Дата принятия: 25 июля 2019г.
Номер документа: 33-2228/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТУЛЬСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 июля 2019 года Дело N 33-2228/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Федоровой С.Б.,
судей Чернецовой Н.А., Абросимовой Ю.Ю.,
при секретаре Тараторкиной Е.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Масловой Р.Ф. к Масловой Г.П., Маслову Д.С. о признании договора дарения недействительным по апелляционным жалобам Масловой Р.Ф., представителя Масловой Р.Ф. по доверенности Бегова О.В. на решение Советского районного суда г.Тулы от 14 февраля 2019 года.
Заслушав доклад судьи Чернецовой Н.А., судебная коллегия
установила:
Маслова Р.Ф. обратилась в суд с иском к Масловой Г.П., Маслову Д.С. о признании недействительным договора дарения, указывая на то, что по состоянию на 12 декабря 2015 г. она являлась собственником квартиры <адрес> в порядке наследования после смерти ее матери В.М., которой указанная квартира была предоставлена администрацией г.Тулы как супруге умершего фронтовика.
В связи с преклонным возрастом и болезненным состоянием здоровья между ней (Масловой Р.Ф.) и ее сыном Масловым С.В. состоялась договоренность о дарении указанной квартиры. Договор дарения был заключен 12 декабря 2015 г. и зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области 22 декабря 2015 г. При этом 12 декабря 2015 г. между истцом и одаряемым Масловым С.В. также было подписано соглашение, согласно которому она сохранила свое право пожизненного проживания в спорной квартире с осуществлением всех жилищно-коммунальных платежей и предусмотренных законом мер по содержанию жилища в надлежащем состоянии, что она осуществляет до настоящего времени.
Полагает, что действия по заключению договора дарения от 12 декабря 2015 г. и его последующей регистрации носили формальный характер, были совершены лишь для создания вида его заключения, без направленности на возникновение, изменение и прекращение ее прав и обязанностей на спорное жилое помещение.
ДД.ММ.ГГГГ Маслов С.В. умер, наследниками к его имуществу являлись она и ответчики по делу: супруга Маслова Г.П. и сын от первого брака Маслов Д.С.
В установленный законом срок они приняли наследство и получили свидетельства о праве на наследство, каждый по 1/3 его доли. Таким образом, квартира <адрес> вошла в состав наследственного имущества, открывшегося после смерти Маслова С.В., чем нарушаются ее права.
Просила признать ничтожным договор дарения квартиры <адрес>, заключенный 12 декабря 2015 г. между ней (Масловой Р.Ф.) и Масловым С.В.
Истец Маслова Р.Ф. в судебное заседание не явилась, о времени и месте его проведения извещена надлежащим образом, в письменном заявлении просила рассмотреть дело в ее отсутствие. Также в письменном заявлении ссылалась на новые основания недействительности оспариваемого договора дарения, указав, что она у сына Маслова С.В. под залог квартиры <адрес> взяла денежные средства в размере 10 000 рублей, что подтверждается текстом самого договора дарения. Также была написана расписка о том, что в случае невозвращения ею Маслову С.В. в срок до 30 июля 2023 г. денежных средств в сумме 10 000 рублей, она будет обязана оформить в собственность Маслова С.В. указанную квартиру. Тем не менее, Маслов С.В. решилпростить ей указанный долг, предложив за это безвозмездно переоформить в его собственность спорную квартиру. После долгих уговоров она согласилась на это, однако под условием сохранения пожизненного права проживания в спорной квартире и аннулирования долга в размере 10 000 рублей, что и было отражено в тексте договора дарения. Таким образом, исходя из условий договора, между сторонами был заключен не договор дарения, а коммерческая сделка, которую прикрывал договор дарения. Кроме того, исходя из условий соглашения, подписанного между сторонами оспариваемого договора дарения, переход квартиры в собственность Маслова С.В. должен был состояться только после ее смерти, что свидетельствует о ничтожности договора дарения, предусматривающего передачу дара только после смерти дарителя.
