Дата принятия: 15 марта 2021г.
Номер документа: 33-1373/2021
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ТЮМЕНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 марта 2021 года Дело N 33-1373/2021
Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:
председательствующего Кучинской Е.Н.,
судей Забоевой Е.Л., Хамитовой С.В.,
с участием прокурора Макаровой Н.Т.,
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Моравской Е.С.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе ответчика государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" в лице представителя Бутырской О.В. на решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 21 декабря 2020 года, которым постановлено:
"Исковые требования Самойлова Дмитрия Викторовича удовлетворить частично.
Взыскать с государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" в пользу Самойлова Дмитрия Викторовича компенсацию морального вреда в размере 200 000 руб.
При недостаточности у государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" имущества для выплаты взысканных в пользу Самойлова Дмитрия Викторовича денежных средств, взыскать с Департамента здравоохранения Тюменской области в пользу Самойлова Дмитрия Викторовича невыплаченные денежные средства.
В остальной части исковых требований отказать.
Взыскать с государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" в доход муниципального образования городской округ город Тюмень государственную пошлину в размере 300 рублей".
Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, возражений относительно нее, объяснения представителя ответчика государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" Бутырской О.В., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, истца Самойлова Д.В., согласившегося с решением суда первой инстанции, заключение прокурора Макаровой Н.Т., полагавшей об отсутствии правовых оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции, судебная коллегия
установила:
Самойлов Д.В. обратился в суд с иском к государственному автономному учреждению здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" (далее по тексту - ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" или Поликлиника) (с учетом заявления об уточнении исковых требований - л.д.99) о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей, судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 12 200 рублей.
В обоснование заявленных требований истец указал, что 12 февраля 2019 года умерла его мать - ФИО2, <.......> года рождения, в период с 2013 по 2019 годы она систематически наблюдалась в ГБУЗ ТО "Областная клиническая больница N 2" у эндокринолога, терапевта, кардиолога и ревматолога. 12 февраля 2019 года в 10 часов 28 минут ФИО13 обратилась на Станцию скорой медицинской помощи с жалобами на общую слабость, головокружение, отдышку. Данный вызов передан в неотложную помощь ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12". ФИО2 была осмотрена фельдшером на дому, поставлен диагноз: <.......>. При ухудшении состояния рекомендовано вызывать бригаду ГБУЗ ТО "Станция скорой медицинской помощи". Вечером ФИО2 обнаружена мертвой в своей квартире. Смерть констатирована <.......>. Причиной смерти матери стала хроническая ишемическая болезнь сердца. Вместе с тем, при оказании ФИО2 медицинской помощи фельдшером ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" были допущены нарушения. В связи со смертью матери истцу причинены моральные страдания.
К участию в деле в качестве ответчика привлечен Департамент здравоохранения Тюменской области.
Протокольным определением Ленинского районного суда г. Тюмени от 21 мая 2020 года участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен фельдшер Ковалёв В.О. (л.д. 94).
Протокольным определением Ленинского районного суда г. Тюмени от 14 декабря 2020 года участию в деле в ответчика привлечено министерство здравоохранения Российской Федерации (л.д.165).
Представитель истца Самойлова Д.В. Ионин В.И. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования поддержал по доводам, изложенным в иске. Дополнительно сообщил, что истец с матерью поддерживали родительские отношения, ежедневно навещал мать, претерпевает переживания в связи с ее смертью.
Представитель ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" Бутырская О.В. в судебном заседании суда первой инстанции просила в иске отказать по доводам, изложенным в отзыве на исковое заявление.
