Дата принятия: 19 марта 2019г.
Номер документа: 33-1326/2019
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 19 марта 2019 года Дело N 33-1326/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:
Председательствующего: Зинченко С.В.
Судей: Ивановой О.В., Уосис И.А.
При секретаре: Киячко А.С.
рассмотрела в судебном заседании 19 марта 2019 года апелляционную жалобу Ериной Н.М. в лице представителя Максимовой О.А. на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 9 октября 2018 года, которым в иске Ериной Н.М. о признании договоров дарения квартиры недействительными отказано.
Заслушав доклад судьи Зинченко С.В., объяснения представителей Ериной Н.М. Шалмина М.О. и Максимовой О.А., поддержавших апелляционную жалобу, возражения представителя Соломенниковой М.А. Воробьевой И.А., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Ерина Н.М. обратилась в суд с вышеназванными требованиями, ссылаясь на то, что ей, престарелому человеку, ДД.ММ.ГГГГрождения, на праве собственности с 2003 года принадлежала трёхкомнатная квартира по адресу: <адрес>, приобретённая по договору купли-продажи от 31.03.2003 у прежнего собственника. В данной квартире с момента её приобретения истица проживала вместе со своим мужем Ф. и младшей дочерью Соломенниковой (Ериной) М.А., а впоследствии и с её детьми. После смерти супруга в 2014 году истица по просьбе дочери Соломенниковой М.А. с целью сохранения хороших семейных отношений решилаподарить квартиру ответчице, в связи с чем 28 сентября 2016 между ними был заключён договор дарения, по условиям которого даритель Ерина Н.М. безвозмездно передала одаряемой в собственность указанную квартиру, а Соломенникова М.А. приняла в дар это жилое помещение. Право собственности ответчицы на квартиру было зарегистрировано в ЕГРП в установленном порядке. Однако после совершения сделки отношение ответчицы к истице резко изменилось. Несмотря на достигнутые договорённости о том, что дочь будет помогать истице морально и материально, заботиться о ней, ничего этого ответчица не делает, за истицей не ухаживает, денежными средствами её не поддерживает, отношения между истицей и членами семьи ответчицы резко ухудшились. Более того, при заключении сделки дарения, основываясь на договорённостях с дочерью, истица полагала, что будет пожизненно проживать в отчуждаемой квартире, которая дорога ей как память о муже, удобна в силу преклонного возраста истицы и сложившегося уклада жизни, расположена в центре города, в близости от медицинских учреждений. Однако ответчица в настоящее время заканчивает строительство жилого дома в пос.Большое Исаково Гурьевского района и намеревается переселиться туда всей семьёй и забрать с собой истицу, а спорную квартиру продать с целью покрытия своих расходов, с чем истица категорически не согласна. Таким образом, истица полагала, что в силу своего весьма преклонного возраста, наличия ряда серьёзных хронических заболеваний при совершении сделки дарения не понимала значения своих действий и последствий совершённой сделки, а ответчица, пользуясь таким её состоянием, ввела истицу в заблуждение относительно природы сделки, фактически обманула. Возможность пожизненного проживания истицы в спорной квартире в договоре дарения не упомянута, хотя она выдвигала такое условие при подписании договора. В связи с изложенным, руководствуясь ст.ст. 166-168, ч.1 ст.178 ГК РФ во взаимосвязи со ст.10 ГК РФ, Ерина Н.М. просила суд признать договор дарения квартиры по адресу: <адрес>, заключённый 26.09.2016 года, недействительной сделкой; применить последствия недействительности сделки, возвратив названную квартиру в собственность истицы.
В ходе судебного разбирательства истица дополнила исковые требования, указав, что уже в ходе рассмотрения дела ответчица по договору дарения от 18 мая 2018 года передарила спорную квартиру своей дочери Ц., право собственности которой зарегистрировано 28.05.2018 г. Такие действия ответчицы истица полагала недобросовестными, направленными на невозможность возврата квартиры в собственность истицы, нарушающими требования ст.10 ГК РФ, в связи с чем просила суд, дополнительно к ранее заявленным требованиям, также признать недействительным и договор дарения квартиры, заключённый 18.05.2018 г. между Соломенниковой М.А. и Ц., а также взыскать с ответчицы Соломенниковой М.А. в пользу истицы судебные расходы по составлению иска и оплате услуг представителя в общей сумме 29 000 рублей.
