Дата принятия: 17 мая 2018г.
Номер документа: 33-1382/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТУЛЬСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 мая 2018 года Дело N 33-1382/2018
17 мая 2018 года
город Тула
Судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:
председательствующего Кургановой И.В.,
судей Копаневой И.Н., Колотовкиной Л.И.,
при секретаре Брусовой Ю.И.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Пряхиной Н.В. на решение Советского районного суда г. Тулы от 17 января 2018 года по иску Пряхиной Н.В. к ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Тульской области" о признании решения недействительным.
Заслушав доклад судьи Копаневой И.Н., судебная коллегия
установила:
Пряхина Н.В. обратилась в суд с иском к Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Тульской области" Минтруда России (далее - ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области) о признании решения недействительным, ссылаясь на то, что с 21 апреля 2014 года она состояла в трудовых отношениях с ООО "Новомосковская тепловая компания". 17 декабря 2015 года ею получена производственная травма, о чем составлен акт по форме Н-1 N 1 о несчастном случае на производстве. С декабря 2015 года и по настоящее время в связи с производственной травмой она обращалась за оказанием медицинской помощи, проходила лечение в стационаре. В феврале 2017 года она направлена на освидетельствование в бюро МСЭ для установления степени утраты профессиональной трудоспособности. 21 апреля 2017 года в ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области в отношении нее проведена очная медико-социальная экспертиза, по результатам которой принято решение об установлении ей степени утраты профессиональной трудоспособности в 10%, о чем выдана справка за N 0116240. Считает, что установленная ответчиком степень ее профессиональной трудоспособности в размере 10% является необъективной и не отражает действительную оценку состояния ее здоровья, в связи с чем является незаконной. В соответствии с Протоколом проведения медико-социальной экспертизы гражданина в государственном учреждении медико-социальной экспертизы N 276.106.Э.71/2017 от 21 апреля 2017 года ей установлен диагноз: <данные изъяты>. В представленных на освидетельствование материалах - должностной инструкции и карте аттестации рабочего места - указано, что она обязана обходить тепловой пункт каждые 30 минут, однако не представлены сведения о расстоянии, которое она должна проходить. Данное обстоятельство, по ее мнению, является основанием ставить под сомнение выводы медико-социальной экспертизы о том, что она может выполнять работу по своей профессии со снижением объема профессиональной деятельности на 1/10 часть прежней нагрузки. В связи с этим просила признать недействительным решение учреждения медико-социальной экспертизы об установлении ей степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 10%, оформленное протоколом проведения медико-социальной экспертизы N 276.106.Э.71/2017.
В судебное заседание Пряхина Н.В. не явилась, о времени и месте слушания дела извещалась надлежащим образом, в письменном заявлении просила рассмотреть дело в ее отсутствие.
Представитель Пряхиной Н.В. по ордеру - адвокат Чурилова Н.С. в судебном заседании заявленные истицей требования поддержала, просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в исковом заявлении.
Представитель ответчика - ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области по доверенности Баженов М.Г. в судебном заседании возражал против удовлетворения требований Пряхиной Н.В., полагая, что оснований для их удовлетворения не имеется.
Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, суд первой инстанции счел возможным рассмотреть дело в отсутствие истицы.
Суд решил:
в иске Пряхиной Н.В. к Федеральному казенному учреждению "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Тульской области" о признании решения от 21 апреля 2017 года N 276.106.Э.71/2017 недействительным отказать.
В апелляционной жалобе Пряхина Н.В. просит отменить данное решение суда как незаконное и необоснованное и вынести новое решение об удовлетворении заявленных ею требований.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к утверждению о неправильной оценке судом первой инстанции всей совокупности доказательств и к несогласию с выводами экспертного заключения N 3 ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Воронежской области" Министерства труда и социальной защиты РФ от 25 декабря 2017 года.
Возражения на апелляционную жалобу не подавались.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.
Проверив материалы дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав пояснения представителя Пряхиной Н.В. по ордеру - адвоката Чуриловой Н.С., возражения представителя ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области по доверенности Баженова М.Г., судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого решения суда.
Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, с 21 апреля 2014 года Пряхина Н.В. работала в ООО "Новомосковская тепловая компания" в должности оператора 2 разряда теплового пункта.
17 декабря 2015 года при исполнении служебных обязанностей Пряхина Н.В. получила производственную травму, о чем 22 декабря 2015 года составлен акт N 1 о несчастном случае на производстве.