Судом принято указанное выше решение, с которым не согласился ответчик ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12", его представитель Бутырская О.В. в апелляционной жалобе, ссылаясь на нарушение судом норм материального права, просит отменить решение суда, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований истца Самойлова Д.В. Указывает, что в целом медицинская помощь ФИО2 была спланирована и оказана своевременно, в соответствии с правильно установленным диагнозом и требованиями регламентирующих документов, в частности: осуществлен сбор жалоб, анамнеза заболевания, выполнен физикальный осмотр, термометрия, зафиксирован показатель функции сердечно-сосудистой и дыхательной систем; установлен диагноз "<.......>", проведено симптоматическое жаропонижающее противовоспалительное лечение - назначен парацетамол, после приема которого отмечено снижение температуры тела; назначено лечение; назначена явка на контрольный осмотр. Жалоб со стороны пациента, в том числе, характерных для сердечно-сосудистого заболевания, отмечено не было. Дефекты оказания медицинской помощи, указанные в заключении экспертов N 214 от 16 октября 2020 года ГБУЗ ТО ОБСМЭ, относятся к дефектам ведения медицинской документации и не могли никоим образом ни повлиять на качество оказания медицинской помощи, ни на исход события, в связи с чем они не явились причиной развития острой коронарной недостаточности, в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО2 не состоят и вред ее здоровью не причинили. Кроме того, правильно подобранное лечение не могло гарантировано предотвратить развитие осложнений, имевшихся у матери истца заболеваний, в частности, хронической ишемической болезни сердца. Также считает, что истцом не представлено доказательств, в чем именно выразился вред, причиненный ему, какие конкретно моральные и физические страдания он понес.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу старший помощник прокурора Ленинского административного округа г. Тюмени Доденкова Е.О. просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения. Отмечает, что несмотря на отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями сотрудника ответчика и смертью матери истца, дефекты оказания медицинской помощи имели место, что и является основанием для взыскания в пользу сына погибшей компенсации морального вреда. Указывает, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции истцом подробно были описаны пережитые им нравственные страдания в связи со смертью матери.
В отзыве на апелляционную жалобу истец Самойлов Д.В. в лице представителя Ионина В.И. просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения. Отмечает, что с выводами экспертного заключения не согласиться нельзя, поскольку все указанные в нем нарушения оказания медицинской помощи не позволили оценить повышенный риск внезапной смерти пациента. Кроме того, имело место несоответствие жалоб, указанных фельдшером, и жалоб, собранных оператором колл-центра.
Представитель ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" Бутырская О.В. в судебном заседании при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции на удовлетворении доводов апелляционной жалобы настаивала.
Истец Самойлов Д.В. в судебном заседании суда апелляционной инстанции просил решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения, поддержал доводы представленных письменных возражений на жалобу.
Прокурор Макарова Н.Т., участвующая в судебном заседании суда апелляционной инстанции в порядке ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в своем заключении полагала об отсутствии правовых оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции, несостоятельности доводов апелляционной жалобы ответчика.
Представитель ответчика Департамента здравоохранения Тюменской области, третье лицо Ковалев В.О., представитель третьего лица Министерства здравоохранения Российской Федерации в судебное заседание при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции при их надлежащем извещении не явились, на уважительность причин своей неявки не указали, ходатайств от них в адрес судебной коллегии об отложении судебного заседания и личном участии не поступило. Судебная коллегия на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определиларассмотреть дело в их отсутствие.
Информация о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции была заблаговременно размещена на официальном сайте Тюменского областного суда oblsud.tum.sudrf.ru (раздел "Судебное делопроизводство").
Обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно нее, заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, как того требуют положения ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия, вопреки доводам апелляционной жалобы, не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемого ответчиком решения суда первой инстанции в силу следующих мотивов.
Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом положений ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.
В соответствии с ч.1 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционных жалоб не имеется.
Судом первой инстанции установлены, материалами дела подтверждаются следующие обстоятельства.
Погибшая Самойлова Н.П. является матерью истца Самойлова Д.В.
Согласно постановлению от 17 декабря 2019 года о прекращении уголовного дела <.......>, ФИО2 <.......> года рождения в период с 2013 по 2019 годы систематически наблюдалась в ГБУЗ ТО "Областная клиническая больница N 2" у эндокринолога, терапевта, кардиолога и ревматолога. 12 февраля 2019 года она обратилась в ГБУЗ ТО "Станция скорой медицинской помощи" с жалобами на общую слабость. Данный вызов передан в неотложную помощь ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12". Самойлова Н.П. незамедлительно осмотрена фельдшером на дому. Выставлен диагноз: "острая респираторно-вирусная инфекция". Оказана медицинская помощь с положительным эффектом, обозначен план лечения. При ухудшении состояния Самойловой Н.П. рекомендовано вызывать бригаду ГБУЗ ТО "Станция скорой медицинской помощи". 12февраля 2019 года Самойлова Н.П. обнаружена родственниками мертвой в своей квартире. Смерть констатирована 12 февраля 2019 года в 19 часов 55 минут. Указанным постановлением уголовное дело <.......> прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, т.е. в связи с отсутствие состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (л.д.52-62).
