Определение Судебной коллегии по гражданским делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СУДА ЯМАЛО-НЕНЕЦКОГО АВТОНОМНОГО ОКРУГА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 15 июня 2021 года Дело N 33-1365/2021

Судебная коллегия по гражданским делам суда Ямало-Ненецкого автономного округа в составе:

председательствующего судьи Шошиной А.Н.

судей коллегии Кайгородовой И.В. и Старовойтова Р.В.

при секретаре Прокопчук А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе истца Мальцева М.В. на решение Лабытнангского городского суда от 9 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Старовойтова Р.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Мальцев М.В. обратился с иском к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по ЯНАО, Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания в следственном изоляторе, в сумме 150 000 руб. В обоснование требований иска указал, что в период с 24 ноября 2013 года по 24 декабря 2013 года содержания в камерах ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по ЯНАО систематически нарушались его права, он подвергался бесчеловечному, унижающему его человеческое достоинство обращению. Должностными лицами ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по ЯНАО был грубо нарушен в отношении него порядок использования технических средств надзора и контроля, выразившийся в установлении в камерах 1, 2, а также в камере 44 (47) видеонаблюдения, в том числе за туалетом и спальным местом, не обеспечивающее приватность.

ФКУ СИЗО N 1 УФСИН России по ЯНАО представлены возражения на исковое заявление (л.д. 19-22). Указано, что в период содержания истец с жалобами на условия содержания к руководству учреждения не обращался.

Дело рассмотрено в отсутствие истца, отбывающего наказание в ФКУ ИК-18 УФСИН России по ЯНАО.

Судом постановлено решение, которым иск Мальцева М.В. оставлен без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истец Мальцев М.В. просит об отмене решения суда и постановлении нового об удовлетворении требований иска. Доводы апелляционной жалобы дублируют доводы искового заявления.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец М.В. Мальцев, участие которого обеспечено посредством видеоконференцсвязи с ФКУ ИК-18 УФСИН России по ЯНАО, поддержал требования и доводы апелляционной жалобы.

Представители ответчика в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом (извещения от 26.05.2021).

Заслушав пояснения истца, исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п.1 ст.327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Судом первой инстанции установлено, что М.В. Мальцев отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы в ФКУ ИК-18 УФСИН России по ЯНАО.

Как следует из материалов дела, Мальцев М.В. прибыл из ФКУ ИК-18 УФСИН России по ЯНАО, в период с 23 ноября по 23 декабря 2013 года на основании постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 11 сентября 2013 года N 125-П13ПР он содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по ЯНАО, в том числе, был распределен в резервную камеру N 2, где содержался по 17 декабря 2013 года, впоследствии, с 17 декабря 2013 года переведен в камеру 44 (в настоящее время камера 47), где содержался в ней до убытия 3 декабря 2013 года.

Как следует из представленной в дело фототаблицы камеры специального блока N 47 (ранее камера N 44) уборная в данной камере изолирована от основного помещения камеры, с трех сторон имеет сплошное ограждение (стены, дверь) а с четвертой стороны сплошное ограждение в виде стены имеет сквозное отверстие представляющее собой горизонтально расположенное щелевидное зарешеченное смотровое окно, позволяющее в ограниченном диапазоне осуществлять наблюдение за обстановкой внутри помещения уборной со стороны коридора и наоборот.

Резервная камера N 2 расположена на втором этаже режимного корпуса, оборудована в соответствии с п. 42 Приказа Минюста России от 14.10.2005 N 189 "Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы" (далее - ПВР СИЗО), в том числе и видеокамерой, расположенной над входом в камеру. Видеокамера настроена так, что угол камеры, в которой расположен санузел, не попадает в обзор видеокамеры. Через смотровой глазок двери камеры санузел также не виден.

Лицами, участвующими в деле, не оспаривалось, что для целей визуального надзора и контроля камера 47 оборудована в соответствии п.42 ПВР СИЗО, в том числе, видеокамерой.

Отказывая в удовлетворении требований иска, суд первой инстанции пришел к выводу об их необоснованности.

Указанный вывод является верным в силу следующего.

Конституция РФ закрепляет право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53), реализация которого гарантируется конституционной обязанностью государства в случае нарушения органами публичной власти и их должностными лицами охраняемых законом прав обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию, компенсацию причиненного ущерба (ст. 52) и государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45, ст. 46).

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

По смыслу положений статьи 151 Гражданского кодекса РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 2 постановления от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда суд учитывает требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ).

В обоснование требований иска истец сослался на нарушения условий содержания в изоляторе временного содержания, которые не соответствовали требованиям ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых", порядка использования технических средств надзора и контроля, выразившегося в установлении в камерах 1,2, а также в камере 44 (47) видеонаблюдения, в том числе за туалетом и спальным местом.

Порядок и определение условий содержания под стражей, гарантий прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу установлен Федеральным законом от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

Согласно пункту 5 статьи 23 данного Федерального закона норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Согласно части первой ст.83 УИК РФ администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных. Статья 34 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" также предусматривает, что в целях осуществления надзора за подозреваемыми и обвиняемыми может использоваться аудио- и видеотехника.

Применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы, имея целью защиту интересов государства, общества и его членов, предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем безусловно затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности. В любом случае лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, т.е. такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

Право администрации исправительных учреждений и следственных изоляторов использовать технические средства контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность подозреваемых, обвиняемых, осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей, а потому закрепление указанного права преследует конституционно значимые цели.

Устанавливая в законе меры уголовного наказания, федеральный законодатель определяет применительно к осужденным изъятия из прав и свобод в сравнении с остальными гражданами, обусловленные, в том числе особыми условиями исполнения соответствующего вида наказания.

В соответствии со статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которой руководствовался суд первой инстанции, разрешая возникший спор, никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Согласно пункту 3 ст. 34 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" подозреваемые и обвиняемые находятся в местах содержания под стражей под охраной и надзором и передвигаются по территориям этих мест под конвоем либо в сопровождении сотрудников мест содержания под стражей. В целях осуществления надзора может использоваться аудио- и видеотехника.

Судом первой инстанции установлено, что само помещение уборной в камеры специального блока N 47 (ранее камера N 44) не оснащено техническими средствами контроля и надзора, однако смотровое окно, имеющееся в стене, может быть расценено как средство визуального надзора и контроля в изолированном помещении уборной. При этом, обстановка внутри данного помещения, даже при наличии указанного смотрового окна с учетом его расположения и конструкции, могла в достаточной степени одновременно обеспечить заявителю действительное уединение, его приватность при проведении гигиенических процедур, а администрации исправительного учреждения обеспечить достаточный, но не излишний уровень надзора за обстановкой внутри данного помещения. При этом сама камера предназначена для размещения в ней лиц, поставленных на профилактический учет.

Судебное коллегией принимается во внимание и то обстоятельство, что содержание истца в данной камере 47 (ранее 44) носило кратковременный характер (5 суток).

Кроме того, принимается во внимание выписки из журнала N 1776 "Учета предложений заявлений и жалоб подозреваемых, обвиняемых и осужденных в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по ЯНАО" (начат 26.03.2013, окончен 19.09.2014), согласно которым за время содержания в ФКУ СИЗО-1 от Мальцева М.В. каких-либо жалоб, обращений по поводу условий содержания, либо нарушения его прав, в адрес администрации Учреждения не поступало. В представленных ФКУ СИЗО-1 материалах имеется расписка Мальцева М.В. о том, что за время нахождения в Учреждении физическая сила и специальные средства к нему не применялись, к администрации ФКУ СИЗО-1 претензий не имеет.

Рассматривая требование истца в части незаконности постановки на профилактический учет, как лица, склонного к побегу, суд правильно принял во внимание содержание справки-характеристики инспектора группы по воспитательной работе о том, что Мальцев М.В. на такой учет был поставлен 27 ноября 2013 года как лицо, склонное к совершению побега; суицида и членовредительства; к нападению на представителей администрации и иных сотрудников правоохранительных органов. За период содержания в следственном изоляторе имел два дисциплинарных взыскания (л.д.27).

При таких обстоятельствах, суд пришел к правильному выводу, что сама по себе постановка на профилактический учет не может рассматриваться как нарушение прав и свобод осужденного либо привлечение его к ответственности, а также не влечет возложение на осужденных каких-либо обязанностей, поскольку основной целью такого профилактического учета является недопущение правонарушений со стороны лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, посредством системы профилактических мероприятий, осуществляемых сотрудниками учреждений, что следует рассматривать как составную часть воспитательной работы, направленной на исправление осужденных.

Кроме того, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 8 постановления от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из приведенного толкования следует, что сами по себе нарушения личных неимущественных прав потерпевшего или посягательство на нематериальные блага не являются безусловными основаниями для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством по делу о такой компенсации является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

При установлении наличия или отсутствия физических и нравственных страданий, а также при оценке их характера и степени необходимо учитывать индивидуальные особенности потерпевшего и иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела.

Такими обстоятельствами могут являться длительность пребывания потерпевшего в местах лишения свободы или в местах содержания под стражей, однократность/неоднократность такого пребывания; половая принадлежность лиц, присутствующих при осуществлении потерпевшим санитарно-гигиенических процедур в отсутствие приватности; возможность самостоятельного принятия потерпевшим или совместно отбывающими с ним наказание лицами мер по обеспечению приватности санитарно-гигиенических процедур; состояние здоровья и возраст потерпевшего; иные обстоятельства.

Принимая во внимание, что истец, будучи неоднократно судим, с 1998 года периодически, а с 2005 года - постоянно находится в местах лишения свободы; отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы, помещение его в камеру специального блока с усиленными мерами контроля со стороны администрации учреждения обусловлено его неправомерным поведением, иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также то, что обращение в суд с настоящим иском имело место спустя более чем семь лет после указанных выше событий, судебная коллегия полагает, что истцу не были причинены нравственные страдания, о денежной компенсации которых он обратился в суд.

Как следствие, в удовлетворении требований иска обоснованно отказано, и оснований для отмены или изменения решения суда в части заявленных исковых требований по доводам жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.328-329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Лабытнангского городского суда ЯНАО от 9 ноября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий А.Н. Шошина

Судьи И.В. Кайгородова

Р.В. Старовойтов


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка