Определение Судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТОМСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 мая 2021 года Дело N 33-1450/2021

от 18 мая 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда в составе:

председательствующего Кребеля М.В.,

судей: Мурованной М.В., Небера Ю.А.,

при секретаре Степановой А.В.,

помощник судьи Л.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Томске гражданское дело N 2-345/2021 по иску Егоровой Екатерины Дмитриевны к Алейниковой Валентине Михайловне о признании недействительным завещания

по апелляционной жалобе представителя ответчика Алейниковой Валентины Михайловны Фурмана Бориса Георгиевича на решение Советского районного суда г. Томска от 16 февраля 2021 года,

заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя ответчика Алейниковой В.М. Фурмана Б.Г., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя истца Егоровой Е.Д. Запорожцева Н.Н., возражавшего против апелляционной жалобы,

установила:

Егорова Е.Д. обратилась в суд с иском к Алейниковой В.Н. о признании недействительным завещания, составленного Х. 26.10.2017 и удостоверенного нотариусом Кузьминой Ж.В.

В обоснование иска указала, что является наследником первой очереди после смерти наследодателя Х., умершей 14.07.2020, в связи с чем 20.08.2020 обратилась к нотариусу Николаевой В.Н. с заявлением о принятии наследства после смерти бабушки. В сентябре 2020 года с аналогичным заявлением к нотариусу Николаевой В.Н. обратился наследник по завещанию Алейникова В.М., поскольку 26.10.2017 Х. совершила нотариально удостоверенное завещание, согласно которому все свое имущество, какое на день смерти окажется принадлежащим ей, в том числе 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N /__/ завещала Алейниковой В.М., /__/ года рождения. Истец полагала, что в момент подписания завещания Х. не осознавала характер своих действий, не полностью была дееспособной, поскольку страдала /__/, в связи с чем завещание является недействительным.

В судебном заседании истец Егорова Е.Д., ее представители Запорожцев Н.Н. и Мосина Т.С. исковые требования поддержали.

Представитель ответчика Алейниковой В.М. Фурман Б.Г. иск не признал.

Дело рассмотрено в отсутствии ответчика Алейниковой В.М., третьих лиц нотариусов Николаевой В.Н., Кузьминой Ж.В.

Обжалуемым решением исковые требования удовлетворены, распределены судебные расходы.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Алейниковой В.М. Фурман Б.Г. просит решение суда отменить.

В обоснование доводов жалобы указывает на несогласие с заключением комиссии экспертов ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" от 15.01.2021 N 21, которое положено в основу судебного решения.

Отмечает, что экспертами при проведении судебной экспертизы использовалась медицинская карта амбулаторного больного ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" N 1500081721, которая в рамках рассмотрения гражданского дела сторонами не исследовалась и к делу не приобщалась.

Обращает внимание на то, что ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница", как экспертное учреждение, не являясь стороной по делу, обратилось в суд с ходатайством о разрешении использовать данную документацию 20.01.2021, то есть после окончания проведения судебной экспертизы (15.01.2021).

Полагает, что суд необоснованно удовлетворил данное ходатайство, поскольку о времени и месте судебного заседания по его рассмотрению стороны не известил, мнение ответчика не выяснил, чем нарушил его процессуальные права.

Считает, что ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница", как экспертное учреждение, грубо нарушило положения ч. 2 ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца Егоровой Е.Д. Запорожцев Н.Н. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В соответствии с ч. 1 ст. 327, ч. 3, 4 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся в суд лиц.

Обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам абз. 1 ч. 1 и абз. 1 ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия оснований для его отмены или изменения не нашла.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец Егорова Е.Д. является внучкой Х. (свидетельство о рождении Егоровой Е.Д. I-ОМ /__/, свидетельство о рождении отца Егоровой Е.Д. Е.).

Отец истца Е. умер 23.11.2009, что следует из свидетельства о смерти I-ОМ /__/.

После смерти отца истец Егорова Е.Д. унаследовала 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N /__/, что подтверждается свидетельством о праве на наследство по закону от 26.05.2010.

Согласно свидетельству о смерти I-ОМ /__/ Х., /__/ года рождения, умерла 14.07.2020.

26.10.2017 Х. составлено завещание, удостоверенное нотариусом г.Томска Кузьминой Ж.В., зарегистрированное в реестре за N 5975, согласно которому все свое имущество, включая 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N /__/ она завещала Алейниковой В.М., /__/ года рождения.

Согласно наследственному делу N 68/2020 от 20.08.2020, открытому нотариусом Николаевой В.Н. к имуществу умершей Х., 20.08.2020 Егорова Е.Д. обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону в виде 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру N /__/. 01.10.2020 с заявлением о принятии наследства по завещанию к нотариусу Николаевой В.М. обратилась Алейникова В.М.

Как следует из пояснений Егоровой Е.Д. в судебном заседании, об оспариваемом завещании она узнала от нотариуса после смерти Х.

Согласно выписке из медицинской карты амбулаторного больного Х. Клиник СИБГМУ в период с 15.09.2017 по 30.09.2017 Х. находилась на стационарном лечении в отделении неврологии. Основной диагноз: /__/.

Будучи допрошенными в судебном заседании свидетели Н., З., С. пояснили, что у Х. отсутствовали /__/ заболевания, каких-либо изменений в ее /__/ они не замечали. Летом 2017 году у Х. возникли проблемы с /__/, в связи с чем пригласила свою сестру Алейникову В.М. для оказания помощи и совместного проживания. Полагали, что Х. оформила завещание добровольно, поскольку всегда говорила, что завещает квартиру тому, кто за ней будет ухаживать.

Свидетель В. суду показала, что Х. приходилась ей свекровью. Дочь Егорова Е.Д. периодически проживала с бабушкой. После отъезда дочери в 2017 году в Китай, она периодически навещала Х., которая в июне 2017 года стала жаловаться на /__/, а в августе 2017 года ей сообщили, что Х. увезли в больницу. Приехав в больницу, она увидела Х. в неопрятном состоянии - не ухоженную, грязную, молчаливую. После приезда Алейниковой В.М., последняя сообщила, что она все оформила на себя и помощь ей не нужна.

Определением Советского районного суда г. Томска от 16.02.2021 по делу назначена посмертная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза для установления психического состояния Х. в момент составления завещания от 26.10.2017.

В распоряжение экспертам судом были представлены медицинские карты стационарного больного Х. ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России N кл0000190-1288, N кл0000300-523, ОГАУЗ "Томская областная клиническая больница", ОГАУЗ "Медико-санитарная часть "Строитель", а также использовалась с разрешения суда медицинская документация Х., находящаяся в ОГАУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница".

