Дата принятия: 21 мая 2019г.
Номер документа: 33-1444/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТОМСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 21 мая 2019 года Дело N 33-1444/2019
от 21 мая 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда в составе
председательствующего Руди О.В.,
судей: Ячменевой А.Б., Нечепуренко Д.В.,
при секретаре Беликовой А.Р.,
рассмотрев в открытом судебном заседании в г.Томске апелляционные жалобы Таскаева Андрея Валерьевича, представителя администрации г. Томска Урусова Дениса Борисовича на решение Советского районного суда г. Томска от 08 февраля 2019 года
по гражданскому делу по иску Егоровой Камиры Ивановны к администрации г. Томска, Таскаеву Андрею Валерьевичу о восстановлении срока для принятия наследства,
заслушав доклад председательствующего, представителя ответчика администрации г. Томска Урусова Д.Б., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя истца, третьих лиц - Зыкову М.И., возражавшую против удовлетворения апелляционных жалоб,
установила:
Егорова К.И. обратилась в суд с иском к администрации г. Томска, в котором просила восстановить срок для принятия наследства, открывшегося в январе 2014 года после смерти Е., /__/ года рождения (л.д. 26).
В обоснование требований указала, что является двоюродной сестрой Е., умершей в январе 2014 года, по праву представления - наследником третьей очереди. Факт родственных отношений установлен вступившим в законную силу решением Привокзального районного суда г. Тулы от 20.06.2018. Иные наследники отсутствуют.
Определением судьи 03.12.2018 к участию в деле в качестве соответчика привлечен Таскаев А.В. (л.д. 62).
Дело рассмотрено в отсутствие истца Егоровой К.И., представившей письменное заявление, из которого следует, что о смерти двоюродной сестры Е. узнала в ноябре 2017 года от своей племянницы Х. При сборе документов для оформления наследственных прав была обнаружена ошибка в фамилии матери Е. В апреле 2018 года обратилась к нотариусу г.Томска с заявлением о принятии наследства (квартиры по адресу: /__/), на что получила ответ о пропуске срока принятия наследства и наличии права на обращение в суд с соответствующим исковым заявлением. 30.05.2018 обратилась в суд заявлением об установлении факта родственных отношений с наследодателем (л.д. 121).
В судебном заседании представитель истца Егоровой К.И. Терехин К.А. требования поддержал.
Представитель ответчика администрации г. Томска Урусов Д.Б. в судебном заседании против удовлетворения исковых требований возражал по основаниям, изложенным в отзыве (л.д. 80). В отзыве указал, что законом предусмотрено 2 способа принятия наследства (заявительный и фактический). Егорова К.И. фактически в наследство не вступала, поскольку постоянно проживает в г.Туле, а наследодатель до своей смерти проживала в своей квартире в г.Томске. Истец не указывает, когда ей стало об открытии наследства, а так же о наличии уважительных причин пропуска срока для принятия наследства. Истцу было известно об открытии наследства до обращения в суд с заявлением об установлении факта родственных отношений, что следует из ответа нотариуса от 19.04.2018. Обстоятельства смерти наследодателя (отсутствие точной даты в справке о смерти), длительный период пропуска срока принятия наследства свидетельствуют об отсутствии уважительных причин для его восстановления.
Ответчик Таскаев А.В., третьи лица Беляева С.И., Колобова Н.И. в судебное заседание не явились, дело рассмотрено в их отсутствие.
В судебном заседании представитель ответчика Таскаева А.В. Моисеенко Н.Е. против удовлетворения исковых требований возражала. Пояснила, что решение Привокзального районного суда г.Тулы от 20.06.2018 основано на неверных сведениях и не может иметь преюдициальное значение по настоящему делу. Таскаеву А.В. о наличии указанного решения суда стало известно после ознакомления с настоящим делом, какие-либо меры по его обжалованию он не предпринимал. Уважительных причин для восстановления срока для принятия наследства не имеется.
В заявлении Колобова Н.И. указала, что является дочерью К. и К. и сестрой Б. Мать умерла в 2006 году, у нее был брат Е., умерший в 1999 году, и сестра Егорова К.И.
