Дата принятия: 14 марта 2018г.
Номер документа: 33-155/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СУДА ЕВРЕЙСКОЙ АВТОНОМНОЙ ОБЛАСТИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 14 марта 2018 года Дело N 33-155/2018
Судебная коллегия по гражданским делам суда Еврейской автономной области в составе:
председательствующего Кукшиновой О.М.,
судей Золотаревой Ю.Г., Слободчиковой М.Е.,
при секретаре Шаровой Ю.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Цыба В. И. на решение Смидовичского районного суда ЕАО от 15 декабря 2017 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований Цыба В. И. к Нечаевой Н. И., Прокопчук Г. Ф. о признании сделки дарения квартиры, сделки купли-продажи квартиры и земельного участка недействительными, признании права на наследство, отказать.
Заслушав доклад судьи Золотаревой Ю.Г., пояснения истицы Цыба В.И., представителя ответчицы Нечаевой Н.И. Шестакова Ю.Ф., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Цыба В.И. обратилась в суд с иском к Нечаевой Н.И. о признании сделок недействительными, признании права на наследство. Указала, что в августе 2016 года умерла её мать К., являющаяся собственником квартиры по адресу: <...>. Земельный участок под домом находился в аренде. В апреле 2016 года она по просьбе матери переехала к ней жить, осуществляла уход за ней, содержала дом, огород, оказывала материальную и иную помощь. В сентябре 2016 года обратилась к нотариусу Петровой Е.Н. с заявлением о принятии наследства. В марте 2017 года получила уведомление об отсутствии наследуемого имущества, с чем была не согласна. Позже ей стало известно, что в марте 2016 года мать подарила вышеназванную квартиру Нечаевой Н.И., которая в апреле 2017 года продала данное жилое помещение и земельный участок под ним Прокопчук Г.Ф. Полагает, что мать не могла лишить её (истицу) наследства, не собиралась продавать или дарить квартиру. Считает, что её сестра Нечаева Н.И. ввела К. в заблуждение и обманным путём принудила её оформить договор дарения. Также полагает, что в связи с имеющимся онкологическим заболеванием К. при совершении сделки находилась в состоянии, котором не могла понимать её значение и природу.
Просила признать договор дарения от 31.03.2016, договор купли-продажи от 26.04.2017 жилого помещения по адресу: <...> недействительными; признать за ней право на наследство в виде 1/2 доли вышеназванной квартиры и земельного участка, а также оставшегося в квартире имущества.
Впоследствии увеличив заявленные требования, Цыба В.И. просила признать договор дарения от 31.03.2016, договор купли-продажи от 26.04.2017 названного выше недвижимого имущества недействительными. Признать за ней право на наследственное имущество, спорные квартиру и земельный участок площадью 1 242 кв.м в полном объёме, а также оставшиеся в квартире предметы домашнего обихода, вещи: стол кухонный - 3 шт.; шкаф кухонный - 1 шт.; сушилка (полка) для посуды - 2 шт.; табурет - 3 шт. и маленькие - 2 шт.; стулья - 5 шт.; холодильник - 1 шт.; газовые баллоны - 3 шт.; электроплита - 1 шт.; машина стиральная - 2 шт.; кресло - 1 шт.; кровать - 1 шт.; диван - 2 шт.; ковёр натуральный 2 x 1,5 м. - 2 шт., 5 x 3м. - 1 шт.; велосипед - 1 шт.; тачка - 1 шт.; санки - 1 шт.; машинка швейная - 1 шт.; часы настенные - 1 шт.; будильник - 1 шт.; люстра - 1 шт.; светильник - 1 шт.; стол журнальный - 1 шт.; зеркало - 2 шт.; шифоньер - 1 шт.; телевизор - 1 шт.; комод - 2 шт.; телефон сотовый - 1 шт., стационарный - 2 шт.; шторы - 4 шт.; тюль - 2 шт.; кастрюли эмалированные на 5 