Дата принятия: 02 февраля 2022г.
Номер документа: 33-180/2022
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 2 февраля 2022 года Дело N 33-180/2022
2 февраля 2022 года г. Черкесск.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:
председательствующего: Гришиной С.Г.
судей: Боташевой А.Р., Лайпанова А.И.
при секретаре: Болуровой З.Л.
рассмотрела в открытом судебном заседании
гражданское дело N 2-31/21, УИД - 09RS0007-01-2020-000946-27, по апелляционной жалобе Шаталовой М.И. на решение Зеленчукского районного суда от 20 октября 2021 года по делу по иску Шаталовой М.И. к Троцкой А.П., Троцкому В.В. о признании недействительным договора дарения домовладения.
Заслушав доклад судьи Верховного суда КЧР Гришиной С.Г., объяснения истца Шаталовой М.И., её представителя Ковгановой Н.А., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Шаталова М.И. обратилась в суд с иском к Троцкой А.П. о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <адрес>, заключенного истицей и её братом <ФИО>1 10 мая 2011 года, в виду мнимости сделки, заключения её на крайне невыгодных условиях. Несколько лет назад истица вместе с <ФИО>1 ездила в ст. Зеленчукскую, где подписала, не читая документы, будучи уверена, что подписывает документы о том, что после её смерти все имущество перейдет к брату. После этого истица продолжала жить в доме, оплачивала коммунальные платежи и налоги. Примерно в 2016 году квитанции стали приходить на имя брата, по телефону брат объяснил, что, так как именно истица пользуется коммунальными услугами, она должна их оплачивать. В содержании дома брат и его семья не помогали, ключи от дома находятся у истицы, она зарегистрирована в данном домовладении. Правоустанавливающие документы хранились у брата с момента оформления в 2009 году после смерти мужа. 2 марта 2020 года <ФИО>1 умер, после чего его вдова Троцкая А.П. предъявила истице требования об освобождении принадлежащего ей домовладения или выплате денежной компенсации в размере 300 000 рублей. Истица также просила признать недействительной и отменить регистрацию перехода права собственности на жилой дом и земельный участок, применить последствия недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение, возвратив объекты недвижимости в собственность Шаталовой М.И.
В ходе судебного разбирательства ответчиком Троцкой А.П. было заявлено о применении срока исковой давности, со ссылкой, в частности, на то, что после заключения договора дарения все документы на дом и земельный участок были переданы Шаталовой М.И., находились у неё и были представлены вместе с исковым заявлением, что свидетельствует о том, что о заключении данного договора истица знала с 2011 года. Решение об обращении в суд с иском о признании недействительным договора дарения Шаталова М.И. приняла после смерти брата, мотивируя это тем, что не предполагала, что брат умрет раньше неё.
Определением суда к участию в деле в качестве соответчика был привлечен Троцкий В.В.
В судебном заседании истец Шаталова М.И. и её представитель Ковганова Н.А. поддержали заявленные требования, ответчики Троцкий В.В. и Троцкая А.П. в судебное заседание не явились.
Решением Зеленчукского районного суда от 20 октября 2021 года в удовлетворении иска Шаталовой М.И. отказано.
В апелляционной жалобе Шаталова М.И. просит отменить решение суда первой инстанции и принять по делу новое решение об удовлетворении иска, считая необоснованными выводы суда о недоказанности наличия заблуждения истца относительно природы заключенной сделки. Суд не принял во внимание и необоснованно отклонил доводы истца о том, что сделка носила формальный характер, по факту домовладение новому собственнику не передавалось, истица продолжала жить в домовладении и оплачивать коммунальные услуги частично на свое имя, частично на имя брата. Поскольку истица малограмотная и имеет плохое зрение, брат боялся, что она может остаться без жилья, поэтому он настоял на переоформлении дома на его имя, но истица хотела, чтобы дом был оформлен с правом её проживания и обязанностью брата содержать её до смерти. Однако брат её обманул. Подписывая договор дарения, истица считала, что подписывает иную сделку и рассчитывала на материальную помощь и уход со стороны брата.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда первой инстанции.
Как следует из материалов дела, Шаталовой М.И., 1939 года рождения, на праве собственности принадлежал жилой дом площадью 36,0 кв.м. и земельный участок площадью 2 000 кв.м, кадастровый номер 09:06:0120236:25, находящиеся по адресу: <адрес>.
11 февраля 2010 года Шаталовой М.И. было совершено завещание, в соответствии с которым все имущество, какое ко дню смерти её окажется принадлежащим наследодателю, было завещано брату, <ФИО>1, <дата> года рождения.
11 мая 2011 года Шаталовой М.И. был заключен договор дарения, по условиям которого истица безвозмездно передала в собственность одаряемому <ФИО>1 принадлежащий ей на праве собственности жилой дом и земельный участок.
8 июня 2011 года было зарегистрировано право собственности <ФИО>1 на жилой дом площадью 36,0 кв.м. и земельный участок площадью 2 000 кв.м, кадастровый номер 09:06:0120236:25, находящиеся по адресу: <адрес>.
Как следует из копии паспорта, копии домовой книги, в спорном домовладении с 1985 года и на настоящий момент постоянно проживает Шаталова М.И., иные лица в нем не зарегистрированы.
<дата> года <ФИО>1 скончался. После его смерти наследство принято его супругой Троцкой А.П. и сыном Троцким В.В. 13 августа 2020 года Троцкая А.П. отказалась от наследства в пользу сына Троцкого В.В.
Заявляя требования о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки, истица ссылалась на мнимость сделки, заключение сделки под влиянием заблуждения, на крайне невыгодных для себя условиях.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции обоснованно исходил из отсутствия доказательств оснований для признания оспариваемой сделки недействительной.
Так, в судебном заседании истица Шаталова М.И. пояснила, что у неё детей не было, <ФИО>1 являлся её младшим братом, он просил, чтобы ему "достался дом после её смерти". Обстоятельства заключения договора она не помнит, хочет "записать дом на соседа - <ФИО>2, так как они её досматривают". Пока брат был жив, хотела, чтобы дом достался ему.
Согласно заключения судебной комиссионной психолого-психиатрической экспертизы от 22 марта 2021 года, проведенной РГБЛПУ "Психоневрологический диспансер", Шаталова М.И. страдает легким когнитивным расстройством в связи с сосудистым заболеванием. На современном уровне развития науки определить точное время начала имеющегося у неё психического расстройства не представляется возможным. Поэтому особенности психического состояния Шаталовой М.А. в сочетании со снижением зрения могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа подписанного договора дарения от 10.05.2011 г. Шаталова М.И. в исследуемый юридически-значимой ситуации. 10.05.2011 г. могла понимать характер и значение своих действий, руководить ими, но могла быть введена в заблуждение относительно существа сделки.
В судебном заседании свидетель Касмина Ф.И. пояснила, что Шаталова М.И. говорила ей, что подарила дом брату, жаловалась, что он "сдаст её в дом престарелых", после перенесенной корановирусной инфекции перестала пускать людей во двор, говорила, что брат запретил.
Свидетель <ФИО>3 подтвердила, что истица говорила о том, что подарила дом брату, но "он ей сказал продать дом, а её в дом престарелых. После того, как она отписала, Вася хотел дом продать и купить ей квартиру рядом с ними", но истица отказалась. Документы на дом находились у брата, счета за коммунальные услуги приходили ей также на имя брата. Истица говорила, что брат будет смотреть за ней.
Свидетель <ФИО>4 пояснила, что в её присутствии истица говорила о намерении подарить дом брату. При жизни Троцкого В.И. для неё искали квартиру рядом с братом, но истица передумала.
Свидетели <ФИО>2 и <ФИО>2 рассказали, что истица в 2011 году говорила, что подарила дом, чтобы брат "за ней досматривал, но он приезжал минут на десять, не помогал ей". Если бы брат был жив, истица в суд бы не обратилась.
Заключением повторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 1 сентября 2021 года установлено, что в настоящее время Шаталова М.И. страдает психическим расстройством в форме органического расстройства личности сосудистого генеза с выраженным интеллектуально-мнестическим снижением. На вопрос о возможности Шаталовой М.И. по своему психическому состоянию на период подписания договора дарения 10.05.2011 года понимать значение своих действий и руководить ими, а также адекватно оценивать смысловое содержание сделки ответить нельзя. На момент проведения экспертиментально-психологического исследования у подэкспертной Шаталовой М.И. выявлена склонность попадать под влияние третьих лиц, склонность перекладывать прием важных решений на плечи окружающих, низкие прогностические способности. Однако в материалах дела не отражены сведения, указывающие на повышенную склонность подэкспертной к внушаемости и подчиняемости в исследуемый период времени, 10.05.2011 г.
В соответствии с положениями пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
Между тем, как следует из исследованных судом доказательств, стороны при заключении договора дарения желали наступления правовых последствий, а именно, перехода права распоряжения жилым домом и земельным участком к брату истицы.
