Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 марта 2022 года Дело N 33-121/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего Шовгуровой Т.А.,

судей Джульчигиновой В.К. и Дорджиева Б.Д.

при секретаре Хониновой С.С.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Иванова А.И. к Немошкаловой О.И. о признании договора дарения недействительным, признании права собственности в порядке наследования по апелляционной жалобе истца Иванова А.И. на решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 14 декабря 2021 года.

Заслушав доклад председательствующего об обстоятельствах дела, объяснения истца Иванова А.И. и его представителя Чимидова Э.Г., подержавших доводы жалобы, возражения ответчика Немошкаловой О.И. и её представителя Хулхачиевой Г.С., судебная коллегия

установила:

Иванов А.И. обратился в суд с иском к Немошкаловой О.И. о признании договора дарения жилого дома недействительным, признании права собственности на него в порядке наследования. В обоснование требований указал, что 21 сентября 2020 года умерла их мать И.А.Г. После ее смерти открылось наследство, состоящее, в том числе из домовладения, расположенного по адресу: ***. Он является наследником И.А.Г. первой очереди по закону. В ходе оформления прав на наследство ему стало известно о том, что собственником спорного домовладения является ответчик Немошкалова О.И., заключившая договор дарения с наследодателем И.А.Г. 6 декабря 2018 года. Однако данный договор является недействительным, поскольку в момент его заключения наследодатель находилась в болезненном состоянии и не могла понимать значение своих действий.

На основании изложенного просил суд признать договор дарения от 6 декабря 2018 года, заключенный между И.А.Г. и Немошкаловой О.И., недействительным; признать за ним право собственности на 1/2 доли домовладения, расположенного по адресу: ***.

Решением Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 14 декабря 2021 года в удовлетворении иска Иванову А.И. отказано.

В апелляционной жалобе Иванов А.И. просит решение суда отменить, приняв по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований, ссылаясь в жалобе на наличие в деле двух противоречивых заключений экспертов, с учетом чего суд обязан был поставить вопрос о проведении дополнительной судебно-психиатрической экспертизы по вопросу, в каком состоянии находилась И.А.Г. в момент заключения оспариваемой сделки.

В силу частей 1 и 2 статьи 327_1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения участников процесса, судебная коллегия приходит к выводам об оставлении решения суда без изменения по следующим основаниям.

Судом установлено и из материалов дела следует, что истец Иванов А.И. и ответчик Немошкалова О.И. являются сыном и дочерью наследодателя И.А.Г.

6 декабря 2018 года между И.А.Г. и Немошкаловой О.И. заключен договор дарения, по условиям которого И.А.Г. подарила ответчику земельный участок площадью *** кв.м. с кадастровым номером ***, жилой дом площадью *** кв.м. с кадастровым номером ***, жилой дом площадью *** кв.м. с кадастровым номером ***, расположенные по адресу: ***.

По форме и содержанию договор дарения отвечает требованиям статей 432 - 434, 574 Гражданского кодекса РФ. Указанный договор И.А.Г. собственноручно подписала, что подтверждается ее подписью в самом договоре, была ознакомлена с его условиями. Из условий договора следует, что стороны добровольно и осознанно заключают настоящий договор.

13 декабря 2018 года Управлением Росреестра по Республике Калмыкия зарегистрирован переход права собственности на спорное недвижимое имущество к Немошкаловой О.И., о чем сделаны соответствующие регистрационные записи ***, ***и ***.

21 сентября 2020 года И.А.Г. умерла.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что основания для признания договора дарения недействительным отсутствуют, поскольку И.А.Г., будучи собственником объекта недвижимого имущества, распорядилась им по собственному усмотрению, что не противоречит закону. На момент оформления и совершения сделки воля дарителя была направлена именно на отчуждение спорного имущества по договору дарения дочери Немошкаловой О.И. Истец Иванов А.И. не является стороной в сделке, и им в нарушение статьи 56 ГПК РФ не доказан факт нахождения И.А.Г. в момент заключения договора дарения в таком состоянии здоровья, при котором она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Ввиду изложенного суд пришел к выводу об отсутствии оснований и в удовлетворении взаимосвязанных требований о признании права собственности на 1/2 доли спорного домовладения.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции у судебной коллегии не имеется, выводы основаны на нормах материального права и фактических обстоятельствах по делу.

Согласно части 1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Выбор способа защиты нарушенного права осуществляется истцом и должен действительно привести к восстановлению нарушенного материального права или к реальной защите законного интереса. При этом избранный истцом способ защиты должен быть соразмерен нарушению и не должен выходить за пределы, необходимые для его применения.