Е. и Е. приходились ее матери двоюродными сестрами по матери, соответственной, ей - двоюродными тетями. С Е. и Е. виделась один раз в 1972 году, ее сестра Беляева С.И. - в 1957 году, родственные отношения не поддерживали. С сестрами Егоровыми общались ее родители, направляли им поздравительные открытки. Более тесные отношения с ними поддерживала ее троюродная сестра Х., от которой в ноябре 2017 она и узнала о смерти Е. Она и Беляева С.И. решили, что вступать в наследство будет их тетя - Егорова К.И., так как она является ближайшим родственником умершей (л.д. 123).
В судебном заседании представитель третьих лиц Беляевой С.И., Колобовой Н.И. Зыкова М.И. против удовлетворения исковых требований не возражала, пояснила, что родство Егоровой К.И. и Е. установлено вступившим в законную силу решением суда, которое не обжаловано. Установленный срок для принятия наследства пропущен по уважительной причине, ввиду обращения в суд с заявлением об установлении факта родственных отношений и позднего доведения информации о смерти наследодателя.
Обжалуемым решением на основании ст. 1146, 1153, 1154, 1555 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" исковые требования удовлетворены. Егоровой К.И. восстановлен срок для принятия наследства, открывшегося после смерти Е., /__/ года рождения, умершей в январе 2014 года (л.д. 160-164).
В апелляционной жалобе представитель ответчика администрации г. Томска Урусов Д.Б просит решение суда отменить, принять новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать (л.д. 183-185).
Ссылается на то, что истец фактически в наследство не вступала, постоянно проживает в г. Туле, в то время как наследодатель по день смерти проживала в /__/.
Истец ввел суд в заблуждение, поскольку о смерти Е. она была осведомлена Т. не позднее ноября 2016 года. При этом суд первой инстанции отказал в допросе Т., от которого стали известны эти обстоятельства администрации г. Томска в связи с письменным обращением последнего 04.03.2019.
В заявлении в адрес УМВД России по г. Томску Х. опровергает свидетельские показания, данные ею в суде по вопросам о том, когда ей стало известно о смерти Е., кто ей об этом сообщил, и знаком ли ей Т.
Полагает, что обстоятельства смерти наследодателя (отсутствие точной даты в справке о смерти), длительный период пропуска срока принятия наследства, свидетельствуют о том, что Егорова К.И. не предпринимала попыток каким-либо образом участвовать в судьбе Е. В связи с чем отсутствуют уважительные причины для восстановления пропущенного срока принятия наследства.
В апелляционной жалобе ответчик Таскаев А.В. просит решение суда отменить, принять новое решение, которым в удовлетворении исковых требований отказать (л.д. 179-180).
В обоснование указывает, что обстоятельства, установленные решением Привокзального районного суда г. Тулы от 20.06.2018, не имеют преюдициального значения при рассмотрении настоящего дела ввиду несовпадения лиц, участвующих в деле.
В материалы дела не представлено доказательств тому, что мать истца Е. в девичестве носила фамилию З., а З. и З. являются родными сестрами. Напротив, из материалов дела следует, что А. родилась в семье З., а А. в семье З., у одной мать имеет отчество "И.", а у другой - "И.". Кроме того, из архивной справки 588-Т следует, что в брак с Е.. (20 лет) вступила З. (20 лет), в то время как З. родилась /__/ (по старому стилю), т.е. по состоянию на 25.05.1924 имела полных 21 год, а не 20.
Судом первой инстанции не произведена оценка представленных доказательств и не определено наличие родства между Егоровой К.И. и Е.
В соответствии с требованиями чч. 3, 4 ст. 167, ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия рассмотрела дело в отсутствие истца Егоровой К.И., ответчика Таскаева А.В., третьих лиц Беляевой С.И., Колобовой Н.И., надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.
Изучив материалы дела, исследовав новые доказательства, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к выводу о его отмене.
В соответствии с ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.
