Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 августа 2021 года Дело N 33-13363/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:

председательствующего Кривцовой О.Ю.,

судей Зиннатуллиной Г.Р., Набиева Р.Р.,

при секретаре судебного заседания Абдуллиной М.Р.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Сесько С.Ф., Буранбаевой Л.Ф., Банниковой Р.Ф. в лице представителя на решение Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан от 26 марта 2021 г.

Заслушав доклад судьи Набиева Р.Р., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Сесько С.Ф., Буранбаева Л.Ф., Банникова Р.Ф. обратились с иском к Швецовой М.М., Буранбаевой Ф.Ф., в котором с учетом уточнения исковых требований, просили признать завещания матери Буранбаевой Ф.Г. от 23 мая 2013 г., 23 марта 2015 г. недействительными, признать договор дарения от 17 сентября 2016 г. жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: адрес, заключенный между Буранбаевой Ф.Г. и Швецовой М.М. недействительной, применить последствия недействительности сделки, аннулировав запись в ЕГРН о переходе права собственности на указанные объекты недвижимости, о регистрации права собственности на новый дом с кадастровым номером N... площадью 155.3 кв.м., возведенный на участке наследодателя, включить в наследственную массу вышеуказанные жилой дом с кадастровым номером N... и земельный участок с кадастровым номером N.... Требования обоснованы тем, что Буранбаевой Ф.Г. при жизни принадлежали на праве собственности жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: РБ, адрес. На основании договора дарения от 17.09.2016 права на указанное недвижимое имущество перешли к Швецовой М.М. - внучке Буранбаевой Ф.Г. В настоящее время ответчиками снесен дом и на участке построен новый дом. 20.04.2019 Буранбаева Ф.Г. умерла. Имеются 2 завещания: от 23.05.2013, в соответствии с которым Буранбаева Ф.Г. завещала в равных долях дочерям Буранбаевой Л.Ф. и Буранбаевой Ф.Ф. свое имущество; от 23.03.2015, в соответствии с которым Буранбаева Ф.Г. завещала оспариваемый жилой дом с надворными постройками и земельный участок только Буранбаевой Ф.Ф. Об этих завещаниях истцы ничего не знали. Считают, что Буранбаева Ф.Г. самостоятельно выехать к нотариусу не могла, как и не могла понимать значение своих действий. После оформления завещания на Буранбаеву Ф.Ф. ответчики стали строить новый дом на земельном участке наследодателя. К 2016 году была построена коробка и возникла необходимость узаконить новый дом, т.к. разрешения на строительство не было получено. В связи с этим Швецова М.М. обманным путем, введя наследодателя Буранбаеву Ф.Г. в заблуждение, посредством договора дарения оформила дом и земельный участок наследодателя на себя, и через суд узаконила постройку нового дома. Действия ответчиков были согласованы, потому что Буранбаева Ф.Ф. в суде подтвердила, что лично высылала деньги Швецовой М.М. на строительство дома, что у нее сохранились все банковские выписки. Наследодатель продолжала думать, что все принадлежит ей, т.к. Буранбаева Ф.Ф. убеждала ее, что дом построит для нее, а Швецова М.М. позволяла ей после договора дарения там жить, нести расходы на содержание дома. Истцы в апреле 2017 года узнали, что их мама больше не собственник дома, учитывая ее психическое состояние после перенесенных заболеваний, поставили Буранбаеву Ф.Г. на учет, провели психолого-психиатрическую экспертизу, признали недееспособной. Считают, что завещания от 23.05.2013 и 23.03.2015, договор дарения от 17.09.2016 являются недействительными по следующим основаниям. Ha заседании 25.01.2021 Буранбаева Ф.Ф. пояснила, что для оформления завещаний от 2013 и 2015 года она и Швецова М.М. привозили наследодателя, в 2013 году она пожалела истца Буранбаеву Л.Ф. и сказала маме, чтобы она оформила завещание пополам на двоих - на нее Буранбаеву Ф.Ф. и сестру Буранбаеву Л.Ф.; в 2015 году она сказала маме, что построит ей дом, если та оформит на нее завещание. Считают, что Буранбаева Ф.Г. при составлении завещания 23.03.2015 думала, что оформляет завещание с условием строительства дома на ее земельном участке, однако в завещании от 23.03.2015 это условие не отражено, значит Буранбаева Ф.Г. составила завещания под влиянием заблуждения. При составлении обоих завещаний Буранбаева Ф.Ф. диктовала свою волю Буранбаевой Ф.Г. Прочитать завещание самостоятельно на русском языке наследодатель не могла, т.к. учитывая ее образование, показания свидетелей (медицинского персонала, соседей), другие материалы дела Буранбаева Ф.Ф. не владела русским языком - ни разговорным, ни письменным, перевод завещания отсутствует, сведения о предоставлении переводчика в завещании не указаны, нет отметок об оглашении теста завещания. Нарушение порядка составления завещания, отсутствие переводчика при составлении при имеющемся здоровье завещателя, ее преклонном возрасте, ее неграмотности, по мнению истцов, говорят о том, что в завещании не выражена действительная воля Буранбаевой Ф.Г. на распоряжение своим имуществом на случай своей смерти, завещания не соответствует закону, являются недействительными. Договор дарения жилого дома и земельного участка от 17.09.2016 считают недействительным, т.к. по мнению истцов их мать не имела намерения дарить жилой дом кому-либо; Буранбаева Ф.