Дата принятия: 02 октября 2020г.
Номер документа: 33-12809/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 2 октября 2020 года Дело N 33-12809/2020
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего Колесниковой О.Г.,
судей Зоновой А.Е., Редозубовой Т.Л.,
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Безумовой А.А.,
с участием прокурора отдела обеспечения участия прокуроров в гражданском процессе Свердловской областной прокуратуры Беловой К.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании материалы гражданского дела
по иску Бредихиной И.О. к обществу с ограниченной ответственностью "Ростелеком-Розничные системы" о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе представителя истца Брусницыной Т.С. (доверенность от 22.05.2020 сроком до 31.12.2020) на решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 25.06.2020.
Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения истца Бредихиной И.О. и ее представителя Брусницыной Т.С., поддержавших апелляционную жалобу, объяснения представителя ответчика Некрылова А.А. (доверенность N 860 от 10.07.2018 сроком на 4 года), возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы истца, заключение прокурора Беловой К.С., полагавшей решение суда подлежащим отмене ввиду незаконности увольнения истца, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Бредихина И.О. обратилась в суд с вышеуказанным иском к ООО "Ростелеком-Розничные системы" (далее по тексту - Общество), ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.
Истец с 23.01.2020 состояла в трудовых отношениях с ответчиком, замещала должность менеджера Службы продаж и обслуживания Группы региональных продаж и обслуживания г. Екатеринбурга и Свердловской области на основании срочного трудового договора от 23.01.2020, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника Д., за которой в соответствии с трудовым законодательством сохраняется место работы (на период нахождения указанного работника в отпуске по уходу за ребенком). 25.03.2020 работодатель издал приказ N 0325-05-51005/л о прекращении трудового договора с истцом 25.03.2020 по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, сославшись на выход на работу основного работника. Истец полагала свое увольнение незаконным, поскольку оно произведено по дискриминационным мотивам, связанным с наступлением ее беременности, и противоречит положениям ст. 261 Трудового кодекса РФ о недопустимости увольнения беременной женщины по инициативе работодателя. Кроме того, указывает, что в связи с объявлением Указом Президента РФ от 25.03.2020 N 206 нерабочих дней с 25.03.2020 Д. объективно не могла приступить к работе, а значит событие, с которым закон связывает прекращение срочного трудового договора, заключенного на период отсутствия основного работника, не наступило. В качестве нарушений процедуры увольнения истец указала на то, что имеющиеся у работодателя на тот момент вакантные должности ей предложены не были.
На основании изложенного, Бредихина И.О. просила восстановить ее на работе в прежней должности с 26.03.2020, взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула из расчета среднедневного заработка в размере 1176,36 руб., компенсацию морального вреда в размере 20000 руб.
Представитель ответчика Некрылов А.А. в письменном отзыве против удовлетворения иска возражал, указал, что работодатель обязан был прекратить с истцом трудовые отношения в связи с поступлением заявления основного работника Д. о намерении приступить к работе с 25.03.2020. Просил учесть, что на дату увольнения работодателю не было известно о беременности истца, поскольку Бредихина И.О. об этом не сообщала, лист нетрудоспособности не предоставляла, равно как не высказывала никаких возражений против увольнения. Кроме того, положения ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ допускают возможность увольнения беременной женщины в связи с истечением срока трудового договора в случае, если он был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно перевести ее на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. Вакантных должностей, на которые могла быть переведена истец с учетом данных норм закона, у ответчика не имелось. Доводы истца о невозможности выхода на работу Д. 25.03.2020 ввиду введения нерабочих дней полагал несостоятельными, так как нерабочие дни в соответствии с Указом Президента РФ от 25.03.2020 N 206 установлены лишь с 30.03.2020, а кроме того, данный Указ не распространял свое действие на Общество как непрерывно действующую организацию. Поскольку трудовые права истца не нарушены, оснований для взыскания в ее пользу оплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда не имеется. Заявил о пропуске истцом предусмотренного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ месячного срока на обращение в суд по спору об увольнении.
Помощник Алапаевского городского прокурора Кистаубаев Ж.С. полагал иск не подлежащим удовлетворению.
Решением Алапаевского городского суда Свердловской области от 25.06.2020 исковые требования Бредихиной И.О. оставлены без удовлетворения.