Об этом свидетельствует то обстоятельство, что указанный договор был заключен через год после составления завещания истицы в пользу одаряемого, рассказы истицы соседям и знакомым о том, что она подарила дом брату, высказанные ею свидетелям опасения по поводу возможной продажи дома и переселения её в другое место, обсуждение возможности продажи дома и приобретения квартиры по месту жительства брата, вместе с тем отсутствие претензий истицы к <ФИО>1 по поводу заключения договора в течение девяти лет до момента его смерти. Иной цели заключения данной сделки истицей приведено не было.
Довод апелляционной жалобы о том, что после заключения договора дарения истица продолжала пользоваться имуществом, сам по себе не свидетельствует о мнимости сделки, так как в силу пункта 2 статьи 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению передавать другим лицам право пользования принадлежащим ему имуществом.
При этом доказательств того, что наследники намерены выселить истицу из спорного домовладения, не представлено.
Намерение создать правовые последствия договора дарения подтверждает и то обстоятельство, что истица после заключения договора дарения выясняла у брата, кто обязан производить оплату коммунальных платежей, в связи с чем брат заявил ей о том, что оплату производит тот, кто пользуется.
В силу статьи 178 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств её предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
В соответствии с положениями статьи 56 ГПК РФ обязанность доказывания заключения сделки под влиянием заблуждения, возлагается на истца, заявляющего такие требования.
Однако доказательств, подтверждающих факт заключения Шаталовой М.И. оспариваемого договора под влиянием заблуждения, представлено не было.
Так, возраст истицы (на момент заключения договора 72 года) сам по себе не свидетельствует о том, что такое заблуждение имело место. Доказательств того, что состояние зрения истицы на период заключения договора не позволяло ей ознакомиться с его текстом, также суду представлено не было.
Доказательств того, что по состоянию здоровья в 2011 году истица не могла адекватно оценивать смысловое содержание сделки, не имеется. Заключение судебной экспертизы таких выводов не содержит.
Кроме этого утверждение истицы, изложенное в исковом заявлении о том, что подписывая договор дарения, она была уверена, что оставляет брату имущество после своей смерти, опровергается материалами дела, так как такое распоряжение было ею сделано до этого 11 февраля 2010 года (завещание).
Допрошенные в судебном заседании свидетели подтвердили, что после заключения оспариваемого договора истица рассказывала им о заключении договора дарения в пользу младшего брата.
Довод апелляционной жалобы о том, что истица полагала, что заключает договор пожизненного содержания с иждивением, опровергается материалами дела.
Так, из объяснений истицы, показаний свидетелей, следует, что материальная помощь <ФИО>1 истице, как до заключения договора дарения, так и после не оказывалась. Напротив, именно истица посещала семью брата, передавала брату денежные суммы, в том числе на приобретение автомобиля.
Вместе с тем в пункте 4 заключенного договора дарения прямо указано на то, что даритель осведомлен о том, что договор дарения является безвозмездной сделкой и требовать от одаряемого какой-либо компенсации, ухода за ним, оказания материальной или иной помощи в силу этого договора он права не имеет.
При таких обстоятельствах факт заключения сделки под влиянием заблуждения относительно её природы нельзя считать доказанным.
Отсутствуют основания и для признания сделки недействительной в связи с её кабальностью.
Так, сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (статья 179 ГК РФ в редакции, действовавшей до 1 сентября 2013 года).
Таких обстоятельств по делу установлено не было.
В силу положений статьи 572 ГК РФ по договору дарения даритель безвозмездно передает одаряемому вещь в собственность в отсутствие встречного обязательства одаряемого.
Таким образом, договор дарения не предполагает возможность получения дарителем какой-либо выгоды, а, следовательно, вопрос о крайней невыгодности для дарителя договора дарения поставлен быть не может.
Помимо этого истицей не заявлено о наличии стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вследствие которых был заключен оспариваемый договор.
Поскольку оснований для признания договора дарения установлено не было, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки.
Доводы апелляционной жалобы нельзя признать убедительными по основаниям, указанным выше. Иных доводов жалоба не содержит.
При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает решение суда первой инстанции законным и обоснованным и не усматривает оснований для его отмены.
Руководствуясь ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Зеленчукского районного суда от 20 октября 2021 года по делу по иску Шаталовой <ФИО>39 к Троцкой А.П., Троцкому В.В. о признании недействительным договора дарения домовладения и применении последствий недействительности сделки оставить без изменения, а апелляционную жалобу истицы - без удовлетворения.
Мотивированное определение изготовлено 3 февраля 2022 года
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