Как разъяснено в пп. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Таким образом, законность судебного постановления означает его правильность с юридической стороны. Под обоснованностью судебного постановления понимается такое его состояние или качество, когда выводы суда первой инстанции по делу соответствуют действительным обстоятельствам дела в их юридическом значении, что означает его правильность с фактической стороны.
Вместе с тем решение суда указанным требованиям закона не отвечает ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела (п. 1 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в результате чего судом сделаны ошибочные выводы о субъективных правах и юридических обязанностях участников материального правоотношения.
Как видно из дела и установлено судом, в январе 2014 года в г. Томске Томской области умерла Е., /__/ года рождения (л.д. 7). В состав наследственного имущества после ее смерти вошла квартира /__/, расположенная по адресу: /__/ (л.д. 4-5).
Заявление нотариусу о принятии наследства после смерти Е. подано истцом, которой 19.04.2018 дан ответ об отсутствии наследственного дела на имущество Е. и разъяснено, что ею пропущен установленный законом срок для принятия наследства (л.д. 6).
Решением Привокзального районного суда г. Тулы от 20.06.2018 установлен факт родственных отношений Егоровой К.И., /__/ года рождения, и Е., /__/ года рождения, как двоюродных сестер (л.д. 19).
С настоящими исковыми требованиями, в частности, с требованием о восстановлении срока для принятия наследства после Е., истец Егорова К.И. обратилась в суд 12.10.2018 (согласно почтовому штемпелю на конверте) (л.д. 21).
Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что факт родственных отношений между умершей Е. и истцом Егоровой К.И. установлен вступившим в законную силу судебным актом. Причины пропуска срока (проживание истца в другом городе, ее преклонный возраст и состояние здоровья, отсутствие общения с наследодателем, осведомленность о смерти наследодателя только в ноябре 2017 года) признаны уважительными, срок для принятия наследства восстановлен.
С таким выводом суда и его обоснованностью судебная коллегия согласиться не может.
Так, в соответствии с п. 1 ст. 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации для приобретения наследства наследник должен его принять.
Статья 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет способы принятия наследства: путем подачи наследником нотариусу заявления о принятии наследства (о выдаче свидетельства о праве на наследство), либо осуществления наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства.
Наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства (п. 1 ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу п. 1 ст. 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.
Такое правовое регулирование, наделяющее суд необходимыми для осуществления правосудия дискреционными полномочиями по определению того, являются ли причины пропуска наследником срока для принятия наследства уважительными, исходя из фактических обстоятельств дела, направлено на обеспечение баланса интересов лиц, имеющих право на принятие наследства, в качестве такового служит реализации предписаний статей 17 (часть 3), 35 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и с учетом разъяснения, содержащегося в пункте 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29.05.2014 N 1078-О).
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности следующих обстоятельств:
а) наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил указанный срок по другим уважительным причинам. К числу таких причин следует относить обстоятельства, связанные с личностью истца, которые позволяют признать уважительными причины пропуска срока исковой давности: тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п. (статья 205 ГК РФ), если они препятствовали принятию наследником наследства в течение всего срока, установленного для этого законом. Не являются уважительными такие обстоятельства, как кратковременное расстройство здоровья, незнание гражданско-правовых норм о сроках и порядке принятия наследства, отсутствие сведений о составе наследственного имущества и т.п.;
б) обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение шести месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный шестимесячный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, не подлежит восстановлению, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства.
Таким образом, основанием к восстановлению наследнику срока для принятия наследства является не только установление судом факта неосведомленности наследника об открытии наследства - смерти наследодателя, но и представление наследником доказательств, свидетельствующих о том, что он не знал и не должен был знать об этом событии по объективным, независящим от него обстоятельствам, а также при условии соблюдения таким наследником срока на обращение в суд с соответствующим заявлением.
Восстанавливая истцу срок для принятия наследства после умершей Е., суд первой инстанции исходил из того, что Егоровой К.И. о смерти Е. стало известно лишь в ноябре 2017 года от племянницы Х.
Такой вывод судом сделан на основании оценки свидетельских показаний двоюродной племянницы Егоровой К.И. - Х., допрошенной посредством видеоконференцсвязи, из которых следует, что о смерти Е. ей стало известно в августе 2017 года, о чем она сообщила Егоровой К.И. и Колобовой Н.И. в ноябре 2017 года.