С таким решением не согласилась истец, представитель которой Брусницына Т.С. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований. Просит учесть, что на момент увольнения истец была трудоустроена по основному месту работы в Обществе и по совместительству в ПАО "Ростелеком" (на 0,001 ставки), и одновременно была уволена из обеих организаций. Увольнение из ПАО "Ростелеком" оспорено Бредихиной И.О. в судебном порядке, в рамках спора стороны заключили мировое соглашение, в соответствии с которым истец восстановлена на работе. Данное обстоятельство оставлено судом без внимания, в удовлетворении ходатайства стороны истца о привлечении к участию в деле в качестве третьего лица ПАО "Ростелеком" необоснованно отказано. Кроме того, апеллянт указывает на нарушение процедуры увольнения ввиду непредложения работодателем истцу вакантных должностей, которые она могла бы замещать с учетом ее квалификации и состояния здоровья. Так, Д. приступила к работе 25.03.2020 на условиях неполного рабочего времени, на 0,5 ставки (4 часа в день), а потому оставшиеся 0,5 ставки по должности менеджера должны были быть предложены истцу. Помимо этого, не представлено ответчиком и надлежащих доказательств отсутствия у него иных вакантных должностей. Имеющаяся в материалах дела выписка из штатного расписания данное обстоятельство не подтверждает, так как из нее нельзя сделать вывод о фактической занятости рабочих мест.
В отзыве на апелляционную жалобу и дополнениях к нему представитель ответчика Некрылов А.А. просит оставить решение суда без изменения, а апелляционную жалобу истца - без удовлетворения. Настаивает на том, что обязанности по предложению истцу вакантных должностей у ответчика не имелось, поскольку о наступившей беременности истец работодателя не уведомляла.
Заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, изучив материалы дела (в том числе, новые доказательства, полученные судебной коллегией на стадии апелляционного рассмотрения дела с целью установления юридически значимых обстоятельств по делу и правильного разрешения спора по существу), обсудив доводы апелляционной жалобы с дополнениями, отзыва ответчика на апелляционную жалобу и дополнений к нему, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.
Из материалов дела (копий трудовых договоров от 23.01.2020, заявления о приеме на работу, приказов о приеме на работу - т.1 л.д. 24-27, 60, 61, 66-68) следует, что с 23.01.2020 Бредихина И.О. состояла в трудовых отношениях с ответчиком, замещала должность менеджера Службы продаж и обслуживания Группы региональных продаж и обслуживания г. Екатеринбурга и Свердловской области на основании срочного трудового договора от 23.01.2020, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника Д., за которой в соответствии с трудовым законодательством сохраняется место работы. Одновременно 23.01.2020 истец была трудоустроена по совместительству в ПАО "Ростелеком" (на 0,001 ставки) на должность менеджера Центра поддержки продаж Группы поддержки продаж филиала "Урал" на основании трудового договора, заключенного на неопределенный срок.
20.03.2020 работодателю поступило заявление менеджера Д. о намерении приступить к работе с 25.03.2020 на условиях неполного рабочего времени, пятидневной рабочей недели с продолжительностью рабочей смены с 12 час. 00 мин. до 17 час. 00 мин., перерывом для отдыха и питания с 13 час. 00 мин. до 14 час. 00 мин. (т.1 л.д. 64).
25.03.2020 Общество издало приказ N 0325-05-51005/л о прекращении трудового договора с истцом 25.03.2020 по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (т.1 л.д. 73).
Приведенные выше обстоятельства сторонами не оспаривались.
В соответствии со справкой врача-гинеколога от 14.02.2020, результатами УЗИ от этой же даты, выданными ООО "Медицинский центр "Шанс" (данные доказательства приняты судебной коллегией на стадии апелляционного рассмотрения дела), у Бредихиной И.О. 14.02.2020 диагностирована беременность сроком 9 недель. В суде первой инстанции истцом в материалы дела была представлена справка от 24.03.2020, выданная женской консультацией МАУ "Городская клиническая больница N 14", согласно которой истцу диагностирована беременность сроком 14-15 недель (т.1 л.д. 93).
Таким образом, достоверно установлено, что на момент увольнения 25.03.2020 Бредихина И.О. находилась в состоянии беременности, что ответчиком не отрицалось.
Отказывая при указанных обстоятельствах в удовлетворении иска Бредихиной И.О. о восстановлении на работе, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 37 Конституции РФ, ст.ст. 58, 59, 77, 79, 256, 261, 265, 392 Трудового кодекса РФ, пришел к выводу о наличии у ответчика оснований для расторжения срочного трудового договора с истцом ввиду выхода на работу основного работника и соблюдении порядка увольнения.
Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о соблюдении ответчиком процедуры увольнения, поскольку он не соответствует обстоятельствам дела и противоречит положениям закона, регулирующим спорные правоотношения.