Г. имела несколько классов образования и не владела русским языком, не умела читать и писать на русском языке, поэтому она никак не могла понимать смысл и значение письменных документов, составленных на русском языке. Договор дарения составлен на русском языке в простой письменной форме, сведений о том, что он был переведен на родной язык для Буранбаевой Ф.Г., что она с переводом была ознакомлена, отсутствуют; она заблуждалась в отношении предмета и природы сделки, поскольку намерения отчуждать жилой дом у нее не имелось; жилое помещение являлось для матери единственным местом жительства, в котором она проживала до постройки с помощью своих детей, а затем стала проживать в новом доме, расположенном на этом же земельном участке, где проживала до самой смерти, обоснованно рассчитывала на оформление её прав на новое недвижимое имущество и не предполагала безвозмездное отчуждение жилого дома и земельного участка, в результате которых лишается единственного жилого помещения. Фактически не была произведена передача дара в виде жилого дома и земельного участка, т.к. после совершения сделки дарения Буранбаева Ф.Г. осталась проживать в спорном жилом доме до самой смерти, а Швецова М.М. каких-либо требований по освобождению жилого помещения к Буранбаевой Ф.Г. не предъявляла. В договоре дарения расшифровка фамилии и дарителя, и одаряемого, написана рукой одаряемой Швецовой М.М. Доказательством в том, что Буранбаева Ф.Г. не намеревалась дарить дом, является тот факт, что и после дарения Буранбаева Ф.Г. продолжала оплачивать коммунальные платежи за дом из своей пенсии, что было подтверждено Буранбаевой Ф.Ф. на заседании 25.01.2021. Наследодатель финансово участвовала в строительстве нового дома, в материалах дела имеется квитанция о приобретении входной двери для нового дома. Кроме того, в момент составления завещаний от 2013 и 2015 гг., заключения договора Буранбаева Ф.Г. находилась в таком состоянии, при котором не была способна понимать значение своих действий и самостоятельно ими руководить. В 2012 году Буранбаева Ф.Г. перенесла геморрагический инсульт с внутримозговым кровоизлиянием в височно-теменной области левого полушария с речевым нарушением в острой стадии, т.е. острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) с сопутствующим ему нестенозирующим атеросклерозом сосудов головного мозга. На фоне нарушенного мозгового кровообращения и его последствий Буранбаева Ф.Г. страдала хронической ишемией мозга 2-3 степени, с формированием кистозных изменений в теменных и височных доля левого полушария, ишемической болезнью сердца, гипертонической болезнью 3 стадии степень 1 риск 4, что отражено в учетной медицинской документации по месту жительства. В бытовой обстановке последствия ОНМК выражались в том, что Буранбаеву Ф.Г. постоянно мучали головные и сердечные боли, она не сразу реагировала на обращение к ней, не помнила иной раз событий и людей, не всегда понимала полностью смысл обращений к ней и забывала, что она сделала. Буранбаева Ф.Г. узнала о том, что она подарила дом и земельный участок ответчику, от дочери Сесько С.Ф., до этого думала, что является собственником жилого дома и участка. Буранбаева Ф.Г. вступившим в законную силу решением Ишимбайского городского суда от 8.11.2017 была признана недееспособной. Считают, что изменения в психике Буранбаевой Ф.Г. наступили как следствие перенесенного в 2012 году ОНМК с сопутствующим ему нестенозирующим атеросклерозом сосудов головного мозга, ее состояние впоследствии только ухудшалось, поэтому на момент совершения сделки дарения Буранбаева Ф.Г. не осознавала значения своих действий и их последствий, не отдавала себе отчет, находилась в состоянии заблуждения, со стороны ответчика на нее оказывалось психологическое давление, - данная сделка имела порок воли со стороны дарителя. Швецова М.М. знала, что ее бабушка Буранбаева Ф.Г. страдает последствиями перенесенного ОНМК, не ориентируется в социуме, не отдает отчета в своих действиях, умышленно изолировала ее от общения со всеми её детьми, кроме Буранбаевой Ф.Ф., создала социальный вакуум, ввела в заблуждение и склонила к подписанию договора дарения - добилась заключения сделки путем злоупотребления правами исключительно с целью ущемления прав и законных интересов Буранбаевой Ф.Г. с использованием её психического состояния. При жизни Буранбаева Ф.Г. не могла обратиться в суд для оспаривания сделки - не осознавала своих действий. Решением суда она была признана недееспособной, ответчик оформила на себя опеку над Буранбаевой Ф.Г. Буранбаева Л.Ф. получила право на опеку только за несколько дней до смерти недееспособной Буранбаевой Ф.Г., юридической возможности оспорить сделку дарения при жизни Буранбаевой Ф.Г. не было. Считают, что завещаниями от 23.05.2013 и 23.03.2015, сделкой дарения жилого дома и земельного участка были нарушены права и законные интересы Буранбаевой Ф.Г. ее наследников. Учитывая снос ответчиком жилого дома, принадлежавшего Буранбаевой Ф.Г., возведение на этом участке другого дома с оформлением на себя, считают, что должны быть применены такие последствия недействительности сделки дарения, как прекращение права собственности ответчика Швецовой М.М. на возведенный ею жилой дом и земельный участок; включение дома и земельного участка в наследственную массу.