Как следует из положений статьи 11 Гражданского кодекса РФ, в судебном порядке осуществляется защита нарушенных либо оспоренных гражданских прав.

Защита нарушенного права может осуществляться, в том числе путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (статья 12 ГК РФ).

Как определено в пункте 1 статьи 572 Гражданского кодекса РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации (пункт 3 статьи 574 Гражданского кодекса РФ).

Пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса РФ установлено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно пункту 1 статьи 167 Гражданского кодекса РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

Юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению в пределах заявленного по основанию, предусмотренному частью 1 статьи 177 Гражданского кодекса РФ, иска, является наличие или отсутствие психического расстройства у И.А.Г. в момент составления договора дарения и могла ли она понимать значение своих действий или руководить ими.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Обязанность доказывания обстоятельств, изложенных в статье 177 Гражданского кодекса РФ, лежит на лице, обратившемся за защитой нарушенного права.

Между тем доказательств того, что И.А.Г. в момент подписания договора находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, истцом не представлено.

При таких данных судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований.

Вопреки доводам жалобы временное болезненное расстройство психической деятельности И.А.Г. в момент подписания оспариваемого договора в ходе судебного разбирательство не установлено.

Так, определением Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 3 марта 2021 года по делу назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено БУ РК "Республиканский психоневрологический диспансер". На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы: "страдала ли И.А.Г. психическим заболеванием, если да, то каким именно? Могла ли И.А.Г. в момент заключения договора дарения - 6 декабря 2018 года осознавать характер и значение своих действий, руководить ими?".

Согласно заключению БУ РК "Республиканский психоневрологический диспансер" от 21 апреля 2021 года N 274 на момент подписания договора у И.А.Г. имелись признаки органического расстройства в связи с *** заболеванием (***). В момент подписания договора состояние И.А.Г. было болезненным. Она не могла осознавать характер и значение своих действий, руководить ими, поскольку находилась во временном болезненном расстройстве психической деятельности (спутанном сознании).

Между тем в соответствии с частью 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Согласно пункту 3 статьи 86 этого же кодекса заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 данного кодекса.

Суд первой инстанции, дав оценку заключению БУ РК "Республиканский психоневрологический диспансер" от 21 апреля 2021 года, пришел к выводу о том, что в данном заключении отсутствуют указания на использованные методы производства экспертизы, а указанные в заключении методы: клиническая беседа, анализ имеющихся симптомов по объективным обстоятельствам - смерть подэкспертной не могли быть применены. Из заключения экспертизы неясно, какая именно медицинская документация была предметом экспертного исследования, на основании чего сделан вывод о необъективности показаний одних свидетелей при отсутствии противоречий в их показаниях и предпочтение отдано объяснениям самого истца, заинтересованного в исходе дела, и его сына, не допрошенного в судебном заседании, и записям невролога, при том, что врач-невролог не был привлечен к участию в экспертизе.

В связи с допущенными нарушениями в части условий и порядка проведения экспертизы определением суда первой инстанции от 13 июля 2021 года назначена повторная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ Астраханской области "Областная клиническая психиатрическая больница". На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы: "страдала ли И.А.Г. психическим или неврологическим заболеваниями, если да, то какими именно? Могла ли И.А.Г. в период заключения договора дарения - 6 декабря 2018 года осознавать характер и значение своих действий, руководить ими?".

Из заключения судебно-психиатрической экспертизы от 8 октября 2021 года N 1373-2 следует, что подробных анамнестических сведений в материалах гражданского дела не имеется, известно, что умершая И.А.Г. длительное время страдала ***, ***, в 2006 году перенесла ***. С 21 октября 2018 года по 7 ноября 2018 года она находилась на лечении в БУ РК "Республиканская больница имени П.П. Жемчуева" с диагнозом: "***", выписана с положительной динамикой, в адекватном состоянии, контактной, самостоятельно принимающей пищу под наблюдение участкового врача, кардиолога, эндокринолога. В представленных материалах отсутствуют сведения о состоянии здоровья И.А.Г. после 7 ноября 2018 года, врачами-психиатрами она никогда не осматривалась, описание ее психического статуса в представленной медицинской документации отсутствует. Учитывая взаимоисключающий характер показаний истца и свидетелей, отсутствие каких-либо объективных данных, однозначно оценить психическое состояние И.А.Г., и соответственно категорично ответить на вопросы о способности или неспособности И.А.Г. понимать значение своих действий и руководить ими в интересующий суд период не представляется возможным. Ответ невролога: И.А.Г. страдала неврологическим заболеванием - "***".