В то же время представитель администрации г.Томска, оспаривая дату получения сведений о смерти родственницы, ссылался на другую дату (ноябрь 2016 года), в связи с чем ходатайствовал перед судом о допросе в качестве свидетеля Т., явка которого была обеспечена, общавшегося при жизни с умершей Е. и после ее смерти разыскивавшего ее родственников с целью сообщения о смерти, в том числе Егорову К.И.
Однако, не смотря на то, что в судебном заседании 10.01.2019 суд первой инстанции, назначая рассмотрение дела на 31.01.2019, разъяснил, в том числе представителю ответчика, обязанность представить доказательства в опровержение уважительности причин пропуска срока (л.д.105, оборот), в судебном заседании 31.01.-08.02.2019 суд немотивированно отказал представителю ответчика в допросе явившегося свидетеля Т. (л.д.157, оборот).
Тем самым суд нарушил положения ст. 12 ГПК РФ, ч.2 ст. 56 ГПК РФ, поскольку, как пояснил представитель ответчика, Т. известны обстоятельства, имеющие значение для дела, указал источник такой осведомленности.
Принимая во внимание тот факт, что в допросе Т. было отказано, последний в последующем обратился в администрацию г.Томска с заявлением и представил доказательства, подтверждающие достоверность его сведений (аудиозапись Т. и Колобовой об обстоятельствах принятия наследства, заявление Х. в отдел полиции N 3 Советского района г.Томска Управления УМВД России).
Именно этими обстоятельствами представитель администрации г.Томска мотивировал невозможность представления названных доказательств в суд первой инстанции, сославшись на то, что заявление Х. в УМВД России по г. Томску поступило в распоряжение администрации г. Томска вместе с письменным обращением Т. от 04.03.2019, то есть после принятия судом решения.
Согласно абз. 2 ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. О принятии новых доказательств суд апелляционной инстанции выносит определение.
В п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что если в апелляционных жалобе, представлении имеется ссылка на дополнительные (новые) доказательства, судья-докладчик, исходя из требований абзаца второго части 2 статьи 327 ГПК РФ, излагает их содержание и ставит на обсуждение вопрос о принятии дополнительных (новых) доказательств с учетом мнения лиц, участвующих в деле.
В случае, когда непосредственно в судебном заседании суда апелляционной инстанции лицо заявило ходатайство о принятии и исследовании дополнительных (новых) доказательств, независимо от того, что в апелляционных жалобе, представлении оно на них не ссылалось, суд апелляционной инстанции рассматривает данное ходатайство с учетом мнения лиц, участвующих в деле и присутствующих в судебном заседании, и дает оценку характеру причин (уважительный или неуважительный) невозможности представления дополнительных (новых) доказательств в суд первой инстанции.
В соответствии с абзацем вторым части 2 статьи 327 ГПК РФ суд апелляционной инстанции принимает дополнительные (новые) доказательства, если признает причины невозможности представления таких доказательств в суд первой инстанции уважительными.
К таким причинам относятся, в частности, необоснованное отклонение судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, приобщении к делу, исследовании дополнительных (новых) письменных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, о направлении поручения; принятие судом решения об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд без исследования иных фактических обстоятельств дела.
Дополнительные (новые) доказательства не могут быть приняты судом апелляционной инстанции, если будет установлено, что лицо, ссылающееся на них, не представило эти доказательства в суд первой инстанции, поскольку вело себя недобросовестно и злоупотребляло своими процессуальными правами.
С учетом приведенных выше положений закона во взаимосвязи с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции приняты от представителя ответчика администрации г. Томска перечисленные новые доказательства, поскольку они имеют существенное юридическое значение при разрешении настоящего спора (содержат информацию о том, когда истцу стало известно о смерти наследодателя), при этом обоснована невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от ответчика администрации г.Томска.
Что касается ссылки представителя истца Зыковой М.И. на то, что копия заявления Х. в отдел полиции N 3 Советского Управления УМВД России по г. Томску от 20.03.2017 не является относимым и допустимым доказательством, она несостоятельна.