В связи с полученной производственной травмой с декабря 2015 года истица неоднократно обращалась за оказанием медицинской помощи, находилась на лечении в стационаре.
Согласно выводам заключения N 379 Бюро судебно-медицинской экспертизы по Тульской области от 20 июня 2016 года имеющееся у Пряхиной Н.В. повреждение <данные изъяты>, имеет медицинские критерии средней тяжести вреда здоровью, как повлекшее длительное расстройство здоровья в соответствии с п. 7.1 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 года N 194н.
По результатам проведенного 27 марта 2017 года в Бюро медико-социальной экспертизы N 19 ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области медицинского освидетельствования истицы установлено, что имеющиеся у Пряхиной Н.В. последствия трудового увечья сопровождаются стойкими <данные изъяты> со снижением объема профессиональной деятельности на 1/10 часть прежней нагрузки, что является основанием для установления ей утраты профессиональной трудоспособности сроком на 1 год для динамического наблюдения и проведения реабилитационных мероприятий.
21 апреля 2017 года Пряхина Н.В. освидетельствована в очном порядке экспертным составом N 6 ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области в порядке консультации, что подтверждается актом N 276.106.Э.71/2017, по результатам освидетельствования рекомендовано установление 10% утраты профессиональной трудоспособности с 27 марта 2017 года сроком до 01 апреля 2018 года, поскольку анализ представленных медицинских, медико-экспертных документов, осмотра выявил незначительные нарушения стато-динамических функций, которые не приводят к ограничению жизнедеятельности.
Согласно выводам экспертного заключения N 3 от 25 декабря 2017 года, составленного ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области" по результатам проведенной на основании определения суда от 20 ноября 2017 года очной судебной медико-социальной экспертизы, у Пряхиной Н.В. имеются <данные изъяты> составляет 10%.
Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции, принимая во внимание характер спорных правоотношений, возникших между сторонами, сущность заявленных истицей требований и приведенных в их обоснование доводов, возражений стороны ответчиков, при разрешении дела по существу правильно руководствовался нормами Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", положениями Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16 октября 2000 года N 789, и Временных критериев определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Минтруда РФ от 18 июня 2001 года N 56.
Так, согласно положениям ст. 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" (далее Федеральный закон N 181-ФЗ) инвалидом признается лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты. Ограничение жизнедеятельности - это полная или частичная утрата лицом способности или возможности осуществлять самообслуживание, самостоятельно передвигаться, ориентироваться, общаться, контролировать свое поведение, обучаться и заниматься трудовой деятельностью.
В соответствии с абз. 17 и 18 ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон N 125-ФЗ) профессиональная трудоспособность - это способность человека к выполнению работы определенной квалификации, объема и качества, а степень утраты профессиональной трудоспособности - это выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного осуществлять профессиональную деятельность до наступления страхового случая.
Порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний определяется Правительством Российской Федерации (абз. 2 п. 3 ст. 11 Федерального закона N 125-ФЗ).
Правительством РФ во исполнение предписания данной нормы 16 октября 2000 года принято Постановление за N 789, которым утверждены Правила установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
В силу п. 12 названных Правил степень утраты профессиональной трудоспособности потерпевшего определяется с учетом полученных документов и сведений, личного осмотра пострадавшего, исходя из оценки имеющихся у него профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных или специально созданных производственных условиях.
Критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, определяются Министерством труда и социальной защиты РФ по согласованию с Министерством здравоохранения РФ (п. 2 Постановления Правительства РФ от 16 октября 2000 года N 789).
18 июля 2001 года Минтруда РФ Постановлением за N 56 утвердило Временные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее - Временные критерии), согласно п. 1 которых степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве с учетом имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных, специально созданных производственных или иных условиях; выражается в процентах и устанавливается в пределах от 10 до 100 процентов.
Основным методологическим принципом экспертизы профессиональной трудоспособности пострадавшего является совокупный анализ следующих критериев: клинико-функциональных; характера профессиональной деятельности (квалификации, качества и объема труда, способности к его выполнению); категории и степени ограничений жизнедеятельности (п. 2 Временных критериев).
При определении степени утраты профессиональной трудоспособности в рамках клинико-функционального критерия проводится совокупный анализ характера и тяжести травмы, профессионального заболевания; особенности течения патологического процесса, обусловленного несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием; характер (вид) нарушений функций организма; степень нарушений функций организма; клинический и реабилитационный прогноз; психофизиологические способности; клинико-трудовой прогноз (п. 3 Временных критериев), и учитывается выраженность нарушений функций организма пострадавшего, приводящих к ограничению способности к трудовой деятельности, и других категорий жизнедеятельности (п. 4 Временных критериев).