Ранее в судебном заседании истец Маслова Р.Ф. поддержала заявленный иск, просила его удовлетворить по изложенным в исковом заявлении основаниям. Пояснила, что изначально собственником спорной квартиры являлся именно ее сын Маслов С.В., который приобрел данную квартиру на основании договора купли-продажи. В дальнейшем указанное жилое помещение было продано Масловым С.В. ее (истца) матери Надионовой В.М., которой деньги в размере 1 000 000 рублей на приобретение квартиры были выделены администрацией г. Тулы как вдове участника Великой Отечественной войны. Передала ли В.М. данные денежные средства Маслову С.В., она (истец) не помнит. После смерти Надионовой В.М. право собственности на спорное жилое помещение перешло к ней (истцу) в порядке наследования по закону. В.М. проживала в квартире <адрес> по день смерти, она (истец) состоит на регистрационном учете в данной квартире и проживает в ней фактически с 13 марта 2014 г., до данной даты она (истец) проживала совместно с сыном Масловым С.В. в квартире <адрес>. Кроме оспариваемого договора дарения между ней (истцом) и ее сыном Масловым С.В. 22 декабря 2015 г. также был заключен договор дарения квартиры <адрес>, которая была приобретена на денежные средства Маслова С.В., но оформлена на нее (Маслову Р.Ф.). Ее сын Маслов С.В. всегда хотел, чтобы спорная квартира вновь была переоформлена на него, поскольку после смерти своего отца Маслов С.В. отказался от наследственного имущества в пользу младшего брата, сын Маслов С.В. постоянно спрашивал ее, когда она (Маслова Р.Ф.) переоформит на него (Маслова С.В.) квартиру <адрес>, поскольку в случае смерти истца данная квартира войдет в наследственную массу и будет делиться между всеми наследниками, что в данном случае несправедливым, поскольку собственником спорной квартиры изначально был Маслов С.В., и который, в том числе, отказался от наследования в пользу младшего брата после смерти отца. Сын Маслов С.В. был состоятельным человеком. Примерно за 10 лет до смерти Маслов С.В. заболел, В конце 2015 г. Маслов С.В. очень плохо себя чувствовал, в связи с чем она не хотела отчуждать спорное жилое помещение, однако заключила с сыном договор дарения спорной квартиры для поднятия ему настроения. При этом сын Маслов С.В. постоянно говорил ей, чтобы она не переживала относительно своего проживания в данной квартире, что ее (Маслову Р.Ф.) никто из нее не выгонит, для ее спокойствия между ней и ее сыном Масловым С.В. помимо заключения договора дарения было также подписано указанное в исковом заявлении соглашение. Текст договора дарения, и текст соглашения она (истец) составляла сама, сын своей ручкой подписал при ней и договор, и соглашение, потом совместно регистрировали данный договор. Между ней (истцом) и ее сыном Масловым С.В. всегда были прекрасные отношения, сын выгнать ее (истца) из спорной квартиры не мог, это могла сделать только его жена Маслова Г.П. Также пояснила, что оспариваемый договор дарения является мнимой сделкой, поскольку заключался только для вида, для поднятия сыну Маслову С.В. настроения; при этом фактическая передача предмета договора не состоялась, так как она (истец) осталась проживать в спорной квартире, несла все необходимые расходы по ее содержанию и оплате коммунальных услуг. Поскольку спорная квартира вошла в наследственную массу и была разделена между наследниками с ее учетом, ее права были нарушены. О том, что договор дарения является мнимой сделкой, понимала только она (Маслова Р.Ф), сын этого обстоятельства не понимал, он просто попросил ее (истца) переоформить спорную квартиру на него (Маслова С.В.), что и было сделано без действительной ее воли, желающей лишь поднять сыну Маслову С.В. настроение, о мнимости данного договора между ними разговоров не было. Пояснила, что подписала соответствующее соглашение о разделе наследственного имущества, поскольку ее ввели в заблуждение другие наследники, утверждающие, что иск можно подать и позже. Она (истец) дважды подавала исковое заявление об оспаривании спорного договора, но исковое заявление не было принято к производству суда по разным причинам.
