Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 10 марта 2021 года №33-156/2021

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 марта 2021 года Дело N 33-156/2021
г. Черкесск, КЧР 10 марта 2021 года
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:
председательствующего - Гришиной С.Г.,
судей - Боташевой А.Р., Болатчиевой А.А.,
при секретаре судебного заседания - Быковской Е.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1267/20 по исковому заявлению Брянцевой В.В. к Хирновой Н.В. о признании объектов недвижимости совместным имуществом супругов, выделении супружеской доли из наследственной массы, признании права собственности на 1/2 долю в праве на объекты недвижимости по апелляционной жалобе Хирновой Н.В. на решение Черкесского городского суда КЧР от 29 июля 2020 года.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Боташевой А.Р., объяснения истца Брянцевой В.В. и ее представителя Левашовой Л.В., ответчика Хирновой Н.В., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Брянцева В.В. обратилась в суд с исковым заявлением к Хирновой Н.В., в котором с учетом заявленных уточнений просит:
- признать жилой дом с надворными постройками (литер А) площадью 78,3 кв.м., здание мастерской с магазином (литер Б) площадью 163,6 кв.м. и земельный участок площадью 677 кв.м., расположенные по адресу: <адрес>, совместным имуществом супругов <ФИО>2 и Брянцевой В.В.;
- выделить из наследственного имущества <ФИО>2 супружескую долю Брянцевой В.В. в виде 1/2 доли жилого дома с надворными постройками (литер A), 1/2 доли здания мастерской с магазином (литер Б) и 1/2 доли земельного участка площадью 677 кв.м., расположенных по адресу: <адрес>;
- признать за Брянцевой В.В. право собственности на 1/2 долю жилого дома с надворными постройками (литер А) площадью 78,3 кв.м., на 1/2 долю здания мастерской с магазином (литер Б) площадью 163,6 кв.м, на 1/2 долю земельного участка площадью 677 кв.м., расположенных по адресу: <адрес>, а также указать, что решение суда является основанием для государственной регистрации права общей долевой собственности за Брянцевой В.В. на 1/2 долю вышеуказанного имущества.
В обоснование заявленных требований истец указала, что она состояла в зарегистрированном браке с <ФИО>2 с 4 ноября 1981 года. В 1985 году супруги снесли старый саманный дом и построили новый жилой дом и мастерскую с магазином по <адрес>. В апреле 2004 года они поссорились, а 2 июня 2004 года развелись. Фактические брачные отношения между супругами были прекращены в период с апреля 2004 года по август 2004 года. В августе 2004 года Брянцева В.В. вернулась к бывшему супругу, они проживали совместно по <адрес>, вели общее хозяйство и общий бюджет. Во второй раз зарегистрировали брак 27 июля 2007 года и прожили вместе по день смерти супруга. Спорные объекты приобретены (возведены) ими в период брака. 6 августа 2005 года <ФИО>2 зарегистрировал право собственности в ЕГРН на жилой дом общей площадью 78,3 кв.м. на основании договора дарения, удостоверенного государственным нотариусом 27 марта 1984 года, на здание мастерской с магазином площадью 163,6 кв.м. (литер Б) - на основании акта государственной приемочной комиссии о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта от 22 ноября 2004 года, на земельный участок - на основании постановления главы г.Черкесска N 4188 от 13 августа 2004 года. Умер он 4 сентября 2019 года. После смерти она обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства. По состоянию на 26 февраля 2020 года наследниками после смерти <ФИО>2 являются супруга - Брянцева В.В. и дочь - Хирнова Н.В. Нотариус объяснила, что выделить супружескую долю из наследственного имущества умершего не имеет права, поскольку из правоустанавливающих документов на наследственное имущество следует, что право собственности <ФИО>2 зарегистрировано в период, когда супруги не состояли в зарегистрированном браке. Истец считает спорные объекты совместным имуществом с <ФИО>2, поскольку они фактически возведены супругами в период брака с 1981 по 2003 годы включительно. Брачный договор между супругами не заключался, супружеская доля истца в имуществе не выделялась.
В судебном заседании истец Брянцева В.В. и ее представитель Левашова Л.В. поддержали заявленные исковые требования, просили их удовлетворить.
