Дата принятия: 07 октября 2020г.
Номер документа: 33-2177/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ МУРМАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 октября 2020 года Дело N 33-2177/2020
г. Мурманск
7 октября 2020 г.
Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:
председательствующего
Захарова А.В.
судей
Морозовой И.Ю.
Хмель М.В.
с участием прокурора
Самохваловой Н.Н.
при секретаре
Поляковой Т.И.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-372/2020 по иску Пономарева Владимира Александровича к акционерному обществу "Кольская горно-металлургическая компания" о взыскании денежной компенсации морального вреда
по апелляционной жалобе акционерного общества "Кольская горно-металлургическая компания" на решение Печенгского районного суда Мурманской области от 15 июля 2020 г.
Заслушав доклад судьи Морозовой И.Ю., объяснения представителя акционерного общества "Кольская горно-металлургическая компания" Щевелева Р.О., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения относительно доводов апелляционной жалобы представителя Пономарева В.А. - Алисовой В.В., заключение прокурора о законности и обоснованности решения суда, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
установила:
Пономарев В.А. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Кольская горно-металлургическая компания" (далее - АО "Кольская ГМК") о взыскании денежной компенсации морального вреда.
В обоснование исковых требований истец указал, что состоял с ответчиком в трудовых отношениях, работал в должности горнорабочего очистного забоя на ....
19 апреля 2019 г. во время рабочей смены произошел несчастный случай, в результате которого он получил тяжелую травму, повлекшую его госпитализацию и проведение экстренной операции.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы от 28 июня 2019 г. в результате произошедшего несчастного случая ему причинено телесное повреждение в виде ***, квалифицированное как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
10 сентября 2019 г. заключением Главного государственного инспектора труда в Мурманской области установлен факт несчастного случая на производстве, АО "Кольская ГМК" выдано предписание, на основании которого 16 сентября 2019 г. ответчиком составлен акт N * о несчастном случае на производстве, произошедшем с истцом 19 апреля 2019 г. Законность выданного ответчику предписания установлена судебными постановлениями.
Также заключением Главного государственного инспектора труда в Мурманской области установлено отсутствие грубой неосторожности со стороны истца.
Вина ответчика заключается в отсутствии в Инструкции по охране труда описания подобной ситуации и необходимых действий работника, необеспечение безопасности проводимых работ. Травма причинена источником повышенной опасности, которым является скреперная лебедка, предназначенная для доставки отделенной от массива горной массы при подземной разработке полезных ископаемых.
В результате полученной травмы он длительный период находился на стационарном и амбулаторном лечении, как непосредственно в момент получения травмы, так и в дальнейшем процессе лечения испытал сильную физическую боль, в связи с чем был вынужден принимать сильнодействующие обезболивающие препараты. Ему установлена степень утраты трудоспособности в размере 30%, для подтверждения которой ежегодно необходимо проходить медико-социальную экспертизу. До настоящего времени он вынужден соблюдать строгую диету и ограничения, в том числе по поднятию тяжести, носить специальный бандаж для поддержания позвоночника, на протяжении всей жизни принимать лекарственные препараты. Также необходимо ежегодно проходить диспансерное обследование, поскольку имеется риск возникновения почечной недостаточности.
Кроме того, ему были причинены нравственные страдания, выразившиеся в необходимости хирургического вмешательства, нарушении привычного образа и качества его жизни, невозможности восстановления ***, что носит постоянный и необратимый характер, осуществлять трудовую деятельность по специальности. Также указал на то, что ответчик длительное время не признавал факт произошедшего несчастного случая на производстве и в связи с этим не выплачивал ему пособие по нетрудоспособности в полном объеме.
Просил взыскать с АО "Кольская ГМК" компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 рублей.
Судом постановлено решение, которым исковые требования Пономарева В.А. удовлетворены частично. С АО "Кольская ГМК" в пользу истца взыскана денежная компенсация морального вреда в размере 700 000 рублей, в остальной части иска отказано. Кроме того, с АО "Кольская ГМК" в доход бюджета муниципального образования Печенгский район Мурманской области взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.