Представитель истца Масловой Р.Ф. по доверенности Саласин В.Л. в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, сведений о причинах неявки не представил. Ранее в судебном заседании иск Масловой Р.Ф. поддержал, просил его удовлетворить. Пояснил, что заключенный между Масловой Р.Ф. и Масловым С.В. договор дарения квартиры от 12 декабря 2015 г. является мнимой сделкой, как заключенной под определенным условием, а именно сохранением за Масловой Р.Ф. права проживания в спорной квартире с возложением на нее обязанности по внесению всех необходимых платежей. После смерти Масловой Р.Ф. спорная квартира должна была перейти в собственность Маслова С.В., но поскольку Маслов С.В. умер раньше истца, случилось то, что стороны оспариваемого договора хотели избежать: квартира вошла в наследственную массу и стала предметом раздела наследственного имущества среди всех наследников. Фактически истцу досталась только 1/3 доля спорной квартиры, чем нарушены ее права.
Представитель истца Масловой Р.Ф. в соответствии с ч. 6 ст. 53 ГПК РФ Бегов О.В. в судебном заседании иск поддержал, просил его удовлетворить. Не оспаривал заключение эксперта от 25 января 2019 г. N 61, согласно которому подпись от имени Маслова С.В., расположенная в соглашении о пользовании спорной квартирой от 12 декабря 2015 г., выполнена не самим Масловым С.В., а другим лицом с подражанием подлинным подписям Маслова С.В., пояснив, что, исходя из объяснений Масловой Р.Ф., данное соглашение подписывалось в ее отсутствие, видимо Маслов С.В. подписал его не сам. Изменил основания исковых требований, ссылаясь на обстоятельства, указанные истцом Масловой Р.Ф. в письменном заявлении. Полагал, что о мнимости оспариваемого договора дарения свидетельствует указание в первом пункте на то, что предмет договора передается одаряемому безвозмездно, тогда как в пятом пункте данного договора указано, что даримое имущество находится в залоге у одаряемого и настоящим договором обязательства по залогу прекращаются. Также о мнимости договора дарения свидетельствует и его третий пункт, в котором стороны договора оценили квартиру в размере 10 000 рублей, тогда как стоимость одного квадратного метра аналогичного жилья на вторичном рынке на дату совершения сделки составляла от 46 000 рублей.
Ответчики Маслова Г.П. и Маслов Д.С. в судебное заседание не явились, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом, представили письменные заявления, в которых просили в иске отказать, рассмотреть дело в их отсутствие. Ответчик Маслова Г.П. в письменных возражениях указала, что с 2003 г. и по день смерти проживала совместно с Масловым С.В., брак с которым зарегистрировала в 2009 г. С 2003 г. Маслов С.В. страдал тяжелой и неизлечимой болезнью. Спорная квартира была приобретена Масловым С.В. в 1999 г., с этого времени в ней проживали его мать Маслова Р.Ф. и бабушка Надионова В.М. В начале 2013 г. данное жилое помещение было переоформлено на бабушку В.М., которой как вдове ветерана Великой Отечественной войны государством были выделены денежные средства на приобретение жилья. После смерти В.М. собственником спорного жилья стала истец Маслова Р.Ф. В 2015 г. супруг Маслов С.В. сообщил ей (Масловой Г.П.) о том, что он и его мама Маслова Р.Ф. приняли решение переоформить спорную квартиру на него (Маслова С.В.), поскольку данная квартира изначально приобреталась именно Масловым С.В. на свои личные денежные средства, согласно достигнутой договоренности, Маслова Р.Ф. должна была подарить жилое помещение своему сыну Маслову С.В. О подписании при заключении договора дарения еще и какого-либо соглашения Маслов С.В. никогда не говорил. При этом Маслов С.В. приобрел для своей мамы Масловой Р.Ф. трехкомнатную квартиру в новостройке на улице Хворостухина г. Тулы, в которую истец не переехала в связи банкротством застройщика.