литров - 1 шт., на 25 литров - 1 шт.; чайник эмалированный на 2 литра - 1 шт.; бачок железный на 100 литров - 1 шт.; пластмассовые вёдра - 2 шт.; одеяло - 1 шт., плед - 1 шт., подушки - 3 шт., полотенца - 25 шт., комплект постельного белья - 5 шт.; бочки эмалированные - 3 шт., фляги молочные - 3 шт.; шланг для полива 10 метров; прихожая (полка для обуви, одежды) - 2 шт.; доска для нарезки капусты - 1 шт.; пылесос 1 шт.; покрывало - 6 шт.; уголь на сумму 14 000 рублей; дрова на сумму 5 000 рублей; куры - 13 шт.; лист оцинкованного железа - 2 шт.; пароварка - 1 шт.; набор кухонных ножей на подставке; веники - 4 шт.; тюль - 5 метров; вёдра пластмассовые - 2 шт., вёдра эмалированные - 1 шт.; лопата - 2 шт.; таз пластмассовый на 100 литров - 1 шт., таз пластмассовый на 10 литров - 2 шт.; дихлофос - 2 шт.; крем для рук - 10 шт.; носки мужские - 30 пар; носки вязанные - 1 мешок; мыло туалетное - 10 кусков; пальто демисезонное - 2 шт.; бумага туалетная - 11 рулонов; плафон - 2 шт.; утюг - 1 шт.; цветы комнатные в горшках - 7 шт.; тумбочка - 1 шт.; лопата - 3 шт.; грабли - 1 шт.; вилы - 1 шт.; вёдра - 5 шт.; мешки - 20 шт.; тара (банки - стекло) - 4 мешка; корни георгинов - 6 шт.; картофель - 20 мешков; свекла - 2 мешка; морковь - 2 мешка; вилки капусты - 50 шт.; консервированные помидоры - 30 литров; солёные огурцы - 18 литров; лечо - 6 литров; варенье (малина, смородина, клубника) - 44 литра; чеснок - 3 кг.; мёд - 3 литра; перец консервированный - 3 литра.
Определением от 10.11.2017 к участию в деле в качестве соответчика привлечена Прокопчук Г.Ф., в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Колобов В.И., нотариус Смидовичского нотариального округа ЕАО Петрова Е.Н., Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по ЕАО (далее - Управление Росреестра по ЕАО).
В судебном заседании истица Цыба В.И. увеличенные исковые требования поддержала в полном объёме. Просила признать договор дарения недействительным по основаниям ст. 177-179 ГК РФ. Дополнительно пояснила, что договор дарения был оформлен без участия К., с данным документом она ознакомлена не была, что подтверждает отсутствие в договоре подписи дарителя. Кроме того, К. никогда не говорила ей о том, что собирается подарить дом Нечаевой Н.И., о совершении сделки не рассказывала, она была юридически неграмотным человеком, и возможно не понимала, какие документы подписывает. Полагает, что сделка была совершена под давлением Нечаевой Н.И. Кроме того, на момент совершения сделки К. находилась в тяжёлом состоянии, после проведения в декабре 2015 года операции <...>. О наличии договора дарения она сообщила ей в начале июня 2016 года, при этом пояснила, что не знает, зачем подписала договор.
Представитель ответчицы Нечаевой Н.И. Шестаков Ю.Ф. увеличенные исковые требования не признал. Указал на законность оспариваемых сделок. Пояснил, что К. до момента смерти понимала и осознавала характер совершаемых действий, самостоятельно ухаживала за собой. Её действия по оформлению дарения носили добровольный характер. Она самостоятельно ходила на консультацию к нотариусу для того, чтобы уточнить все интересующие её моменты, касающиеся дарения. После этого она пришла к нотариусу вместе с Нечаевой Н.И., был оформлен и подписан договор дарения, нотариус разъяснила все юридически значимые аспекты сделки. Предметами и вещами, право на которые просит признать истица, его доверительница не распоряжалась. В настоящее время невозможно установить действительный объём данного имущества, поскольку оно было вывезено Колобовым В.И.