В соответствии с ч. 1 ст. 37 Конституции РФ труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлениях от 27 декабря 1999 г. N 19-П и от 15 марта 2005 г. N 3-П, положения статьи 37 Конституции РФ, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать справедливые условия найма и увольнения, в том числе надлежащую защиту прав и законных интересов работника, как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, при расторжении трудового договора по инициативе работодателя, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (часть 1 статьи 1; статьи 2 и 7 Конституции РФ).
Согласно п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (статья 79 Трудового кодекса РФ), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.
Статьей 79 Трудового кодекса РФ установлено, что срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника. Трудовой договор, заключенный на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, прекращается с выходом этого работника на работу.
Часть первая статьи 261 Трудового кодекса РФ предусматривает, что расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременной женщиной не допускается, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.
В силу части 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса РФ в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).
Защита беременности, в том числе путем установления гарантий для беременных женщин в сфере труда, является согласно Конвенции Международной организации труда N 183 "О пересмотре Конвенции (пересмотренной) 1952 года об охране материнства" (заключена в г. Женеве 15 июня 2000 г.) общей обязанностью правительств и общества (преамбула).
В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних" разъяснено, что поскольку увольнение беременной женщины по инициативе работодателя запрещается, отсутствие у работодателя сведений о ее беременности не является основанием для отказа в удовлетворении иска о восстановлении на работе.
Суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы, по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса РФ.
Разрешая спор, суд не учел, что исходя из совокупного толкования положений ч.ч. 2, 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ, в случае истечения срочного трудового договора, заключенного на период отсутствия основного работника, в период беременности женщины, увольнение последней допускается лишь в случае невозможности с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности (а при предоставлении ей в установленном порядке отпуска по беременности и родам - до окончания такого отпуска) на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать ей все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.
Таким образом, юридически значимым для правильного разрешения спора обстоятельством являлось наличие либо отсутствие в Обществе на момент прекращения трудового договора с истцом вакансий в данной местности, которые истец могла бы замещать с учетом ее состояния здоровья и имеющейся квалификации. При этом исходя из характера спорных правоотношений именно ответчик как работодатель, на котором лежит обязанность доказать законность увольнения истца, должен был представить суду доказательства соблюдения установленного порядка увольнения женщины в состоянии беременности, т.е. доказательства отсутствия у него подходящих истцу вакансий.
Такие доказательства, вопреки выводу суда об обратном, в материалах дела отсутствуют, ответчиком не представлены.
Так, в материалах дела имеются предоставленные ответчиком выписки из штатного расписания Общества по состоянию на 20.01.2020 и на 25.03.2020 (т.1 л.д. 69, 70). Однако отсутствие в Обществе вакантных должностей данные документы не подтверждают, поскольку содержат информацию лишь о количестве штатных единиц в центрах продаж и обслуживания в г. Екатеринбурге, без указания их фактической занятости работниками. Кроме того, ответчиком не доказано, что в структуре Общества отсутствовали иные, кроме центров продаж, структурные подразделения с местом нахождения в г. Екатеринбурге, в которых также могли быть вакантные должности, подходящие истцу с учетом ее квалификации и по состоянию здоровья.
В ходе апелляционного рассмотрения дела судебная коллегия предлагала ответчику представить доказательства отсутствия в Обществе вакантных должностей в данной местности, которые могли быть предложены истцу на момент ее увольнения, для чего в судебном заседании 10.09.2020 объявлялся перерыв, однако соответствующих доказательств ответчиком представлено не было со ссылкой на отсутствие у работодателя обязанности предлагать истцу какие-либо вакансии ввиду его неосведомленности о беременности истца.
Между тем, доводы ответчика о законности увольнения Бредихиной И.О. со ссылкой на то, что истец не сообщала работодателю о наступлении беременности, что исключало для последнего необходимость соблюдения положений ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ и предложения истцу иной работы до окончания беременности, не могут быть признаны состоятельными по следующим мотивам.
Как следует из последовательных и подробных объяснений представителя истца в суде первой инстанции и объяснений истца в заседании судебной коллегии, истец узнала о своей беременности 14.02.2020 (что подтверждается представленными истцом суду апелляционной инстанции медицинскими документами об установленном истцу 14.02.2020 диагнозе "Беременность сроком 9 недель"), о чем в конце февраля (примерно 18-19 февраля) устно уведомила своего непосредственного руководителя - Ч.. Данные пояснения истца ответчик, на котором лежит процессуальная обязанность по доказыванию законности увольнения, ничем не опроверг, соответствующих доказательств (какими могли быть, в частности, показания Ч. в качестве свидетеля об обстоятельствах общения с истцом по поводу ее беременности) не представил. При этом факт работы Ч. в Обществе в должности руководителя Центра продаж и обслуживания в г. Екатеринбурге на ул. Победы (именно в данном центре продаж истец выполняла трудовые обязанности в качестве менеджера) и то обстоятельство, что она являлась непосредственным руководителем истца, ответчиком не оспаривались, подтверждены представленным в материалы дела табелем учета рабочего времени (л.д. 126, оборот).