Ответчик Маслов Д.С. в письменных возражениях указал на то, что ему известно со слов отца Маслова С.В. о том, что бабушка Маслова Р.Ф. подарила ему (Маслову С.В.) две квартиры, одна из которых является спорной. Отец Маслов С.В. говорил, что квартира <адрес> изначально приобреталась им (Масловым С.В.) и на его деньги. Для бабушки Масловой Р.Ф. Масловым С.В. была приобретена квартира в новостройке на улице Хворостухина г.Тулы. Бабушку Маслову Р.Ф. он (Маслов Д.С.) до смерти отца не знал и не видел. При оформлении наследственных прав спора по поводу раздела наследственного имущества между наследниками не возникало, о наличии договора дарения и соглашения в отношении спорной квартиры Маслова Р.Ф. не говорила.
Представитель ответчиков Масловой Г.П. и Маслова Д.С. по доверенности и ордеру адвокат Подольская Ю.А. в судебном заседании иск Масловой Р.Ф. не признала, просила отказать в его удовлетворении, указав на то, что доводы искового заявления, приведенные в обоснование исковых требований, опровергаются объяснениями истца Масловой Р.Ф., данными в судебном заседании. Истец хорошо понимала, какой договор она заключает, цель договора заключалась в том, чтобы квартира, изначально приобретенная Масловым С.В., вновь стала его собственностью, о чем неоднократно в судебном заседании поясняла сама истец Маслова Р.Ф. Дополнительные основания ничтожности договора дарения противоречат собранным по делу доказательствам и являются способом защиты, выбранным истцом после получения результатов судебной почерковедческой экспертизы от 25 января 2019 г. N 61, которой установлено, что подпись от имени Маслова С.В., расположенная в соглашении о пользовании спорной квартирой от 12 декабря 2015 г., выполнена не самим Масловым С.В., а другим лицом с подражанием подлинным подписям Маслова С.В.
В соответствии с положениями ст.167 ГПК РФ суд рассмотрел дело в отсутствие неявившихся участвующих в деле лиц.
Решением Советского районного суда г. Тулы от 14 февраля 2019 г. в удовлетворении иска Масловой Р.Ф. отказано.
В апелляционных жалобах Маслова Р.Ф. и ее представитель по доверенности Бегов О.В. просят решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым иск Масловой Р.Ф. удовлетворить.
В возражениях на апелляционную жалобу Масловой Р.Ф. представитель ответчиков Маслова Д.С., Масловой Г.П. по доверенности и ордеру адвокат Подольская Ю.А. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Масловой Р.Ф. - без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся лиц, извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав объяснения представителя истца Масловой Р.Ф. по доверенности Бегова О.В., поддержавшего доводы апелляционных жалоб, представителя ответчиков Маслова Д.С., Масловой Г.П. по доверенности и ордеру адвоката Подольской Ю.А., поддержавшей доводы возражений на апелляционную жалобу Масловой Р.Ф., судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст.327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Разрешая спорные правоотношения, суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, проверил доводы и возражения сторон по существу спора и пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.
Данный вывод подробно мотивирован судом в постановленном по делу решении, подтвержден имеющимися в материалах дела доказательствами и не противоречит требованиям материального закона, регулирующего возникшие между сторонами правоотношения.
В соответствии со ст.2 ГК РФ граждане приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
В силу ст.9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют свои права, в том числе обладают правом по своему усмотрению распоряжаться принадлежащим имуществом: дарить, продавать, завещать его.
Согласно ст.421 ГКРФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольным принятым обязательством. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст.422).
В соответствии со ст.218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Согласно ст.223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.
В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.
В соответствии с п.1 ст.572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК РФ.
В силу ч.3 ст.574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.
Из материалов дела следует, что собственником квартиры N 316 в доме N 16 по Красноармейскому проспекту г. Тулы являлась Надионова В.М. (мать истца Масловой Р.Ф.), что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 11 апреля 2012 г.