Ответчица Прокопчук Г.Ф. заявленные исковые требования Цыба В.И. в части признания договора купли-продажи жилого помещения и земельного участка недействительным не признала, просила в их удовлетворении отказать.
Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Петрова Е.Н. с заявленными требованиями не согласилась. Пояснила, что 31.03.2016 К. пришла к ней на консультацию самостоятельно, без сопровождения. Её адекватность сомнений не вызывала. Пояснила, что решение подарить квартиру именно Нечаевой Н.И. она приняла самостоятельно. Нотариус разъяснила возможность оформления завещания, однако К. отказалась. Желание именно подарить квартиру она объяснила тем, что скоро приедет её дочь Цыба В.И., которая обязательно отменит завещание. Во второй половине дня К. и Нечаева Н.И. пришли к ней вместе для совершения сделки. Договор дарения был зачитан сторонам вслух.
Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, Колобов В.И. с исковыми требованиями не согласился. Пояснил, что ему было известно о том, что его мать К. по собственной воле подарила дом Нечаевой Н.И. Никто к заключению договора её не принуждал, заблуждений относительно природы сделки у неё не имелось. Об этом К. ему рассказывала сама. Вопрос о том, что дом достанется Нечаевой Н.И. был решён еще при жизни отца, который умер в 2002 году. Предметы быта и вещи, на которые претендует истица, он вывез из квартиры.
Ответчица Нечаева Н.И., представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Управления Росреестра по ЕАО в судебное заседание не явились, о его времени и месте извещены надлежащим образом.
Суд постановилуказанное решение.
В апелляционной жалобе Цыба В.И. просила об его отмене.
Указала, что суд не рассмотрел её ходатайства о привлечении нотариуса Петровой Е.Н., Управления Росреестра по ЕАО, Колобова В.И. к участию в деле в качестве соответчиков.
При принятии решения суд основывался на показаниях заинтересованного свидетеля Р., которая нашла для Нечевой Н.И. покупателя спорной квартиры.
Суд не принял во внимание, что в договоре дарения отсутствует подпись дарителя и одаряемого. Также судом не учтено, что Нечаева Н.И. никогда не содержала спорный дом, не осуществляла уход за больной матерью. В свою очередь К. дала ей (истице) согласие на регистрацию в спорной квартире и предоставила для проживания одну из комнат, поскольку она осуществляла за ней уход, оказывала помощь.
Судом не назначена экспертиза для установления состояния К. в момент заключения договора дарения, поскольку после проведённой в декабре 2015 года операции она находилась в стрессовом состоянии, принимала по назначению врача наркотический обезболивающий препарат <...>. Также судом не исследована реестровая книга нотариуса с целью проверки законности оформления дарения, не назначена почерковедческая экспертиза для установления принадлежности подписи в договоре К., не проверены её доводы о том, что К. не присутствовала при совершении сделки, не имела намерений отчуждать данное имущество.
Полагает, что наличие у неё тяжелого заболевания и нахождение на стационарном лечении после смерти К., с декабря 2016 года по настоящее время, получение инвалидности является уважительной причиной пропуска срока исковой давности обращения в суд с требованием о признании договора дарения недействительным.
Не согласна с выводом суда об отказе в удовлетворении иска о признании за ней права на предметы домашнего обихода и вещи. Полагает, что Колобов В.И. не имел права распоряжаться указанным имуществом по своему усмотрению.
Не согласна с тем, что её замечания на протоколы судебного заседания от 03.11.2017 и 10.11.2017 судом были возвращены.
В возражениях относительно апелляционной жалобы Нечаева Н.И. просила об оставлении решения без изменения, апелляционной жалобы - без удовлетворения, в связи с несостоятельностью её доводов.
В суде апелляционной инстанции истица Цыба В.И. доводы и требования апелляционной жалобы поддержала. Просила отменить решение суда первой инстанции.
Представитель ответчицы Нечаевой Н.И. Шестаков Ю.Ф. с доводами и требованиями апелляционной жалобы не согласился, доводы возражений на апелляционную жалобу поддержал.