Решением Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан от 26 марта 2021 г. исковые требования оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе Сесько С.Ф., Буранбаевой Л.Ф., Банниковой Р.Ф. в лице представителя просят решение суда отменить ввиду его незаконности и необоснованности. Требования мотивированы тем, что о решении суда от 31 января 2017 г. о признании права собственности на спорный дом как самовольное строение за Швецовой М.М. истцы не знали, ответчики о решении ничего не говорили, узнали о нем только в апреле 2017 г., сама Буранбаева Ф.Г. предполагала, что дом принадлежал ей, а после установления указанного факта истцы оформили опеку над матерью за несколько недель до смерти матери; при составлении завещаний Буранбаева Ф.Г. из-за действий ответчика Швецовой М.М. предполагала и была введена в заблуждение, что завещание оформляется с условием строительства нового жилого дома на ее земельном участке, однако, указанное условие в завещании от 23 марта 2015 г. отражено не было; при жизни Буранбаевой Ф.Г. ответчики уничтожили жилой дом наследодателя, лишив ее права и реальной возможности отменить завещание; суд не учел нарушение порядка удостоверения завещания, поскольку Буранбаева Ф.Г. абсолютно не владела русским языком и не могла прочитать завещание, составленное на русском языке, что подтверждается материалами дела, в том числе экспертными заключениями, участием самой Буранбаевой Ф.Г. в судебных заседаниях с участием переводчика, а нотариусом не было обеспечено участие переводчика при удостоверении завещания и в завещании отсутствует указание о его оглашении нотариусом; аналогично незнание Буранбаевой Ф.Г. русского языка свидетельствует о недействительности договора дарения, поскольку указанная сделка, документы о регистрации прав по сделки также составлены на русском языке, которым наследодатель не владела; ссылка суда на письменные объяснения Буранбаевой Ф.Г., данных на русском языке в материалах проверки КУСП, необоснована, поскольку при обращении истцов к следователю Навартдинову выяснилось, что Буранбаева Ф.Г. для дачи пояснений не являлась, а суд необоснованно отказал в вызове следователя для установления указанного обстоятельства; суд не учел, что фактически переход прав по договору дарения осуществлено не было, поскольку Буранбаева Ф.Г. продолжала проживать в доме, оплачивать коммунальные услуги вплоть до своей смерти, а Швецова М.М. каких-либо требований по освобождению дома не предъявляла и подтвердила факт несения указанных расходов самой Буранбаевой Ф.Г.; суд не учел, что в договоре дарения фамилия, имя и отчество Буранбаевой Ф.Г. написаны не ей, а Швецовой М.М.; суд не учел участие Буранбаевой Ф.Г. в строительстве нового дома путем приобретения входной двери, что подтверждается квитанцией; суд не учел, что Буранбаева Ф.Г. начиная с 2012 г. имела заболевание лишающих ее возможности значение своих действий и руководить ими, впоследствии по решению суда от 8 ноября 2017 г. признана недееспособной, в связи с чем при жизни не могла обратиться с иском об оспаривании завещаний и договора дарения, а Швецова М.М. воспользовавшись состоянием Буранбаевой Ф.Г. изолировала ее от других детей; проведенное по делу экспертное заключение основано в большей мере не на медицинских документах, заключении, послужившим основанием для признания Буранбаевой Ф.Г. недеееспособной, а на опросах соседей, рапорте следователя; суд не учел частичное признание в судебном заседании 26 марта 2021 г. Буранбаевой Ф.Ф. требований истцов о недействительности договора дарения ввиду того, что Буранбаева Ф.Г. плохо понимала русскую речь и плохо разговаривала на русском языке.