Согласно заключению комиссии экспертов ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" от 27.01.2021 N 21 Х. на дату составления и оформления завещания 26.10.2017 обнаруживала /__/. Заключение подтверждается анамнестическими сведениями и данными медицинской документации, указывающими на многолетнее прогрессирующее течение у испытуемой /__/ заболевания еще задолго до составления завещания 26.10.2017, с прогрессированием в последующем, в том числе ввиду пренебрежения необходимым лечением, /__/, ввиду чего она обращалась за медицинской помощью. Кроме сосудистой патологии у Х. имело место развитие /__/ заболевания, которое в последующем было расценено как болезнь /__/, что в совокупности привело к /__/ (что подтверждалось инструментальным исследованием - компьютерной томографией головного мозга), и уже в августе - сентябре 2017 года во время госпитализаций врачи выявляли у подэкспертной /__/, имевшие место в течении длительного времени, ей диагностировалась /__/, указывалось о наличие /__/. Диагноз /__/ подтверждается и проведенными в стационаре исследованиями и тестами, консультацией врача-психиатра в сентябре 2017 года, который выявил у Х. /__/. За весь период нахождения на лечении в отделении с 15.09.2017 по 30.09.2017 Х. обнаруживала /__/. Последующие записи в представленной медицинской документации свидетельствуют о том, что улучшения в /__/ состоянии Х. не наблюдалось, в ноябре 2017 года фиксировались данные о /__/ у Х., трудностях в /__/. Непрерывный и прогрессирующий характер течения /__/ у подэкспертной подтверждается медицинской документацией, в том числе из психоневрологического диспансера - во время осмотра врача-психиатра в 2020 году у Х. продолжали выявляться /__/. В записи врача-психиатра подтверждалась информация о том, что Х. изменилась в поведении с лета 2017 года. Анализ материалов гражданского дела, медицинской документации свидетельствует о том, что в момент составления и оформления завещания 26.10.2017 Х., в силу имеющейся у нее "/__/" обнаруживала выраженные нарушения мотивационной сферы, снижение интеллектуальной деятельности, критических и прогностических функций, и не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Согласно заключению психолога, входившего в состав комиссии экспертов, в записи дежурного невролога ОГАУЗ "ТОКБ" (карта вызова скорой помощи) от 29.08.2017 при осмотре среди прочих жалоб Х. озвучивались жалобы на /__/. Согласно копии консультации психиатра от 02.09.2017, содержащейся в амбулаторной соматической карте Х. (/__/ ОГАУЗ МСЧ "Строитель"), на приеме Х. жаловалась на /__/; психиатром ей был установлен диагноз "/__/". Будучи госпитализированной в сентябре 2017 года в ФГБОУ ВО СибГМУ (История болезни N кл 0000190-1288), Х. обнаруживала нарушения в /__/, с врачами она была эмоционально лабильной, растерянной, из-за нарушений когнитивных функций сбор ее анамнеза производился со слов подруги и родственницы. Из собранного медиками в ФГБОУ ВО СибГМУ анамнеза следует, что с лета 2017 года у Х. снизилась память на текущие события, ей стало трудно ориентироваться во времени и /__/. В рамках стационарного лечения Х. была обследована неврологом, ей было проведено тестирование с целью изучения состояния когнитивных психических функций, 14.09.2017 установлен диагноз "/__/". Из записи психиатра от 11.03.2020 (амбулаторная карта ОГБУЗ "ТКПБ") следует, что анамнез Х. собирался со слов ее сестры, которая сообщила, что с лета 2017 года Х. изменилась в поведении, утратила навыки самообслуживания. Ретроспективный анализ предоставленных судом материалов позволяет судить о том, что в интересующий суд период времени (подписание завещания от 26.10.2017) индивидуально-психологическим особенностям Х. были свойственны: /__/. Свойственные Х. индивидуально-психологические особенности оказали существенное влияние на ее сознание и деятельность в интересующий суд период времени (подписание завещания от 26.10.2017).

Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что на момент составления оспариваемого завещания 26.10.2017 Х. в связи с имевшимся у нее заболеванием, его особенностями, развитием и течением, находилась в состоянии, при котором не могла понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем имеются правовые основания для удовлетворения исковых требований о признании оспариваемого завещания недействительным.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку суд первой инстанции правильно определилюридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам.

Так, в соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации наследование осуществляется по завещанию и по закону.

В силу п. 1 ст. 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно п. 1 и 2 ст. 1131 этого же Кодекса при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пунктом 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В силу положений указанной нормы закона основанием признания сделки недействительной, является фактическая недееспособность лица, совершившего сделку, в момент ее совершения. Установление этой недееспособности осуществляется на основе фактических данных, позволяющих сделать вывод о том, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, которое лишило его возможности осознанно выражать свою волю.