В апелляционной жалобе представитель ответчика АО "Кольская ГМК" Щевелев Р.О. просит решение суда изменить в части, взыскав с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 69000 рублей.
В обоснование жалобы приводит доводы о несогласии с определенным судом к взысканию размером компенсации морального вреда, считая его чрезмерно завышенным, несоответствующим фактическим обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости.
Выражая несогласие с выводом суда о затягивании работодателем оформления акта о несчастном случае, указывает, что о произошедшем несчастном случае на производстве истец своевременно работодателю не сообщил, с заявлением о создании комиссии по расследования данного случая обратился только 28 мая 2019 г., на основании которого приказом СЗУ Ростехнадзора России была создана комиссия, проводившая расследование тяжелого несчастного случая в период с 29 мая по 28 июня 2019 г. По результатам расследования комиссией 28 июня 2019 г. составлен акт, которым несчастный случай был квалифицирован как не учетный и не связанный с производством. В связи с несогласием истца с результатами расследования несчастного случая по его обращению от 12 июля 2019 г. Государственной инспекцией труда в Мурманской области проведено дополнительное расследование несчастного случая, занявшее почти два месяца, и 10 сентября 2019 г. составлено заключение по результатам расследования, а также выдано предписание об оформлении акта расследования несчастного случая. Ответчиком предписание исполнение в установленный срок - 16 сентября 2019 г.
По мнению подателя жалобы, длительное неоформление акта несчастного случая не связано с поведением и действиями работодателя. В данном случае трудности в установлении истинных причин несчастного случая были обусловлены поведением самого истца, который своевременно не сообщил о произошедшем с ним несчастном случае, что привело к усложнению проведения расследования. При этом полагает, что обжалование работодателем предписания судом необоснованно расценено как затягивание оформления акта, поскольку является правом и предусмотрено законодательством об административном судопроизводстве.
Также полагает неправомерным вывод суда о применении к спорным правоотношениям трудового законодательства.
Считает, что суд необоснованно отверг доводы стороны ответчика о необходимости применения в данном случае положений заключенного между сторонами дополнительного соглашения, в соответствии с условиями которого размер компенсации для Пономарева В.А. составит 69 000 рублей.
Приводит довод о том, что исходя из анализа статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации истец вправе был оспорить в судебном порядке как размер денежной компенсации морального вреда (после получения соответствующего отказа со стороны работодателя или получения выплаты при несогласии с ее размером), так и само дополнительное соглашение, однако такой возможностью не воспользовался.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу представитель истца Пономарева В.А. - Алисова В.В., старший помощник прокурора прокуратуры Печенгского района Василенкова И.А. просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.
В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явился истец Пономарев В.А., извещенный о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке.
Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившегося в судебное заседание лица, поскольку его неявка не препятствует рассмотрению дела.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений относительно жалобы, судебная коллегия оснований к отмене или изменению постановленного по делу решения по доводам апелляционной жалобы не находит.
В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).
Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.
В силу статей 20, 41 Конституции Российской Федерации, статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения.
Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзацы первый и второй части первой статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).
Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (часть 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).
Трудовым кодексом Российской Федерации установлено право работника на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом, иными федеральными законами (абзац четырнадцатый части первой статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).
Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть вторая статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).
В силу части первой статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
Абзацем восьмым статьи 220 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом.
Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", в соответствии с абзацем 2 пункта 3 статьи 8 которого возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.
На основании статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Соответственно, работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.
Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд для разрешения такого спора.
Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.
Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
Пунктом 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 данного кодекса.
Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.) (абзац второй пункта 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.
Размер компенсации морального вреда определяется по правилам, установленным статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации. При определении размера компенсации морального вреда судом учитываются степень вины нарушителя, характер причиненных лицу физических и нравственных страданий, требования разумности и справедливости.
Как разъяснено в абзацах втором и четвертом пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьей 237 названного Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.
Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", согласно которому степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.
Из содержания приведенных положений закона и разъяснений по их применению Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что, в случае спора, размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон.