Так, признак относимости закреплен в ст. 59 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, где указано, что суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела.
В соответствии со ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (о допустимости доказательств) обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.
Относимость характеризует судебное доказательство со стороны его содержания, т.е. информации. Судебное доказательство должно содержать сведения не о любых фактах реальной действительности, а лишь об искомых, т.е. фактах предметах доказывания.
Допустимость характеризует судебное доказательство с точки зрения его процессуальной формы. Указанный признак означает, что сведения об искомых фактах должны быть облечены в предусмотренную законом процессуальную форму, т.е. информация о фактах предмета доказывания должна быть получена только из предусмотренных законом средств доказывания.
Представленное представителем ответчика администрации г. Томска названное новое доказательство, по мнению судебной коллегии, соответствует признакам относимости и допустимости, поскольку в нем содержатся сведения, относящиеся к предмету спора, оно представлено в виде копии, заверенной должностным лицом ОМВД России по Советскому району г. Томска С. Вопреки возражениям представителя Зыковой М.И. со ссылкой на отсутствие на копии указания на должность заверившего копию документа, оснований сомневаться в том, что документ исходит из указанного органа, нет, так как на копии имеется печать Отдела Министерства внутренних дел по Советскому району г.Томска УМВД России по ТО, подпись лица с указанием на его фамилию, инициалы. Доказательств в опровержение этому не представлено.
Проверяя довод апелляционной жалобы представителя администрации г.Томска о том, что истцу о смерти Е. стало известно не позднее ноября 2016 года, судебная коллегия с учетом принятия новых доказательств признает его заслуживающим внимания.
Так, юридически значимым при рассмотрении настоящего является то обстоятельство, когда наследнику стало известно об открытии наследства, т.е. о дне смерти наследодателя.
В заявлении в адрес Мэра г. Томска (штамп входящей корреспонденции 04.03.2019 N 904-ж) Т. излагает обстоятельства извещения им Егоровой К.И. о смерти ее родственницы Е. в ноябре 2016;
в заявлении Х. в отдел полиции N 3 Советского района г.Томска Управления УМВД России (штамп входящей корреспонденции 04.04.2017 Х-1) о привлечении Т. к уголовной ответственности за незаконное пользование наследственным имуществом указано, что 25.11.2016 она получила известие от своей троюродной сестры Колобовой Н.И., проживающей в г. Туле, о смерти своих теть (двоюродных сестер ее матери), проживающих по адресу: /__/, - Е., /__/ года рождения, Е., /__/ года рождения. Со слов Колобовой Н.И., о смерти родственниц ей рассказал Т. (социальный работник и член Церкви адвентистов седьмого дня), который приехал в г. Тулу с целью получения от Егоровой К.И. отказа от принятия наследства, открывшегося после смерти Е., против чего Егорова К.И. возражала, пояснив, что вместе с племянницами предъявит права на наследство. После чего она позвонила соседям Е., проживающим в квартире /__/ (И. и его супруге И.), с целью выяснить обстоятельства смерти тети, со слов которых узнала, что ключи от квартиры находятся у Т., который осуществляет в квартире ремонтные работы. /__/ и /__/ она разговаривала с Т. посредством телефонной связи, пыталась выяснить, на каком основании он распоряжается квартирой.
Оценивая представленные новые доказательства в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности с другими, имеющимися в деле доказательствами, судебная коллегия пришла к выводу о том, что свидетельские показания Х. в части личной осведомленности истца о смерти Е. в ноябре 2017 года, положенные в основу решения суда, опровергаются ее обращением в отдел полиции N 3 Советского Управления УМВД России по г. Томску от 20.03.2017 (штамп входящей корреспонденции 04.04.2017 Nх-1), в котором она сообщает о том, что о смерти Е. узнала 25.11.2016 от троюродной сестры Колобовой Н.И.; Егорова К.И. не приняла предложение Т., приехавшего в г. Тулу, с целью получения отказа от принятия наследства, открывшегося после смерти Е.