Кроме того, даже если согласиться с доводами представителя ответчика о неосведомленности работодателя о беременности истца, данное обстоятельство о законности увольнения последней не свидетельствует ввиду следующего.
Истец и в суде первой инстанции, и в заседании судебной коллегии настаивала на том, что 25.03.2020 об увольнении ей ничего известно не было, с приказом об увольнении она была ознакомлена в офисе через несколько дней после даты увольнения.
Несмотря на наличие в приказе об увольнении проставленной истцом даты ознакомления с ним "25.03.2020" (т.1 л.д. 103) и в журнале учета движения трудовых книжек проставленной истцом даты получения трудовой книжки также "25.03.2020" (т.1 л.д. 74, 75), пояснения стороны истца о том, что указанные даты не соответствуют фактическим датам ознакомления истца с приказом об увольнении и получения ею трудовой книжки, проставлены истцом по настоянию работника отдела кадров, в действительности, истец знакомилась с приказом об увольнении и получала трудовую книжку уже после увольнения, судебная коллегия полагает заслуживающими внимания, поскольку данные пояснения истца согласуются с письменными доказательствами по делу.
Так, приказ об увольнении истца издан непосредственно в день увольнения 25.03.2020. Истец в период с 24.03.2020 находилась на листке нетрудоспособности и отсутствовала на работе 24 и 25 марта 2020 г. (что следует из табеля учета рабочего времени на л.д. 125, оборот, том 1, ответчиком не оспорено и не опровергнуто). 25.03.2020 в 21:23 истцу в мессенджере WhatsApp поступило сообщение от непосредственного руководителя Ч. о необходимости приехать завтра (26.03.2020) в офис и подписать документы (т.1 л.д. 162). Как пояснила истец, о том, что документы, которые ей нужно было подписать, связаны с ее увольнением, она узнала, приехав через несколько дней в офис. 26.03.2020 (т.е. на следующий день после того, как истец, исходя из процессуальной позиции ответчика и представленных им документов, ознакомилась с приказом об увольнении и получила трудовую книжку) работодатель направил в адрес истца письмо от 25.03.2020, из которого следует, что истцу направлены копия приказа об увольнении и заявление на отправление трудовой книжки почтой, предложено ознакомиться с приказом об увольнении под роспись, явиться по указанному в письме адресу для получения трудовой книжки (т.1 л.д. 28, 164).
Таким образом, оценивая в совокупности пояснения истца и указанные выше письменные доказательства, судебная коллегия приходит к выводу, что Бредихина И.О., по существу, была поставлена работодателем перед фактом прекращения с нею трудового договора, а потому, отсутствуя на работе в день увольнения 25.03.2020, объективно лишена возможности заявить о своем намерении продолжить трудовые отношения до окончания беременности. В этой связи то обстоятельство, что истец без замечаний подписала документы об увольнении и получила трудовую книжку, само по себе, без учета установленных в ходе рассмотрения дела обстоятельств, не свидетельствует о законности увольнения,
При таком положении, поскольку в ходе рассмотрения дела достоверно подтверждено, что истец уволена в состоянии беременности, в период временной нетрудоспособности, при этом работодатель в нарушение ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ возможность перевода истца на другую работу не рассматривал (что представителем ответчика в заседании судебной коллегии и не отрицалось), тем самым не предоставил истцу возможность реализовать гарантированное ей законом право на продление срока действия трудового договора до окончания беременности, с учетом недоказанности ответчиком отсутствия вакансий, которые могли быть предложены истцу с учетом ее квалификации и состояния здоровья (в то время как непредложение таких вакансий истцу препятствовало ее увольнению в силу ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ), судебная коллегия приходит к выводу о незаконности увольнения истца по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ ввиду нарушения установленного ч.ч. 2, 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ порядка увольнения, выразившегося в лишении истца возможности заявить о продлении срока трудового договора, выразить согласие на иную вакантную должность, имеющуюся у работодателя.
В соответствии с ч. 1 ст. 394 Трудового кодекса РФ в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.
Если увольнение признано незаконным, а срок трудового договора на время рассмотрения спора судом истек, то суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить формулировку основания увольнения на увольнение по истечении срока трудового договора (ч. 6 ст. 394 Трудового кодекса РФ).
