Определение Судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ НИЖЕГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 марта 2022 года Дело N 33-2129/2022

г. Нижний Новгород 1 марта 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда в составе:

председательствующего судьи Симагина А.С.,

судей Винокуровой Н.С., Солодовниковой О.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Храпцовой Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ш.А.А. к ПАО "Банк ВТБ", НАО "Первое коллекторское бюро", ООО "Национальная служба взыскания" о признании договоров цессии недействительными

по апелляционной жалобе Шашкий (Ивановой) Анны Андреевны на решение Нижегородского районного суда г. Нижний Новгород от 28 мая 2021 года.

Заслушав доклад судьи Нижегородского областного суда Симагина А.С., судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда

УСТАНОВИЛА:

истец Ш.А.А. обратилась в суд с исковым заявлением к ПАО "Банк ВТБ", НАО "Первое коллекторское бюро", ООО "Национальная служба взыскания" о признании договоров цессии недействительными. В обоснование заявленных требований Ш.А.А. указала, что заочным решением Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 7 декабря 2009 года по иску ЗАО "Банк ВТБ 24" расторгнуто кредитное соглашение N 721/0053-0000366 от 22 ноября 2007 года, заключенное между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и П.А.М. С заемщика П.А.М., поручителей В.Е.В., Ш.А.А. солидарно в пользу ЗАО "Банк ВТБ 24" взысканы задолженность по кредитному соглашению по состоянию на 2 ноября 2009 года в размере 2742676 рублей 98 копеек, а также обращено взыскание на заложенное имущество. 11 апреля 2012 года между ЗАО "Банк ВТБ 24" и ОАО "Первое коллекторское бюро" заключен договор уступки права требования в отношении должника П.А.М. в размере неисполненного обязательства на сумму 1255399 рублей 61 копейку. Впоследствии НАО "Первое коллекторское агентство" 31 августа 2016 года передало право требования долга ООО "Национальной службе взыскания". Истец считает, что договоры уступки права требования от 11 апреля 2012 года и 31 августа 2016 года противоречат закону, совершены неуполномоченными лицами и нарушают права и законные интересы Ш.А.А., которая не была уведомлена о факте состоявшейся цессии. На этом основании Ш.А.А., изменявшая исковые требования, окончательно просила суд признать недействительными договор уступки права требования N 1398 от 11 апреля 2012 года, заключенным между ЗАО Банк ВТБ 24 и ОАО "Первое коллекторское бюро", договор уступки прав (требований) от 31 августа 2016 года, заключенный между НАО "Первое коллекторское агентство" и ООО "Национальная служба взыскания" в части уступки прав требований, вытекающих из кредитного соглашения N 721/0053-0000366 от 22 ноября 2007 года.

Ответчик ПАО "Банк ВТБ", НАО "Первое коллекторское бюро", ООО "Нациаональная служба взыскания" возражали против удовлетворения заявленных требований.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, П.А.М. поддержал заявленные требования.

Решением Нижегородского районного суда г. Нижний Новгород от 28 мая 2021 года в удовлетворении исковых требований Ш.А.А. отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе Ш.А.А. поставлен вопрос об отмене состоявшегося решения как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права, определяющих условия и основания для признания сделки недействительной.

Законность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией по гражданским делам Нижегородского областного суда в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы гражданского дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда приходит к следующим выводам.

Как установлено судом первой инстанции и усматривается из материалов гражданского дела, 22 ноября 2007 года между Банком ВТБ 24 (ЗАО), правопреемником которого является ПАО Банк ВТБ, и индивидуальным предпринимателем Порозовым A.M. было заключено кредитное соглашение N 721/0053-0000366, по условиям которого кредитор обязался предоставить заемщику денежные средства в размере 3000000 рублей сроком на 60 месяцев с взиманием за пользование кредитом 16% годовых, комиссии за выдачу кредита в размере 1% от суммы кредита, комиссии за досрочное погашение кредита в размере 2% от досрочно погашаемой суммы кредита и уплатой неустойки (пени) в размере 0,09% на сумму просроченной задолженности по основному долгу за каждый день просрочки, а заемщик обязуется возвратить полученную сумму и уплатить проценты за пользование кредитом.

Банк свои обязательства по кредитному соглашению выполнил, кредит зачислен на расчетный счет индивидуального предпринимателя Порозова А.М.

В обеспечение исполнения заемщиком обязательств по кредитному соглашению заключены договоры поручительства с Ш.А.А., В.Е.В., а также договоры о залоге: с П.А.М. N 721/0053-0000366-з01 от 22 ноября 2007 года, согласно которому залогодатель предоставил в залог транспортное средство: автобус Богдан А-09212, 2007 года выпуска, (VIN) [номер], модель ISUZU4HG1-T, N двигателя [номер], шасси (рама) [номер], цвет кузова белый, государственный регистрационный знак АН346, залоговой стоимостью 960000 рублей, и с В.Е.В. [номер] от 22 ноября 2007 года, согласно которому залогодатель предоставил в залог транспортное средство: автобус Богдан А-09212, 2007 года выпуска, (VIN) [номер], модель ISUZU4HG1-T, N двигателя 497018, шасси (рама) [номер], цвет кузова белый, государственный регистрационный знак АН347, залоговой стоимостью 960000 рублей.