Изложенные Х. в данном заявлении обстоятельства не согласуются с пояснениям истца, третьего лица Колобовой Н.И. в части того, что о смерти Е. им стало известно в ноябре 2017 года от Х.
В указанной связи к показаниям свидетеля Х. судебная коллегия относится критически.
Таким образом, представленные стороной истца доказательства в виде показаний свидетеля Х. не подтверждают ее доводы о том, что о смерти наследодателя ей стало известно в ноябре 2017 года. Других доказательств истцом не представлено, на них она и не ссылалась. В то же время доказательства, представленные ответчиком (администрацией г. Томска) достоверны, составляют совокупность, необходимую для вывода о том, что Егоровой К.И. о смерти Е. стало известно не позднее ноября 2016 года. Выводы суда первой инстанции в решении со ссылкой на более позднюю дату ошибочны.
Вместе с тем истец с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства, открывшегося в январе 2014 года после смерти Е., /__/ года рождения, обратилась в суд только 12.10.2018, т.е. по истечении 6 месяцев после отпадения причин пропуска этого срока (спустя 1 год 11 месяцев), соответственно, с пропуском предусмотренного законом срока.
Более того, истец по истечении 6 месяцев обратилась с заявлением к нотариусу о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство (в апреле 2018 года, т.е. спустя 1 год 4 месяца), и в суд об установлении факта родственных отношений с Е.
Другой уважительной причиной пропуска срока принятия наследства, влекущей возможность его восстановления судом, в силу приведенных положений закона и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации являются обстоятельства, связанные с личностью истца. В нарушение положений ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств, подтверждающих тяжелую болезнь истца, его беспомощное состояние, препятствующих принятию истцом наследства в течение всего срока, установленного для этого законом, не представлено. При этом представленный стороной истца выписной эпикриз истории болезни N 31093 о ее нахождении на стационарном лечении в терапевтическом отделении в период с 02.12.2018 по 21.12.2018 (л.д. 81), т.е. уже на момент рассмотрения дела судом первой инстанции, таким доказательством, вопреки выводу суда, не является, поскольку о смерти наследодателя истцу стало известно не позднее ноября 2016 года. Ссылка суда на преклонный возраст (80 лет) также не свидетельствует о невозможности принятия наследства в установленный срок, поскольку свои права она могла реализовать посредством представителя, как сделала это при обращении в суд с настоящим иском.
С учетом изложенного, поскольку установленный законом шестимесячный срок для обращения в суд за восстановлением срока для принятия наследства после того, как причины пропуска этого срока отпали, Егоровой К.И. пропущен, соответственно, у суда первой инстанции правовых оснований для восстановления срока для принятия наследства в данном случае не имелось.
Таким образом, основания для удовлетворения иска у суда отсутствовали.
В указанной связи апелляционная жалоба представителя администрации г.Томска заслуживает внимания.
Что касается доводов апелляционной жалобы ответчика Таскаева А.В. в части оспаривания родственных отношений между истцом Егоровой К.И. и Е. со ссылкой на имеющиеся в деле доказательства, противоречащие друг другу, на решение Привокзального районного суда г. Тулы от 20.06.2018, не имеющего преюдициального значения для рассмотрения настоящего спора, они не оцениваются, поскольку судебная коллегия пришла к выводу об отказе в иске в связи с пропуском срока и отсутствием уважительных причин к его восстановлению.
Вместе с тем с учетом установленных по делу обстоятельств решение суда подлежит отмене с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.
Руководствуясь п.2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
апелляционную жалобу представителя администрации г. Томска Урусова Дениса Борисовича удовлетворить в полном объеме, апелляционную жалобу Таскаева Андрея Валерьевича удовлетворить в части.
Решение Советского районного суда г. Томска от 08 февраля 2019 года отменить, принять по делу новое решение.
Отказать в удовлетворении исковых требований Егоровой Камиры Ивановны к администрации г. Томска, Таскаеву Андрею Валерьевичу о восстановлении срока для принятия наследства, открывшегося после Е., /__/ года рождения, умершей в январе 2014 года.
Председательствующий
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
