Определение Судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 апреля 2021 года Дело N 33-2055/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего: Ольховского В.Н.

судей: Мариной С.В., Яковлева Н.А.

при ведении протокола

помощником судьи Журавлевым П.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Пужаускене Л.С. на решение Краснознаменского районного суда Калининградской области от 28 января 2021 года по гражданскому делу по иску прокурора Центрального района г. Калининграда к Пужаускене Любови Сергеевне о взыскании денежных средств, полученных в качестве социального обеспечения инвалида.

Заслушав доклад судьи Мариной С.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Прокурор Центрального района г. Калининграда обратился в суд с иском к Пужаускене Л.С., указав, что прокуратурой Центрального района г.Калининграда была проведена проверка по вопросу соблюдения действующего законодательства должностными лицами ФКУ "ГБ МСЭ по Калининградской области" Минтруда России, Бюро МСЭ N 3 ФКУ "Главное бюро медико- социальной экспертизы по Калининградской области" при освидетельствовании граждан на предмет наличия инвалидности и присвоении соответствующего статуса, в ходе которой в Бюро МСЭ N 3 ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Калининградской области" было истребовано дело медицинского освидетельствования ответчика. По результатам проведенной проверки в Центральный районный суд г. Калининграда был направлен иск к ФКУ "ГБ МСЭ по Калининградской области" Минтруда России и Бюро МСЭ N 3 ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Калининградской области" о признании установления Пужаускене Л.С. инвалидности и соответствующих актов медико-социальной экспертизы незаконными.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2019 года, вступившим в законную силу 29 июля 2020 года, заявленные прокурором исковые требования были удовлетворены, признано незаконным установление ответчику инвалидности <данные изъяты> группы на срок в один год в период с 25 февраля 2014 года по 01 марта 2015 года и с 20 января 2015 года бессрочно, а также признаны незаконными акты медико-социальной экспертизы N от 25 февраля 2014 года и N от 20 января 2015 года.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, прокурор просил взыскать с Пужаускене Л.С. в пользу федерального бюджета незаконно полученные ею в качестве социального обеспечения инвалида денежные средства в общей сумме 740849 рублей 41 коп., полагая, что эти денежные средства являются неосновательным обогащением ответчика.

Решением Краснознаменского районного суда Калининградской области от 28 января 2021 года исковые требования прокурора Центрального района г. Калининграда удовлетворены: С ответчика в пользу федерального бюджета в лице в лице Государственного учреждения-Отделения Пенсионного фонда Российской Федерации по Калининградской области взысканы денежные средства в размере 740849 рублей 41 копейки. Также в доход местного бюджета с Пужаускене Л.С. взыскана госпошлина в размере 10608 рублей 49 копеек.

В апелляционной жалобе Пужаускене Л.С. просит отменить решение суда первой инстанции и производство по делу прекратить. Указывает, что при принятии искового заявления судом были нарушены положения статьи 131 ГПК РФ, поскольку исковое заявление не подписано истцом, которым согласно решению суда, является Государственное учреждение Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Калининградской области, что фактически исключало возможность возбуждение производства по делу. Полагает, что само по себе наличие у прокурора права на предъявление иска в интересах неопределенного круга лиц, не предоставляет ему право подменять собой органы Пенсионного фонда, наделенные в силу закона самостоятельным правом на обращение в суд в защиту своих интересов.

От ГУ Отделение Пенсионного Фонда Российской Федерации по Калининградской области поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых, полагая решение суда законным и обоснованным, истец просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции лица, участвующие в деле, будучи надлежаще извещенными о месте и времени его рассмотрения, не явились, об отложении рассмотрения дела не ходатайствовали, о наличии уважительных причин, препятствующих явке в судебное заседание, не сообщили. При таком положении, суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 3 статьи 167, частями 1, 2 статьи 327 ГПК РФ считает возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность вынесенного судом решения, обсудив поданную апелляционную жалобу и возражения на нее, судебная коллегия полагает обжалуемое решение Краснознаменского районного суда Калининградской области от 28 января 2021 года подлежащим оставлению без изменения.

Так, в силу положений статьи 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в апелляционном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении настоящего дела судом первой инстанции допущено не было.

В соответствии с положениями статьи 28 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии. В случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения указанной обязанности и выплаты в связи с этим излишних сумм пенсии, пенсионер возмещает пенсионному органу, производящему выплату страховой пенсии, причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Аналогичные положения были предусмотрены и в статье 25 ранее действовавшего Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Согласно части 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного кодекса.

Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения, в частности: заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки (пункт 3 статьи 1109 ГК РФ).

Из изложенного следует, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований, то есть неосновательным обогащением является чужое имущество, включая денежные средства, которые лицо приобрело (сберегло) за счет другого лица (потерпевшего) без оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом или сделкой. Неосновательное обогащение возникает при наличии одновременно следующих условий: имело место приобретение или сбережение имущества; приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого лица произведено в отсутствие правовых оснований, то есть не основано ни на законе, ни на иных правовых актах, ни на сделке. По смыслу положений пункта 3 статьи 1109 ГК РФ, не считаются неосновательным обогащением и не подлежат возврату в качестве такового денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, в частности заработная плата, приравненные к ней платежи, пенсии, пособия и т.п., то есть суммы, которые предназначены для удовлетворения его необходимых потребностей, и возвращение этих сумм поставило бы гражданина в трудное материальное положение. Вместе с тем закон устанавливает и исключения из этого правила, а именно: излишне выплаченные суммы должны быть получателем возвращены, если их выплата явилась результатом недобросовестности с его стороны или счетной ошибки.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 26 февраля 2018 года N 10-П "По делу о проверке конституционности статьи 7 Федерального закона "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", пунктов 1 и 2 статьи 25 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", статей 1102 и 1109 ГК РФ в связи с жалобой гражданки Н.Н. Горностаевой", содержащееся в главе 60 Гражданского кодекса Российской Федерации правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения представляет собой, по существу, конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы, в частности в рамках правоотношений, связанных с получением отдельными категориями граждан Российской Федерации выплат, предусмотренных Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (Федеральным законом от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации"), и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям.

Таким образом, по данному делу юридически значимым с учетом исковых требований прокурора, возражений стороны ответчика относительно иска и подлежащих применению норм материального права являлось установление того факта, имела ли место со стороны ответчика недобросовестность при проведении в её отношении медико-социальной экспертизы и получении ею справки об установлении инвалидности и, как следствие, при получении ею пенсионных выплат в связи с инвалидностью.

При этом, вопреки доводам представителя ответчика в суде первой инстанции об обратном, в ходе рассмотрения заявленного прокурором спора факт недобросовестности Пужаускене Л.С. при проведении в её отношении медико-социальной экспертизы и получении ею справок об установлении инвалидности, следствием чего явилось незаконное получение ею пенсионных выплат в связи с инвалидностью, нашел свое доказательственное подтверждение.

Как видно из материалов дела, актом медико-социальной экспертизы гражданина N от 25 февраля 2014 года Пужаускене Л.С. была установлена <данные изъяты> группа инвалидности по <данные изъяты> заболеванию на срок до 01 марта 2015 года. Впоследствии, актом медико-социальной экспертизы N от 20 января 2015 года ответчику установлена <данные изъяты> группа инвалидности бессрочно.

Вступившим в законную силу решением Центрального районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2019 года исковые требования прокурора Центрального района города Калининграда в интересах Российской Федерации и неопределенного круга лиц были удовлетворены: признано незаконным установление Пужаускене Любови Сергеевне инвалидности <данные изъяты> группы на срок 1 (один) год в период с 25 февраля 2014 года по 01 марта 2015 года; признан незаконным и отменен акт медико-социальной экспертизы гражданина N от 25 февраля 2014 года; признано незаконным установление Пужаускене Л.С. 20 января 2015 года инвалидности <данные изъяты> группы бессрочно; признан незаконным и отменен акт медико-социальной экспертизы гражданина N от 20 января 2015 года.

Данным судебным актом, принятым по ранее рассмотренному делу, в котором участвовали, в том числе прокурор Центрального района г. Калининграда, также действовавший в интересах Российской Федерации, и ответчик Пужаускене Любови Сергеевне, и в этой связи в силу положений статей 61, 209 ГПК РФ имеющим преюдициальное для них значение, установлено, что 24 февраля 2014 года Пужаускене Л.С. обратилась с заявлением в Бюро МСЭ N 3 ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Калининградской области" о проведении медико-социальной экспертизы.

К заявлению было приложено направление на МСЭ, выданное 17 февраля 2014 года ГБУЗКО <данные изъяты> по основному заболеванию: <данные изъяты>. На направлении проставлены подписи председателя врачебной комиссии ГБУЗКО <данные изъяты> - ФИО1, а также членов врачебной комиссии ФИО2, ФИО3

К направлению также прилагалась копия выписки из медицинской карты стационарного больного Пужаускене Л.С. о прохождении лечения в стационаре отделения терапии ГБУЗКО <данные изъяты> с 16 по 30 декабря 2013 года с диагнозом: <данные изъяты>.