В соответствии с п. 17 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 16 октября 2000 года N 789, в случае если пострадавший может продолжать профессиональную деятельность с умеренным или незначительным снижением квалификации, либо с уменьшением объема выполняемой работы, либо при изменении условий труда, влекущих снижение заработка, или если выполнение его профессиональной деятельности требует большего напряжения, чем прежде, устанавливается степень утраты профессиональной трудоспособности от 10 до 30 процентов.
С целью проверки доводов истца Пряхиной Н.В. о неправильности установленной ей степени утраты профессиональной трудоспособности, определением суда первой инстанции назначена очная медико-социальной экспертиза, проведение которой поручено ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области".
Согласно выводам экспертного заключения N 3 от 25 декабря 2017 года, составленного ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области", у Пряхиной Н.В. имеются стойкие <данные изъяты>, утрата профессиональной трудоспособности у Пряхиной Н.В., 1954 года рождения, на дату проведения медико-социальной экспертизы ФКУ ГБ МСЭ по Тульской области Минтруда России (21 апреля 2017 года) составляет 10%.
Проанализировав с учетом вышеприведенных нормативно-правовых положений пояснения участвующих в деле лиц, оспариваемое истицей решение учреждения медико-социальной экспертизы об установлении ей степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 10%, оформленное протоколом проведения медико-социальной экспертизы N 276.106.Э.71/2017, медицинские документы и иные письменные доказательства, в том числе экспертное заключение N 3 от 25 декабря 2017 года, составленное ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области", и дав всему этому правовую оценку в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных Пряхиной Н.В. требований о признании недействительным решения учреждения медико-социальной экспертизы об установлении ей степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 10%, оформленное протоколом проведения медико-социальной экспертизы N 276.106.Э.71/2017.
Мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к такому выводу, подробно со ссылкой на правовые нормы и обстоятельства, установленные в ходе рассмотрения дела, приведены в обжалуемом решении суда, и их правильность не вызывает у судебной коллегии сомнений.
Апелляционная жалоба Пряхиной Н.В. доводов, которые бы опровергали или ставили под сомнение законность и обоснованность принятого судом первой инстанции по настоящему делу решения, не содержит.
Фактически все доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию заявителя жалобы с экспертным заключением N 3 от 25 декабря 2017 года, составленным ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области" по результатам проведенной на основании определения суда очной судебной медико-социальной экспертизы.
Между тем доводы апелляционной жалобы о том, что названная экспертиза проведена необъективно, в ней не определен объем производственной деятельности, который у Пряхиной Н.В. снизился в связи с полученной травмой на производстве, ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области" не обосновало своего вывода о том, что снижение объема профессиональной деятельности у Пряхиной Н.В. произошло на 1/10 часть прежней нагрузки, экспертиза проведена на основании документов, которые не отражают действительного объема работы при осуществлении трудовой деятельности в должности оператора котельной, являются несостоятельными.
Из анализа содержания экспертного заключения N 3 от 25 декабря 2017 года, составленного ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области", усматривается, что выводы экспертов основаны на изучении и обобщении и данных личного осмотра Пряхиной Н.В., проведенного 15 декабря 2017 года комиссией экспертов, и материалов гражданских дел N 2-2265/2016, 2-1/2017, 2-197/2017, дел медико-социальной экспертизы (экспертный состав N 6 и бюро N 19), данных карты аттестации рабочего места оператора теплового пункта 2 разряда, акта о несчастном случае N 1 от 22 декабря 2015 года, характеристики условий труда на Пряхину Н.В., заключения эксперта N 379 Бюро судебно-медицинской экспертизы от 20 июня 2016 года, данных производственной инструкции для операторов теплового пункта от 01 ноября 2015 года, данных медицинских документов: 4 амбулаторных карт Пряхиной Н.В. за исследуемый период, данных выписки из истории болезни N 2898 за 2016 года, данных дополнительных методов исследования за исследуемый период; в состав комиссии экспертов вошли врачи разных специальностей (врач по МСЭ, терапевт, невролог, хирург, психиатр), каждый из которых имеет большой стаж работы, высшую или первую категорию, все эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, экспертами дана комплексная оценка функций организма, клинико-функциональным, социально-бытовым, профессионально-трудовым и психологическим данным истицы; экспертное заключение соответствует требованиям ч. 2 ст. 86 ГПК РФ.
