Дата принятия: 11 сентября 2020г.
Номер документа: 33-11382/2020
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 сентября 2020 года Дело N 33-11382/2020
11 сентября 2020 года
г. Екатеринбург
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего
Панкратовой Н.А.
судей
Лузянина В.Н.
Мартыновой Я.Н.
с участием прокурора Беловой К.С.
при помощнике судьи Бочкаревой В.С.
при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении суда 11 сентября 2020 года дело
по иску Шутовой М.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Шутова М.Д., Лазюк И.Н., Моноковой М.Н., Шутова С.Н. к акционерному обществу "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на оплату ритуальных услуг
по апелляционной жалобе истцов и апелляционному представлению прокурора
на решение Дзержинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 01 июня 2020 года.
Заслушав доклад председательствующего, объяснения представителя истцов - адвоката Костикова О.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика Васильевой Н.В., возражавшей относительно доводов апелляционной жалобы, прокурора Беловой К.С., поддержавшей доводы апелляционного представления, судебная коллегия
установила:
Шутова М.И., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Шутова М.Д., Лазюк И.Н., Монокова М.Н., Шутов С.Н. обратились с иском к АО "НПК "Уралвагонзавод", в котором просили взыскать компенсацию морального вреда в связи со смертью ШДН: в пользу Шутовой М.И. и несовершеннолетнего Шутова М.Д. по 1000000 руб. каждому, в пользу Лазюк И.Н. - 1000000 руб., в пользу Моноковой М.Н. - 1000000 руб., в пользу Шутова С.Н. - 1000000 руб.; в пользу Лазюк И.Н. компенсацию расходов на оплату ритуальных услуг в размере 47490руб.; в пользу Лазюк И.Н., Шутовой М.И., Моноковой М.Н. компенсацию расходов по оплате нотариальных услуг по 866,66 руб. каждому; в пользу Шутовой М.И., Моноковой М.Н. расходы по оплате государственной пошлины по 300 руб. каждой, в пользу Лазюк И.Н. расходы в размере 1924,70 руб., указав в обоснование, что приходятся близкими родственниками ШДН, смерть которого наступила в период прохождения лечения у ответчика. Лечение оказано ШДН с дефектами. В данном случае медицинский персонал ответчика не принял во внимание клинические проявления пневмонии, не принял меры к исключению развития очага пневмонии, что существенным образом снизило вероятность благоприятного исхода заболевания.
Решением Дзержинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 01 июня 2020 года в иске отказано.
Не согласившись с указанным решением, прокурор подал на него апелляционное представление, в котором просит решение отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска с учетом требований разумности и справедливости, указывая в обоснование на то, что решение является незаконным и необоснованным. С учетом заключения судебно-медицинской экспертной комиссии N 374, проведенной в рамках расследования уголовного дела, по факту смерти ШДН, в ходе оказания медицинской помощи 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года у ШДН не был собран анамнез заболевания, анамнез жизни, не уточнен характер прекуторного звука при перкуссии грудной клетки, не проведена объективная оценка состояния костномышечной системы и наличия или отсутствия признаков дорзопатии. Объем клинического обследования ШДН в ходе оказания медицинской помощи 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года является неполным. Заключением судебно-медицинской экспертной комиссии N 34-СО, проведенной в рамках рассмотрения настоящего гражданского дела, установлена неполнота обследования ШДН в медико-санитарной части АО "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод". Кроме того, из медицинских документов, исследованных в судебном заседании, также установлено, что объем оказанной медицинской помощи ШДН в медико-санитарной части АО "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года врачами-терапевтами был неполным. Дефекты оказания медицинской помощи ШДН в медико-санитарной части АО "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" установлены экспертным заключением целевой экспертизы, проведенной страховой компанией "СОГАЗ-Мед". Исходя из изложенного, должностными лицами медико-санитарной части АО "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" были допущены дефекты оказания медицинской помощи, выразившиеся в неполном объеме оказанной медицинской помощи ШДН в указанном медицинском учреждении, в связи с чем ответчик не может быть освобожден от гражданско-правовой ответственности за наступившие последствия. Таким образом, выводы суда первой инстанции, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела, судом неправильно применены нормы материального права.
Истцы, также не согласившись с решением суда, подали на него апелляционную жалобу, в которой просят решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указано, что в основу решения взяты основанные на вероятностных суждениях комиссии экспертов СОБ СМЭ об отсутствии причинной связи между недостатками медицинской помощи (неполнотой обследования) и смертью пациента. Суд не учел при принятии решения, содержание как "основного доказательства" - описательную часть заключения комиссионной экспертизы, так и иные документы, имеющиеся в материалах дела. Несмотря на наличие дефектов, недостатков и неполноты диагностики заболевания и лечения ШДН, суд посчитал обоснованными выводы только лишь одной экспертизы (N 34-СО) об отсутствии причинной связи между неполнотой обследования и наступлением смерти ШДН Однако суд не дал правовой оценки тому обстоятельству, что в заключениях судебно-медицинских экспертиз отмечены недостатки в оказании медицинской помощи, все необходимые меры для своевременного и квалифицированного обследования этого пациента. Убедительных доводов о том, что информация из общего анализа крови, белков крови, рентгенограммы, прослушивание звука дыхания и другие недостатки не могли повлиять на тактику лечения ШДН и тем самым способствовать его выздоровлению, в решении суда не приведено.
АО "НПК "Уралвагонзавод" поданы возражения на апелляционные жалобу и представление, с просьбами оставления их без удовлетворения за необоснованностью.
В заседание судебной коллегии не явились истец Лазюк И.Н., истец Шутов С.Н., извещенные посредством направления судебного извещения от 12 августа 2020 года, истец Шутова М.И., истец Монокова М.Н., третье лицо Стыкалина Е.В., уведомленные СМС-извещением от 11 августа 2020 года, при этом представителем истцов в судебное заседание представлены светокопии заявлений истцов от 10 сентября 2020 года о согласии рассмотрения дела в их отсутствие, представитель третьего лица ГБУЗ СО "Городская больница N 1 г. Нижний Тагил", извещенный посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" 03 августа 2020 года надлежащим образом по правилам ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем судебная коллегия, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определилао рассмотрении дела в отсутствие указанных лиц.
Изучив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, апелляционного представления и возражений на них в соответствии со ст.ст. 327 и 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, руководствуясь ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что непосредственной причиной перенесенных нравственных страданий истцов, являющихся родственникам умершего ШДН., являлось не отсутствие надлежащего качества оказываемой ему медицинской помощи, а его смерть, причиной которой, как установлено в судебном заседании, явилось именно непосредственно характер и тяжесть болезненного состояния и его развившихся осложнений, перенесенных ШДН, а не неправомерные действия либо бездействие сотрудников АО "НПК "Уралвагонзавод". Суд пришел к выводу о том, что непосредственной причиной смерти ШДН явился .... На момент обращения ШДН в МСЧ АО "НПК "Уралвагонзавод" каких-либо данных, позволяющих врачам-терапевтам предположить наличие у ШДН ... не имелось, в связи с чем, у врачей отсутствовала возможность во время амбулаторных приемов 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года в поликлинике на основании предъявляемых пациентом жалоб и проведенного клинического осмотра установить диагнозы "..." и "...". Нарушения оказания медицинской помощи ШДН развитию неблагоприятного исхода - смерти пациента не способствовали. Дефектов оказания медицинской помощи в МСЧ АО "НПК "Уралвагонзавод" не выявлено. Таким образом, между неполнотой обследования ШДН в Медико-санитарной части АО "НПК "Уралвагонзавод" и наступлением его смерти какая-либо (прямая и косвенная) причинно-следственная связь отсутствует.
Судебная коллегия считает, что выводы суда в части отказа в компенсации причиненного истцам морального вреда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.
К числу основных прав человека ст. 41 Конституции Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья.
Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.
В силу ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.
В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.
Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.
Пунктом 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.
Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).
Пунктом 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст.ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда. Согласно данной норме закона вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В силу ч. 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).
Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Однако судом первой инстанции приведенные нормы материального права к спорным отношениям применены не были. Вывод суда об отказе истцам в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, предъявленных к АО "НПК "Уралвагонзавод" в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их близкому родственнику ШДН, сделан без учета нормативных положений Федерального закона от 21ноября 2011 года N 323-ФЗ, регулирующего отношения в сфере охраны здоровья граждан.
Таким образом, судом первой инстанции неправильно применены нормы материального права.
Согласно ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.
По смыслу приведенной нормы процессуального закона и норм материального права, регулирующих основания и порядок компенсации морального вреда, основанием иска о компенсации морального вреда являются указанные истцами фактические обстоятельства, свидетельствующие о нарушении в результате действий (бездействия) ответчика нематериальных благ истцов, вследствие которых они испытывают нравственные и (или) физические страдания и с которыми они как с юридическими фактами связывает свое материально-правовое требование к ответчику - причинителю такого вреда.
Однако суд вследствие неправильного толкования подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права, а также вследствие нарушения норм процессуального права о разрешении судом спора в пределах заявленных исковых требований пришел к ошибочному выводу относительно оснований заявленного истцами требования в части компенсации морального вреда.
Отказывая истцам в удовлетворении иска о компенсации морального вреда, суд не принял во внимание также фактические основания заявленного иска.
Как следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, истцы указывали на то, что медицинская помощь их родственнику ШДН была оказана некачественно и несвоевременно. Истцы ссылались на то, что лично каждому из них АО "НПК "Уралвагонзавод" в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ШДН были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека. Приведенные выше фактические обстоятельства, указанные истцами в качестве основания иска о компенсации морального вреда, судом оставлены без внимания и соответствующей правовой оценки.
Разрешая заявленные требования, суд исследовал лишь вопрос о наличии либо отсутствии прямой и косвенной причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившей смертью ШДН
Суд не учел, что в результате некачественного и несвоевременного оказания ШДН медицинской помощи сотрудниками АО "НПК "Уралвагонзавод" были нарушены личные неимущественные права истцов на семейную жизнь, что повлекло причинение каждому из них нравственных страданий (морального вреда).