Проверив материалы дела с учетом требований ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, выслушав Сесько С.Ф., представителя истов Соболеву М.В., поддержавших жалобу, представителей ответчиков Сыраева Н.Р., Антипина С.В., просивших в удовлетворении жалобы отказать, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу положений ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В соответствии с п. 1, 2, 3, 6 ст. 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом,

Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса,

Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание.

Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем.

Если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса. В завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина.

При удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание статьи 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись.

Пунктом 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что завещания относятся к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленных Гражданским кодексом Российской Федерации требований: обладания гражданином, совершающим завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (пункт 2 статьи 1118 ГК РФ), недопустимости совершения завещания через представителя либо двумя или более гражданами (пункты 3 и 4 статьи 1118 ГК РФ), письменной формы завещания и его удостоверения (пункт 1 статьи 1124 ГК РФ), обязательного присутствия свидетеля при составлении, подписании, удостоверении или передаче завещания нотариусу в случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 1126, пунктом 2 статьи 1127 и абзацем вторым пункта 1 статьи 1129 ГК РФ (пункт 3 статьи 1124 ГК РФ), в других случаях, установленных законом.

Завещание может быть признано недействительным по решению суда, в частности, в случаях: несоответствия лица, привлеченного в качестве свидетеля, а также лица, подписывающего завещание по просьбе завещателя (абзац второй пункта 3 статьи 1125 ГК РФ), требованиям, установленным пунктом 2 статьи 1124 ГК РФ; присутствия при составлении, подписании, удостоверении завещания и при его передаче нотариусу лица, в пользу которого составлено завещание или сделан завещательный отказ, супруга такого лица, его детей и родителей (пункт 2 статьи 1124 ГК РФ); в иных случаях, если судом установлено наличие нарушений порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя.