Вышеуказанное заключение судебной экспертизы выполнено в соответствии с положениями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса РФ, заключение содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Принимая решение по делу, суд первой инстанции дал оценку не только заключениям экспертиз, но и показаниям допрошенных в качестве свидетелей почтальона Л.В.С., специалиста МФЦ Б.С.О., соседей умершей И.А.Г. - С.Л.И., А.С.А., М.Н.В. о том, что И.А.Г. после выписки из стационара 7 ноября 2018 года была адекватной, общительной, сомнений в ее психическом состоянии у них не возникало.

Согласно показаниям Ш.Д.Б., допрошенной судом 14 декабря 2021 года после возобновления производства по делу после повторной экспертизы, она являлась участковым врачом общей практики, наблюдала И.А.Г. в течение 2018 - 2020 годов. До 2018 года вызовы к пациенту были редкими, в 2018 году участились и были связаны с ***. В ноябре 2018 года была вызвана к И.А.Г., которая жаловалась на слабость, головные боли, головокружение, боли в суставах, периодические боли в сердце, в связи с чем ее госпитализировали в стационар. После выписки из больницы И.А.Г. находилась в адекватном стабильном психическом состоянии, на проблемы с памятью и головой не жаловалась, отмечала лишь боль в суставах и сердце, вследствие чего передвигалась с помощью ходунков. ***, диагностированная в период пребывания И.А.Г. в стационаре, являлась следствием гипертонии. Возрастные заболевания И.А.Г. не были связаны с какими-либо психическими отклонениями, временным расстройством психической деятельности она не страдала, у врача-психиатра не наблюдалась.

Показания указанных свидетелей, которые не заинтересованы в исходе дела, не состоят со сторонами по делу в родстве или свойстве, не подчинены и не подконтрольны им, судом обоснованно отнесены к категории допустимых доказательств. Они не противоречат друг другу и не являются взаимоисключающими.

Допрошенные судом первой инстанции свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Кроме того, показания свидетелей не противоречат и иным доказательствам по делу: выписке из медицинской карты стационарного больного БУ РК "Республиканская больница имени П.П. Жемчуева" о том, что больная И.А.Г. была выписана с улучшением состояния здоровья, в адекватном состоянии, признаков острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК) не диагностировано, консультации и наблюдения со стороны врача-психиатра или психолога не требовалось. Ранее до госпитализации в стационар И.А.Г. не состояла на учете у врача-психиатра, с жалобами на нестабильность душевного состояния и проблемы с психикой никогда не обращалась, и на такие факты истец по делу Иванов А.И. также не указывал.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда.

Общие правила доказывания в гражданском процессе урегулированы положениями главы 6 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Согласно части 1 статьи 55 данного кодекса доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В соответствии со статьей 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Исходя из изложенного свидетельские показания в гражданском процессе, по общему правилу, являются допустимыми доказательствами, а исключение из этого правила может быть установлено только федеральным законом.

При таких данных суд, разрешая спор, пришел к правомерному выводу о недоказанности истцом обстоятельств, связанных с пороком воли дарителя при совершении сделки, а именно того, что при оформлении договора дарения от 6 декабря 2018 года его мать, И.А.Г., не отдавала отчета своим действиям и у нее отсутствовала воля на отчуждение принадлежавших ей объектов недвижимости своей дочери - Немошкаловой О.И.

С учетом изложенного подлежит отклонению и довод жалобы о том, что при наличии двух противоречивых заключений экспертов суд обязан поставить вопрос о проведении дополнительной экспертизы.

Пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

В соответствии с частью 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

С учетом изложенных норм права, заключение эксперта необязательно для суда, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами.

При таких данных довод жалобы о том, что вопрос о назначении по делу повторной, дополнительной судебной экспертизы судом не ставился, не свидетельствует о нарушении процессуального законодательства, поскольку назначение повторной или дополнительной экспертизы является правом суда, а не его обязанностью. Таких ходатайств участниками процесса при разрешении спора суду не заявлялось.

Оснований для назначения дополнительной посмертной судебно-психиатрической экспертизы не имеется и у суда апелляционной инстанции, поскольку суд первой инстанции оценил все представленные доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ на предмет относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, в том числе заключения экспертов, с отражением в судебных актах результатов оценки доказательств и приведением мотивов, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов судов, а другие отвергнуты. Правила оценки доказательств судом первой инстанции не нарушены. Предусмотренных статьей 87 Гражданского процессуального кодекса РФ оснований для назначения по делу дополнительной либо повторной экспертизы у суда не имелось.