Судом принято изложенное выше решение.
В апелляционной жалобе Ерина Н.М. с решением не согласна, считая выводы суда необоснованными.
Изучив материалы дела и обсудив доводы жалобы, судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения.
Все доводы Ериной Н.М., на которые она вновь ссылается в своей апелляционной жалобе, тщательно проверялись судом и правильно признаны необоснованными, не согласиться с выводами суда и оценкой исследованных по делу доказательств у судебной коллегии оснований не имеется.
В соответствии со ст.209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом, он вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать своё имущество в собственность другим лицам.
Согласно ст.218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
В силу ст.572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Как установлено судом и подтверждается материалами дела, Ериной Н.М., ДД.ММ.ГГГГрождения, на основании договора купли-продажи от 31.03.2003г. принадлежала на праве единоличной собственности трёхкомнатная квартира общей площадью 66,3 кв.м, жилой площадью 42,5 кв.м, по адресу: <адрес>, расположенная на третьем этаже 5-этажного жилого многоквартирного дома, 1981 года постройки.
В указанной квартире с мая-июня 2003 года постоянно зарегистрированы: Ерина Н.М., её дочь Соломенникова М.А., ДД.ММ.ГГГГ.рождения, внучка Ц.., ДД.ММ.ГГГГ.рождения, внук В., ДД.ММ.ГГГГрождения. Ранее в квартире были также зарегистрированы муж ответчицы А.., погибший в 2004 году, и муж истицы (отец ответчицы) - Ф., умерший в марте 2014 года. Кроме того, в настоящее время в квартире временно, с февраля 2018 года по январь 2019 года, зарегистрирован новый супруг ответчицы - П. Старшая дочь истицы Р. проживает по адресу: <адрес>.
28 сентября 2016 года Ерина Н.М. подарила вышеуказанную квартиру Соломенниковой М.А. на основании договора дарения, являющегося также и передаточным актом. Данная сделка и право собственности Соломенниковой М.А. зарегистрированы Управлением Росреестра по Калининградской области 06.10.2016 г.
Согласно имеющейся в материалах дела копии регистрационного дела по данной сделке, договор дарения от имени дарителя, а также заявление о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру к ответчице договора дарения подписала лично Ерина Н.М. 28 сентября 2016 года. Также Ерина Н.М. расписалась 14.10.2016 г. в расписке в получении документов после государственной регистрации сделки.
Также из материалов регистрационного дела следует, что на основании договора дарения от 18 мая 2015 года, заключённого уже после предъявления настоящего иска, Соломенникова М.А. в лице представителя по доверенности П. подарила спорную квартиру своей дочери Ц. право собственности которой зарегистрировано в установленном порядке в ЕГРН 28 мая 2018 года.
Давая оценку показаниям свидетелей, приведенных в решении, суд обоснованно признал, что отсутствуют основания сомневаться в показаниях свидетеля Д.., поскольку её нельзя признать лицом, заинтересованным в исходе дела, кроме того, данные показания последовательны, не противоречивы, подтверждаются материалами регистрационного дела на спорную квартиру. Показания свидетелей О. и Л. также не противоречивы между собой, однако касаются, прежде всего, взаимоотношений истицы и ответчиц уже после совершения оспариваемой сделки, и не могут помочь в установлении волеизъявления истицы непосредственно при её совершении.
Оценивая в совокупности пояснения сторон, имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, показания свидетелей, суд обоснованно не усмотрел оснований для признания договора дарения спорной квартиры от Ериной Н.М. её дочери Соломенниковой М.А. недействительной сделкой, поскольку факт возникновения у истицы заблуждения относительно обстоятельств и характера сделки, её условий, в ходе судебного разбирательства не доказан.
В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Согласно п.1 ст.166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно ст. 178 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
В силу ст. 179 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.
В качестве последствий недействительности таких сделок применяются нормы ст.167 ГК РФ о возврате заблуждавшейся или потерпевшей стороне другой стороной всего полученного по сделке.