В силу пункта 3 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации не могут служить основанием недействительности завещания отдельные нарушения порядка составления завещания, его подписания или удостоверения, например отсутствие или неверное указание времени и места совершения завещания, исправления и описки, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления наследодателя.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 23 мая 2013 г. нотариусом удостоверено завещание Буранбаевой Ф.Г., согласно которому она, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно и реально оценивая свои действия, настоящим завещанием делает следующее распоряжение: принадлежащий ей жилой дом с надворными постройками и земельный участок, находящиеся по адресу: адрес, она завещает в равных долях Буранбаевой Ф.Ф. и Буранбаевой Л.Ф.

Указанное завещание записано нотариусом со слов Буранбаевой Ф.Г., до подписания полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса до подписания и собственноручно подписано Буранбаевой Ф.Г. в присутствии нотариуса с разъяснением прав, предусмотренных ст. 1130, 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, о чем в завещании имеются удостоверительные надписи, а само завещание подписано лично Буранбаевой Ф.Г.

23 марта 2015 г. нотариусом удостоверено завещание Буранбаевой Ф.Г., согласно которому она, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, настоящим завещанием делает следующее распоряжение: из принадлежащего ей имущества жилой дом с надворными постройками и земельный участок, находящиеся по адресу: адрес, она завещает Буранбаевой Ф.Ф.

Указанное завещание записано нотариусом со слов Буранбаевой Ф.Г., до подписания полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса до подписания и собственноручно подписано Буранбаевой Ф.Г. в присутствии нотариуса с разъяснением прав, предусмотренных ст. 1130, 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, о чем в завещании имеются удостоверительные надписи, а само завещание подписано лично Буранбаевой Ф.Г.

11 февраля 2016 г. за Буранбаевой Ф.Г. зарегистрировано право собственности на жилой адрес года постройки, общей площадью 31,7 кв.м с кадастровым номером N..., и земельного участка площадью 2052 кв.м, с кадастровым номером N..., расположенных по адресу: адрес.

Указанное имущество зарегистрировано за Буранбаевой Ф.Г. по заявлениям внучки Буранбаевой Ф.Г. - Швецовой М.М., действовавшей за Буранбаеву Ф.Г. по нотариально удостоверенной доверенности от дата, согласно которой доверенность подписана лично Буранбаевой Ф.Г., ее личность установлена нотариусом, дееспособность проверена; текст изложен на русском языке, содержание прочитано вслух; у нотариуса не возникло сомнений в дееспособности доверителя, в незнании русского языка.

17 сентября 2016 г. по договору дарения, составленному на русском языке, Буранбаева Ф.Г. подарила Швецовой М.М. вышеуказанный жилой дом с кадастровым номером N..., и земельный участок с кадастровым номером N...

Указанный договор подписан лично Буранбаевой Ф.Г. и Швецовой М.М.

17 сентября 2016 г. Буранбаева Ф.Г. лично подала заявление о регистрации перехода права собственности на указанные жилой дом и земельный участок на основании договора дарения в Ишимбайский отдел Управления Росреестра по адрес. Одновременно подано заявление Швецовой М.М. на регистрацию права собственности на указанные в договоре дарения объектов недвижимости.

20 сентября 2016 г. после проведения правовой экспертизы произведена регистрация перехода права собственности и регистрация права собственности Швецовой М.М. на указанное имущество (за N... и N...).

20 сентября 2017 г. осуществлено снятие с кадастрового учета жилого дома 1955 года постройки с кадастровым номером N... в связи с его сносом.

2 октября 2017 г. на государственный кадастровый учет осуществлена постановка жилого дома общей 2016 года постройки площадью 155,3 кв.м. с кадастровым номером N..., расположенного по адресу: адрес, с регистрацией права собственности за Швецовой М.М. на основании решения Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан от 31 января 2017 г. о признании права собственности на жилой дом как самовольное строение.

Постановлением следователя СО ОМВД России по Ишимбайскому району Навардинова Р.В. от 19 августа 2017 г. отказано в возбуждении уголовного дела по заявлению Сесько С.Ф. в отношении Швецовой М.М. по факту предполагаемых мошеннических действий, связанных с регистрационными действиями на объект недвижимости, расположенных по адресу: адрес.