Ввиду изложенного выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для компенсации морального вреда истцам являются ошибочными.
В судебном заседании судом первой инстанции из представленных медицинских документов установлено, что объём оказанной медицинской помощи ШДН в МСЧ АО НПК "Уралвагонзавод" 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года врачами-терапевтами Веключ В.Ю. и Стыкалиной В.В. в соответствии с "Клиническими рекомендациями "Острые респираторные вирусные инфекции у взрослых", рекомендованных Профильной комиссией Министерства Здравоохранения России 25 марта 2014 года и 08 октября 2014 года, был неполным, а именно отсутствуют данные анамнезов заболевания и жизни, отсутствуют результаты физикального осмотра - проведения пальпации, в том числе, групп лимфоузлов, перкуссии грудной клетки с уточнением характера перкуторного звука при амбулаторных осмотрах 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года; отсутствуют данные об измерении артериального давления, количестве дыхательных движений в минуту, оценки состояния костно-мышечной системы при амбулаторном осмотре от 22 августа 2018 года.
Вместе с тем судом первой инстанции сделан вывод о том, что указанные нарушения не повлияли на правильность постановки ШДН в МСЧ АО "НПК "Уралвагонзавод" 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года диагноза "ОРВИ" и дорсалгии (боли в спине), при постановке которых врачами обоснованно приняты во внимание высказанные пациентом жалобы и результаты проведенных на приемах исследований, и на оказание своевременных и правильных при данных заболеваниях и имеющимися на тот момент клиническими проявлениями указанных заболеваний лечебных мероприятий в соответствии с "Клиническими рекомендациями...", но не в полном объеме: не рекомендованы постельный режим и диета. На момент обращения ШДН в МСЧ АО "НПК "Уралвагонзавод" каких-либо данных, позволяющих врачам-терапевтам предположить наличие у ШДН ..., не имелось, а именно отсутствовали критерии диагностики пневмонии, установленные Приказом Министерства здравоохранения Свердловской области от 21 августа 2012 года N 948-п "Об утверждении методических рекомендаций "Клиникоорганизационный алгоритм ведения пациентов с внебольничной пневмонией", Клиническими рекомендациями М3 РФ "Внебольничная пневмония у взрослых" 2018 года и критерии диагностики сепсиса. В этой связи судом сделан вывод о том, что у врачей отсутствовала возможность во время амбулаторных приемов 22 августа 2018 года и 23 августа 2018 года в поликлинике на основании предъявляемых пациентом жалоб и проведенного клинического осмотра установить диагнозы "..." и "...".
Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия усматривает основания, влекущее удовлетворение апелляционных жалобы и представления и отмену обжалуемого решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении иска о компенсации морального вреда в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) вследствие неправильного применения норм материального права (п. 4 ч. 1, п. 3 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и нарушением норм процессуального права, повлекшего неправильное разрешение спора по существу (п. 4 ч.1, ч. 3 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В соответствии с п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Определяя размер компенсации морального вреда Лазюк И.Н., являющейся матерью ШДН, судебная коллегия принимает во внимание степень их родственных отношений, учитывая их близость, тот факт, что ШДН являлся опорой в семье, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию причиненных нравственных страданий в размере 150000 руб.
При определении размера компенсации морального вреда Шутовой М.И., проживавшей совместно с умершим ШДН до момента гибели последнего, который является отцом ее ребенка, родившегося после смерти ШДН, судебная коллегия принимает во внимание совместное проживание с умершим, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию нравственных страданий в размере 100000 руб. Что касается несовершеннолетнего Шутова М.Д. (ребенок умершего ШДН, родившийся после его смерти), учитывая его малолетний возраст, факт рождения после смерти отца, без которого он будет расти и воспитываться, принимая во внимание, что гибель отца для него сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в пользу Шутова М.Д. подлежит взысканию компенсация морального вреда в размере 150000 руб.
В отношении Моноковой М.Н. (сестра-близнец ШДН.) и Шутова С.Н. (младший брат умершего ШДН; разница в возрасте 3 года), определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия принимает во внимание, что они на момент смерти ШДН проживали отдельно от брата, в связи с чем, полагает возможным присудить компенсацию нравственных страданий в размере 100000 руб.
Таким образом, отменяя решения суда первой инстанции в части требования о компенсации морального вреда, судебная коллегия принимает в указанной части новое решение о частичном удовлетворении иска каждого из истцов.
Руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Дзержинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 01 июня 2020 года отменить, исковые требования удовлетворить.
Взыскать с акционерного общества "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" в счет компенсации морального вреда в пользу Лазюк И.Н. 150000 руб., Моноковой М.Н. 100000 руб., Шутова С.Н. 100000 руб., Шутова М.Д. 150000 руб., Шутовой М.И. 100000 руб.
Взыскать с акционерного общества "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" в счет компенсации расходов по оплате ритуальных услуг в пользу Лазюк И.Н. в размере, заявленном при предъявлении исковых требований.
Председательствующий
Панкратова Н.А.
Судьи
Лузянин В.Н.
Мартынова Я.Н.
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