Пунктом 2 ст.178 ГК РФ предусмотрено, что при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:
1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;
2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;
3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;
4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;
5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.
Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (п.3 ст.178 ГК РФ).
Суд правильно принял во внимание, что перечень случаев, имеющих существенное значение для признания сделки совершённой под влиянием заблуждения, приведённый в ст.178 ГК РФ, является исчерпывающим. Неправильное представление о любых других обстоятельствах, помимо прямо перечисленных в законе, не может быть признано существенным заблуждением и не может служить основанием для признания сделки недействительной.
Согласно ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
Суд обоснованно указал на то, что истицей не представлено доказательств, что она заблуждалась относительно природы сделки в том смысле, как это предусмотрено ст.178 ГК РФ, а именно относительно совокупности свойств сделки, характеризующих её сущность, а также доказательств отсутствия её воли на совершение сделки дарения либо того, что такая воля сформировалась под влиянием факторов, нарушающих нормальный процесс такого формирования. Также не представлено доказательств того, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения.
Судом установлено, подтверждается материалами дела и не оспаривалось стороной истицы, что она присутствовала в учреждении Росреестра при подаче документов на регистрацию сделки, лично подала заявление на регистрацию перехода права собственности к ответчице, там же лично подписала договор дарения, сотрудником МФЦ и свидетелем ей разъяснялись последствия совершения данной сделки, зачитывался вслух договор дарения.
Исходя из содержания договора, истица подтвердила, что на момент заключения договора даритель не состоит под опекой и попечительством, не страдает заболеваниями, препятствующими осознать суть договора, а также отсутствуют какие-либо заблуждения, обстоятельства, вынуждающие совершать данную сделку на крайне невыгодных для себя условиях и помимо своей воли.
Договор дарения жилого помещения от 28.09.2016 г. совершен в установленной ч.3 ст.574 ГК РФ письменной форме, с согласованием всех существенных условий, подписан сторонами, условия договора изложены прямо, возможности трактовать его двусмысленно не имеется. Сделка прошла государственную регистрацию.
При этом истица не пояснила суду, в чём же заключалось её заблуждение относительно природы сделки либо её тождества, т.е. на совершение какой сделки вместо дарения была направлена её воля, какие документы, по её мнению, она подписывала вместо договора дарения.
Напротив, истица сама указывала суду, что её воля была направлена именно на заключение договора дарения спорной квартиры младшей дочери Соломенниковой М.А., с которой проживали вместе 15 лет, она желала совершить данную сделку и предпринимала для этого осознанные действия, понимала последствия сделки в виде перехода права собственности на квартиру к ответчице.
Таким образом, заблуждений истицы относительно природы сделки, её предмета, лица, с которым истица вступила в сделку, судом правильно не установлено.
Не усмотрел суд и заблуждения истицы относительно такого обстоятельства сделки дарения, как сохранение её права на проживание в квартире после совершения дарения. Так, истица, согласно её собственных пояснений, не настаивала на включении соответствующего условия в текст договора дарения. Также договор дарения не содержит каких-либо условий относительно пожизненного содержания Ериной Н.М. и возмездного характера отчуждения ею прав на квартиру.
Более того, суд обоснованно указал на то, что довод о намерении ответчиков выселить истицу из квартиры, лишить её жилья вообще или переселить в другие, неудобные для истицы условия, основан только на предположениях истицы и её представителей и никакими объективными доказательствами не подкреплён. При этом до настоящего времени истица зарегистрирована по адресу спорной квартиры, проживает в ней, и никаких действий по снятию её с регистрационного учёта, фактическому переселению ответчики не предпринимали.
Между тем, суд правильно признал, что ссылка на то, что спорная квартира является единственным жильем истицы, юридического значения при рассмотрении спора о недействительности сделки не имеет. В силу статьи 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, в том числе отчуждать это имущество.
Правильно учел суд и то обстоятельство, что в силу п.4 ст.178 ГК РФ сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения.
Как следует из пояснений Соломенниковой М.А., и она, и её дочь Ц. не возражают против пожизненного проживания истицы в спорной квартире, исходя из того, что сделка дарения между ними была заключена с целью обеспечения внучки истицы Ц. собственным жильём после достижения ею совершеннолетия и продолжения обучения в Калининграде, в связи с чем никакой продажи спорной квартиры не планируется. Однако сторона истицы не ставила вопрос и не заявляла требований о соответствующем изменении договора дарения.
