Дата принятия: 14 марта 2018г.
Номер документа: 33-211/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 марта 2018 года Дело N 33-211/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:
председательствующего - Матакаевой С.К.
судей Лайпанова А.И., Сыч О.А.,
при секретаре судебного заседания Бадён И.Ю.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам истца Байрамукова М.Х., представителя ответчика - Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике, представителя третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике, представителя третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике на решение Усть-Джегутинского районного суда от 22 декабря 2017 года по гражданскому делу по иску Байрамукова М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики Матакаевой С.К., объяснения представителей истца Байрамукова М.Х. - Байрамукова М.М., представителя третьего лица - МВД по КЧР - Абдулхамидова А.С-М., представителя третьего лица - СУ СК РФ по КЧР - Хубиева М.Х., представителя третьего лица - Прокуратуры КЧР - Семеновой Ж.И., судебная коллегия,
УСТАНОВИЛА:
Байрамуков М.Х. обратился в Усть-Джегутинский районный суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, в котором просил взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в его пользу 2 000 000 рублей в возмещение компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.
Исковые требования мотивированы тем, что 22 декабря 2015 года в отношении него было возбужденно уголовное дело N... по признакам преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ, которое 25 декабря 2015 года было направлено Усть-Джегутинскому межрайонному прокурору с обвинительным заключением и 29 декабря 2015 года после утверждения обвинительного заключения, поступило в Усть-Джегутинский районный суд для рассмотрения по существу. 05 июля 2017 года постановлением Усть-Джегутинского районного суда уголовное дело возвращено Усть-Джегутинскому межрайонному прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом. 26 октября 2017 года старшим следователем Усть-Джегутинского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по КЧР, лейтенантом юстиции М.В.П.. вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении него по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч<данные изъяты> УК РФ.
С момента возбуждения уголовного дела (с 22 декабря 2015 года) и до вынесения постановления о прекращении уголовного преследования в отношении него (по 26 октября 2017 года) прошел 1 год 10 месяцев 4 дня. Во время предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства ему причинен неизгладимый моральный вред, он перенес сильные нравственные и физические страдания, сильные переживания, что отразилось на его здоровье, которое по настоящее время не восстановлено. Фактически 1 год 10 месяцев 4 дня он находился под уголовным преследованием, был ограничен в реализации конституционного права на свободу передвижения. Он и члены его семьи пребывали в состоянии эмоционального шока. Его супруга не смогла перенести это нервное напряжение и 13 января 2017 года она умерла, что еще в большей мере подкосило его здоровье, он стал чувствовать себя виновным в её смерти. В течение этого времени у него отсутствовала возможность полноценного отдыха в связи с постоянными судебными процессами. Эти обстоятельства существенно отразились на его моральном и материальном положении. Он был вынужден выделять материальные средства на услуги адвокатов. Длительная нервозность в период следствия негативно отразилась на результатах его жизнедеятельности, оказалось подорванным здоровье, хотя до этого он был абсолютно здоровым человеком. С учетом длительного уголовного преследования и понесенных переживаний моральный вред, причиненный ему в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, он оценивает в размере 2 000 000 рублей.
Представитель истца Байрамукова М.Х. - Байрамуков М.М. просил суд удовлетворить иск в полном объеме.
Представитель истца Байрамукова М.Х. - Гербекова Л.К. просила суд удовлетворить иск полностью, не причиняя боль истцу необоснованным уменьшением взыскиваемой суммы.
Представитель ответчика - Министерства Финансов РФ, в лице УФК по КЧР - Байкулов А.Х. просил отказать в удовлетворении иска по основаниям, изложенным в возражениях на иск.
Представитель третьего лица - МВД по КЧР - Абдулхамидов А.С-М. иск Байрамукова М.Х. не поддержал, полагая, что размер компенсации морального вреда им слишком завышен.
Представитель третьего лица - СУ СК РФ по КЧР - Хубиев М.Х. поддержав позицию и доводы, приведенные представителем ответчика, просил в иске отказать в виду его необоснованности.