Ответчицы Нечаева Н.И., Прокопчук Г.Ф., третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Петрова Е.Н., Колобов В.И., представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Управления Росреестра по ЕАО в судебное заседание не явились, о его времени и месте извещены надлежащим образом, в связи с чем судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.
Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы и поступивших относительно неё возражений, выслушав лиц, участвующих в судебном заседании, судебная коллегия пришла к следующему.
Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Из материалов дела установлено, что матери истицы Цыба В.И. К. на праве собственности принадлежало жилое помещение, расположенное по адресу: <...>.
31.03.2016 К. по договору дарения произвела отчуждение вышеназванной квартиры своей дочери Нечаевой Н.И., сестре истицы. Право собственности Нечаевой Н.И. на указанное жилое помещение зарегистрировано в Управлении Росреестра по ЕАО 08.04.2016.
Согласно копии свидетельства о смерти К. умерла <...>2016.
16.09.2016 с заявлением о принятии наследства к нотариусу Смидовичского нотариального округа ЕАО обратилась Цыба В.И. Иные наследники с подобными заявлениями не обращались. На заявление Цыба В.И. был дан ответ об отсутствии наследственного имущества.
Обращаясь в суд с настоящим иском о признании вышеназванного договора дарения от 31.03.2016 недействительным Цыба В.И. указала, что при его заключении К. была введена в заблуждение, договор заключён обманным путём, кроме того, в момент совершения сделки К. находилась в состоянии, котором не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
Разрешая указанное исковое требование, суд первой инстанции пришёл к верному выводу об отсутствии оснований для признания договора дарения от 31.03.2016 недействительным.
В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (п. 2 ст. 166 ГК РФ).
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
Исходя из положений п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.
В соответствии с п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Согласно п. 1 ст. 178 ГПК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
На основании ст. 178 ГК РФ сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.
В силу п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.
Согласно п. 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.
В соответствии с положениями ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
Вместе с тем истицей Цыба В.И. не представлено доказательств, подтверждающих, что в момент заключения оспариваемого договора дарения квартиры К. находилась под влиянием обмана, заблуждения, а также не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Напротив, данные доводы истицы опровергаются материалами настоящего дела.
Как следует из договора дарения от 31.03.2016, представленного по запросу суда апелляционной инстанции и подписанного сторонами, при его заключении Нечаева Н.И. и К. действовали добровольно. Нотариусам при совершении сделки сторонам было разъяснено содержание ст.ст. 17, 30 ЖК РФ, ст.ст. 167, 209, 223, 288, 292, 572 ГК РФ. Содержание договора дарения зачитано вслух. Договор подписан сторонами в присутствии нотариуса. Личность подписавших договор лиц установлена, их дееспособность проверена.
То обстоятельство, что при заключении договора К. не находилась в состоянии заблуждения, обмана, понимала значение осуществляемых ею юридически значимых действий подтверждается также пояснениями нотариуса Петровой Е.Н., согласно которым 31.03.2016 К. в первой половине дня пришла к ней на консультацию по вопросу заключения договора дарения самостоятельно, без сопровождения. Пояснила, что недавно ей была проведена операция. Её адекватное состояние не вызывало никаких сомнений. Указала, что самостоятельно приняла решение подарить квартиру именно Нечаевой Н.И., никто её не заставлял. При этом отказалась от оформления завещания. Во второй половине дня К. и Нечаева Н.И. пришли к ней вместе для совершения сделки. Природа сделки сторонам была разъяснена, договор дарения зачитан вслух, К. добровольно подписала данный договор.
Намерение К. произвести отчуждение квартиры именно в пользу Нечаевой Н.И. подтверждается также пояснениями третьего лица Колобова В.И. о том, что данное решение было принято ещё при жизни их отца К1 К. лично, ещё до проведения операции говорила ему о том, что квартиру будет оформлять на Нечаеву Н.И. Никто к заключению договора её не принуждал, заблуждений относительно природы сделки у неё не имелось.