Не представлено стороной истицы данных и о том, что при подписании договора дарения истица находилась в таком болезненном состоянии, которое препятствовало ей понимать значение своих действий и руководить ими.
Напротив, из приобщённых к материалам дела выписок из истории болезни истицы следует, что какими-либо физическими или психическими заболеваниями, препятствующими понимать значение своих действий и руководить ими, истица не страдает, в целом состояние её здоровья соответствует возрасту истицы. Так, у Ериной диагностирован <данные изъяты>. С 2014 года истица неоднократно жаловалась на <данные изъяты>. В 2017 году истице диагностирована <данные изъяты>. В 2013 и 2014 годах истица перенесла операции <данные изъяты>.
Для лечения перечисленных заболеваний истице назначались медицинские препараты, которые по своим показаниям не лишают пациента возможности понимать значение своих действий и руководить ими.
Указанные обстоятельства следуют также из показаний врача-терапевта Ж.
Таким образом, по делу установлено, что Ерина страдает общими заболеваниями, доказательств того, что она в момент совершения спорной сделки дарения квартиры в сентябре 2016 года была лишена способности понимать свои действия и руководить ими, не представлено.
Также суд правильно учел, что в своих личных пояснениях истица не указывала на то, что она не могла ознакомиться с существом подписываемых документов в связи с невозможностью их прочитать. При этом суд также принял во внимание показания свидетеля Д., согласно которым истица лично отвечала на её вопросы, т.е. слышала и понимала такие вопросы. Сама истица в ходе судебного разбирательства подтверждала своё знакомство с данным свидетелем, участие свидетеля в совершении сделки дарения, называла её по имени, указывала, что в МФЦ истицу возила именно свидетель, что подтверждает, в том числе и то, что истица хорошо помнит все обстоятельства сделки, заключённой два года назад.
Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу, что термины оформляемого документы - договора дарения - не требовали специальных познаний, а имеющиеся у истицы заболевания общего характера сами по себе не влияют на формирование волеизъявления при заключении договора, в том числе, на объективную возможность осознавать характер совершаемых действий. При подписании договора дарения квартиры истица ориентировалась в сложившейся ситуации, правильно понимала свою роль в ней, свободно выразила свою волю к дарению, как законный владелец, осуществив свои права по отчуждению принадлежащего ей имущества в пределах своих прав и полномочий, предусмотренных законом, в предусмотренной законом для договора дарения форме.
При этом суд также правильно принял во внимание, что бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных статьями 177, 178, 179 ГК РФ, лежит на стороне истца, и таких доказательств суду представлено не было.
Также суд обоснованно исходил из того, что стороной истицы не приведено каких-либо достоверных и убедительных доказательств, подтверждающих заключение договора дарения квартиры под влиянием обмана со стороны ответчика.
По смыслу п.2 ст.179 ГК РФ и п.99 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.
Сведений о том, что какие-либо действия дочери Соломенниковой были направлены на обман истицы, сообщение ей в период обсуждения и совершения сделки дарения не соответствующей действительности информации или сокрытия каких-либо существенных обстоятельств, в материалах дела не имеется. Сама истица в пояснениях суду не говорила о том, что Соломенникова М.А. её в чём-то убеждала, настаивала на дарении ей квартиры или разъясняла ей существо какой-то иной сделки с участием истицы, каким-либо иным образом влияла на формирование воли истицы.
Таким образом, заключая спорный договор, истица по своему усмотрению реализовала своё право собственника по распоряжению принадлежащим ей имуществом в соответствии со ст. 421 ГК РФ, данных о том, что истица не понимала сущность сделки дарения или в момент её совершения не была способна понимать значение своих действий или руководить ими не представлено, сведения о недееспособности истицы отсутствуют.
