Дата принятия: 11 ноября 2020г.
Номер документа: 33-1940/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАБАРДИНО-БАЛКАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 ноября 2020 года Дело N 33-1940/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:
председательствующего Кучукова О.М.
судей Бейтуганова А.З. и Хамирзова М.Х.
при секретаре Кишевой А.В.
с участием представителя Баловой З.А.- Голициной И.Б.
по докладу судьи Хамирзова М.Х.
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 в интересах несовершеннолетнего ФИО5, а также по иску ФИО3, ФИО7 к ФИО25 (Пековой) ФИО12 и Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по КБР о признании договора дарения незаключенным, признании принявшими наследство и признании права собственности на наследственное имущество,
по апелляционной жалобе ФИО9 на решение Урванского районного суда КБР от 30 июля 2020 года,
установила:
Из материалов дела следует, что Балова З.А. в интересах несовершеннолетнего Балова К.Т., а также Балов К.Т. и Балов А.Т. обратились в суд с иском к Пековой (Баловой) А.С. и Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по КБР, в котором просили признать договор дарения от 23.01.2008г., заключенный между ФИО8 и ФИО2 не заключенным; признать за умершей ФИО8 право собственности на домовладение, расположенное по адресу: КБР, <адрес>; признать ФИО5, ФИО3 и ФИО7 наследниками первой очереди, после смерти наследодателя ФИО8
ФИО15 по праву представления, ввиду смерти своего отца - ФИО4
ФИО14; признать наследников ФИО5, ФИО3 и ФИО7 принявшими наследство после смерти отца - ФИО4
ФИО14; признать за ФИО5 право собственности на 1/3 долю от 1/2 доли в наследственном имуществе, за ФИО3 право собственности на 1/3 от 1/2 доли в наследственном имуществе, за ФИО7 право собственности на 1/3 от 1/2 доли в наследственном имуществе после смерти ФИО8 по праву представления.
Иск мотивирован тем, что 23.01.2008г. между бывшей свекровью ФИО1 - ФИО8 и ее бывшей золовкой ФИО2 был заключен договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>. Указанные объекты недвижимости принадлежали на праве собственности ФИО8. На момент дарения, кроме дочери, которой она подарила указанное недвижимое имущество, у ФИО8 имелся сын, муж ФИО1 - ФИО4, который лишился каких - либо прав на спорную недвижимость, в том числе и права наследования.
От брака с ФИО4 родились трое детей - ФИО5, ФИО6 и ФИО7.
11.06.2014г. умер ФИО4. После его смерти истцы остались проживать в указанном домовладении. 28.02.2018г. умерла ФИО8. После ее смерти истцы были выселены из домовладения ФИО10 на правах собственника дома. Истцами были оспорены действия ФИО10 и решением Урванского районного суда КБР от 22 июля 2019г. дети были вселены в данное домовладение без каких - либо прав собственности.
Также указано, что в настоящее время, истцам стала доступна копия договора дарения домовладения и земельного участка от 23.01.2008г., согласно которого ФИО2 (одаряемая) получила в дар домовладение и землю от ФИО8 (даритель). При детальном ознакомлении с договором увидели, что подписи в договоре и за Дарителя - ФИО8 и за Одаряемую - ФИО2 выполнены одной и той же рукой, причем, в договоре нет подписей, в нем указаны лишь фамилии с одним из инициалов - первой буквой имени. Подобный договор, полагают истцы, нельзя признать законным, поскольку он составлен с нарушением норм действующего законодательства, в соответствии со ст. 168 ГК РФ любой договор, в том числе и дарственный считается ничтожным, если он не соответствует требованиям закона.
Истцы обращают внимание на то, что при признании указанного договора не действительным (ничтожным), он должен быть признан таковым с момента его заключения (государственной регистрации), а при признании не заключенным он признается не существующим, а имущество в любом случае признается за первоначальным владельцем, то есть право собственности на него должно быть признанозаумершей ФИО8.
Истцы также полагают, что в силу ст. ст. 1142, 1146 ГК РФ 1/2 доля в праве на наследство по закону должна была перейти к детям покойного сына ФИО8 Наличием незаконного договора дарения недвижимого имущества, дети были лишены права наследования, чем были ущемлены их имущественные права и интересы. На момент составления оспариваемого договорадарениявседетибылинесовершеннолетнимии не могли самостоятельно защищать свои праваиинтересы,втомчислевсуде.Крометого,самдоговор дарения стал доступен всем детям толькосейчасииминепропущенсрокисковойдавности.