Из представленного истцом в заседание судебной коллегии свидетельства о рождении следует, что 13.08.2020 истец родила сына М.. 13.07.2020 и 14.08.2020 истцу были выданы листки нетрудоспособности на период беременности и родов с 13.07.2020 по 29.11.2020 и с 30.11.2020 по 15.12.2020 (дополнительные 16 дней в связи с осложненными родами), что подтверждено предоставленным судебной коллегии ответом МАУ "Городская клиническая больница N 14" на судебный запрос, а также представленным самой Бредихиной И.О. талоном с информацией о номере электронного листка нетрудоспособности, выданным ей МБУ "Екатеринбургский клинический городской перинатальный центр".
Несмотря на окончание беременности истца к моменту апелляционного рассмотрения дела, судебная коллегия полагает, что истец подлежит восстановлению на работе в прежней должности, поскольку анализ в совокупности положений ч.ч. 2, 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ позволяет сделать вывод о том, что истец, если бы не была уволена ответчиком 25.03.2020, имела право на перевод на другую имеющуюся у работодателя работу до окончания беременности, а при предоставлении в установленном порядке отпуска по беременности и родам - до окончания такого отпуска, фактическое непредоставление которого обусловлено исключительно неправомерными действиями ответчика (незаконным увольнением истца).
С учетом изложенного, решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 25.06.2020 об отказе в удовлетворении требования Бредихиной И.О. о восстановлении на работе подлежит отмене в связи с неправильным применением судом норм материального права и несоответствием выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ), с вынесением нового решения о восстановлении Бредихиной И.О. на работе в прежней должности с 26.03.2020.
Соответственно, подлежит отмене обжалуемое решение суда и в части отказа в удовлетворении производных исковых требований о взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
В силу ч. 2 ст. 394 Трудового кодекса РФ орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.
При определении количества дней, подлежащих оплате в период вынужденного прогула, исчисляемого с 26.03.2020 (дата, следующая за днем увольнения) по 02.10.2020 (дата вынесения настоящего апелляционного определения), судебная коллегия исходит из данных производственного календаря пятидневной рабочей недели, в соответствии с которым количество рабочих дней в указанном периоде составляет 132 дня.
С учетом данных о среднедневном заработке Бредихиной И.О., представленных ответчиком (т.1 л.д. 137), за период вынужденного прогула в пользу истца подлежит взысканию сумма среднего заработка в размере 159495,60 руб. (132 дня х 1 208,30 руб.), с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц (п. 1 ст. 207, подп. 6 п. 1 ст. 208 Налогового кодекса РФ).
Разрешая требование Бредихиной И.А. о взыскании компенсации морального вреда, судебная коллегия, принимая во внимание факт нарушения трудовых прав истца в связи с незаконным увольнением, руководствуясь положениями ст. 237, ч. 9 ст. 394 Трудового кодекса РФ, учитывая конкретные обстоятельства дела, длительность нарушения прав истца, значимость для истца нарушенного права, характер и степень причиненного вреда, обстоятельства его причинения, степень вины работодателя, принципы разумности и справедливости, находит возможным удовлетворить данное требование в полном объеме и взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 20000 руб.
Отмена решения суда первой инстанции и принятие по делу нового решения влечет за собой необходимость разрешения вопроса о судебных расходах (ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ).
Исходя из размера удовлетворенных имущественных требований истца, а также с учетом удовлетворения неимущественных требований о восстановлении на работе и взыскании компенсации морального вреда, с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 5139,91 руб., с учетом государственной пошлины 150 руб. за подачу апелляционной жалобы (ч.1 ст. 98, ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, подп. 1, 3, 9 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ), от уплаты которой истец освобождена в силу закона (ст. 393 Трудового кодекса РФ, подп. 1 п.1 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ).
Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 25.06.2020 отменить, принять по делу новое решение.
Восстановить Бредихину И.О. на работе в обществе с ограниченной ответственностью "Ростелеком-Розничные системы" в должности менеджера Группы региональных продаж и обслуживания г. Екатеринбурга и Свердловской области/Службы продаж и обслуживания/ филиала "Урал" с 26.03.2020.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Ростелеком-Розничные системы" в пользу Бредихиной И.О. средний заработок за период вынужденного прогула с 26.03.2020 по 02.10.2020 в размере 159 495 руб. 60 коп. с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц, а также компенсацию морального вреда в размере 20000 руб.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Ростелеком-Розничные системы" в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 5139 руб. 91 коп.
Председательствующий: Колесникова О.Г.
Судьи: Зонова А.Е.
Редозубова Т.Л.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