Правильно учел суд и то обстоятельство, что уже вскоре после приобретения спорной квартиры, примерно в 2004 году, Ерина Н.М. лично оформила нотариально удостоверенное завещание, по которому данная квартира после смерти Ериной Н.М. должна была отойти именно её младшей дочери Соломенниковой М.А. Как следует из пояснений сторон, о данном распоряжении истицы знали её муж, дети, внуки, другие родственники. Завещание не изменялось и не отменялось вплоть до совершения спорной сделки дарения. Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу, что истица всегда последовательно выражала своё волеизъявление на передачу квартиры именно младшей Соломенниковой М.А., с которой проживала вместе в спорной квартире 15 лет, а в сентябре 2016 года реализовала его при жизни, подарив квартиру ответчице.
Истица в своих пояснениях суду не указала, что она намеревалась каким-либо иным образом распорядиться спорной квартирой, например, завещать её или передать другим детям. При этом суд правильно учел, что оспариваемая сделка заключена между близкими родственниками - матерью и её родной дочерью, которая на протяжении многих лет проживает с ней вместе, осуществляет за истицей присмотр и уход, что стороной истицы не опровергнуто.
Последующее ухудшение отношений между истицей и ответчицей, ответчицей и другими родственниками после заключения договора дарения не подтверждает обстоятельства заключения оспариваемого договора под влиянием заблуждения, обмана или иного порока воли и основанием для признания сделки недействительной не является.
Кроме того, суд правомерно обратил внимание и на определённые противоречия в позициях истицы и её представителей, в частности, истица в своих пояснениях в ходе рассмотрения дела лично не указывала на какие-либо неприязненные отношения с ответчицей в течение всего периода проживания с ней, равно как и на какие-либо ограничения свободы её общения и передвижения, поясняя только, что в настоящее время хочет оставаться проживать в прежней квартире.
По сути, позиция самой истицы, выраженная в ходе судебного разбирательства, сводится к требованию обеспечить её проживание в спорной квартире на будущее время, чему ответчица, исходя из исследованных судом обстоятельств дела, не препятствовала и не препятствует.
При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу, что истица не представила доказательств того, что спорную квартиру она ответчице добровольно не дарила, не имела намерения и желания дарить квартиру, как и не представлено доказательств, подтверждающих недобросовестность ответчицы при совершении оспариваемой сделки или совершения ею обманных действий в отношении истицы.
В связи изложенным, суд правильно признал, что в удовлетворении требования о признании договора дарения квартиры <адрес>, заключённого 28 сентября 2016 года между истицей Ериной Н.М. и ответчицей Соломенниковой М.А., недействительной сделкой следует отказать.
Правильно не усмотрел суд оснований и для признания недействительной сделкой договора дарения той же квартиры, заключённого 18 мая 2018 года между Соломенниковой М.А. и её дочерью Ц. ДД.ММ.ГГГГ.рождения.
Несмотря на совершение данной сделки в период судебного разбирательства, суд правильно исходил из того, что нельзя признать её мнимой или притворной, направленной на уклонение от исполнения судебного решения, поскольку она совершена между близкими родственниками, постоянно проживающими в данной квартире, в том числе, вместе с Ериной Н.М. При этом стороны создали соответствующие сделке правовые последствия, зарегистрировав переход права на квартиру. Стороной истцов не указано, какую другую сделку могла прикрывать сделка дарения между ответчиками. Никаких ограничений на распоряжение спорной квартирой на момент совершения дарения не имелось. Из пояснений стороны ответчиков следует, что данная сделка была совершена с целью обеспечения Ц. собственным жильём, однако на право проживания в спорной квартире Ериной данное обстоятельство никак не повлияет.
Учитывая, что, по сути, единственным основанием для оспаривания истицей сделки дарения между ответчиками являлась предполагаемая недействительность сделки дарения между Ериной Н.М. и Соломенниковой М.А., однако в данной части иска суд отказал, суд обоснованно признал, что следует отказать также и в признании недействительным договора дарения от 18 мая 2018 года между Соломенниковой М.А. и Ц.
Прочие доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с оценкой судом исследованных по делу доказательств, однако оснований не согласиться с выводами суда и оценкой судом доказательств по делу у судебной коллегии оснований не имеется.
Учитывая изложенное, оснований к отмене решения суда по доводам жалобы судебная коллегия не усматривает.
Руководствуясь п. 1 ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 9 октября 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
Председательствующий:
Судьи:
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