Согласно свидетельству о государственной регистрации права от 26 февраля 2014 г. собственником квартиры N316 в доме N16 по Красноармейскому проспекту г. Тулы на основании свидетельства о праве на наследство по закону являлась Маслова Р.Ф.
Маслова Р.Ф. является матерью Маслова С.В., что подтверждается свидетельством о рождении N, выданным 17 сентября 1964 г. Тульским городским ЗАГС.
12 декабря 2015 г. между Масловой Р.Ф. и ее сыном Масловым С.В. заключен договор дарения указанной квартиры, а также соглашение о пользовании квартирой, в котором указано на то, что договор дарения оформлен с условием дальнейшего проживания дарителя (Масловой Р.Ф.), оплата всех платежей будет осуществляться Масловой Р.Ф.
На основании договора дарения от 12 декабря 2015 г. собственником квартиры <адрес> является Маслов С.В., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 22 декабря 2015 г.
2 января 2017 г. Маслов С.В. умер, что подтверждается свидетельством о смерти N, выданным 8 января 2017 г. комитетом записи актов гражданского состояния администрации г. Тулы.
3 июля 2017 г. между Масловой Г.П. (супругой Маслова С.В.), Масловым Д.С. (сыном Маслова С.В.), Масловой Р.Ф. (матерью Маслова С.В.) заключено соглашение о разделе наследственного имущества, по условиям которого в собственность Масловой Р.Ф. переходит квартира <адрес>.
Согласно ст.209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.
Обращаясь в суд с иском, истец Маслова Р.Ф. ссылалась на то, что спорный договор дарения является мнимой сделкой, поскольку в день его заключения между ней (Масловой Р.Ф.) и Масловым С.В. также было подписано соглашение, по условиям которого истец сохранила свое право пожизненного проживания в спорной квартире с осуществлением всех жилищно-коммунальных платежей и предусмотренных законом мер по содержанию жилища в надлежащем состоянии, что свидетельствует о формальном характере договора дарения.
В ходе рассмотрения дела истец ссылалась также на то, что спорный договор дарения является притворной сделкой, так как имеет признаки возмездности сделки, поскольку его пункт 5 содержит встречное обязательство, согласно которому квартира <адрес> находится в залоге у одаряемого Маслова С.В., и настоящим договором обязательства прекращаются; а также о том, что пункте 3 оспариваемого договора содержится денежная оценка предмета договора.
В соответствии со ст.166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такового признания (ничтожная сделка).
В силу ч. 1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии с п.1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Из анализа указанных норм следует, что в случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение гражданско-правовых отношений между сторонами сделки, целью сторон является создание у лиц, не участвующих в сделке, представления о сделке как действительной.
Существенными чертами мнимой сделки являются: совершение сделки лишь для вида, когда стороны знают, что она не будет исполнена. По мнимой сделке стороны преследуют иные цели, нежели предусмотрены в договоре. Мнимая сделка может быть совершена в любой форме; она может пройти даже регистрацию в установленном законом порядке, тем не менее, если сделка не преследует цель наступления соответствующих последствий, она может быть признана мнимой.
Таким образом, правовое значение имеет вопрос о совершении сторонами действий для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в этой сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки.
Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.
В силу п.2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.
По смыслу указанной правовой нормы признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на ее исполнение у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. Таким образом, по основанию притворности недействительной сделки может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.
Предметом доказывания при рассмотрении исков о признании недействительными притворных сделок является установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора, то есть притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для создания ложного представления у третьих лиц, когда намерение сторон направлено на достижение иных правовых последствий, вытекающих из прикрываемой сделки, то есть в данном случае, на установление отношений по залогу.
В обоснование своих требований истец указала, что после государственной регистрации договора дарения спорной квартиры положение сторон не изменилось, поскольку она продолжает проживать в квартире, несет бремя содержания квартиры с даты заключения договора дарения по настоящее время: оплачивает коммунальные услуги.