Ответчик Хирнова Н.В. и его представитель Карабанова Л.В. возражали против удовлетворения исковых требований, просили отказать в их удовлетворении, в том числе в связи с пропуском истцом срока исковой давности. В письменных возражениях (основных и дополнительных) ответчик указала, что она не оспаривает, что истец с отцом в период брака снесли бабушкин дом, полученный отцом в дар, и построили новый дом лит.А, гаражи под лит. Г1 и Г3, сарай под лит. Г2. В 2002-2003 годах у отца появилась другая женщина, возникли новые отношения, с истцом по этой причине происходили скандалы, истец никаких доходов кроме пенсии не имела, а пенсию отдавала дочери. Отец собрался расторгнуть брак с истцом, тогда она потребовала от отца жилье. Отец купил ей двухкомнатную квартиру по <адрес> и 4 декабря 2003 года оформил на ее имя. После покупки квартиры она согласилась на расторжение брака, и въехала в свою квартиру. Через два месяца к отцу переехала жить женщина, с которой он имел отношения. Именно в период проживания с этой женщиной строилось здание мастерской с магазином и надстройкой второго этажа под лит.Б. 6 августа 2005 отец оформил документы на дом под лит.А с пристройками, здание мастерской с магазином и надстроенным вторым этажом под лит.Б, земельный участок площадью 677кв.м. и зарегистрировал свое право собственности на указанные объекты. В этот период истец уже возвратилась к отцу; она знала, что отец все свое имущество оформил на себя, и согласилась с этим. Отец неоднократно говорил, что если с ним что-то случится, все его имущество будет разделено поровну между истцом и ею. У истца была возможность оспорить зарегистрированное право собственности в установленные законом три года. Отец не зарегистрировал ее после примирения по <адрес>. Двухкомнатную квартиру по <адрес>, она продала 24 февраля 2014 года и купила на себя и дочь квартиру по <адрес>, в которой в настоящее время и зарегистрирована. 3 сентября 2003 года было получено разрешение N 611 на строительство пристройки к дому под лит.А размером 8м х 8,10м., за N 763 от 12 ноября 2003 года отец получил разрешение на строительство гаража с надстройкой второго этажа. Строительство пристройки к дому, мастерской с магазином и надстройкой второго этажа началось летом 2004 года, окончилось в ноябре 2004 года. Участия в строительстве истец не принимала. Наличие накладных за 2003 год на 30 блоков не свидетельствует об окончании строительства в 2003 году. Кроме того, право собственности на супружескую долю в части мастерской с магазином и надстроенным вторым этажом за истцом не может быть признано, поскольку это имущество индивидуального предпринимателя. Здание построено не в период брака, а после его расторжения. Свидетельство о государственной регистрации предпринимателя отец получил 29 октября 2001 года. Это был не семейный бизнес, а ее (дочери) с отцом семейный бизнес, так как еще до 2001г. отец и ее супруг занимались изготовлением памятников. Она и ее супруг были официально приняты на работу к отцу, являвшемуся индивидуальным предпринимателем. В соответствии с ч.2 ст.34 СК РФ к общему имуществу супругов относятся доходы от предпринимательской деятельности, но не имущество индивидуального предпринимателя, специально созданное или приобретенное для целей предпринимательства. Законных оснований у истца претендовать на супружескую долю в здании лит.Б не имеется.
На письменные возражения ответчика и дополнения к ним истцом поданы письменные возражения, в которых Брянцева В.В. указала, что в период супружеской жизни с <ФИО>2 покупалась не одна квартира, две квартиры покупались ответчику в <адрес> и две машины-иномарки. Расстование с <ФИО>2 носило кратковременный характер. Разрешение на строительство жилого дома выдано на состав семьи из трех человек, супруг, истец и дочь истца от первого брака <ФИО>6, которая тогда была несовершеннолетней. Актом ввода в эксплуатацию N 570 от 27 июня 1986 года дом литер А размером 8,0x10,0 с пристройкой по <адрес> был введен в эксплуатацию. В акте указано, что строительство начато в 1984 году, окончено - в 1986 году. На основании разрешения Управления архитектуры и градостроительства г.Черкесска N 763 от 12 ноября 2003 был построен второй этаж над литером Г3 и над пристройкой к нему. В настоящее время эти объекты составляют единое здание под названием здание мастерской с магазином литер Б площадью 163,6кв.м. В декабре 2003 строительство полностью завершено. Срок исковой давности в данном деле должен исчисляться со дня смерти супруга, то есть с 4 сентября 2020 года.
Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, - нотариус Черкесского нотариального округа Лафишева Л.М., извещенная надлежащим образом о месте и времени судебного разбирательства, в суд не явилась, о причинах неявки суд не уведомила. Дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц.
Решением Черкесского городского суда КЧР от 29 июля 2020 года исковые требования Брянцевой В.В. удовлетворены. Дополнительным решением Черкесского городского суда КЧР от 25 ноября 2020 года с Брянцевой В.В. в доход муниципального образования г.Черкесска довзыскана государственная пошлина в размере 7000 руб.
На основное решение суда ответчиком Хирновой Н.В. подана апелляционная жалоба, в которой она просит отменить решение суда и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы ссылается на незаконность и необоснованность постановленного по делу решения вследствие нарушения судом норм материального права, неправильного определения судом обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствия выводов суда, изложенных в решении, фактическим обстоятельствам дела. Считает, что истцом избран неправильный способ защиты своих прав, которые она считает нарушенными. Полагает, что суд не мог признать за кем-либо право собственности на объекты недвижимости, если право собственности на них уже зарегистрировано в установленном порядке и не оспорено. Также считает, что суд должен был точно установить время возведения спорных объектов недвижимости, и на чьи средства они были возведены. Указывает, что у истца было достаточно времени при жизни супруга оспорить права супруга на зарегистрированное за ним имущество, на которое она претендует сейчас. Полагает, что ею пропущен срок исковой давности на оспаривание прав супруга на спорное имущество. Считает выводы суда о том, что спорные объекты недвижимости были построены до 2 июня 2004 года, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Полагает, что между супругами к моменту развода фактически состоялся раздел совместно нажитого имущества, поскольку когда у отца начались отношения с другой женщиной, он подал на развод, а истец потребовала от него приобретения жилья на свое имя. Они нашли двухкомнатную <адрес>, которую отец купил и 4 декабря 2003 года оформил на имя Брянцевой В.В. На ее же имя был приобретен а/м "Газель". После этого, она согласилась на развод, ее вещи были перевезены в эту квартиру, она также забрала спальный гарнитур. Поскольку спор о разделе имущества отсутствовал, то они через ЗАГС оформили развод в июне 2004 года. Брянцева В.В. зарегистрировалась в своей квартире, и на раздел имущества не претендовала. Кроме того, оформлением прав на спорные объекты отец занимался в августе 2005 года, то есть в период, когда они помирились, и она знала об этом, отец прямо ей сказал, что все здесь принадлежит ему, а свое она уже получила в виде квартиры и машины, с чем она согласилась. При этом, до смерти отца она не претендовала на них. Следовательно, она пропустила срок исковой давности для защиты своих прав. Здание лит. Б возведено отцом в целях осуществления предпринимательской деятельности, так как с 2001 года он являлся индивидуальным предпринимателем; в связи с чем, из него не может быть выделена супружеская доля.
В возражениях на апелляционную жалобу Брянцева В.В., считая решение суда первой инстанции законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, а апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.
Ответчик Хирнова Н.В. в суде апелляционной инстанции поддержала доводы апелляционной жалобы, просила ее удовлетворить.
Истец Брянцева В.В. и ее представитель Левашова Л.В. поддержали письменные возражения относительно апелляционной жалобы, просили отказать в ее удовлетворении.
Нотариус Черкесского нотариального округа Лафишева Л.М. (третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора), будучи извещенной о времени и месте судебного заседания, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явилась, направила ходатайство о рассмотрении дела в ее отсутствие.
Судебная коллегия, учитывая, что все участники процесса извещены о месте и времени судебного разбирательства надлежащим образом, находит возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ).
Изучив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч.1 ст.327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Из материалов дела следует, что <ФИО>2 и Ефремова В.В. заключили брак 4 ноября 1981 года, после чего жене присвоена фамилия - Брянцева; данный брак прекращен 2 июня 2004 на основании совместного заявления супругов от 27 апреля 2004 года в органах ЗАГС (т.1 л.д.22, 24).
<ФИО>2 и Брянцева В.В. зарегистрировали брак во второй раз 27 июля 2007 года (т.1 л.д.23).
<ФИО>2 умер <дата> (т.1 л.д.21).
Из справки нотариуса Черкесского нотариального округа <ФИО>13 от 26 февраля 2020 года следует, что на основании поданного Брянцевой В.В. заявления заведено наследственное дело к имуществу умершего <дата> <ФИО>2, его наследниками являются Брянцева В.В. (супруга) и Хирнова Н.В. (дочь), которые обратились с заявлениями о принятии наследства (т.1 л.д. 25).