При недостижении соглашения между сторонами трудовых отношений спор о размере компенсации морального вреда разрешается судом на основе применения общих положений о защите нематериальных благ, предусмотренных гражданским законодательством.
Судом установлено и из материалов дела следует, что Пономарев В.А. в период с 20 декабря 1999 г. по 31 мая 2013 г. и с 8 мая 2014 г. по 6 сентября 2019 г. осуществлял трудовую деятельность в АО "Кольская ГМК", с 8 мая 2014 г. работал на руднике "*** подземный участок горнопроходческих и очистных работ N * в должности горнорабочего очистного забоя 4 разряда на основании трудового договора N * от 8 мая 2014 г.
Также 8 мая 2014 г. сторонами заключено дополнительное соглашение к трудовому договору N * от 8 мая 2014 г., согласно пункту 1 которого, работник, осуществляя трудовую деятельность во вредных (подземных) условиях труда, осознает, что на его работоспособность и здоровье могут оказать влияние вредные и опасные производственные факторы, воздействие которых может привести к заболеванию работника, в том числе профессиональному заболеванию, и (или) травме работника.
По условиям дополнительного соглашения, работодатель обязуется произвести работнику выплату компенсации морального вреда при одновременном соблюдении условий: наличие акта о несчастном случае на производстве, профессиональном заболевании при условии, что оно установлено за период работы в ОАО "Кольская ГМК" и установления работнику федеральным государственным учреждением медико-социальной экспертизы степени утраты профессиональной трудоспособности (пункт 5); компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме и является единовременной выплатой (пункт 6); размер компенсации морального вреда определяется в соответствии со степенью утраты профессиональной трудоспособности, исходя из 10 базовых сумм, установленных статьей 45 Положения об оплате труда работников ОАО "Кольская ГМК" на дату подачи заявления за указанным возмещением за каждые 10% утраты профессиональной трудоспособности (пункт 7).
19 апреля 2019 г. Пономарев В.А. был госпитализирован с травмой в хирургическое отделение *** где находился в реанимационном отделении по 22 апреля 2019 г., в период с 22 апреля 2019 г. по 8 мая 2019 г. на стационарном лечении в хирургическом отделении, после чего проходил лечение амбулаторно по 31 мая 2019 г.
Согласно заключению эксперта ГОБУЗ ОМБ СМЭ N * от 28 июня 2019 г., в результате проведенной по медицинским документам экспертизы эксперт пришел к выводам, что при поступлении в лечебное учреждение 19 апреля 2019 г. у Пономарева В.А. специалистами было установлено телесное повреждение в виде ***. В соответствии с разделом II пунктом 6.1.16 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, указанное телесное повреждение, которое по своему характеру непосредственно создавало угрозу для жизни, соответствует медицинскому критерию в отношении причинившего тяжкий вред, здоровью человека, по признаку опасности для жизни.
Как следует из заключения государственного инспектора труда - врио заместителя руководителя Государственной инспекции труда в Мурманской области от 10 сентября 2019 г., указанное повреждение здоровья было получено горнорабочим очистного забоя Пономаревым В.А. в результате несчастного случая на производстве АО "Кольская ГМК", а именно в результате воздействия движущихся предметов - контактный удар (ушиб) при столкновении с движущимися предметами (тросом скреперной лебедки).
Исследовав материалы по факту несчастного случая, государственный инспектор труда, учитывая, что действия пострадавшего в момент происшествия были обусловлены трудовыми отношениями, совершаемыми в интересах и на территории работодателя, руководствуясь положениями статей 227, 229 Трудового кодекса Российской Федерации и пункта 23 Положения об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях, утвержденного постановлением Минтруда России от 24 октября 2002 г. N 73, пришел к заключению, что произошедший несчастный случай квалифицируется как несчастный случай, связанный с производством, и подлежит оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации в АО "Кольская ГМК". В качестве вида происшествия и причин, вызвавших несчастный случай, государственным инспектором труда указано воздействие движущихся предметов - контактный удар (ушиб) пострадавшего движущимся предметом - тросом скрепленной лебедки.