Согласно подготовленному на основании определения Ленинского районного суда г. Тюмени от 11 июня 2020 года заключению N 214 комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ ТО ОБСМЭ в отношении ФИО2 эксперты пришли, в том числе, к следующим выводам. Смерть ФИО2 наступила 12 февраля 2019 года от <.......>. При оказании медицинской помощи 12 февраля 2019 года фельдшером Поликлиники были допущены нарушения диагностических и лечебных мероприятий, ведения медицинской документации: не собран анамнез жизни (за исключением аллергологического анамнеза); не выяснены сведения о перенесенных, хронических и наследственных заболеваниях, особенностях их течения, о принимаемых лекарственных препаратах, о вредных привычках, профессиональных вредностях; не выполнена электрокардиография (ЭКГ); назначен противопоказанный при артериальной гипертонии оксиметазолина гидрохлорид; не указано время осмотра ФИО2; не оформлено информированное согласие пациентки на медицинское вмешательство. В остальном медицинская помощь ФИО2 12.02.2019 фельдшером Поликлиники была спланирована и оказана своевременно, в соответствии с правильно установленным диагнозом и требованиями регламентирующих документов. Документарно, на момент осмотра фельдшером Поликлиники 12 февраля 2019 года ФИО2 предъявляла жалобы на повышение температуры тела до <.......>°С, <.......>, что является характерным для острой респираторной вирусной инфекции и не исключало ее (ОРВИ) наличия у ФИО2 Каких-либо иных жалоб, в том числе, характерных для развития острой сердечно-сосудистой патологии и, в частности, острой коронарной недостаточности в записи осмотра не отмечен.
Согласно изученной медицинской документации, у пациентки ФИО2 в большом количестве имелись хронические заболевания и состояния, усугубляющие течение друг друга, в связи с чем у нее всегда существовал высокий риск развития опасных для жизни осложнений, в том числе острого коронарного синдрома. Полноценный сбор анамнеза жизни мог уточнить поставленный диагноз в части сопутствующей патологии и, возможно, скорректировать лечение, в том числе в части назначения оксиметазолина гидрохлорида. При этом, даже правильно подобранное лечение не могло гарантировано предотвратить развитие осложнений имевшихся у нее заболеваний, в частности, хронической ишемической болезни сердца. Проведение ЭКГ также не могло гарантировать выявление признаков острой коронарной недостаточности, так как данное состояние могло развиться после оказания медицинской помощи фельдшером "ГП N 12". В представленных медицинских документах не имеется достоверных, документально зафиксированных данных о том, что ФИО2 принимала назначенный ей фельдшером оксиметазолина гидрохлорид. Согласно инструкциям по применению оксиметазолина гидрохлорида, входящих в Государственный реестр лекарственных средств, разных производителей в разделе фармакокинетика указано: "при местном интраназальном применении препарат не обладает системным действием", следовательно, не мог повлиять на гемодинамику. Таким образом, все вышеуказанные нарушения не явились причиной развития острой коронарной недостаточности, в прямой причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятного исхода в виде наступления смерти ФИО2 не состоят и вреда ее здоровью не причинили. Поскольку ФИО2 в ходе осмотра 12 февраля 2019 года фельдшером не была выполнена электрокардиография, достоверно и однозначно высказаться об отсутствии/наличии у нее на тот момент острой коронарной недостаточности и показаний к госпитализации в стационар, а, следовательно, и о наличии/отсутствии косвенной (опосредованной связи) диагностических нарушений с наступлением смерти не представляется возможным (л.д.123-149).
Разрешая спор, руководствуясь ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 2 Конституции Российской Федерации, 151, 1064, 1068, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 2, 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", п. 10, 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", оценив представленные доказательства по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, установив, что со стороны ответчика ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" имели место недостатки оказанных матери истца 12 февраля 2019 года медицинских услуг, при оказании ФИО2 медицинской помощи сотрудником ответчика было назначено противопоказанное лекарственное средство, не было проведено ЭКГ, принимая во внимание недоказанность ответчиком отсутствия косвенной (непрямой) связи таких нарушений со смертью пациента ФИО2, пришел к выводу о частичном удовлетворении иска, принимая во внимание характер и степень причиненного истцу как сыну ФИО2 морального вреда, перенесенных им нравственных страданий, обстоятельства дела, степень вины ответчика, требования разумности и справедливости, суд взыскал с ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей. Учитывая субсидиарный характер ответственности собственников имущества унитарных предприятий и учреждений (когда такая ответственность предусмотрена законом), суд в связи с разъяснениями суда высшей судебной инстанции привлекать к участию в деле в качестве соответчика в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, такого собственника Департамент здравоохранения Тюменской области, своем решении указал, что недостаточности у ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" имущества для выплаты взысканных в пользу истца денежных средств, такие денежные средства подлежат взысканию с Департамента здравоохранения Тюменской области.