Представитель третьего лица Прокуратуры КЧР - Узденов М.М. считал иск подлежащим удовлетворению частично, с взысканием в счет возмещения морального вреда не более 50 тысяч рублей.
Решением Усть-Джегутинского районного суда КЧР от 22 декабря 2017 года исковые требования удовлетворены частично, судом постановлено:
Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Байрамукова М.Х. компенсацию морального вреда в размере 250 000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.
В удовлетворении остальной части иска Байрамукова М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда - отказать.
Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Байрамукова М.Х. расходы на оплату услуг представителя в размере 20 000 (двадцать тысяч) рублей.
В удовлетворении остальной части требований Байрамукова М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании расходов на оплату услуг представителя - отказать.
Не согласившись с указанным решением, истец Байрамуков М.Х., представитель ответчика - Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике, представитель третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике, представитель третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике обжаловали его в апелляционном порядке.
В апелляционной жалобе истца Байрамукова М.Х. ставится вопрос об изменении решения суда первой инстанции в части взыскания в его пользу компенсации морального вреда в размере 250 000 рублей и принятии в указанной части нового решения о взыскании в его пользу компенсации морального вреда в размере 2 000 000 рублей.
Указывает, что с момента возбуждения уголовного дела - с 22 декабря 2015 года и до вынесения постановления о прекращении уголовного преследования в его отношении, а именно до 26 октября 2017 года прошел 1 год 10 месяцев 4 дня. Все это время он фактически находился под уголовным преследованием, был ограничен в реализации конституционного права на свободу передвижения. Он и члены его семьи пребывали в состоянии эмоционального шока. Его супруга не смогла перенести это нервное напряжение и 13 января 2017 года она умерла, что еще в большей мере подкосило его здоровье, он стал чувствовать себя виновным в её смерти. В течение этого времени у него отсутствовала возможность полноценного отдыха в связи с постоянными судебными процессами. Он был вынужден выделять материальные средства на услуги адвокатов. Длительная нервозность в период следствия негативно отразилась на результатах его жизнедеятельности, оказалось подорванным здоровье, хотя до этого он был абсолютно здоровым человеком. Все следственные действия носили публичный характер, чем подрывался его авторитет законопослушного гражданина. Он был лишен возможности общаться со своими друзьями, находящимися за пределами КЧР, лишен возможности реализоваться свои планы, связанные с посещением городов и поселков за пределами КЧР, не смог обратиться за медицинской помощью в учреждения, расположенные за пределами КЧР. До возбуждения в отношении него уголовного дела не было поводов для стрессов, семья была дружной, он практически не обращался в больницу, а после в течение этих лет постоянно находился в критической ситуации под наблюдением врачей. Он считает, что незаконными действиями органов предварительного следствия ему был причинен моральный вред, выразившийся в том, что он был лишен возможности уберечь свою семью: жену, детей от унижения, клеветы, несправедливого обвинения.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.
При вынесении судом решения, не было учтено, что незаконными действиями следователя ему причинен моральный вред, он испытал нравственные и физические страдания в связи с тем, что в его действиях отсутствовал состав преступления, которого он не совершал, но, несмотря на это, был привлечен к уголовной ответственности и уголовному преследованию.
Тем самым был нанесен непоправимый вред его чести и доброму имени, защита которых, гарантируется ч. 1 ст. 23 Конституции РФ. Длительное время он находился в статусе подозреваемого, обвиняемого в связи, с чем испытывал чувство страха и отчаяния, боялся проведения в доме и на работе обыска, в результате которого подробности его личной жизни стали бы известны посторонним людям.
Его не только незаконно привлекли к уголовной ответственности, но и мера пресечения в виде подписки о невыезде незаконно избранная в его отношении доставляла ему дополнительные страдания, так как он не мог без разрешения следователя покидать постоянное место жительства, должен был сообщать о месте своего пребывания. Это влияло на оказание ему своевременной медицинской помощи и причинению дополнительных неудобств. Обстоятельства ухудшения состояния его здоровья в связи с привлечением к уголовной ответственности подтверждаются представленными медицинскими документами. Длительное время он был подвергнут уголовному преследованию, и не мог вести привычный образ жизни, был лишен свободы передвижения, общения, вел унизительный образ жизни, получил глубокие душевные травмы, испытал тяжелые нравственные страдания, связанные с привлечением к уголовной ответственности.