При таких обстоятельствах оснований ставить под сомнение полноту и объективность заключения N 3 от 25 декабря 2017 года, составленного ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области" не имеется.
Доводам Пряхиной Н.В. о том, что при установлении ей степени утраты профессиональной трудоспособности ответчиком не принята во внимание протяженность ее пути в ходе осмотра помещений и оборудования теплового пункта, который она обязана производить каждые 30 минут своей рабочей смены, дана надлежащая правовая оценка судом первой инстанции.
Признавая эти доводы несостоятельными, суд первой инстанции правильно указал на то, что они не могут ставить под сомнение выводы экспертов относительно определения степени утраты профессиональной трудоспособности истицы, поскольку условия ее труда, в том числе, необходимость осмотра помещений теплового пункта каждые 30 минут в качестве условий труда отражены в карте аттестации рабочего места истицы, а также в характеристике условий труда, явившихся предметом исследования при проведении медико-социальной экспертизы; содержание карты аттестации рабочего места истицы полностью отражает условия и характер трудового процесса с учетом тяжести, напряженности, длительности и обстоятельств ее передвижения в процессе рабочей смены.
Принял суд первой инстанции во внимание и то, что никаких доказательств, опровергающих выводы специалистов бюро N 19 и экспертного состава N 6 Главного бюро медико-социальной экспертизы по Тульской области, которым в соответствии с положениями ст. 8 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" предоставлено исключительное право установления инвалидности, ее причин, сроков, времени наступления, потребности инвалида в различных видах социальной защиты, степени утраты профессиональной трудоспособности, истицей, как того требуют положения ст. 56 ГПК РФ, представлено не было, тогда как ответчиком представлены исчерпывающие доказательства верной оценки наличия у истицы симптоматики болезни, выраженности у нее (Пряхиной Н.В.) данных симптомов с соотнесением их с оценкой степени утраты профессиональной трудоспособности.
Доводов, которые бы опровергали или позволяли усомниться в правильности позиции суда первой инстанции, в данной им оценке как экспертному заключению N 3 от 25 декабря 2017 года, составленному ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области", так и другим доказательствам по делу, в апелляционной жалобе Пряхиной Н.В. не имеется.
Суд первой инстанции, соглашаясь с выводами специалистов медико-социальных экспертиз, исходил не только из экспертного заключения N 3 от 25 декабря 2017 года, составленного ФКУ "ГБ МСЭ по Воронежской области", но и учитывал то, что освидетельствования истицы проводились разными составами экспертов МСЭ, каждый из которых пришел к одному и тому же выводу - величина степени утраты профессиональной трудоспособности истицы 10%, так как выявленные стойкие незначительно выраженные нарушения нейромышечных, скелетных, связанных с движением стато-динамических функций не приводят к ограничению жизнедеятельности, пострадавшая может продолжать выполнять работу по основной профессии со снижением объема профессиональной деятельности на 1/10 часть прежней нагрузки.
Как правильно отметил суд первой инстанции в своем решении, результаты экспертного решения основаны на установленном диагнозе заболевания костно-мышечной системы и соединительной ткани, указанного также в медицинских документах, сопровождающих направление на медико-социальную экспертизу, и полностью соответствуют критериям, установленным Количественной системой оценки степени выраженности стойких нарушений функций организма человека, обусловленных заболеваниями, последствиями травм или дефектами в процентах, являющихся Приложением к Приказу Министерства труда и социальной защиты РФ от 17 декабря 2015 года N 1024н.
Все вышеуказанное свидетельствует о несостоятельности доводов апелляционной жалобы Пряхиной Н.В. о неправильной оценке судом первой инстанции всей совокупности доказательств.
По существу все доводы апелляционной жалобы Пряхиной Н.В. основаны на иной, чем у суда первой инстанции, оценке собранных по делу доказательств, установленных обстоятельств и ином толковании норм права самим заявителем жалобы.
Однако иные, чем у суда первой инстанции, оценка доказательств, обстоятельств и толкование закона заявителем жалобы не свидетельствуют о том, что судом первой инстанции вынесено неправомерное решение.
Исходя из всего вышеуказанного и принимая во внимание то, что нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом первой инстанции не допущено, судебная коллегия считает, что оснований для отмены решения Советского районного суда г. Тулы от 17 января 2018 года по доводам апелляционной жалобы Пряхиной Н.В. не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Советского районного суда г. Тулы от 17 января 2018 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Пряхиной Н.В. - без удовлетворения.
Председательствующий
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