В состав наследственного имущества <ФИО>2 входят, в том числе, следующие объекты недвижимости, расположенные по <адрес> и права на которые в ЕГРН зарегистрированы 6 августа 2005 года: жилой дом площадью 78,3 кв.м. (лит. А), здание магазина - мастерской площадью 163,6 кв.м. (лит.Б), земельный участок площадью 677 кв.м. Указанные обстоятельства подтверждены свидетельствами о государственной регистрации права от 6 августа 2005 года и выписками из ЕГРН (т.1 л.д. 26-28).
Истец Брянцева В.В. инициировала настоящий спор, полагая, что спорные объекты относятся к имуществу, нажитому во время брака, но нотариус не выдает свидетельство на ее супружескую долю, поскольку права на спорные объекты недвижимости зарегистрированы за наследодателем в период, когда он в браке с Брянцевой В.В. не состоял.
Суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца, исходил из того, что спорные объекты возведены супругами Брянцевами в период первого брака; письменных доказательств осуществления раздела совместно нажитого имущества после расторжения брака Брянцевых ответчиком не представлено. Срок исковой давности к данным правоотношениям применен быть не может в силу ст. 208 ГК РФ, поскольку истец является владеющим собственником спорных объектов.
С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может по следующим основаниям.
В силу п. 1 ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.
К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства (п. 2 данной статьи).
В силу п.1 ст.36 имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце четвертом п.15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", не является общим совместным имущество, приобретенное хотя и во время брака, но на личные средства одного из супругов, принадлежавшие ему до вступления в брак, полученное в дар или в порядке наследования, а также вещи индивидуального пользования, за исключением драгоценностей и других предметов роскоши.
В соответствии с п.1 ст.38 СК РФ раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов.
В соответствии со ст.1150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со ст. 256 Кодекса, входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными данным кодексом.
Ст. 256 ГК РФ определено, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.
Согласно разъяснениям, данным в п.33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", в состав наследства, открывшегося со смертью наследодателя, состоявшего в браке, включается его имущество, а также его доля в имуществе супругов, нажитом ими во время брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства, если брачным договором не установлено иное. При этом переживший супруг вправе подать заявление об отсутствии его доли в имуществе, приобретенном во время брака. В этом случае все это имущество входит в состав наследства.
Исходя из смысла приведенных правовых норм и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении требований Брянцевой В.В. о признании спорного имущества совместно нажитым и выделе ее супружеской доли из наследственного имущества, признании права собственности на долю к юридически значимым обстоятельствам относится определение правового режима указанного имущества на день открытия наследства, то есть установление обстоятельств, позволяющих отнести спорную квартиру к общему имуществу бывших супругов или к личной собственности одного из них. Необходимым условием для признания имущества совместным является его приобретение супругами в период брака и на совместные денежные средства. Юридически значимыми обстоятельствами при решении вопроса об отнесении имущества к раздельной собственности супругов (имущество каждого из супругов) являются время (период) и основания возникновения права собственности на конкретное имущество у каждого из супругов.
Учитывая период возникновения прав наследодателя на спорные объекты (вне брака), в настоящем споре наличие супружеской доли в спорном имуществе не может быть презюмировано, данное обстоятельство в соответствии со ст.56 ГПК РФ подлежит доказыванию истцом.
Из договора дарения от 27 марта 1984 года N 2-892, удостоверенного нотариусом Первой нотариальной конторы <ФИО>14, следует, что <ФИО>2 принял в дар от <ФИО>4 целое домовладение по адресу - <адрес>, заключающееся в саманном строении площадью 35,90 кв.м., из них жилой площадью 30,70 кв.м., пристройки и прочих хозяйственных построек, расположенных на земельном участке площадью 600 кв.м.
Решением Черкесского городского Совета народных депутатов Исполнительного комитета N 568 от 11 июля 1984 года <ФИО>2, имеющему жилой дом по <адрес> с жилой площадью 30,7 кв.м. и семью составом из 3 человек, разрешено строительство нового жилого дома вместо старого маломерного по <адрес>. Справка о составе семьи от 30 мая 1984 года подтверждает, что в состав семьи <ФИО>2 входит жена - Брянцева В.В., <дата> года рождения, и дочь жены - <ФИО>6, <дата> года рождения.
Как следует из акта N 570 от 27 июня 1986 года жилой дом (литер А) размером 8,0 х 10,0 с пристройкой по <адрес> введен в эксплуатацию 27 июня 1986 года; в нем указано, что строительство дома начато в 1984 году и окончено в 1986 году.
То обстоятельство, что на месте старого подаренного <ФИО>2 в 1986 году дома был возведен новый дом подтверждают также инвентарные дела домовладения по <адрес> по состоянию на 19 января 1983 года и по состоянию на 30 июня 1986 года, отличающиеся по составу и характеристикам основного строения и хозяйственных построек.
Ответчик Хирнова Н.В. также подтвердила, что жилой дом (литер А) ее отец возвел вместе с Брянцевой В.В. в период брака после сноса старого дома, подаренного бабушкой, что следует из ее письменных возражений.
Следовательно, в судебном заседании нашел свое подтверждение довод истца о том, что спорный жилой дом был возведен супругами Брянцевыми в период первого брака.
Вместе с тем, судом первой инстанции не учтены обстоятельства дела, свидетельствующие о том, что супруги Брянцевы пришли к соглашению о фактическом разделе части имущества, нажитого во время брака.
Так, из объяснений участников процесса и показаний свидетелей <ФИО>17 и <ФИО>15 следует, что причиной развода и распада семьи в 2004 году явилась любовная связь <ФИО>2 с другой женщиной (<ФИО>17), длившаяся с 2003 года. Вследствие чего <ФИО>2 заявил о разводе с Брянцевой В.В., но последняя потребовала от него жилье.
В связи с чем, <ФИО>2 22 ноября 2003 года приобрел для нее квартиру N 21 по ул.Ленина,71 в г.Черкесске общей площадью 48,1кв.м., что следует из договора купли - продажи от 22 ноября 2003 года между продавцом <ФИО>16 и покупателем Брянцевой В.В.; право собственности за покупателем было зарегистрировано в ЕГРН 4 декабря 2003 года (т.2 л.д. 106-107).
После данная квартира была отремонтирована, и Брянцева В.В. дала согласие на развод; Брянцевы в апреле 2004 года подали в орган ЗАГС совместное заявление о разводе, и Брянцева В.В. в апреле 2004 года выселилась из жилого дома по <адрес> и вселилась в приобретенную для нее квартиру; после чего в спорный жилой дом была вселена <ФИО>17, которая проживала в нем около 7-8 месяцев.
Указанные обстоятельства подтверждаются также и объяснениями истца об обстоятельствах вселения в приобретенную квартиру.
Брянцева В.В. 28 июля 2004 года также снялась с регистрационного учета по месту жительства из спорного жилого дома и зарегистрировалась в квартире <адрес>, что следует из ее паспорта и домовой книги на спорное домовладение (т.2 л.д. 136-142).
10 февраля 2014 года указанную квартиру Брянцева В.В. продала <ФИО>18 (переход прав зарегистрирован 24 февраля 2014 года), и по договору купли - продажи от 13 февраля 2014 года она в долевую собственность (для себя и для дочери <ФИО>19) приобрела квартиру <адрес> (право долевой собственности зарегистрировано 27 февраля 2014 года) (т.2 л.д. 114-115, 86-87).
21 февраля 2020 года, то есть за месяц до подачи настоящего иска, Брянцева В.В. подарила дочери <ФИО>19 свою долю в праве собственности на последнюю квартиру (переход прав зарегистрирован 26 февраля 2020 года) (т.2 л.д. 92-93, 179-181).
При этом, доводы истцовой стороны о том, что квартира по <адрес> приобреталась <ФИО>2 не в рамках раздела имущества при разводе, а для внучки Брянцевой В.В., несостоятельны, поскольку квартира была оформлена на истца.
Более того, тот факт, что данная квартира приобреталась в период, когда брачные отношения между супругами Брянцевыми уже были фактически прекращены, подтверждает также собственноручная запись Брянцевой В.В. "На момент покупки квартиры в браке не состояла", произведенная ею 10 февраля 2014 года на расписке в получении документов на государственную регистрацию, поданных ею при продаже <ФИО>18 квартиры <адрес> (т.2 л.д. 111). В судебном заседании Брянцева В.В. не смогла разумно объяснить причину осуществления ею данной записи.