Суд первой инстанции оставил без удовлетворения требования истца Самойлова Д.В. о возмещении судебных расходов на оплату услуг представителя в заявленном размере в полном объеме (12 000 рублей), поскольку доказательств несения таких расходов по настоящему делу истцом не предоставлено.
В соответствии с положениями ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом принятия решения об удовлетворении требований истца, суд первой инстанции взыскал в доход муниципального образования городской округ город Тюмень расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 рублей.
Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, вопреки доводам апелляционных жалоб, не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемого сторонами решения, поскольку разрешая заявленные требования, суд правильно определилюридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку всем собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановилрешение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.
Согласно ст.195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.
В соответствии с п.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 4 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В соответствии с п.3 названного Постановления решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Указанным требованиям обжалуемое сторонами решение суда первой инстанции соответствует.
В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).
Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации). Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации). К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации). Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).
Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". Согласно пункту 1 статьи 2 указанного Федерального закона здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма. Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона N 323-ФЗ).
В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи. Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона N 323-ФЗ).
Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1,2 статьи 19 Федерального закона N 323-ФЗ).
В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"). Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").
Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Из содержания искового заявления Самойлова Д.В. усматривается, что основанием его обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ему морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи ФИО2 (мать Самойлова Д.В.), приведшее, по мнению истца, к ее смерти.
Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.
Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).
Пунктом 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная <.......>, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <.......> и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной <.......>, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.
Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статьей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.
Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.
В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064-1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.
Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда"). В абзаце 2 пункту 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").
Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности, статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками Поликлиники заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению морального вреда.
Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом, на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием истец должна доказать тот факт, что ответчик является причинителем вреда, а ответчик (при доказанности факта причинения его вредом) - отсутствие вины в причинении морального вреда, при этом, при доказанности первым его бремени доказывания, сам факт морального вреда в связи со смертью отца является общеизвестным фактом, лишь размер присуждаемой в судебном порядке компенсации морального вреда определяется с учетом обстоятельств, указанных в ст.1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а вина причинителя вреда, как указывалось выше, презюмируется, указанная презумпция опровержима, бремя такого опровержения возлагается на причинителя вреда.
Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что перечисленные в заключении экспертов недостатки оказания медицинской помощи не повлияли и не могли повлиять на наступление смерти ФИО2, отклоняются судебной коллегией, являются несостоятельными, опровергаются совокупностью представленных в материалы дела доказательств, не опровергают правильности выводов суда первой инстанции, не влекут отмену принятого им решения.
Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - ГАУЗ ТО "Городская поликлиника <.......>" должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцом в связи со смертью ФИО2 (матери истца), медицинская помощь которой была оказана ненадлежащим образом.
Как усматривается из обжалуемого решения, выводы суда первой инстанции о предоставлении ФИО2 медицинской услуги ненадлежащего качества, а также об отсутствии причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием медицинских услуг и наступившими последствиями в виде смерти матери истца основаны, в том числе на заключении комплексной судебно-медицинской экспертизы N 214 от 16 октября 2020 года, которое было выполнено ГБУЗ ТО ОБСМЭ, которым установлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО2, выразившиеся в невыполнении ЭКГ, назначении противопоказанного пациенту препарата оксиметазолина гидрохлорида, отсутствия указания на время приема пациента на дому, неполного сбора анамнеза жизни, неоформление добровольного согласия пациента на медицинское вмешательство. При этом прямая причинно-следственная связь между выявленной совокупностью дефектов оказания медицинской помощи и смертью пациентки не установлена, имеющиеся нарушения при оказании медицинской помощи не являлись решающими в исходе развившегося у ФИО2 патологического процесса.
Несмотря на то, что действия медицинских работников ГАУЗ ТО "Городская поликлиника N 12" непосредственной причиной смерти матери истца не являлись, однако, учитывая, что фельдшером не были предприняты все необходимые и возможные меры к своевременному и надлежащему оказанию медицинской помощи ФИО2 с учетом состояния ее здоровья, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика гражданско-правовой ответственности по компенсации истцу морального вреда, причиненного ему в связи со смертью близкого родственника.