Согласно п. 1 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Егорова Е.Д., обращаясь в суд с заявленными требованиями, ссылалась на то, что в момент составления завещания (26.10.2017) Х. не могла понимать значение своих действий, не полностью была дееспособной, поскольку страдала /__/.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию в пределах заявленного Егоровой Е.Д. по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, иска является вопрос, могла ли Х. в момент совершения завещания понимать значение своих действий и руководить ими.

Судебная коллегия отмечает, что основание недействительности сделки, предусмотренное п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

В целях выяснения вопроса о способности Х. на момент составления завещания 26.10.2017 отдавать отчет своим действиям и руководить ими, судом обоснованно была назначена судебная посмертная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

Доводы апелляционной жалобы о том, что заключение комиссии экспертов ОГАУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" N 21, является незаконным и необоснованным, подлежат отклонению.

Учитывая то, что судебная экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение комиссии экспертов выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом фактических обстоятельств по делу, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции обоснованно принял результаты заключения комиссии экспертов для определения состояния здоровья Х., а также ответа на вопрос, страдал ли наследодатель каким-либо психическим заболеванием или иным болезненным расстройством психики, лишающим ее возможности понимать значение своих действий, в полной мере осознавать фактическое содержание своих действия и сознательно руководить ими в момент составления завещания 26.10.2017, и не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы.

Кроме того, данная экспертиза проведена компетентными экспертами - высококвалифицированными врачами-специалистами в области психиатрии и психологии со стажем работы от 17 до 19 лет, прямо или косвенно они в исходе дела не заинтересованы, отводов экспертам не заявлено, экспертиза проведена с соблюдением требований ст. 85, 86, 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, эксперты предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с требованиями Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", на основании определения суда о поручении проведения экспертизы, само экспертное заключение составлено с использованием метода анализа клинико-психопатологического исследования (анамнез, медицинское наблюдение, клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств) в сочетании с анализом данных сомато-неврологического состояния по медицинской документации, с учетом всех имеющихся в материалах дела письменных документов и показаний свидетелей. Ни один из экспертов, входящих в состав комиссии, не высказал особого мнения по поставленным на разрешение экспертизы вопросам, выводы экспертов четкие и достаточно мотивированные.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции полагает, что заключение судебной экспертизы отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в его правильности отсутствуют.

В указанной связи доводы жалобы о том, что данное заключение судебной экспертизы не может быть принято как доказательство, судебная коллегия признает несостоятельными.

Ссылки апеллянта на процессуальные нарушения суда, который удовлетворил ходатайство ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" о разрешении использовать медицинскую документацию в отношении Х., имеющейся в указанном учреждении, без вызова сторон, не могут повлечь отмену по существу правильного судебного акта, поскольку не являются безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции, предусмотренными ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не опровергают правильности выводов суда о наличии предусмотренных законом оснований для удовлетворения иска.

Как следует из материалов дела, судом с целью проведения экспертизы были направлены запросы во все лечебные учреждения, где проходила лечение Х. при жизни.

На основании определения суда от 03.12.2020 экспертам направлены медицинские карты стационарного больного Х. ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России N кл0000190-1288, N кл0000300-523, ОГАУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница".

Разрешение экспертам при проведении экспертизы на использование иной медицинской документации в отношении Х., имеющейся в ОГАУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница", было дано судом по запросу (ходатайству) экспертного учреждения, направленного в адрес суда (л.д. 159а, 160), что согласуется с требованиями ч. 3 ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия полагает также необходимым отметить, что медицинская документация в отношении Х., имеющаяся в ОГАУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница", с которой ответчик, как следует из апелляционной жалобы, не был ознакомлен, касается состояние здоровья Х. по состоянию на марта 2020 года, что следует из содержания заключения комиссии экспертов ОГБУЗ "Томская клиническая психиатрическая больница" от 27.01.2021 N 21, в то время как правовое значение для правильного разрешения заявленных требований имел вопрос о том, в полной ли мере наследодатель осознавала фактическое содержание своих действий и сознательно ли руководила ими в момент составления завещания 26.10.2017.