Кроме того, суд верно указал, что отсутствие у К. заблуждения относительно природы совершаемой сделки подтверждается и тем обстоятельством, что при жизни она не обращалась в суд с иском о признании договора дарения от 31.03.2016 недействительным.
Суд первой инстанции также пришёл к верному выводу о том, что наличие у К. в момент заключения договора дарения онкологического заболевания, с учётом установленных фактических обстоятельств дарения, не свидетельствует о том, что в момент совершения сделки она находилась в состоянии, котором не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.
Вопреки доводам апелляционной жалобы Цыба В.И., из имеющихся в материалах дела медицинских документов в отношении К. не следует, что в период совершения сделки она находилась в тяжёлом, стрессовом состоянии, принимала какие-либо психотропные, наркотически препараты. Данное обстоятельство подтверждается пояснениями допрошенной судом первой инстанции в качестве свидетеля врача-терапевта ОГБУЗ "Смидовичская районная больница" Г., указавшей, что К. после проведения в декабре 2015 года операции не назначались к приёму медицинские препараты, которые могли повлиять на её психику, сознание и поведение. Она принимала исключительно обезболивающие медикаменты, не являющиеся сильно действующими. После операции К. пребывала в нормальном состоянии.
Из пояснений представителя ответчика Шестакова Ю.Ф., третьих лиц Колобова В.И., нотариуса Петровой Е.Н., свидетеля Р. также следует, что до момента смерти К. понимала значение своих действий и руководила ими, ориентировалась во времени, пространстве. Свидетель Р., кроме того, пояснила, что проживала по соседству с К. с 2012 года, она неоднократно, ещё до болезни говорила, что спорную квартиру оставит дочери Нечаевой Н.И.
Доводы апелляционной жалобы истицы о том, что суд первой инстанции не назначил экспертизу с целью установления состояния К. на момент совершения сделки, а также принадлежности ей подписи в договоре дарения, не влияют на законность принятого решения, поскольку в соответствии со ст. 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Бремя доказывания обстоятельств в обоснование заявленных требований в силу положений ст. 56 ГПК РФ возложено на истицу. Вместе с тем Цыба В.И. в суде первой инстанции ходатайств о назначении по делу судебно-медицинской, а также почерковедческой экспертиз не заявляла.
Кроме того, вопреки доводу апелляционной жалобы, обстоятельства, свидетельствующие о том, что К. лично подписала договор дарения и присутствовала при его заключении, помимо вышеизложенных доказательств, подтверждаются также пояснениями самой истицы Цыба В.И. в суде первой инстанции, в соответствии с которыми К. в начале июня 2016 года сообщила ей о подписании данного договора.
Таким образом, суд первой инстанции пришёл к верному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Цыба В.И. о признании договора дарения от 31.03.2016 недействительным.
Как следует из материалов дела, 24.02.2015 между К. и администрацией Смидовичского муниципального района ЕАО был заключен договор аренды земельного участка площадью 1163 кв. м, кадастровый N <...>, почтовый адрес ориентира: <...>.
Нечаева Н.И. на основании договора купли-продажи от 15.12.2016 N 12 приобрела земельный участок по вышеназванному адресу у администрации Смидовичского городского поселения ЕАО в собственность, зарегистрировав своё право 18.01.2017.
На основании договора купли-продажи от 26.04.2017 Нечаева Н.И. произвела отчуждение вышеназванных квартиры и земельного участка Прокопчук Г.Ф. за <...> рублей. Договор зарегистрирован в Управлении Росреестра по ЕАО 11.05.2017.
В соответствии с п. 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
В силу п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
Принимая во внимание указанные правовые нормы, Нечаева Н.И. как законный владелец была вправе произвести отчуждение принадлежащего ей недвижимого имущества. В связи с чем суд первой инстанции пришёл к правильному выводу об отсутствии оснований для признания недействительным заключенного 26.04.2017 между Нечаевой Н.И. и Прокопчук Г.Ф. договора купли-продажи квартиры и земельного участка, расположенных по адресу: <...> и в соответствии со ст. 1112 ГК РФ признания за Цыба В.И. права на наследство в отношении указанного недвижимого имущества.