При этом судебная коллегия учитывает, что выявленные недостатки в оказании медицинской помощи не оказали существенного влияния на течение заболевания пациентки, сами по себе не привели к возникновению и развитию заболевания острой коронарной недостаточности, не являлись причиной развившейся у ФИО2 патологии и не способствовали усугублению ее течения, как на то указано в заключении судебной экспертизы.
Заключение экспертов в силу статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является доказательством по делу, получило правовую оценку в совокупности с другими доказательствами, в том числе объяснениями сторон, письменными доказательствами, в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о чем указано в оспариваемых судебных постановлениях. Нарушений порядка оценки доказательств судом кассационной инстанции не установлено.
Экспертиза проведена на основании определения суда с соблюдением установленного процессуального порядка, лицами, обладающими специальными познаниями для разрешения поставленных перед ними вопросов.
Заключение дано экспертной комиссией в составе: двух врачей судебно-медицинских экспертов, врача терапевта, врача эндокринолога, врача клинического фармаколога, врача скорой медицинской помощи, имеющих высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию и стаж работы по специальности более 10 лет, по поставленным судом вопросам.
Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; исследование проведено на основании материалов гражданского дела, медицинской документации пациента.
Данное заключение экспертов иными допустимыми и достоверными доказательствами не опровергнуто.
Таким образом, принимая во внимание имеющиеся дефекты оказания медицинской помощи, в частности, отсутствие проведения ЭКГ, назначение противопоказанного с учетом анамнеза пациента лекарственного препарата, судебная коллегия полагает обоснованным вывод суда первой инстанции о взыскании компенсации морального вреда за ненадлежащее оказание медицинской помощи, которое также установлено комиссионной судебной экспертизой.
Судебная коллеги отклоняет как несостоятельные, голословные доводы апелляционной жалобы относительно бездоказательности несения истцом нравственных и физических страданий в связи со смертью матери.
При определении размера компенсации морального вреда в пользу потерпевшего, судом приняты во внимание обстоятельства, при которых наступила смерть ФИО2, фактические действия персонала поликлиники, наличие и характер недостатков при оказании медицинской помощи, отсутствие причинно-следственной связи между имеющимися недостатками и неблагоприятными последствиями в виде смерти пациента, с учетом степени близости матери и сына (теплые, близкие отношения, ежедневное посещение матери, кровную близость), с учетом нравственных переживаний истца, являющегося сыном погибшей ФИО2, и претерпевание им нравственных страданий, требования разумности и справедливости.
Доводы апелляционной жалобы о завышенном размере взысканной компенсации морального вреда являются необоснованными, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания. Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.
Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, судом указанные условия соблюдены.
Доводы апелляционной жалобы являлись основанием процессуальной позиции истца и ответчика соответственно, были приведены ими в ходе разбирательства дела, являлись предметом рассмотрения в суде, исследованы судом и подробно изложены в постановленном решении.
В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности, эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий. Иными словами, судом не могут быть установлены факты на основании только предположений и разумных допущений, юридически значимые обстоятельства устанавливаются судом на основании представленных участниками спора доказательств, которые оцениваются по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Оценка доказательств и отражение её результатов в судебном решении является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05 июня 2012 года N 13-П).
Оснований для переоценки представленных доказательств и иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется, так как выводы суда первой инстанции полностью соответствуют обстоятельствам данного дела, и спор по существу разрешен верно.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для изменения, состоявшегося по настоящему делу решения.
Решение суда принято в соответствии с положениями ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах заявленных исковых требований.
Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судебная коллегия не усматривает.
Апелляционная жалоба иных доводов не содержат. Руководствуясь положениями ч.2 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениями, изложенными в п.24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", судебная коллегия не усматривает оснований для выхода за пределы доводов жалоб (абз.2 ч.2 ст.327.1 ГПК РФ).
В соответствии с ч. 3 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционной жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 21 декабря 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика государственного автономного учреждения здравоохранения Тюменской области "Городская поликлиника N 12" в лице представителя Бутырской О.В. - без удовлетворения.
Председательствующий: Е.Н. Кучинская
Судьи коллегии: Е.Л. Забоева
С.В. Хамитова
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