На основании указанных документов актом медико-социальной экспертизы гражданина N от 25 февраля 2014 года Пужаускене Л.С. установлена <данные изъяты> группа инвалидности по <данные изъяты> заболеванию на срок до 01 марта 2015 года. Дата очередного переосвидетельствования была назначена на 03 февраля. 2015 года.

20 января 2015 года Пужаускене Л.С. вновь обратилась в Бюро МСЭ N 3 с заявлением о проведении медико-социальной экспертизы, приложив направление на МСЭ, выданное ГБУЗКО <данные изъяты> от 16 января 2015 года, по основному заболеванию: <данные изъяты>. На направлении проставлены подписи председателя врачебной комиссии ГБУЗКО <данные изъяты> ФИО4, а также членов врачебной комиссии - ФИО5, ФИО6., ФИО7

К направлению также прилагалась копия выписки из медицинской карты стационарного больного Пужаускене Л.С. о прохождении лечения <данные изъяты> ГБУЗКО <данные изъяты> в период времени с 10 по 22 октября 2014 года с основным диагнозом: <данные изъяты>.

Актом медико-социальной экспертизы гражданина N от 20 января 2015 года Пужаускене Л.С. установлена <данные изъяты> группа инвалидности бессрочно.

Также данным судебным актом, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, было установлено, что оснований для установления Пужаускене Л.С. инвалидности в 2014-2015 годах не имелось, поскольку отсутствуют доказательства наличия у нее указанных в актах заболеваний, с которыми связано нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма.

Так, судебными инстанциями отмечено, что в направлениях на медико-социальную экспертизу указано, что Пужаускене Л.С. страдает заболеванием <данные изъяты> длительное время (более <данные изъяты> лет), заболевание со временем прогрессирует, ведет к обострениям более <данные изъяты> раз в год. Указано, что она регулярно лечится амбулаторно и стационарно, но, несмотря на проводимое лечение, состояние не улучшается.

Между тем, согласно информации, предоставленной Территориальным фондом обязательного медицинского страхования Калининградской области, Пужаускене Л.С. по поводу вышеуказанных заболеваний за медицинской помощью в лечебные учреждения Калининградской области не обращалась. Информации об обращениях, в том числе <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, то есть симптомы <данные изъяты> болезни (как указано в направлении на МСЭ) в фонде не имеется.

По информации главного врача ГБУЗ КО <данные изъяты> ФИО13 Пужаускене Л.С. за медицинской помощью в данное учреждение не обращалась, прикреплена к ГБУЗ КО <данные изъяты>. Направление на медико-социальную экспертизу для установления инвалидности ей не выдавалось. Врачи ФИО4 и ФИО7 пояснили, что Пужаускене Л.С. не осматривали, документов на МСЭ для установления инвалидности ей не оформляли, подписи на направлении им не принадлежат, подписи не заверены индивидуальными печатями. Врач ФИО6, значащаяся в составе врачебной комиссии, уволена 29 ноября 2013 года, что подтверждается соответствующим приказом, в связи с чем, не могла подписать направление.

В ответе главного врача ГБУЗКО <данные изъяты> (ранее ГБУЗКО <данные изъяты>) также указано, что Пужаускене Л.С. в поликлинику за медицинской помощью в период с 2013 года по настоящее время не обращалась, в базе прикрепления населения не числится. Направление на медико-социальную экспертизу от 17 февраля 2014 года в проколах врачебной комиссии поликлиники не зарегистрировано. В представленной копии направления на медико-социальную экспертизу подписи председателя врачебной комиссии ФИО1, членов комиссии ФИО2, ФИО3, ФИО20 не соответствуют действительности, отсутствуют личные печати врачей.

Из сообщения главного врача ГБУЗКО <данные изъяты> от 7 июля 2020 года следует, что Пужаускене Л.С. в учреждение за медицинской помощью не обращалась, на стационарном лечении не находилась. Обращает внимание, что отделение <данные изъяты> терапии было переименовано в <данные изъяты> отделение в 2011 году, в 2014 году отделение <данные изъяты> терапии в структуре учреждения отсутствовало.

Согласно ответу ГБУЗ КО <данные изъяты> Пужаускене Л.С. на диспансерном учете у врача-<данные изъяты> не состоит; в апреле 2014 года была на приеме у врача-<данные изъяты>; в 2016 году несколько раз была на приеме у врача-<данные изъяты> с диагнозом: <данные изъяты>; в 2017 году проходила лечение у врача-<данные изъяты> с диагнозом: <данные изъяты>, а также у врача-<данные изъяты>; в 2018 году была на приеме у врача-<данные изъяты> в диагнозами: <данные изъяты>; в 2019 году также проходила лечение у врача-<данные изъяты> с названными диагнозами, а также с диагнозом: <данные изъяты>, находилась на стационарном лечении с диагнозом: <данные изъяты>.

При таком положении представленные Пужаускене Л.С. документы не свидетельствуют о наличии у нее в 2014-2015 годах заболевания, которое явилось основанием для установления ей инвалидности, и не опровергают выводы суда об отсутствии оснований для установления инвалидности в то время.

Каких-либо иных медицинских документов, подтверждающих наличие у Пужаускене Л.С. в 2014-2015 годах заболевания - <данные изъяты>, прохождения в связи с таким заболеванием лечения амбулаторного или стационарного в каких-либо иных лечебных учреждениях, частных клиниках не представлено.

В силу положений ранее и ныне действующего законодательства, критерием для установления второй группы инвалидности является нарушение здоровья человека с III степенью выраженности стойких нарушений функций организма (в диапазоне от 70 до 80%), обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами (Приказы Минтруда России от 29 сентября 2014 года N 664-н, от 17 декабря 2015 года N 1024н "О классификациях и критериях, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы").

На основании анализа и оценки собранных по делу доказательств и установленных обстоятельств, судебные инстанции пришли к выводу о том, что достоверных данных, объективно свидетельствующих о наличии у Пужаускене Л.С. значительных нарушений <данные изъяты>, которые привели к ограничению основных категорий жизнедеятельности, вызвали необходимость в мерах социальной защиты и давали основания для определения группы инвалидности, не имеется.

Указанные в направлениях на МСЭ данные о состоянии здоровья Пужаускене Л.С., о наличии у нее заболевания, течении этого заболевания, данные об обращениях за амбулаторной и стационарной медицинской помощью не соответствуют действительности, и предусмотренных законом оснований для установления ей инвалидности не имелось.

При этом суд указал на то, что в ходе рассмотрения дела медицинских документов, подтверждающих тяжелое состояние здоровья, прохождение обследований и лечения по поводу вышеуказанных заболеваний, Пужаускене Л.С., также представлено не было.

Не было представлено каких-либо объективных, не вызывающих сомнения в их достоверности доказательств наличия у ответчика заболеваний, которые бы давали основания для установления ей инвалидности и вызывали необходимость в предоставлении ей мер социальной защиты, и в рамках рассмотрения настоящего дела.

С учетом установленных по делу фактических обстоятельств имеются основания для вывода о недобросовестности поведения Пужаускене Л.С., которая предоставила учреждению медико-социальной экспертизы заведомо недостоверные сведения о состоянии своего здоровья и о прохождении лечения в медицинских учреждениях, повлиявших на оценку ограничений её жизнедеятельности, с целью создания условий для установления ей инвалидности и получения в дальнейшем выгоды в виде материального обеспечения инвалида при отсутствии к тому законных оснований.

Принимая во внимание, что признание справки об установлении инвалидности, составленной по результатам медико-социальной экспертизы, недействительной, не было обусловлено одними лишь формальными (процедурными) нарушениями, допущенными при её проведении, не повлиявшими на оценку ограничений жизнедеятельности ответчика, а явилось результатом недобросовестных действий со стороны Пужаускене Л.С., приведших к таким нарушениям, разрешая настоящий спор, суд пришел к правильному выводу о том, что полученная ею на основании вышеназванной справки пенсия по инвалидности является неосновательным обогащением ответчика, которое подлежит взысканию с Пужаускене Л.С.

Такие выводы сделаны судом первой инстанции при правильном установлении фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, основаны на положениях действующего законодательства, не противоречат правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в постановлении N 10-П от 26 февраля 2018 года, принципам справедливости и соблюдения баланса интересов сторон, и оснований не согласиться с ними у судебной коллегии не имеется.

Правильными являются и выводы суда первой инстанции о том, что прокурором срок исковой давности при обращении в суд с рассматриваемым иском не пропущен.

В соответствии со статьей 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Согласно части 1 статьи 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что по смыслу части 1 статьи 200 ГК РФ при обращении в суд органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций или граждан с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц в случаях, когда такое право им предоставлено законом (часть 1 статьи 45 и часть 1 статьи 46 ГПК РФ), начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление.