Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 31 августа 2021 года Дело N 33-11379/2021

г. Екатеринбург

31.08.2021
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Некрасовой А.С.,

судей Зайцевой В.А., Орловой А.И.

при помощнике судьи Ромашовой М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Данилюка Сергея Михайловича к Худяковой Марине Александровне, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Б.Б.Р., о взыскании задолженности, признании права залога недвижимого имущества,

по апелляционным жалобам сторон на решение Сухоложского городского суда Свердловской области от 16.04.2021.

Заслушав доклад судьи Некрасовой А.С. и объяснения лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия

установила:

Данилюк С.М. обратился в суд с исковым заявлением, уточненным в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к Худяковой М.А. о взыскании 1 750 000 руб. задолженности по договорам займа, 218 621,94 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами, признании за истцом права залога недвижимого имущества - земельного участка с кадастровым площадью 692 кв. м и расположенного на нем жилого дома с кадастровым площадью 51,4 кв. м по адресу: <адрес> (далее - спорные объекты), которое обеспечивает исполнение обязательства Худяковой М.А. по возврату Данилюку С.М. суммы займа в размере 1 750 000 рублей и процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных на данную сумму займа.

На основании части 3 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле привлечен прокурор.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Управление социальной политики N 11 по Сухоложскому и Богдановичскому районам Свердловской области, Титов Д.С., Коковина О.Ю., Жезлова Т.Е., Бобина Ю.В.

Решением суда от 16.04.2021 иск удовлетворен частично. С Худяковой М.А. в пользу Данилюка С.М. взыскано 350 000 руб. задолженности и 56 679,76 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами. В остальной части иска отказано.

В апелляционных жалобах стороны просят отменить указанный судебный акт и принять по делу новое решение. Истец просит удовлетворить иск в полном объеме, ответчик - отказать в иске полностью.

От прокурора поступили возражения на апелляционную жалобу истца.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца и третьего лица Жезловой Т.Е. - Полков А.А. поддержал доводы жалобы истца, ответчик и ее представитель Ласкин В.Ю. в свою очередь поддержали доводы своей жалобы.

Учитывая, что иные лица, извещенные о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем направления извещений почтой 08.07.2021, а также публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Свердловского областного суда, в судебное заседание не явились, что в силу части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие, судебная коллегия определилао рассмотрении дела при данной явке.

Законность и обоснованность принятого судебного акта проверены в порядке и пределах, установленных статьями 327, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как усматривается из материалов дела, обращению истца с исковым заявлением предшествовало разрешение судами в 2017-2018 гг. споров, связанных, как полагает истец, с предметом заявленных им в настоящее время требований.

Суть этих споров состояла в следующем.

17.12.2014 между Худяковой М.А. и Коковиной О.Ю. был заключен договор, поименованный как предварительный, по условиям которого стороны обязались до 31.03.2015 продать друг другу принадлежащее им имущество: Коковина О.Ю. - спорные жилой дом и земельный участок, Худякова М.А. - квартиру в г. Сухой Лог.

Суды квалифицировали данный договор как договор мены и установили, что обязательства сторон по передаче имущества исполнены. Представителем обеих сторон сделки выступал Данилюк С.М. на основании доверенностей: от 16.07.2014, выданной Худяковой М.А., и от 23.03.2015, выданной Коковиной О.Ю.

Кроме упомянутой квартиры, Коковина О.Ю. получила от Худяковой М.А. в качестве доплаты 900 000 руб., из которых, как установили суды, 350 000 руб. в марте 2015 г. внес Данилюк С.М.

Право собственности на квартиру было зарегистрировано за Коковиной О.Ю., в то время как спорные объекты (жилой дом и земельный участок), предназначенные Худяковой М.А. в обмен на квартиру и находящиеся в ее владении, были отчуждены Данилюком С.М., действовавшим по доверенности от Коковиной О.Ю., по договору купли-продажи от 04.05.2016 в пользу Жезловой Т.Е., которая 19.05.2016 продала их Титову Д.С.

В апелляционном определении судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 08.12.2017 сделки по отчуждению спорных объектов в пользу Жезловой Т.Е. и Титова Д.С. квалифицированы как ничтожные (притворные), прикрывающие иные заемные обязательства.

Впоследствии апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 05.06.2018 за Худяковой М.А. признано право собственности на спорные объекты, а решением Сухоложского городского суда Свердловской области от 01.10.2018, вступившим в законную силу, в пользу Титова Д.С. взыскано с Жезловой Т.Е. - 1 400 000 руб., с Данилюка С.М. - 1 000 000 руб., полученных ими от продажи спорных объектов по недействительным сделкам.

Обращаясь в суд с настоящим иском, Данилюк С.М. сослался на следующее.

28.02.2013 между Данилюком С.М. и Худяковой М.А. был заключен договор займа, по условиям которого истец передал ответчику 400 000 руб. под 10% ежемесячно. Письменная форма сделки не соблюдена, но ответчик с фактом заключения договора и его условиями не спорит.

До апреля 2016 г. Худякова М.А. оплачивала проценты за пользование займом, выплатив около 1200000 руб., после чего платить перестала.

05.03.2014 между Данилюком С.М. и Худяковой М.А. был заключен предварительный договор купли-продажи квартиры в г. Сухой Лог (в дальнейшем -предмет договора мены от 17.12.2014 с Коковиной О.Ю.), из содержания которого следует, что в срок до 05.04.2014 стороны должны заключить основной договор купли-продажи по цене 1 000 000 руб., уплаченных еще до подписания предварительного договора. 16.07.2014 Худякова М.А. оформила на имя Данилюка С.М. доверенность с полномочиями по отчуждению указанной квартиры. По утверждению истца, речь и в данном случае шла о займе в размере 1 000 000 руб. на срок до 05.04.2014, а оформление заемной сделки посредством предварительного договора купли-продажи квартиры и выдачи доверенности полагает титульным обеспечением исполнения обязательства по возврату займа.

Кроме того, как ранее установили суды, в марте 2015 г. Данилюк С.М. внес за Худякову М.А. 350 000 руб. в счет доплаты за спорные объекты. Данная сумма представляет собой неосновательное обогащение.

Итого, по мнению Данилюка С.М., в его пользу с Худяковой М.А. следует взыскать 1 750 000 руб. задолженности и проценты за пользование чужими денежными средствами, исчисленными на 23.11.2020 в размере 218 621,94 руб.

Длительное не обращение в суд о взыскании задолженности, погашение которой прекратилось в апреле 2016 г., истец объясняет тем, что в мае 2016 г. он реализовал спорные объекты в пользу Жезловой Т.Е., воспользовавшись имеющейся у него доверенностью ("обратил взыскание"), и, получив удовлетворение, не считал свои права нарушенными вплоть до момента, когда апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 08.12.2017 была констатирована ничтожность сделок с Жезловой Т.Е. и Титовым Д.С.

Истец указывает, что Худякова М.А. была осведомлена о данных сделках и не высказывала возражений. Поскольку спорные объекты фактически выступали обеспечением исполнения обязательства по возврату суммы займов, за истцом следует признать право залога данного имущества.

Ответчик с иском не согласилась, сославшись на то, что задолженности перед истцом не имеет, иных денежных средств, кроме 400 000 руб. в 2013 г., у истца не брала, а данную сумму вернула с процентами в 2016 г. Заявила о пропуске срока исковой давности.

Установив фактические обстоятельства дела, изучив условия предварительного договора купли-продажи от 05.03.2014, суд пришел к выводу о том, что данный договор не является займом, поскольку не содержит обязательства ответчика вернуть истцу полученную сумму (1 000 000 руб.), а к требованиям о взыскании 400 000 руб. применил срок исковой давности, определив началом его течения апрель 2016 г., и отказал в иске в данной части. При этом, учитывая преюдициальные выводы судов, сделанные при рассмотрении иных дел, суд взыскал с ответчика в пользу истца 350 000 руб., уплаченные Данилюком С.М. за Худякову М.А. при исполнении договора мены от 17.12.2014, а также проценты за пользование чужими денежными средствами в размере, скорректированном с учетом взысканной суммы задолженности.

В апелляционных жалобах стороны продолжают настаивать на своих доводах.

В письменных возражениях прокурор просит об отклонении жалобы истца, выражая согласие с выводами суда первой инстанции.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения участвующих в деле лиц, обсудив доводы жалобы и поданных на нее возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности.

Общий срок исковой давности устанавливается в три года (статья 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пунктах 1, 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В исковом заявлении и в ходе рассмотрения дела Данилюк С.М. указывал, что передача денежных средств, как лично Худяковой М.А. (400 000 руб. и 1 000 000 руб.), так и в уплату за нее контрагенту по сделке (350 000 руб.), произведена истцом в 2013-2015 гг., при этом с апреля 2016 г. ответчик прекратила погашать задолженность перед истцом. В суд о взыскании данной задолженности истец обратился 04.12.2020.

Данные обстоятельства представитель истца подтвердил и в суде апелляционной инстанции. При этом, по мнению стороны истца, течение срока исковой давности не приостанавливалось и не прерывалось, однако начало течения данного срока истец связывает не с моментом, когда обязательство перестало исполняться должником (апрель 2016 г.), а с датой вынесения Свердловским областным судом апелляционного определения от 08.12.2017, в котором впервые был сделан вывод о том, что сделка по отчуждению спорных объектов Данилюком С.М. от имени Коковиной О.Ю. в пользу Жезловой Т.Е. и последующая сделка об отчуждении данных объектов Титову Д.С., являются ничтожными. Только после этого истцу, ранее полагавшему, что обязательство ответчика перед ним исполнено за счет реализации имущества, стало известно о нарушении его права.

Между тем указанные доводы подлежат отклонению.

Исходя из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении Судебной коллегии по гражданским делам от 18.05.2021 N 5-КГ21-13-К2, начало течения срока исковой давности определяется тем моментом, когда истец, исходя из фактических обстоятельств дела, узнал или должен был узнать о нарушении его прав ответчиком, а не о юридической квалификации правоотношений сторон, которое существует объективно вне зависимости от его квалификации сторонами. Закон не предполагает, что ошибочная квалификация правоотношений может повлиять на момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, и, соответственно, на момент начала течения срока исковой давности.

Ошибочность доводов истца является следствием необоснованного смешения оснований возникновения различных обязательств, их условий и правовой природы, а также неверной интерпретации выводов, сделанных судами при рассмотрении предшествовавших споров.

Передачу истцом ответчику суммы 400 000 руб. в 2013 г. Данилюк С.М. правильно квалифицирует как заем, поскольку Худякова М.А. данный факт подтверждает, соглашаясь, в том числе с тем, что по условиям сделки плата за пользование займом была установлена в размере 10% ежемесячно. Однако ответчик как заемщик исправно исполняла свою обязанность до апреля 2016 г., выплачивая истцу-заимодавцу по 40 000 руб. (в последний год - по 75 000 руб.) в месяц, а выплатив 1 350 000 руб., посчитала, что обязательство прекратилось исполнением, и более перечислений в адрес истца не осуществляла.

Таким образом, именно в апреле 2016 г. истец узнал о нарушении своих прав, и в случае несогласия с позицией ответчика об отсутствии задолженности перед истцом, мог обратиться в суд в пределах трехлетнего срока исковой давности, однако не сделал этого.

Отношения сторон, вытекающие из предварительного договора купли-продажи квартиры в г. Сухой Лог от 05.03.2014, вопреки доводам истца, не могут быть квалифицированы как заемные, что верно установил суд первой инстанции, подробно мотивировавший соответствующие выводы.

Как указано в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2015), утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.11.2015, в случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 Гражданского кодекса Российской Федерации; при наличии возражений со стороны ответчика относительно природы возникшего обязательства следует исходить из того, что заимодавец заинтересован в обеспечении надлежащих доказательств, подтверждающих заключение договора займа, и в случае возникновения спора на нем лежит риск недоказанности соответствующего факта.

Предварительный договор купли-продажи от 05.03.2014 сам по себе не является доказательством получения ответчиком денег именно в заем в смысле статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку не содержит условия о возврате средств. Ответчик не признает факт заключения между сторонами 05.03.2014 договора займа, кроме того, отрицает факт получения от истца денег по данному договору. Ссылки истца на ранее принятые судебные акты безосновательны, поскольку суды не давали оценки условиям договора от 05.03.2014 и не осуществляли квалификацию отношений сторон из данного договора. Более того, в апелляционных определениях, на которые ссылается истец, данный договор не упоминается.

При таких обстоятельствах отношения сторон следует квалифицировать в соответствии буквальным толкованием условий предварительного договора от 05.03.2014 по правилам статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку основной договор купли-продажи не был заключен в обусловленный срок - до 05.04.2014, с этой даты начал течение срок исковой давности по требованию о взыскании неосновательного обогащения, который к моменту предъявления иска по настоящему делу истек.

Иная, предлагаемая истцом, квалификация отношений сторон, возникших из предварительного договора от 05.03.2014 (заемное обязательство), не имеет значения, поскольку в этом случае началом течения срока исковой давности будет та же дата - 05.04.2014 (срок заключения основного договора), которая в интерпретации истца является сроком возврата займа.

Дополнительные доводы истца, приведенные его представителем после перерыва в судебном заседании суда апелляционной инстанции, о том, что в договоре от 05.03.2014 срок возврата займа не установлен (определяется моментом востребования), а указание на дату 05.04.2014 не имеет значения, отклоняются как неубедительные и противоречащие занятой истцом позиции в споре.

Истец утверждает, что предварительный договор от 05.03.2014 купли-продажи квартиры, принадлежащей ответчику-заемщику, был заключен с целью обеспечения исполнения обязательств по возврату суммы, переданной в заем по данному договору. Иными словами, в случае невозврата денег Данилюк С.М. мог потребовать по суду от Худяковой М.А. заключить основной договор купли-продажи и получить в собственность названное имущество. Однако такое "обеспечение" могло существовать только месяц (до 05.04.2014), поскольку обязательства из предварительного договора прекращаются, если в оговоренный срок не заключен основной договор (пункт 6 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации). То есть, если считать, что в договоре от 05.03.2014 не установлен срок возврата займа, то в случае просрочки платежа после 05.04.2014 "обеспечительное" обязательство не действовало бы, что явно не могло быть предусмотрено истцом как сильной стороной договора.

Таким образом, либо договор от 05.03.2014, как считает истец, является заемной сделкой со сроком возврата займа "до 05.04.2014", что не подтверждено никакими доказательствами, либо - предварительным договором купли-продажи, как усматривается из его условий и каковым и следует его считать.

При этом, как установлено выше, срок исковой давности в обеих ситуациях начинает течение в одно время.

Ранее судами было установлено, что в марте 2015 г., в ходе исполнения сделки мены между Коковиной О.Ю. и Худяковой М.А., истец внес за последнюю 350 000 руб. Истец соглашается с тем, что в данном случае речь идет не о займе, а о получении ответчиком за счет истца выгоды при отсутствии каких-либо правовых оснований (неосновательном обогащении). Независимо от того, что наличие задолженности было впоследствии подтверждено судами, о нарушении своих прав истец узнал сразу (в марте 2015 г.), однако в суд обратился в декабре 2020 г.

Удовлетворяя иск в данной части, суд не учел указанных обстоятельств. В силу чего судебный акт в данной части подлежит отмене, а требования истца о взыскании данной суммы и процентов на нее - отклонению.

Коллегия считает необходимым также отметить следующее.

В судебных актах по иным делам, на которые в обоснование своих доводов, ссылается истец, не установлено, как верно отметил в возражениях на жалобу прокурор, каких-либо обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела. Признавая сделки с участием Данилюка С.М. ничтожными (притворными), суды исходили из признания самого Данилюка С.М., пояснившего, что данные сделки совершались не в интересах контрагентов, с целью установления отношений по купле-продаже, а представляли собой "внесудебное обращение взыскания на имущество по заемным обязательствам" при осведомленности (недобросовестности) покупателей Жезловой Т.Е. и Титова Д.С.

При этом основания возникновения названных заемных обязательств, их реальность, состав и размер задолженности и т.п. суды не устанавливали. Более того в апелляционном определении от 05.06.2018 сделан вывод об отсутствии доказательств, подтверждающих размер займа и невозможности установить отношения из договора займа.