Также в заключении указано, что поскольку непосредственно сразу после получения травмы Пономарев В.А. не сообщил о данном происшествии (факте удара тросом) руководству, утрата нетрудоспособности пострадавшего наступила не сразу, обстановка и состояние на месте несчастного случая не были сохранены в таком виде, при котором была получена травма, так как ведение горных работ продолжили работники следующих смен. Вследствие этого достоверно установить объективные обстоятельства, при которых была получена травма Пономаревым В.А., а также дать оценку наличия в чьих-либо действиях каких-либо нарушений, которые могли бы предшествовать, способствовать либо повлечь получение травмы работником не представляется возможным.
В ходе расследования несчастного случая в действиях должностных лиц АО "Кольская ГМК" нарушений требований законодательных и иных нормативных правовых актов, локальных нормативных актов, приведших к несчастному случаю, а также факта грубой неосторожности в действиях пострадавшего Пономарева В.А. не установлено.
10 сентября 2019 г. Государственная инспекция труда в Мурманской области АО "Кольская ГМК" выдала предписание N *, которым обязало АО "Кольская ГМК" устранить нарушения требований трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, на основании и в соответствии с заключением государственного инспектора труда от 10 сентября 2019 г. оформить акт по форме Н-1 о несчастном случае на производстве, произошедшем 19 апреля 2019 г. с горнорабочим очистного забоя АО "Кольская ГМК" Пономаревым В.А.
Предписание исполнено работодателем 16 сентября 2019 г., составлен и утвержден акт N * по форме Н-1 о несчастном случае на производстве, в котором отражены обстоятельства произошедшего с истцом несчастного случая на производстве, характер полученных им повреждений, отсутствие факта нахождения его в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Приведены опасные производственные факторы: подземная работа в условиях повышенного шума, запыленности, искусственной освещенности и тяжести трудового процесса. Указано, что в действиях должностных лиц Общества нарушений требований законодательных и иных нормативных правовых актов, локальных нормативных актов, приведших к несчастному случаю, не установлено. Данных об установлении в действиях Пономарева В.А. факта грубой неосторожности акт Н-1 не содержит.
Решением Октябрьского районного суда города Мурманска от 29 ноября 2019 г. по административному делу N *, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Мурманского областного суда от 13 мая 2020 г., отказано в удовлетворении административного иска АО "Кольская ГМК" об оспаривании предписания врио заместителя руководителя Государственной инспекции труда в Мурманской области от 10 сентября 2019 г. N *.
Факт несчастного случая на производстве, произошедшего 19 апреля 2019 г. с Пономаревым В.А., повлекшего причинение тяжкого вреда его здоровью по признаку опасности для жизни, и, как следствие, возникновение у АО "Кольская ГМК" обязанности по возмещению вреда, в ходе судебного разбирательства стороной ответчика не оспаривались.
В досудебном порядке Пономарев В.А. за компенсацией морального вреда к ответчику не обращался, полагая, что определенный в соответствии с условиями дополнительного соглашения к трудовому договору размер компенсации морального вреда (69 000 рублей), явно занижен и не соответствует степени его физических и нравственных страданий в связи с трудовым увечьем.
Разрешая заявленные требования, руководствуясь вышеприведенными нормами права, оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая установленные фактические обстоятельства дела, принимая во внимание обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением Октябрьского районного суда города Мурманска от 29 ноября 2019 г., суд первой инстанции исходил из наличия правовых оснований для возложения на АО "Кольская ГМК" обязанности по компенсации истцу морального вреда, причиненного несчастным случаем на производстве, повлекшим причинение тяжкого вреда его здоровью.
Выводы суда в указанной части лицами, участвующими в деле, не оспариваются, доводов, опровергающих обязанность ответчика возместить причиненный вред, апелляционная жалоба не содержит.
Проверяя решение суда в пределах доводов апелляционной жалобы, выражающих несогласие с определенным судом к взысканию размером компенсации морального вреда, и о необходимости применения положений заключенного сторонами дополнительного соглашения, судебная коллегия полагает их подлежащими отклонению по следующим основаниям.