Согласно письменным объяснениям от 27 мая 2017 г., подписанным лично Буранбаевой Ф.Г., она пояснила, что она проживает по вышеуказанному адресу, в 2016 г. она лично оформила дарственную жилого дома и земельного участка на внучку Швецову М.М., с ее согласия началось строительство нового жилого дома, которое осуществляется матерью Швецовой М.М. - Буранбаевой Ф.Ф. Также считает, что старшая дочь Сесько С.Ф. с другими сестрами просто завидуют старшей дочери Буранбаевой Ф.Ф. и поэтому жалуются во все инстанции, в том числе правоохранительные органы.

Решением Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан от 8 ноября 2017 г., вступившим в законную силу 24 апреля 2018 г., Буранбаева Ф.Г. признан недееспособной.

Решением Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 17 января 2019 г., с учетом апелляционного определения от 18 марта 2019 г., постановлено:

"Признать незаконным бездействие административного ответчика Администрации Советского района ГО г.Уфа Республики Башкортостан в лице отдела опеки, попечительства и взаимодействия с медицинскими учреждениями Управления по гуманитарным вопросам и образованию адрес Республики Башкортостан, выразившееся в непринятии решения по заявлению Буранбаевой Л.Ф. от 09 августа 2018 года о назначении ее, Буранбаевой Л.Ф., опекуном ее матери недееспособной Буранбаеву Ф.Г., 20 ноября 1935 года рождения.

Обязать административного ответчика Администрацию Советского района ГО г. Уфа Республики Башкортостан в лице отдела опеки, попечительства и взаимодействия с медицинскими учреждениями Управления по гуманитарным вопросам и образованию Администрации Советского района ГО г.Уфа Республики Башкортостан принять решение по заявлению Буранбаевой Л.Ф. от 09 августа 2018 года о назначении ее опекуном недееспособной Буранбаеву Ф.Г., 20 ноября 1935 года рождения.

Признать незаконным распоряжение главы Администрации Советского района ГО г. Уфа Республики Башкортостан за N... от дата о назначении опекуном недееспособной Буранбаеву Ф.Г., дата года рождения, Швецова М.М. временно сроком на 6 месяцев.

Передать недееспособную Буранбаеву Ф.Г., дата года рождения Отделу опеки и попечительства Администрации муниципального района Ишимбайский район РБ для установления опеки".

20 апреля 2019 г. Буранбаева Ф.Г. умерла.

Согласно материалам наследственных дел N N... в шестимесячный срок с заявлениями о принятии наследства обратились дети умершей Сесько С.Ф., Буранбаева Л.Ф., Буранбаева Ф.Ф.

В целях проверки доводов истца, определением суда от 23 июля 2020 г. по настоящему гражданскому делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов ГАУЗ "Республиканская клиническая психиатрическая больница им. ак. В.М. Бехтерева Министерства здравоохранения Республики Татарстан" N 2-868 от 7 декабря 2020 г. Буранбаева Ф.Г. при жизни на момент составления завещаний 23 мая 2013 г., 23 мая 2015 г. и в момент подписания договора дарения 17 сентября 2016 г., каким-либо психическим расстройством не страдала; на момент составления завещаний и в момент подписания договора дарения Буранбаева Ф.Г. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции верно исходил из отсутствия оснований для признания завещаний, договора дарения недействительными и как следствие производных требований, поскольку завещания, договор дарения составлены в рамках действующего законодательства и нормативно-правовых актов и в силу этого являются действительными.

Судебная коллегия с указанными выводами суда первой инстанции соглашается, поскольку, разрешая заявленные требования, суд первой инстанции правильно определилюридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и принял решение, отвечающее нормам материального и процессуального права, придя к выводу о том, что процедура нотариального оформления завещаний, а также совершения договора дарения и перехода прав по указанной сделки, соответствовали требованиям закона, верно указал, что оснований полагать, что указанные сделки не соответствуют действительной воле Бурабнабевой Ф.Г. не имеется ввиду того, что истцами в соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса не представлено доказательств тому, что Буранбаева Ф.Г. не понимала значения и смысла, совершенных ею завещаний и договора дарения.