему положения закона не были распространены и на спорный период в решении суда не указано; необоснованным является отказ во включении периодов учебы в страховой стаж, поскольку их включение предусмотрено пенсионным законодательством; в материалы дела были представлены доказательств, подтверждающие несение морального вреда вследствие неоднократных обращений для перерасчета пенсии, поэтому в удовлетворении этих требований было необоснованно отказано.
Проверив материалы дела в соответствии с требованиями части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Таких нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении настоящего дела допущено не было.
Судом установлено и следует из материалов дела, что с 26 мая 2018 года Цыпленковой Ирине Викторовне была назначена страховая пенсия по старости в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях".
При этом ввиду отсутствия сведений о работе истца после 01 января 2017 года в выписке из лицевого счета застрахованного лица (форма СЗИ-5) расчет размера ее пенсии был осуществлен без учета работы после указанной даты и до момента назначения пенсии. Одновременно в письме пенсионного органа от 28 мая 2018 года разъяснялось, что такой перерасчет будет произведен в соответствии с ч.7 ст. 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях" после актуализации индивидуального лицевого счета сведениями об индивидуальных пенсионных коэффициентах, поступивших из информационного центра ПФ РФ, не учтенных при назначении пенсии.
Действительно, в июле 2018 года Цыпленковой И.В. был произведен перерасчет размера пенсии с момента ее назначения, то есть с 26 мая 2018 года, с учетом периода ее работы с 01.01.2017 года по 31.03.2018 года и уплаченных работодателем за это время страховых взносов.
Однако при обращении за перерасчетом истец просила его осуществить по дату назначения пенсии, то есть и за период с 01.04.2018 года по 26.05.2018 года, но ей было отказано с разъяснением, что такой перерасчет будет осуществлен в беззаявительном порядке с 01 августа 2019 года на основании п.3 ч.2 ст. 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях".
Разрешая заявленные исковые требования в указанной части, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованном решении пенсионного органа и отсутствии правовых оснований для перерасчета размера пенсии, с чем судебная коллегия соглашается.
Так, согласно ч.7 ст. 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях" в случае представления после назначения страховой пенсии страхователем сведений индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования за период после регистрации гражданина в качестве застрахованного лица в соответствии с Федеральным законом от 01 апреля 1996 года N27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования" в отношении периодов работы и (или) иной деятельности, имевших место до назначения страховой пенсии, влекущих увеличение индивидуального пенсионного коэффициента, производится перерасчет размера страховой пенсии со дня назначения указанной пенсии без истребования от пенсионера заявления о перерасчете размера страховой пенсии.
При этом в силу положений ст. 1 названного Федерального закона от 01 апреля 1996 года N27-ФЗ "Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования" представление работодателем сведений индивидуального (персонифицированного) учета осуществляется по отчетным периодам, одними из которых являются первый квартал и полугодие.
Таким образом, поскольку Цыпленковой И.В. пенсия назначалась с 26 мая 2018 года, следовательно, к этому времени наступил отчетный период соответствующий первому кварталу, следующий за ним отчетный период - полугодие еще не наступил. В этой связи пенсионным органом обоснованно был произведен перерасчет пенсии только по 31 марта 2018 года, то есть за полный отчетный период, который наступил до момента назначения пенсии и после предоставления работодателем соответствующей отчетности за первый квартал 2018 года.
Впоследствии, действительно, работодателем был предоставлен отчет и за первое полугодие 2018 года, соответствующие сведения были внесены в данные индивидуального (персонифицированного) учета истца. Вместе с тем, в этих данных отражаются сведения об уплате страховых взносов за отчетный период в целом, истцом же были заявлены требования о перерасчете пенсии не за полный отчетный период, а только за его часть, что в рассматриваемой ситуации осуществлено быть не могло.