Таким образом, доводы ответчика относительно осуществления супругами фактического раздела части имущества, нажитого во время брака, подтверждены совместными и последовательными действиями супругов Брянцевых, свидетельствующих о том, что в отношении спорного жилого дома и квартиры по <адрес> они пришли к соглашению о том, что спорный жилой дом останется в личной собственности <ФИО>2, а квартира - в личной собственности Брянцевой В.В. Именно в этой связи, между супругами при разводе не возникли ни спор о разделе имущества, ни иные материальные претензии друг к другу относительно данного вопроса; их брак был прекращен по обоюдному согласию в органах ЗАГС, а не в судебном порядке.
Ответчик Хирнова Н.В. также утверждала, что из-за произведенного раздела имущества отец при жизни не разрешилБрянцевой В.В. зарегистрироваться в спорном жилом доме даже после вступления с ней в брак во второй раз, ссылаясь на то, что у нее имеется свое жилье, пусть и остается зарегистрированной в нем.
Данный довод также подтвержден домовой книгой в отношении спорного домовладения и паспортом истца, которая после расторжения первого брака, была зарегистрирована в спорном доме лишь на период продажи квартиры по <адрес> и до приобретения новой квартиры (с 12 февраля 2014 года по 16 мая 2014 года). (т.2 л.д. 136-142).
Из совокупности изложенных последовательных действий сторон и установленных обстоятельств, судебная коллегия приходит к выводу о том, что, стороны пришли к соглашению о разделе совместно нажитого имущества к моменту развода, произвели его фактически раздел, оставив за Брянцевой В.В. квартиру по <адрес> и один автомобиль Газель, приобретенный на ее имя, за <ФИО>2 - спорное домовладение и другой автомобиль. Следовательно, произведя по соглашению с супругом раздел спорного жилого дома при его жизни, истец Брянцева В.В. не может претендовать на выдел супружеской доли из него после его смерти.
Доводы истцовой стороны и выводы суда о недоказанности наличия между супругами соглашения о разделе данного имущества, поскольку оно не оформлено в письменном виде и соответствующее письменное соглашение не представлено суду, судебной коллегий отвергаются по следующим основаниям.
Согласно положениям п.1 ст.33 СК РФ законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности.
В соответствии с ч.2 ст.38 СК РФ (в ред. на момент возникновения спорных правоотношений - 2004-2005г.г.) общее имущество супругов может быть разделено между супругами по их соглашению. По желанию супругов их соглашение о разделе общего имущества может быть нотариально удостоверено.
В соответствии с нормами семейного законодательства изменение правового режима общего имущества супругов возможно на основании заключенного между ними брачного договора (ст.ст.41, 42 СК РФ), соглашения о разделе имущества (п.2 ст.38 СК РФ), соглашения о признании имущества одного из супругов общей совместной или общей долевой собственностью (ст.37 СК РФ).
В силу ст.4 СК РФ изменение режима общей совместной собственности возможно также на основании иных соглашений (договоров) между супругами, предусмотренных нормами гражданского законодательства постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений.
П.1 ст.7 СК РФ предусмотрено, что граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из семейных правоотношений, в том числе правом на защиту этих прав, если иное не установлено настоящим Кодексом.
Таким образом, супруги вправе по своему усмотрению изменить режим общей совместной собственности имущества, нажитого в браке (или его части), как на основании брачного договора, так и на основании любого иного соглашения (договора), не противоречащего нормам семейного и гражданского законодательства, в том числе устного, тем более что семейное законодательство в редакции, действующей в период спорных правоотношений (2004-2005г.г.) не требовало письменного оформления соответствующего соглашения.
При таких обстоятельствах, в удовлетворении исковых требований Брянцевой В.В. о признании спорного жилого дома совместным имуществом супругов, а также производных от него требований, необходимо отказать.
Относительно здания магазина - мастерской площадью 163,6 кв.м. (лит.Б) по <адрес>, следует отметить, что <ФИО>2 Управлением архитектуры и градостроительства г.Черкесска 12 ноября 2003 года было разрешено строительство гаража размерами 8,0 х 12,10 х 8,30 х 3,10 с надстройкой второго этажа; в соответствии с постановлением главы г.Черкесска от 5 ноября 2004 года N 5646 ему было разрешено произвести реконструкцию этого гаража под мастерскую с магазином на территории домовладения по <адрес>; в соответствии с постановлением главы г.Черкесска от 9 июня 2005 года N 3002 <ФИО>2 разрешён ввод в эксплуатацию законченной реконструкцией мастерской по изготовлению памятников с магазином, а право собственности <ФИО>2 на данный объект недвижимости зарегистрировано 5 августа 2005 года (т.1 л.д. 68-70, 61, 62).