Как подтверждается материалами дела и установлено судом, согласно сведениям о результатах проведенной медико-социальной экспертизы от 19 декабря 2019 г. и акту медико-социальной экспертизы Бюро медико-социальной экспертизы N * (смешанного профиля) ФКУ "ГБ МО по Мурманской области" Минтруда России N * от 19 декабря 2019 г., 11 декабря 2019 г. проведено освидетельствование Пономарева В.А., _ _ года рождения, поставлен диагноз "***", код основного заболевания по МКБ N * Установлена степень утраты профессиональной трудоспособности - 30% в связи с первым несчастным случаем на производстве от 19 апреля 2019 г., на срок 1 год (с 21 ноября 2019 г. по 1 декабря 2020 г.), дата очередного освидетельствования на предмет установления степени утраты профессиональной трудоспособности 21 ноября 2020 г. По результатам проведения медико-социальной экспертизы Пономареву В.А. выдана программа реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве.
Как следует из указанного выше заключения эксперта ГОБУЗ ОМБ СМЭ N * от 28 июня 2019 г., установившего, что вред, причиненный здоровью истца, является тяжким, при исследовании представленных в распоряжение медицинских карт N * стационарного больного хирургического отделения *** и пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях N * *** на имя Пономарева В.А., установлено, что 19 апреля 2019 г. истец был доставлен в хирургическое отделение *** в тяжелом состоянии, где при поступлении поставлен диагноз "***", заключением консилиума ведущих специалистов принято решение об экстренном оперативном вмешательстве, проведена операция - ***; после проведения операции поставлен диагноз "***". Пономарев В.А. выписан на амбулаторное лечение, выдан лист нетрудоспособности N * с 19 апреля 2019 г. по 8 мая 2019 г., с 9 мая 2019 г. по 13 мая 2019 г., рекомендовано: диета ст.7, ношение бандажа, обрабатывать п/о рубец. На амбулаторном лечении истец по листку нетрудоспособности N * находился с 14 мая 2019 г. по 17 мая 2019 г., лечение по указанному листу нетрудоспособности продлено с 18 мая по 31 мая 2019 г., выписан к труду 1 июня 2019 г.
В программе реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве (карта N * к акту освидетельствования N * от 21 ноября 2019 г.) указано, что Пономарев В.А. нуждается в проведении реабилитационных мероприятий, а именно в срок с 21 ноября 2019 г. по 1 декабря 2020 г. согласно заключению ВК ГОБУЗ Печенгская ЦРБ N * от 19 ноября 2019 г. по последствиям производственной травмы - санаторно-курортное лечение 1 раз в год, заболевания мочеполовой системы круглогодично, без сопровождающего; противопоказан тяжелый физический труд, работа в неблагоприятных климатических условиях и профвредных условиях; нуждается в профессиональном переобучении по гуманитарно-технологическому, экономическому профилю, профилю информационных технологий.
При определении размера компенсации морального вреда, суд, руководствуясь вышеприведенными нормами права, в частности статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениями по их применению, принимая во внимание вышеизложенные обстоятельства, правомерно исходил из того, что в результате несчастного случая на производстве, произошедшего при отсутствии грубой неосторожности со стороны истца, Пономарев В.А. испытал и продолжает испытывать физические страдания, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью, повлекшего сильные болевые ощущения, необходимость оперативного вмешательства, нравственные переживания в связи с полученной травмой, наступлением неблагоприятных последствий, необходимости прохождения длительного лечения, ограничением обычной жизнедеятельности и невозможности восстановления здоровья по причине утраты жизненного важного органа (почки), а также социальной незащищенности в виду наличия препятствий в осуществлении трудовой деятельности в связи с полученной травмой, нахождение на его иждивении ребенка и наличие финансовых затруднений в связи с утратой возможности полноценно трудиться, в связи с чем, принимая во внимание степень утраты истцом профессиональной трудоспособности, тяжесть причинного вреда, поведение работодателя и фактическую продолжительность рассмотрения и признания события несчастным случаем на производстве, посчитал возможным взыскать в качестве компенсации морального вреда с ответчика 700 000 рублей.