В связи с ненадлежащим исполнением П.А.М. своих обязательств банк обратился в суд.

Вступившим в законную силу заочным решением Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 7 декабря 2009 года расторгнуто кредитное соглашение N 721/0053-0000366 от 22 ноября 2007 года, заключенное между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и П.А.М. С заемщика П.А.М., поручителей В.Е.В., Ш.А.А. солидарно в пользу ЗАО "Банк ВТБ 24" взысканы задолженность по кредитному соглашению по состоянию на 2 ноября 2009 года в размере 2742676 рублей 98 копеек, а также обращено взыскание на заложенное имущество.

11 апреля 2012 года между Банком ВТБ 24 (ЗАО) в лице заместителя Президента-Председателя Правления, директора департамента ипотечного кредитования П.А.Ю., действующего на основании доверенности N 1, выданной 10 января 2012 года, удостоверенной Т.В.А., временно исполняющим обязанности нотариуса г. Москвы Шабариной Е.В., и ОАО "Первое коллекторское бюро" в лице руководителя коммерческой службы К.А.А., действующего на основании доверенности N 10 от 1 января 2012 года, заключен договор уступки прав требований N 1398, по условиям которого права требования задолженности, образовавшейся по кредитному соглашению N 721/0053-0000366 от 22 ноября 2007 года, передано от банка к ОАО "Первое коллекторское бюро" (ИНН 2723115222, в настоящее время НАО "Первое коллекторское бюро").

Впоследствии 31 августа 2016 года между НАО "Первое коллекторское бюро" (ИНН 2723115222), выступающего в качестве цедента в лице генерального директора А.А.К., действующего на основании устава, и ООО "Национальная служба взыскания", выступающего в качестве цессионария в лице генерального директора В.М.С., действующего на основании устава, заключен новый договор уступки прав (требований) от 31 августа 2016 года, в рамках исполнения которого НАО "Первое коллекторское бюро" уступило ООО "Национальная служба взыскания" право требования к П.А.М. по кредитному соглашению N 721/0053-0000366 от 22 ноября 2007 года.

Обращаясь в суд, Ш.А.А. указала, что состоявшиеся договоры уступки права требования являются недействительными сделками и не порождают соответствующих правовых последствий.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме, суд первой инстанции обоснованно исходил из недоказанности обстоятельств, свидетельствующих о недействительности оспариваемых договоров.

Доводы апелляционной жалобы о несогласии с позицией суда первой инстанции не могут быть признаны обоснованными по следующим мотивам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором (пункт 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 51 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 усматривается, что, разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-I "О защите прав потребителей" не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

Кредитное соглашение и заключенный в обеспечение исполнения обязательств с Ш.А.А. договор поручительства не содержат условий, запрещающих уступку прав требования третьим лицам.

Следовательно, утверждения истца об отсутствии у Банка ВТБ 24 (ЗАО) права на заключение договора цессии основаны на неправильном толковании норм материального права.

Более того, действующее законодательство не содержит запрета на уступку банком прав (требований) по кредитным обязательствам должника, связанных с осуществлением им предпринимательской деятельности, в пользу нового кредитора, не являющегося кредитной организацией и не имеющего лицензии на занятие банковской деятельностью, в отсутствие соответствующего условия в договоре и согласия заемщика.

По общему правилу личность кредитора не имеет значения для уступки прав требования по денежным обязательствам, если иное не установлено договором или законом.

Таким образом, к цессионарию на основании закона переходят права кредитора по обязательству, при этом переход прав кредитора к новому взыскателю не прекращает обязательство, а изменяет его субъектный состав.

У основного должника и поручителей существует обязанность по исполнению принятых на себя обязательств в силу положений статьи 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также обязанность по исполнению вступившего в законную силу решения суда. Объем указанных обязательств с переходом права требования к новому взыскателю сохраняется, в связи, с чем право должника по исполнительному производству не нарушено.

Поскольку кредитная задолженность взыскана с должника на основании вступившего в законную силу судебного акта, между кредитной организацией и должником возникли иные правоотношения, регулируемые законодательством об исполнительном производстве.

Уступка права требования, взысканного судебным решением долга по кредитному договору, не относится к числу банковских операций, в связи, с чем не может быть регламентирована Федеральным законом от 2 декабря 1990 года N 395-1 "О банках и банковской деятельности" и не требует лицензии на осуществление банковской деятельности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.) (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Порядок предоставления полномочий и их осуществления установлен главой 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

В силу пункта 1 статьи 185 названного кодекса доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами.

Доверенность от имени юридического лица выдается за подписью его руководителя или иного лица, уполномоченного на это в соответствии с законом и учредительными документами (пункт 4 статьи 185.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судом установлено, что договор цессии от 11 апреля 2012 года совершены от имени Банка ВТБ 24 (ЗАО) заместителем Президента-Председателя Правления, директором департамента ипотечного кредитования П.А.Ю., действующим на основании доверенности N 1, выданной 10 января 2012 года, удостоверенной Тяхтом В.А., временно исполняющим обязанности нотариуса г. Москвы Шабариной Е.В., от имени ОАО "Первое коллекторское бюро" - руководителем коммерческой службы К.А.А., действующим на основании доверенности N 10 от 1 января 2012 года.