Для таких случаев предусмотрен иной порядок перерасчета пенсии, а именно установленный в п.3 ч.2 ст. 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N400-ФЗ "О страховых пенсиях", согласно которому перерасчет размера страховой пенсии производится в случае увеличения по данным индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования величины индивидуального пенсионного коэффициента, определяемой в порядке, предусмотренном частью 18 статьи 15 настоящего Федерального закона, исходя из суммы страховых взносов на страховую пенсию, не учтенных при определении величины индивидуального пенсионного коэффициента для исчисления размера страховой пенсии по старости при их назначении, предыдущем перерасчете. Такой перерасчет производится без заявления пенсионера с 01 августа каждого года.
При этом в части 3 данной статьи указано, что такой перерасчет осуществляется по формуле: СПст = СПстп + (ИПКi / К / КН x СПК), где ИПКi - индивидуальный пенсионный коэффициент по состоянию на 01 января года, в котором производится соответствующий перерасчет страховой пенсии по старости или страховой пенсии по инвалидности исходя из суммы страховых взносов, не учтенных при исчислении размера страховой пенсии по старости или страховой пенсии по инвалидности при их назначении, переводе с одного вида страховой пенсии на страховую пенсию по старости или страховую пенсию по инвалидности, предыдущем перерасчете, предусмотренном пунктом 3 части 2 настоящей статьи, а для страховой пенсии по случаю потери кормильца - величина индивидуального пенсионного коэффициента умершего кормильца, определяемая исходя из суммы страховых взносов, не учтенных по состоянию на день его смерти.
Таким образом, поскольку для перерасчета пенсии берутся данные индивидуального пенсионного коэффициента по состоянию на 01 января года, в котором производится соответствующий перерасчет страховой пенсии, то пенсионным органом правомерно указано, что перерасчет пенсии истца за период ее работы с 01.04.2018 года по 26.05.2018 года будет произведен с 01 августа 2019 года. Сделать такой перерасчет с 01 августа 2018 года не представляется возможным ввиду того, что в таком случае будет взят ИПК по состоянию на 01 января 2018 года, то есть без учета спорного периода.
Обоснованными являются и выводы суда об отказе в удовлетворении требований Цыпленковой И.В. о включении в расчетный размер ее пенсии периодов учебы и учебной практики.
В соответствии со статьей 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" расчетный размер трудовой пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 4 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 6 настоящей статьи.
Согласно п.3 ст. 30 данного Федерального закона в целях определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц в соответствии с настоящим пунктом под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 01 января 2002 года, в которую включается перечисленные в данном пункте периоды, среди которых периодов учебы и учебной практики не поименовано.
Включение таких периодов при исчисление продолжительности периодов трудовой и иной общественно полезной деятельности до 01 января 2002 года предусмотрено пунктом 4 этой же статьи.
Таким образом, поскольку судом первой инстанции установлено, что для истца оказался наиболее выгодным вариант расчета пенсии по п.3 ст. 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", по которому периоды обучения не засчитываются, с учетом того, что расчетный размер трудовой пенсии при оценке прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица только в одном порядке из выбранных, сочетание различных вариантов при оценке пенсионных прав не допускается, правовых оснований для включения в стаж истца периодов учебы и учебной практики не имелось, в связи с чем не имеется и оснований для перерасчета пенсии.
Что касается заявленных требований о взыскании компенсации морального вреда, то суд первой инстанции правомерно указал, что в соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <данные изъяты> и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной <данные изъяты>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.
Из доводов истца не усматривается, что со стороны ответчика имели место действия, нарушающие его личные неимущественные права. Законом взыскание компенсации морального вреда при тех обстоятельствах, на которые ссылается истец, то есть за нарушение права на пенсионное обеспечение, не предусмотрено, поскольку такое право относится к имущественным правам.
Таким образом, судебная коллегия считает, что, разрешая спор, суд, руководствуясь нормами действующего законодательства, правильно определил юридически значимые обстоятельства, данные обстоятельства подтверждены материалами дела и исследованными доказательствами, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ; доводы апелляционной жалобы истца не содержат оснований, указанных в ст. 330 НПК РФ к отмене судебного решения.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 20 февраля 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