Учитывая, что размер компенсации морального вреда является оценочной категорией, которая включает в себя оценку судом совокупности обстоятельств, ссылка в апелляционной жалобе, указывающие на несогласие с определенным судом размером денежной компенсации, в силу субъективности такой оценки, не могут быть приняты судебной коллегией в качестве основания для изменения присужденной судом компенсации.
Оспариваемые выводы суда первой инстанции, вопреки доводам жалобы, отвечают вышеприведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда подробно приведены в судебном постановлении, и с ними судебная коллегия соглашается.
В этой связи, судебная коллегия находит, что определенный судом размер компенсации морального вреда не является завышенным, на что ссылается податель в жалобе, соответствует объему физических и нравственных страданий истца, вызванных физической болью, оперативным вмешательством, процессом лечения и длительностью его проведения, отвечает требованиям разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения, то есть основополагающим принципам, предполагающим баланс интересов сторон.
При этом, принимая во внимание, что при подписании с работодателем дополнительного соглашения к трудовому договору, о необходимости применении положений которого поставлен вопрос в апелляционной жалобе, истец в полной мере не мог оценить, насколько определяемый соглашением размер компенсации может соответствовать тяжести причиненного вреда здоровью и полученному трудовому увечью, степени утраты им профессиональной трудоспособности, суд первой инстанции правомерно не усмотрел оснований для расчета размера спорной компенсации на основании указанного дополнительного соглашения.
Как верно указано судом в решении, заключение между сторонами трудовых отношений дополнительного соглашения, устанавливающего порядок определения и выплаты денежной компенсации морального вреда, в том числе в связи с несчастным случаем на производстве, не лишает истца права на обращение в суд за разрешением возникшего спора о размере компенсации, при том, что определенный данным соглашением размер компенсации морального вреда в сумме 69 000 рублей явно занижен и не соответствует степени физических и нравственных страданий истца в связи с полученным им трудовым увечьем.
Приведенные в жалобе доводы о необоснованном применении при разрешении настоящего спора трудового законодательства и необходимости применении судом положений дополнительного соглашения, с учетом изложенного не могут повлиять на законность и обоснованность судебного постановления, признаются судебной коллегией несостоятельными, основанными на неправильном толковании закона.
Доводы жалобы о необоснованности выводов суда о затягивании работодателем оформления акта по форме Н-1 подлежат отклонению, поскольку материалами дела достоверно подтверждено и правильно учтено судом, что первоначально ответчиком произошедший случай признан не подлежащим учету и не связанным с производством, акт о несчастном случае на производстве оформлен лишь по предписанию надзорного органа и вручен пострадавшего спустя 5 месяцев со дня происшествия. При этом ссылки на несвоевременность уведомления работодателя о несчастном случае истцом и позднее обращение Пономарева В.А с заявлением о создании комиссии по расследованию несчастного случая не могут быть признаны состоятельными, поскольку из заключения государственного инспектора труда от 10 сентября 2019 г. и акта Н-1 о 16 сентября 2019 г. следует, что информация о получении Пономаревым В.А. травмы поступила в АО "Кольская ГМК" 20 апреля 2019 г., то есть на следующий день после события.
При таких обстоятельствах оснований считать определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда несправедливым и завышенным, о чем поставлен вопрос в апелляционной жалобе, у судебной коллегии не имеется. Оснований для изменения размера взысканной в пользу истца суммы компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает.
Приведенные в апелляционной жалобе доводы о несогласии с размером компенсации морального вреда не свидетельствуют о незаконности выводов суда и не могут являться основанием для изменения решения суда.
Иных заслуживающих внимания правовых доводов, влияющих на законность и обоснованность постановленного решения, апелляционная жалоба не содержит.
Нарушений судом норм процессуального права, которые в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, не усматривается.
При таком положении судебная коллегия находит постановленное решение суда законным и обоснованным, оснований, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к отмене или изменению решения суда, в том числе и по мотивам, приведенным в апелляционной жалобе, не имеется.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 327, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда
определила:
решение Печенгского районного суда Мурманской области от 15 июля 2020 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу акционерного общества "Кольская горно-металлургическая компания" - без удорвлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