Доверенности содержат уполномочия представляемых лиц на подписания такого рода договоров цессии.

Договор цессии от 31 августа 2016 года подписан от НАО "Первое коллекторское бюро" и ООО "Национальная служба взыскания" единоличными исполнительными органами юридических лиц, действующих на основании устава, генеральными директорами А.А.К. и В.М.С. соответственно.

Поэтому утверждения стороны истца о том, что при их заключении представителями хозяйствующих субъектов нарушены условия осуществления полномочий представляемых юридических лиц, носят бездоказательный характер.

Оценив по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации договоры уступки права требования, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводам об отсутствии у договоров признаков недействительности по смыслу положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве, поскольку предмет уступки прав (требований) достаточно определен, сторонами надлежаще идентифицирован и исполнен. Какие-либо разногласия относительно определенности уступленного права требования и обязательств, из которого они возникли, между цедентом и цессионариями отсутствуют.

Доказательств обратному представлено не было.

Доводы заявителя о невозможности признания оспариваемых договоров действительными при отсутствии оригиналов таких договоров, судом апелляционной инстанции отклоняются ввиду следующего.

В соответствии со статьей 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации письменные доказательства представляются в суд в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Подлинные документы представляются тогда, когда обстоятельства дела согласно законам или иным нормативным правовым актам подлежат подтверждению только такими документами, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов или когда представлены копии документа, различные по своему содержанию. Если копии документов представлены в суд в электронном виде, суд может потребовать представления подлинников этих документов.

Исходя из пункта 7 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд не может считать доказанными обстоятельства, подтверждаемые только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа, и представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа не тождественны между собой, и невозможно установить подлинное содержание оригинала документа с помощью других доказательств.

В ходе рассмотрения спора сторона истца не заявляла о фальсификации представленных ПАО "Банк ВТБ", НАО "Первое коллекторское бюро", ООО "Национальная служба взыскания" документов, не представила иные копии этих документов, отличные от представленных кредитными организациями экземпляров, в связи с чем суд первой инстанции правомерно принял копии договоров цессии в качестве надлежащих доказательств и придал указанным документам доказательственное значение.

Кроме того, судом апелляционной инстанции исследованы нотариально заверенные копии договоров уступки от 11 апреля 2012 года N 1398, от 31 августа 2016 года с приложениями, приказа от 1 июля 2016 года N 72 о вступлении в должность генерального директора ООО "ПКБ" А.А.К., платежных поручений от 27 января 2017 года N 2784, 30 ноября 2016 года N 21111, 18 октября 2016 года N 15776 об оплате договора уступки от 31 августа 2016 года, доверенности N 10 от 1 января 2012 года, платежного поручения от 12 апреля 2012 года N 782 об оплате договора уступки от 11 апреля 2012 года.

С учетом требований статей 60, 67 и 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации у суда первой инстанции не имелось и у суда апелляционной инстанции не имеется достаточных оснований сомневаться в допустимости и достоверности представленных документов, которые в своей совокупности позволяют сделать вывод о заключении между ответчиками договоров цессии в отношении права требования к П.А.М., вытекающему из кредитного соглашения N 721/0053-0000366 в соответствующей части, которые носят действительный характер и не противоречат закону.

Обстоятельства, связанные с порядком уведомления должника о состоявшейся уступке права требования, на которые также имеется ссылка в апелляционной жалобе, не названы в законе в качестве оснований для признания договора цессии недействительным, поскольку статьей 385 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены иные правовые последствия неуведомления должника о переходе права другому лицу в порядке сингулярного правопреемства, не связанные с недействительностью сделки.

Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 ГК РФ о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" по смыслу статей 390, 396 ГК РФ невозможность перехода требования, например, по причине его принадлежности иному лицу или его прекращения сама по себе не приводит к недействительности договора, на основании которого должна была производиться такая уступка, и не освобождает цедента от ответственности за неисполнение обязательств, возникших из этого договора.

Из положений статьи 390 ГК РФ вытекает, что действительность соглашения об уступке права (требования) не ставится в зависимость от действительности требования, которое передается новому кредитору. Неисполнение обязательства по передаче предмета соглашения об уступке права (требования) влечет ответственность передающей стороны, а не недействительность самого обязательства, на основании которого передается право.

Ответчики в силу статей 2, 421 Гражданского кодекса Российской Федерации как хозяйствующие субъекты в рамках осуществления права на предпринимательскую деятельность, основанную на риске, свободны в заключении договора, и при его заключении действуют своей волей и в своем интересе.

Таким образом, исходя из вышеназванных положений норм права, передача несуществующего (прекращенного), по мнению стороны истца, требования, влечет правовые последствия в виде возможной ответственности передающей стороны (цедента) перед цессионарием, но не влияет на права и обязанности должника-поручителя при передаче такого требования.