Учитывая, что в судебном заседании подтвержден тот факт, что в период 2003-2004г.г. супруги Брянцевы уже не находились в брачных отношениях, а показания допрошенных свидетелей <ФИО>20, <ФИО>21, <ФИО>22, <ФИО>15, <ФИО>23 в отношении даты возведения спорного объекта противоречивы, судебная коллегия исходит из указанных выше письменных доказательств, свидетельствующих о том, что спорный объект был возведен и зарегистрирован на имя <ФИО>2 после расторжения брака. Следовательно, данный объект также не может быть признан совместной собственностью супругов, а выводы суда об обратном не соответствуют материалам дела.
Доводы ответчика о том, что данный объект является собственностью ИП <ФИО>2, а не гражданина <ФИО>2 правового значения для разрешения настоящего спора не имеют, поскольку возможность раздела имущества либо выдела из него супружеской доли в силу ст.34 СК РФ зависит от периода его приобретения (в период брака), а не от статуса супруга (ИП либо гражданин). Аналогичная правовая позиция изложена также в определении судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 марта 2019 года N 81-КГ19-2.
В этой связи, представленные ответчиком суду апелляционной инстанции новые доказательства (выписки из торгового реестра, налоговые декларации по земельному налогу, чеки-ордеры по оплате земельного налога и т.п.) в соответствии со ст. 68 ГПК РФ не могут быть приняты в качестве обоснования выводов суда апелляционной инстанции.
Удовлетворяя требования истца о признании земельного участка по <адрес> площадью 677 кв.м. имуществом, нажитым супругами во время брака, суд первой инстанции свои выводы не мотивировал.
Вместе с тем, обсуждая данные требования, судебная коллегия приходит к выводу о том, что наследодатель приобрел его в собственность не в период брака, а после развода с истцом, поскольку он зарегистрирован в собственность <ФИО>2 6 августа 2005 года на основании постановления главы г.Черкесска от 13 августа 2004 года N 4188, в соответствии с которым земельный участок передан ему в собственность со ссылкой на ст.3 ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" и п.3 ст.21 Земельного кодекса Российской Федерации.
Данные нормы предусматривают, что оформление в собственность граждан земельных участков, ранее предоставленных им в постоянное (бессрочное) пользование, пожизненное наследуемое владение, в установленных земельным законодательством случаях, а также переоформление прав на земельные участки, предоставленные в постоянное (бессрочное) пользование государственным или муниципальным унитарным предприятиям сроком не ограничивается (п.3 ст.3 ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации"), а также, что гражданин Российской Федерации вправе приобрести бесплатно в собственность земельный участок, который находится в его фактическом пользовании, если на таком земельном участке расположен жилой дом, право собственности на который возникло у гражданина до дня введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации либо после дня введения его в действие, при условии, что право собственности на жилой дом перешло к гражданину в порядке наследования и право собственности наследодателя на жилой дом возникло до дня введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации (п.4 ст. 3 ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации").
Поскольку данный земельный участок в соответствии с постановлением главы администрации г.Черкесска от 15 декабря 1992 года N 1353, ссылка на которое имеется в постановлении главы г.Черкесска от 13 августа 2004 года N 4188, был закреплен за <ФИО>2 на праве пожизненно наследуемого владения, то 13 августа 2004 года, то есть после развода с Брянцевой В.В., он был передан ему в собственность бесплатно в соответствии с вышеуказанными нормами земельного законодательства.
В этой связи, вопреки доводам истца оснований полагать, что земельный участок был приобретен в собственность супругов в период брака, не имеется.
Кроме того, заслуживают внимания доводы ответчика о необходимости применения к исковым требованиям Брянцевой В.В. срока исковой давности с момента оформления за наследодателем права собственности на спорные объекты, по следующим основаниям.
Согласно ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности (п.7 указанной статьи).
Течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права на общее имущество (п.2 ст.9 СК РФ, п.1 ст.200 ГК РФ).