Судом установлено, что заключая договор дарения, стороны достигли правового результата, характерного для данной сделки, а именно: право собственности на квартиру перешло от истца Масловой Р.Ф. ее сыну Маслову С.В. Доказательств, подтверждающих, что воля сторон не была направлена на создание указанных правовых последствий, истцом не представлено.
Из объяснений самой Масловой Р.Ф. в ходе рассмотрения настоящего дела, так и из обстоятельств, приведенных ею в ранее поданных исковых заявлениях, не принятых к производству суда, следует, что ее сын Маслов С.В. всегда просил ее (Маслову Р.Ф.) переоформить на него квартиру <адрес>, поскольку ранее он отказался от наследства в пользу младшего брата после смерти отца и хотел, чтобы данная квартира являлась только его собственностью и не вошла в наследственную массу после смерти самой Масловой Р.Ф., так как изначально спорное жилое помещение было приобретено на его (Маслова С.В.) денежные средства, затем отчуждено бабушке В.М., получившей субсидию от государства на приобретение жилья, и перешло в собственность истца Масловой Р.Ф. после смерти В.М. в порядке наследования. В исковом заявлении от 18 мая 2017 г. истец Маслова Р.Ф. сослалась на заключение оспариваемого договора дарения от 12 декабря 2015 г., подписание соглашения о пользовании им и просила суд отменить данный договор дарения. Также в исковом заявлении от 25 мая 2017 г. истец Маслова Р.Ф. указала на то, что Маслов С.В. очень хотел, чтобы она (Маслова Р.Ф.) подарила ему его квартиру по указанному адресу, часто напоминал об этом. Ссылаясь на свое умственное заблуждение, просила признать договор дарения от 12 декабря 2015 г. недействительным и вернуть ей (Масловой Р.Ф.) данное недвижимое имущество.
Свидетель Е.И. в судебном заседании суда первой инстанции пояснила, что Маслов С.В. неоднократно говорил ей о своем желании приобрести право собственности на квартиру N 316 в доме N 16 по Красноармейскому проспекту.
Суд первой инстанции признал показания данного свидетеля относимым, допустимым и достоверным доказательством, поскольку они согласуются с иными доказательствами по делу, в том числе и с объяснениями истца, свидетель предупреждена об уголовной ответственности.
Договор дарения от 12 декабря 2015 г., заключенный между Масловой Р.Ф. и Масловым С.В. в установленной законом письменной форме, прошел государственную регистрацию в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, в связи с чем была осуществлена государственная регистрация перехода права собственности от Масловой Р.Ф. на нового собственника Маслова С.В.
Из содержания оспариваемого договора дарения от 12 декабря 2015 г. следует, что стороны согласовали все существенные условия договора, были определены предмет данного договора и воля сторон. Данный договор подписан Масловой Р.Ф. и Масловым С.В. с расшифровкой подписи каждым собственноручно.
Ссылка стороны истца на то, что после заключения договора дарения истец продолжала пользоваться спорной квартирой, оплачивала коммунальные услуги, не является основанием для удовлетворения иска, поскольку предоставление Масловым С.В., как новым собственником, спорного имущества в бесплатное пользование Масловой Р.Ф. соответствует положениям ст.209 ГК РФ, согласно которой собственник вправе распоряжаться принадлежащим ему имуществом любым законным способом. При этом факт проживания истца Масловой Р.Ф. в спорной квартире с даты регистрации и по настоящее время возлагает не нее, как на потребителя коммунальных услуг, обязанность по внесению платы за их пользование.
Из материалов дела усматривается, что договор дарения спорной квартиры был заключен 12 декабря 2015 г.
Согласно п. 1 договора дарения даритель безвозмездно передал одаряемому в собственность принадлежащую дарителю на праве собственности квартиру <адрес>.
В соответствии с п. 7 договора одаряемый принимает на себя ответственность по уплате налогов, ремонту и содержанию квартиры, а также обязанность участвовать в капитальном ремонте жилого дома соразмерно занимаемой площади с момента регистрации права собственности.