В судебном заседании истец ФИО1, ее представители ФИО19 и ФИО20 поддержали иск и просили его удовлетворить в полном объеме.
Представитель ответчика ФИО10 - ФИО21 в судебном заседании просил отказать в иске за истечением срока исковой давности. Пояснил, что истцы должны были узнать о нарушенном праве с декабря 2016 года, когда их выселили из спорного домовладения.
Решением Урванского районного суда КБР от 30 июля 2020 года иск оставлен без удовлетворения в связи с пропуском срока исковой давности.
ФИО1, не согласившись с принятым судом решением, подала апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда, приводя доводы, изложенные в иске.
Кроме этого в обоснование жалобы указано, что суд первой инстанции необоснованно применил срок исковой давности, поскольку о том, что договор дарения не подписан ей стало известно в ноябре 2019г. полагав, что договор был заключен в соответствии с законом. При этом она ходатайствовала об отложении заседания, чтобы истребовать доказательства, когда именно ей стал доступен договор, однако суд необоснованно отказал в этом.
Для разрешения вопроса о применении срока исковой давности суду надлежало установить дату когда ей стало известно о нарушении прав, а не исходить из того, что она должна была знать о нарушении права детей на наследственное имущество.
О том, что домовладение подарено свекровью своей дочери без выделения доли сыну и ее детям ей стало известно в 2018г., когда ее с детьми выгнали на улицу. Она с детьми после смерти супруга в 2014г. проживали в доме, а после смерти свекрови в 2018г. ее с детьми выгнали из дома.
Ранее в 2019г. когда суд рассматривал другое дело, договор либо его копия суду не предоставлялась и его копия была получена представителем в конце 2019г.
Таким образом, по мнению автора жалобы, суду надлежало установить дату, с которой стало известно о нарушении прав, а не исходить из даты регистрации права собственности ответчика.
Заслушав доклад судьи Верховного суда КБР ФИО23, обсудив в отсутствие сторон доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, Судебная коллегия приходит к следующему.
Из материалов дела следует, что 23.01.2008г. между бывшей свекровью ФИО1 - ФИО8 и ее бывшей золовкой ФИО2 был заключен договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>. Указанные объекты недвижимости принадлежали на праве собственности ФИО8. На момент дарения, кроме дочери, которой она подарила указанное недвижимое имущество, у ФИО8 имелся сын, муж ФИО1 - ФИО4, который лишился каких - либо прав на спорную недвижимость, в том числе и права наследования.
От брака с ФИО4 родились трое детей - ФИО5, ФИО6 и ФИО7.
11.06.2014г. умер ФИО4. После его смерти истцы остались проживать в указанном домовладении. 28.02.2018г. умерла ФИО8. После ее смерти истцы были выселены из домовладения ФИО10 на правах собственника дома. Истцами были оспорены действия ФИО10 и решением Урванского районного суда КБР от ДД.ММ.ГГГГг. дети были вселены в спорное домовладение.
Суд первой инстанции исходя из заявления представителя ответчика о пропуске срока исковой давности, указав на то, что государственная регистрация оспариваемой сделки осуществлена 22 февраля 2008г., то есть сделка исполнена, в то время как с данным иском заявители обратились в суд 15 мая 2020г. и с учетом открытости и общедоступности сведений о государственной регистрации прав, истцы не были лишены права в течение срока исковой давности получить выписку из ЕГРП о зарегистрированных правах на вышеуказанное жилье, придя к выводу том, что истцами пропущен как десятилетний срок исковой давности (с момента начала исполнения сделки), так и трехлетний срок исковой давности, применяемый в данном случае с учетом положений Федерального закона от 21 июля 2005 года N 109-ФЗ, сторона истцов с заявлением о восстановлении срока исковой давности в суд не обращалась, доказательств уважительности причин пропуска срока не представлено, судом таких оснований не установлено, отказал в иске в связи с пропуском срока исковой давности.
Судебная коллегия не соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, так как они сделаны преждевременно, без исследования всех обстоятельств дела, в силу следующего.
В соответствии с ч. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.
Согласно пункту 1 статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.
В силу пп. 1, 2 ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя. Внуки наследодателя и их потомки наследуют по праву представления.
В соответствии с п. 1 ст. 1146 ГК РФ доля наследника по закону, умершего до открытия наследства или одновременно с наследодателем (п. 2 ст. 1114), переходит по праву представления к его потомкам в случаях, предусмотренных п. 2 ст. 1142, п. 2 ст. 1143 и п. 2 ст. 1144 названного кодекса, и делится между ними поровну.