Определив к взысканию компенсации морального вреда сумму в размере 250 000 рублей, суд ошибочно счел, что именно эта сумма достаточна для компенсации причиненных ему нравственных страданий в течение длительного времени. С учетом длительного уголовного преследования и понесенных им переживаний моральный вред, причиненный ему в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, он оценивает в размере 2 000 000 рублей.
В апелляционной жалобе представителя ответчика - Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике ставится вопрос об отмене решения суда первой инстанции и принятии нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований истца в полном объеме.
Указывает, что в соответствии со ст. 151 ГК РФ, при определении размеров компенсации морального вреда суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.
Байрамуков М.Х. указывает, что ему причинен моральный вред в результате того, что пострадало его доброе имя по причине незаконного уголовного преследования. Однако в соответствии со ст. 136 УПК РФ письменные сообщения о принятых решениях, оправдывающих гражданина, направляются судом, прокурором, следователем - дознавателем по месту его работы, учебы или месту жительства по требованию реабилитированного, либо его родственников, а официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред от имени государства приносит Прокурор.
Доказательства того, что реабилитированный обращался с требованием о направлении по месту жительства письменного сообщения о принятом решении, оправдывающем его, в материалах дела отсутствует. Следовательно, доводы Байрамуков М.Х. о том, что пострадало его доброе имя, не подтверждены, поскольку он не предпринял мер по его защите.
Сведения о том, что истец обращался к следственным органам с ходатайством о разрешении покинуть ему постоянное место жительства, отсутствуют. Таким образом, нахождение истца под подпиской о невыезде и надлежащем поведении не оказало какого-либо негативного влияния на его жизнь. Сведений о наличии у истца каких-либо заболеваний, возникших, либо обострившихся в результате незаконного уголовного преследования в материалах дела не имеется, довод о причинении нравственных страданий истцу фактически не подтвержден и не обоснован, поскольку медицинских документов, подтверждающих какие-либо заболевания истца, ухудшение психического и физического здоровья, причиной которых явилось именно незаконное уголовное преследование Байрамукова М.Х. в суд не представлено. В материалах дела отсутствуют сведения о состоянии истца до привлечения его к уголовной ответственности.
При определения размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости, а так же то обстоятельство, что компенсация морального вреда не может являться способом неосновательного материального обогащения.
Исходя из приведенных выше норм права и судебной практики, сам по себе факт незаконного преследования не может служить основанием для возмещения лицу морального вреда, без предоставления доказательств фактического причинения ему морального вреда ввиду незаконного уголовного преследования. Однако Байрамуков М.Х. не предоставил доказательств причинения ему морального вреда.
В апелляционной жалобе представителя третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике ставится вопрос об изменении решения суда первой инстанции и принятии нового решения о взыскании компенсации морального вреда с учетом фактически понесенных истцом нравственных и физических страданий.
Указывает, что право истца на реабилитацию не оспаривается, однако, размер компенсации морального вреда, взысканный судом в пользу Байрамукова М.Х. не соответствует требованиям гражданского законодательства и при определении размера компенсации вреда не учтены требования разумности и справедливости.
При решении вопроса о размере компенсации морального вреда суд не учел все доводы и обстоятельства рассмотренного им гражданского дела и необоснованно сделал выводы о том, что Байрамуков М.Х. перенес глубокие нравственные и физические страдания в период уголовного преследования, был лишен свободы передвижения, получил глубокие душевные травмы, ухудшилось его состояние здоровья, так как в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о вышеуказанных фактах, чем существенно завысил сумму возмещенного морального вреда.
В апелляционной жалобе представителя третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике ставится вопрос об отмене решения суда первой инстанции и принятии нового решения.
Апелляционная жалоба представителя третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике содержит доводы, аналогичные доводам апелляционных жалоб представителя ответчика - Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике и представителя третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике.
Возражений на апелляционные жалобы не поступило.
Истец Байрамуков М.Х., представитель ответчика Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по КЧР в судебное заседание апелляционной инстанции не явились, хотя были извещены надлежащим образом о времени, дате и месте рассмотрения жалоб и не представили сведений, свидетельствующих об уважительности причин своей неявки.
В соответствии с требованиями ст.ст. 167, 327 ГПК РФ апелляционные жалобы рассмотрены в отсутствие истца Байрамукова М.Х., представителя ответчика Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по КЧР.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца Байрамуков М.М. поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе истца, просил ее удовлетворить. Пояснил, что приходится истцу сыном и проживает с ним в одном доме. После возбуждения уголовного его отец потерял привычный образ жизни, очень переживал, перенес нервные потрясения, что в его возрасте губительно. Его мать, узнав о привлечении к уголовной ответственности супруга (истца по делу) стала рассеянной, постоянно ее отягощали переживания, связанные с уголовным преследованием мужа, и вследствие она не смогла с этим смериться и умерла. Отец в период уголовного преследования потерял супругу, что для него стало непереносимой утратой, и он считает, что причинил такую боль своей семье, будучи привлеченным к уголовной ответственности, и это все больше и больше его обременяет болью и нервными страданиями, даже после прекращения в отношении его уголовного дела. Просил взыскать в пользу Байрамукова М.Х. компенсацию морального вреда в сумме 2 000 000 рублей, поскольку, его отец действительно испытал нравственные и физические страдания на протяжении почти двух лет.
Представитель третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике - Хубиев М.Х. в заседании судебной коллегии просил решение суда первой инстанции изменить, взыскав в пользу истца компенсацию морального вреда с учетом фактически понесенных истцом физических и нравственных страданий.
Представитель третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике - Абдулхамидов А.С-М. в заседании судебной коллегии полагал, что размер компенсации морального вреда, взысканный судом, слишком завышен
Представитель третьего лица - Прокуратуры Карачаево-Черкесской Республики - Семенова Ж.И. полагала, что решение суда первой инстанции следует изменить в части взыскания в пользу Байрамукова М.Х. компенсации морального вреда, снизив ее размер до 50 000 рублей.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав пояснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с ч. 1 и ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.
Поскольку решение суда в части взыскания в пользу Байрамукова М.Х. расходов на оплату услуг представителя в размере 20 000 рублей сторонами по делу не обжалуется, его законность и обоснованность в силу положений ч. 1, 2 ст. 327.1 ГПК РФ, как указано выше, не являются предметом проверки судебной коллегии. В данном случае апелляционная инстанция связана доводами апелляционных жалоб сторон относительно размера компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, взысканного судом в пользу истца, т.к. иное противоречило бы диспозитивному началу гражданского судопроизводства, проистекающему из особенностей спорных правоотношений, субъекты которых осуществляют принадлежащие им права по собственному усмотрению, произвольное вмешательство в которые, в силу положений ст. ст. 1, 2, 9 ГК РФ недопустимо.
Из материалов данного гражданского дела следует, что 22 декабря 2015 года в отношении Байрамукова М.Х. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ.
22 декабря 2015 года в отношении Байрамукова М.Х. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
25 декабря 2015 года было вынесено постановление о привлечении Байрамукова М.Х. в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ.
26 октября 2017 года уголовное дело в отношении обвиняемого Байрамукова М.Х. прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ, за ним признано право на реабилитацию в соответствие со ст. 134 УПК РФ, разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.
Таким образом, истец Байрамуков М.Х. с 22 декабря 2015 года по 26 октября 2017 года фактически 1 год 10 месяцев 4 дня находился под незаконным уголовным преследованием
Право истца Байрамукова М.Х. на реабилитацию и право на возмещение вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием сторонами по делу не обжалуется.
Статья 53 Конституции РФ предусматривает, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
В силу п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и п. п. 1, 4 - 6 ч. 1 ст. 27 настоящего Кодекса.
Конституция Российской Федерации устанавливает право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).
Этим конституционным положениям корреспондирует конституционная обязанность государства по защите прав и свобод человека и гражданина (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации), в том числе по возмещению вреда лицам, пострадавшим от незаконного привлечения к уголовной ответственности.
Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Согласно ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде.
В соответствии с п. 1 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.
Как следует из ч. 2 ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Как разъяснено п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному, судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.
Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания в пользу Байрамукова М.Х. компенсации морального вреда, поскольку факт его незаконного уголовного преследования судом установлен.
Из материалов дела следует, что истец Байрамуков М.Х. <данные изъяты> года рождения, пенсионер, пребывает в преклонном возрасте, характеризуется положительно, ранее к административной или уголовной ответственности не привлекался.
Судебная коллегия полагает, что при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Байрамукова М.Х., указанные положения законов и актов их разъяснения судом первой инстанции соблюдены, руководствуясь положениями ст. ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ, суд дал верную оценку представленным доказательствам, учел характер нарушения прав истца и его личность, степень и глубину его нравственных страданий, объем негативных последствий для него и членов его семьи в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, принципы разумности и справедливости.
Рассматривая доводы жалобы истца относительно того, что суду следовало взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в заявленном размере (2 000 000) рублей, и доводы жалоб представителей третьих лиц относительно того, что сумма, взысканная судом в пользу истца завышена, судебная коллегия приходит к следующему.
Суд первой инстанции при определении суммы компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу Байрамукова М.Х. правомерно определилее размер в сумме 250 000 рублей, поскольку обязанность по соблюдению предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд, применив положения статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, но и не допустил неосновательного обогащения потерпевшего, поскольку истцом была заявлена сумма компенсации морального вреда в размере 2 000 000 рублей.
Ошибочным является довод апелляционной жалобы Министерства финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике о том, что истец не обосновал моральный вред и размер его компенсации, не представил доказательств, подтверждающих причинение нравственных страданий, ограничение свободы его передвижения, в связи с чем, решение подлежит отмене, и требования истца не подлежат удовлетворению. Данные доводы подлежат отклонению, поскольку сам факт незаконного привлечения к уголовной ответственности свидетельствует о нарушении прав истца, причинении ему, подвергшемуся незаконному уголовному преследованию, нравственных страданий.
Факт причинения истцу морального вреда в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности нашел свое подтверждение, поэтому доводы апелляционных жалоб, что истец не доказал факт причинения ему морального вреда, судебной коллегией не принимаются. Оснований для изменения определенного судом размера компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает, поскольку сумма, определенная судом первой инстанции в размере 250 000 рублей с учетом установленных по делу обстоятельств отвечает требованиям разумности и справедливости, а также способствует восстановлению нарушенных в результате незаконного уголовного преследования прав истца.
Доводы апелляционной жалобы истца аналогичны доводам, указанным в исковом заявлении, и повторяют правовую позицию стороны истца, выраженную в судебном заседании при рассмотрении дела судом первой инстанции, в связи с чем, эти доводы не могут быть приняты во внимание, поскольку по существу сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции о фактических обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения спора, и не содержат каких-либо подтверждений, которые могли бы послужить основаниями принятия судом иного решения, а потому не могут быть положены в основу отмены решения суда. В своем решении суд оценил достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Оснований для другой оценки доказательств, представленных при разрешении спора, судебная коллегия не усматривает.
Иных доводов, по которым решение суда могло бы быть отменено или изменено, апелляционные жалобы не содержат.
Ссылок на какие-либо процессуальные нарушения, являющиеся безусловным основанием для отмены правильного по существу решения суда, апелляционные жалобы также не содержат.
Исходя из вышеизложенного, а также принимая во внимание, что в апелляционных жалобах отсутствуют доводы, которые в силу ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ могут являться поводом для отмены решения суда в апелляционном порядке, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции.
Руководствуясь ст.ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Усть-Джегутинского районного суда от 22 декабря 2017 года по гражданскому делу по иску Байрамукова М.Х. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности - оставить без изменения, апелляционные жалобы истца Байрамукова М.Х., представителя ответчика - Министерства Финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике, представителя третьего лица - Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Карачаево-Черкесской Республике, представителя третьего лица - Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