В соответствии со ст. 1169 ГК РФ наследник, проживавший на день открытия наследства совместно с наследодателем, имеет при разделе наследства преимущественное право на получение в счет своей наследственной доли предметов обычной домашней обстановки и обихода.
Судебная коллегия также соглашается с выводом суда первой инстанции об отказе в удовлетворении искового требования Цыба В.И. о признании за ней права наследования на предметы домашней обстановки и обихода, перечисленные в заявлении об увеличении иска от 24.10.2017, поскольку ею не представлено доказательств, подтверждающих действительное наличие указанного имущества на момент смерти К. Кроме того, учитывая пояснения третьего лица Колобова В.И., данные в суде первой инстанции, согласно которым после заключения договора купли-продажи квартиры и земельного участка он самостоятельно вывез из спорной квартиры данное имущество и распорядился им, суд пришёл к верному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения названного требования Цыба В.И. к Нечаевой Н.И., Прокопчук Г.Ф., а доводы апелляционной жалобы о несогласии с решением суда в указанной части подлежат отклонению как несостоятельные.
Судебная коллегия не может согласиться с доводом апелляционной жалобы Цыба В.И. о том, что суд отказал в удовлетворении её ходатайства о привлечении к участию в деле в качестве соответчиков Колобова В.И., нотариуса Петровой Е.Н., а также Управления Росреестра по ЕАО, поскольку из материалов дела не следует, что Цыба В.И. заявлялось данное ходатайство. Как усматривается из протокола судебного заседания от 10.11.2017, на разрешение сторон суд поставил вопрос о привлечении вышеназванных лиц к участию в деле в качестве третьих лиц, при этом истица пояснила, что полагает, что данные лица должны быть привлечены к участию в деле в качестве соответчиков, однако разрешение данного вопроса оставила на усмотрение суда.
Исходя из смысла статьей 40, 41 ГПК РФ круг ответчиков определяет истец и только в случае невозможности рассмотрения дела без участия соответчика в связи с характером спорного правоотношения суд вправе привлечь его к участию в деле по своей инициативе.
Вопреки доводам апелляционной жалобы определение процессуального статуса Колобова В.И., нотариуса Петровой Е.Н., Управления Росреестра по ЕАО в качестве третьих лиц на законность принятого решения не влияет и не влечёт его отмены.
Поскольку судом первой инстанции Цыба В.И. обоснованно отказано в удовлетворении иска в части признания недействительным договора дарения не только в связи с пропуском срока исковой давности, но и по существу, доводы апелляционной жалобы истицы о наличии у неё уважительных причин, послуживших основанием для пропуска указанного срока, не влекут отмены оспариваемого судебного постановления.
Довод апелляционной жалобы о том, что свидетель Р. является заинтересованным в исходе дела лицом, доказательствами со стороны истицы не подтверждён. Оснований не доверять показаниям данного свидетеля у суда первой инстанции не имелось, так как они последовательны, непротиворечивы и согласуются с иными доказательствами по делу.
Также судебная коллегия не может согласиться с доводом апелляционной жалобы Цыба В.И. о необоснованном возвращении её замечаний на протоколы судебного заседания.
Как следует из материалов дела, замечания на протоколы судебного заседания от 03.11.2017 и 10.11.2017 Цыба В.И. были поданы с пропуском пятидневного срока, установленного ст. 231 ГПК РФ (27.11.2017 и 05.12.2017 соответственно), при этом заявления о восстановлении данного срока истица не подавала, в связи с чем указанные замечания были обоснованно возвращены судом.
Таким образом, при рассмотрении дела судом не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, влекущих отмену оспариваемого судебного постановления, в связи с чем судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.
Руководствуясь ст. ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Смидовичского районного суда ЕАО от 15 декабря 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Цыба В. И. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