В силу ч. 1 ст. 200 ГК РФ (в редакции действовавшей на дату заключения договора дарения) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.
При этом истцами требования о признании договора дарения недействительным, не заявлялось, соответственно у суда первой инстанции отсутствовали основания для применения положений ст.181 Гражданского кодекса РФ о применении сроков исковой давности по недействительным сделкам.
1 сентября 2013 года вступили в силу поправки в подразделы 4 и 5 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ (далее - Закон N 100-ФЗ)), затрагивающие, среди прочего, порядок исчисления сроков исковой давности.
В соответствии с п. 9 ст. 3 Федерального Закона N 100-ФЗ установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции данного Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года.
В п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (ред. от 07.02.2017) разъяснено, что положения ГК РФ о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 года N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Закон N 100-ФЗ) применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года (пункт 9 статьи 3 Закона N 100-ФЗ).
Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 ГК РФ (в редакции Закона N 100-ФЗ), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 года и применяться не ранее 1 сентября 2023 года (пункт 9 статьи 3 Закона N 100-ФЗ в редакции Федерального закона от 28 декабря 2016 года N 499-ФЗ "О внесении изменения в статью 3 Федерального закона "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации").
Таким образом, суд первой инстанции необоснованно констатировал о пропуске истцами предельного 10 летнего срока исковой давности.
При этом судом первой инстанции не была дана оценка тому, что основанием для предъявления иска явилось то, что ФИО8 не подписывала договор дарения, что предполагает отсутствие у нее информации о наличии договора дарения спорного недвижимого имущества и как следствие отсутствие такой информации и у наследников.
Таким образом, исходя из основания заявленного иска, подлежало установлению наличие подписи ФИО8 в договоре дарения и ее осведомленности о регистрации указанного договора.
В силу ч. 6 ст. 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности для защиты права и установленного федеральным законом срока обращения в суд.
При установлении факта пропуска без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу. Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке.
Вместе с тем положениями части 4 статьи 198 данного кодекса, применимыми как при рассмотрении дела в предварительном, так и в основном судебном заседании, установлено, что в случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств.
Из приведенных выше положений закона следует, что в случае отказа в иске исключительно по мотиву пропуска срока исковой давности судом могут не исследоваться и не устанавливаться иные фактические обстоятельства дела.
Таким образом, решение об отказе в иске только на основании пропуска срока исковой давности без исследования иных обстоятельств дела может быть вынесено как в предварительном, так и в основном судебном заседании.
Пунктом 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" определено, что если суд апелляционной инстанции придет к выводу о том, что принятое судом первой инстанции в предварительном судебном заседании (абзац второй части 6 статьи 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) решение об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд является незаконным и (или) необоснованным, то он на основании части 1 статьи 330 и статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отменяет решение суда первой инстанции. В такой ситуации с учетом положений абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о повторном рассмотрении дела судом апелляционной инстанции оно подлежит направлению в суд первой инстанции для его рассмотрения по существу заявленных требований, поскольку обжалуемое решение суда было вынесено в предварительном судебном заседании без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела.
Данным толкованием процессуального закона прямо не разъяснен вопрос о полномочиях суда апелляционной инстанции в случае, когда без исследования иных обстоятельств дела судом первой инстанции было ошибочно отказано в иске по мотиву пропуска срока исковой давности не в предварительном, а в основном судебном заседании.
Между тем вынесение судом первой инстанции в судебном заседании решения об отказе в иске по мотиву пропуска срока исковой давности без исследования иных обстоятельств дела ничем не отличается от вынесения такого же решения в предварительном судебном заседании, а следовательно, полномочия суда апелляционной инстанции в таком случае не могут быть дифференцированы по одному лишь формальному основанию - является ли это судебное заседание предварительным или нет.
Указанная правовая позиция согласуется с позицией Верховного Суда Российской Федерации изложенной в определениях от 16.07.2019г. N 81-КГ19-4, от 10.09.2019г. N 49-КГ19-28, от 28.01.2020г. N 56-КГ19-19.
С учетом установленных по делу обстоятельств, исходя из того, что могут быть нарушены права являвшегося на момент предъявления иска несовершеннолетним Балова К.Т., решение Урванского районного суда КБР от 30 июля 2020 года подлежит отмене, с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу заявленных требований.
Руководствуясь статьями 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия
определила:
Решение Урванского районного суда КБР от 30 июля 2020 года отменить.
Гражданское дело направить в суд первой инстанции для рассмотрения по существу заявленных требований.
Председательствующий О.М. Кучуков
Судьи А.З. Бейтуганов
М.Х. Хамирзов
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