Из буквального толкования положений договора дарения с учетом требований ст. 431 ГК РФ следует, что каких-либо требований дарителя, от выполнения которых зависит передача квартиры в собственность одаряемого, данный договор не содержит.
Оснований полагать, что спорная квартира выбыла из владения Масловой Р.Ф. помимо ее воли, не имеется.
Таким образом, заключенный между сторонами договор дарения повлек именно те правовые последствия, которые возникают при заключении договора дарения, поскольку условия сделки соответствуют требованиям закона, договор заключен в письменной форме, подписан сторонами, переход права собственности прошел государственную регистрацию в установленном законом порядке.
Соглашение о пользовании квартирой от 12 декабря 2015 г., на которое ссылается истец в обоснование своей позиции о возмездном характере договора дарения, не может быть принято во внимание, поскольку согласно заключению эксперта N 61 от 25 января 2019 г. подпись от имени Маслова С.В. выполнена не самим Масловым С.В., а другим лицом с подражанием подлинным подписям Маслова С.В.
Указанное заключение эксперта истцом не оспаривается.
Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что на момент совершения 12 декабря 2015 г. сделки воля Маслова С.В. однозначно была направлена на заключение договора дарения и перехода права собственности на спорное жилое помещение от матери Масловой Р.Ф. к нему, что в силу действующего законодательства свидетельствует о том, что оспариваемую сделку нельзя признать мнимой.
При этом суд первой инстанции указал на то, что последовательные действия самой Масловой Р.Ф. также свидетельствуют о формировании ее воли на дарение сыну Маслову С.В. квартиры, являющейся предметом спора, причина формирования данной воли нашла свое объективное подтверждение вышеизложенными объяснениями самой Масловой Р.Ф., а доводы, приведенные ею в обоснование исковых требований, являются лишь способом защиты нарушенного, по мнению истца, права.
Ссылки в апелляционной жалобе представителя истца Масловой Р.Ф. по доверенности Бегова О.В. на то, что судом установлено прикрытие договором дарения совершенной ранее сделки по договору займа, сумма которого определена как залоговая стоимость квартиры, является несостоятельными.
В п. 5 договора дарения от 12 декабря 2015 г. указано, что спорная квартира находится в залоге у одаряемого Маслова С.В. Настоящим договором обязательства по залогу прекращаются.
Согласно разъяснениям, данным в п.п. 87, 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.
В соответствии со ст. 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).
В силу п. 1 ч.1 ст. 229.1 ГК РФ залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации в случае, если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации ( ст.8.1 ГК РФ).
В соответствии с положениями Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ (ред. от 02.08.2019) "Об ипотеке (залоге недвижимости)" договор об ипотеке заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами, и подлежит государственной регистрации (п.1). Указанный пункт распространяется на правоотношения, возникшие из кредитных договоров (договоров займа), заключенных с заемщиками - физическими лицами, до 31 июля 2019 г.
Договор об ипотеке считается заключенным и вступает в силу с момента его государственной регистрации (в случае, если федеральным законом установлено требование о государственной регистрации договора об ипотеке) (п.2).
Судом первой инстанции установлено, что в отношении квартиры <адрес> сведений об обременении в Едином государственном реестре прав недвижимости не имеется.
Таким образом, наличие у Масловой Р.Ф. перед Масловым С.В. обязательства, обеспеченного залогом в виде спорной квартиры, ничем не подтверждается.
Объяснения представителя истца Масловой Р.Ф. по доверенности Бегова О.В. в суде апелляционной инстанции о том, что Маслова Р.Ф. заключила договор дарения квартиры только в связи с тем, что Маслов С.В. простил ей имеющееся перед ним долговое обязательство в размере 10 000 рублей, и одним из условий заключения договора являлось ее пожизненное проживание в квартире, не могут являться основанием для признания оспариваемого договора дарения недействительным, поскольку не нашли своего подтверждения и юридического обоснования в ходе рассмотрения дела.
В соответствии с положениями ст.56 ГПК РФ обязанность по доказыванию возмездного характера сделки возлагается на истца.
Каких-либо доказательств наличия встречного обязательства со стороны одаряемого, передачи одаряемым за получение дара денежных средств и наличия обязанности по встречному предоставлению, не представлено.
При этом судебная коллегия полагает необходимым указать на то, что в данном случае необходимо исходить из презумпции действительности договора до того времени, пока с достоверностью не будет доказано обратное, так как судебной защите подлежат не только права и охраняемые законом интересы истцов, но и ответчиков.
Суд первой инстанции, руководствуясь положениями п. 1 ст. 328 ГК РФ, п. 1 ст. 572 ГК РФ, п. 2 ст. 170 ГК РФ, пришел к правильному выводу о том, что указание в договоре дарения на наличие залога само по себе не свидетельствует о возмездном характере договора дарения от 12 декабря 2015 г., не может являться встречной передачей вещи или права либо встречным обязательством ввиду отсутствия регистрации залога в установленном законом порядке.
Оснований для признания договора дарения недействительным ввиду его возмездного характера не имеется.
Ссылка истца и ее представителей на то, что спорная квартира не передавалась в дар Маслову С.В., не является основанием для отмены решения суда.
Ссылка представителя истца Масловой Р.Ф. по доверенности Бегова О.В. на то, что Маслова Р.Ф. полагала, что соглашение о пользовании квартирой было подписано Масловым С.В., продолжала оплачивать коммунальные платежи за квартиру, не имеет определяющего значения для существа спора, поскольку соглашение о пользовании квартирой от 12 декабря 2015 г. надлежащим доказательством по делу не является ввиду выполнения подписи Маслова С.В., который является одаряемым, другим лицом.
Наличие в свидетельстве о регистрации права N, выданного 11 апреля 2012 г. на имя В.М., свидетельстве о регистрации права N, выданном на имя Масловой Р.Ф. указания на обременение в виде ипотеки в силу закона не подтверждает наличие долга у Масловой Р.Ф. перед Масловым С.В. в размере 10 000 рублей и нахождение спорной квартиры в залоге у Маслова С.В.
Таким образом, оценив в совокупности исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска Масловой Р.Ф.
При этом указал на то, что истец Маслова Р.Ф. не представила доказательств отсутствия воли сторон оспариваемой сделки (договора дарения квартиры) на ее совершение, а также того, что истец, заключая оспариваемый договор, преследовала иные цели, чем предусматривает договор дарения, либо имела намерение заключить иную сделку.
Суд первой инстанции, руководствуясь положениями ч.1 ст.98 ГПК РФ, разъяснениями, данными в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", взыскал с истца Масловой Р.Ф. в пользу ответчика Масловой Д.С. понесенные расходы по оплате судебных издержек по оплате судебной почерковедческой экспертизы в размере 17 744 рублей.
Доводы апелляционной жалобы о наличии доказательств притворности совершенной сторонами сделки и ее недействительности аналогичны тем, которые являлись предметом оценки суда первой инстанции, основаны на ошибочном толковании норм материального права, регулирующего спорные правоотношения, направлены на иную оценку установленных по делу обстоятельств и представленных в их подтверждение доказательств, получивших надлежащую правовую оценку в соответствии с требованиями ст. ст. 67, 198 ГПК РФ в постановленном по делу решении, и как не опровергающие правильности выводов суда не могут служить основанием для их отмены.
Нарушений судом норм процессуального права, которые являются безусловным основанием к отмене решения суда, или норм материального права, которые могли привести к принятию неправильного решения, в том числе и тех, на которые имеются ссылки в апелляционных жалобы, судом апелляционной инстанции не установлено.
По таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда от 14 февраля 2019 г. по доводам апелляционных жалоб Масловой Р.Ф. и ее представителя по доверенности Бегова О.В. Диканова В.В. и Дикановой В.В.
Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г.Тулы от 14 февраля 2019 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Масловой Р.Ф., представителя ФИО18 по доверенности Бегова О.В. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