Аналогичные разъяснения содержатся в п.19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в котором указано, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Исходя из вышеприведенных положений и позиции Верховного Суда Российской Федерации, если после расторжения брака бывшие супруги продолжают сообща пользоваться общим имуществом, то срок исковой давности следует исчислять с того дня, когда одним из них будет совершено действие, препятствующее другому супругу осуществлять свои права в отношении этого имущества. Срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу должно было стать или стало известно о нарушении своего права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств. При этом для установления факта нарушения права необходимо установить наличие такового.
Из объяснений истца в суде первой и апелляционной инстанции следует, что она вернулась к бывшему супругу в августе 2004 года, они проживали совместно до регистрации брака в 2007 году, и ей было известно о том, что <ФИО>2 зарегистрировал права на спорные объекты на свое имя в августе 2005 года, и она против этого не возражала. Считает свои права нарушенными со дня смерти супруга, так как нотариус не выделяет ее супружескую долю.
С данными доводами согласился и суд первой инстанции, который также отказал в применении срока исковой давности со ссылкой на ст.208 ГК РФ, признав истца владеющим собственником спорных объектов.
Вместе с тем, проживая в спорном жилом доме и пользуясь спорными объектами после вступления в брак с <ФИО>2 во второй раз, истец пользовалась не совместно нажитым в первом браке имуществом (с учетом его раздела и приобретения после расторжения брака), а личным имуществом супруга, а, следовательно, у нее оснований позиционировать себя его владеющим собственником, а у суда - признавать ее таковой не имеется.
При этом, о нарушении своих прав истец должна была узнать и узнала с момента оформления наследодателем права собственности на все спорные объекты в личную собственность, поскольку оформлением он занимался после прекращения первого брака и до вступления в новый брак, что ею не отрицается. Более того, она не только не потребовала оформления прав на них в совместную либо долевую собственность, она фактически выразила согласие на совершаемые наследодателем действия.
Между тем, связывая начало течения срока исковой давности по заявленным требованиям с момента оформления прав на спорную недвижимость, судебная коллегия исходит не из самого факта регистрации права как юридического обстоятельства, свидетельствующего о начале течения срока исковой давности по требованиям истца, а из того, что именно с этого времени истец должна была знать и знала о нарушении права общей совместной собственности (при том, что она настаивает на его наличии). Тем более, <ФИО>2 ограничивал права Брянцевой В.В. в части регистрации ее по месту жительства в спорном жилом доме, то есть ее права как собственника, и она после выселения из спорого жилого дома в связи с разводом, была зарегистрирована по месту жительства в приобретенной для нее квартире, хотя до развода была зарегистрирована в нём по месту жительства.
В п.15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй п.2 ст.199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.
Данное правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованно длительных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.
При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, к заявленным требованиям истца подлежат также применению последствия истечения срока исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа Брянцевой В.В. в иске.
В связи с чем, на основании ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основное решение суда первой инстанции подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе удовлетворении заявленных Брянцевой В.В. исковых требований.
При этом, в дополнительном решении суда разрешен лишь вопрос о довзыскании с истца государственной пошлины, отсрочка по уплате которой ей была предоставлена судом первой инстанции при подаче иска. Данное решение сторонами не оспаривалось, и оснований для его проверки в апелляционном порядке не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 29 июля 2020 года отменить.
Принять новое решение.
Отказать в удовлетворении исковых требований Брянцевой В.В. к Хирновой Н.В.:
- о признании жилого дома с надворными постройками (литер А) площадью 78,3 кв.м., здания мастерской с магазином (литер Б) площадью 163,6 кв.м., земельного участка площадью 677 кв.м., расположенных в <адрес>, совместным имуществом супругов <ФИО>2 и Брянцевой В.В.;
- о выделении из наследственного имущества <ФИО>2 супружеской доли Брянцевой В.В. в виде 1/2 доли жилого дома с надворными постройками (литер A), 1/2 доли здания мастерской с магазином (литер Б) и 1/2 доли земельного участка площадью 677 кв.м., расположенных в <адрес>;
- о признании за Брянцевой В.В. права собственности на 1/2 долю жилого дома с надворными постройками (литер А) площадью 78,3 кв.м., на 1/2 долю здания мастерской с магазином (литер Б) площадью 163,6 кв.м, на 1/2 долю земельного участка площадью 677 кв.м., расположенных в <адрес>.
Дополнительное решение Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 25 ноября 2020 года оставить без изменения.
Председательствующий:
Судьи:


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка