Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 10 августа 2020 года №33-11062/2020

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 августа 2020 года Дело N 33-11062/2020







г. Екатеринбург


10.08.2020




Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего Некрасовой А.С.,
судей Орловой А.И., Зайцевой В.А.
при помощнике судьи Ромашовой М.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело
по иску Куляшовой Александры Семеновны к публичному акционерному обществу "СКБ-банк", Марченко Надежде Александровне о признании сделки недействительной,
по апелляционной жалобе публичного акционерного общества "СКБ-банк" на решение Артинского районного суда Свердловской области от 25.05.2020.
Заслушав доклад судьи Некрасовой А.С. и объяснения лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия
установила:
Куляшова А.С. обратилась в суд с исковым заявлением к ПАО "СКБ-банк" (далее - банк), Марченко Н.А. о признании недействительным договора залога недвижимости от 22.10.2013 N 68.1-243М12, заключенного между ответчиками, в части передачи в залог банку следующего имущества: 1/2 доли в праве общей долевой собственности на хозяйственную постройку с кадастровым (условным) N площадью 130 кв. м, этажность: 1, назначение нежилое, адрес (местоположение): ...; 1/2 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым N из земель населенных пунктов с разрешенным использованием "для индивидуального жилищного строительства" площадью 1 782 кв. м, адрес (местоположение) ...; 1/2 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом с кадастровым N площадью 140.8 кв. м, адрес (местоположение): ....
К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена финансовый управляющий имуществом должника Марченко Н.А. - Фердман Е.Б.
Решением суда от 25.05.2020 иск удовлетворен.
В апелляционной жалобе банк просит отменить указанный судебный акт и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
В письменных возражениях на апелляционную жалобу истец просит об её отклонении, полагает судебный акт законным и обоснованным.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель банка Хомутова Т.В. поддержала доводы жалобы, истец, её представитель Мелехова И.А., ответчик Марченко Н.А. возражали против доводов жалобы.
Учитывая, что финансовый управляющий Фердман Е.Б., извещенная о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем направления 27.07.2020 извещения по почте, а также публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Свердловского областного суда, в судебное заседание не явилась, что в силу части 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в её отсутствие, судебная коллегия определилао рассмотрении дела при данной явке.
Законность и обоснованность принятого судебного акта проверены в порядке и пределах, установленных статьями 327, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Как усматривается из материалов дела, 22.10.2013 между банком и З. (заемщик), от имени которого действовала генеральный директор Марченко Н.А., заключен кредитный договор N 68.1-242М12, обеспеченный поручительством Марченко Н.А., а также залогом недвижимого имущества (т. 2 л.д. 23-29, 32-39).
В соответствии с договором залога от 22.10.2013 N 68.1-243М12 (спорный договор), заключенным между банком и Марченко Н.А. и зарегистрированным в установленном порядке управлением Росреестра по Свердловской области, предметом договора залога являлись: хозяйственная постройка, площадь: 130 кв. м, этажность: 1, назначение: нежилое, адрес (местоположение): ..., кадастровый (или условный) N; земельный участок, категория: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для индивидуального жилищного строительства, площадь: 1 782 кв. м, адрес (местоположение): ..., кадастровый (или условный) N.
На переданном в залог банку земельном участке помимо хозяйственной постройки расположен жилой дом площадью 140,8 кв. м с кадастровым N.
Как на момент заключения спорного договора залога, так на момент рассмотрения дела, право собственности на земельный участок, жилой дом и хозяйственную постройку зарегистрировано в ЕГРН за Марченко Н.А.
Обращаясь в суд с настоящим иском, Куляшова А.С. ссылалась на то, что её мать Марченко Н.А. не могла передать в залог банку спорные объекты недвижимости, поскольку 1/2 доли в праве собственности на данное имущество принадлежит истцу в силу закона.
В обоснование требований истец указала, что фактически приняла наследство, оставшееся после смерти её отца М.С.Д., умершего ( / / ).
В 2016 г. истец обратилась к нотариусу для оформления наследственных прав, а в 2017 г. - в Артинский районный суд Свердловской области, решением которого от 04.04.2017, вступившим в законную силу 05.05.2017, за Куляшовой А.С. признано право собственности на 1/2 долю в праве общей собственности на жилой дом с хозяйственными постройками, сооружениями, расположенными по адресу: ....
Заочным решением Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 03.05.2018, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23.08.2018 N 33-15006/2018, в удовлетворении требований банка к Куляшовой А.С. и другим об обращении взыскания на спорное заложенное имущество отказано с указанием на то, что Куляшова А.С. не давала своего согласия на заключение договора залога и стороной договора залога не являлась.
Банк в свою очередь сослался на то, что решением Арбитражного суда Свердловской области от 20.12.2017 по делу N А60-58655/2017 Марченко Н.А. признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина.
Определением Арбитражного суда Свердловской области от 11.05.2018 в третью очередь реестра требований кредиторов должника включено требование банка в размере 3 299 450,50 руб., при этом требование банка в сумме 2 012 540,26 руб. основного долга и процентов за пользование кредитом, 9 317,37 руб. неустойки признано обеспеченным залогом имущества должника по договору залога недвижимости от 22.10.2013 N 68.1-243М12: хозяйственная постройка, площадь: общая: 130 кв. м, этажность: 1, назначение: нежилое, адрес (местоположение): ..., кадастровый (или условный) N; земельный участок, категория: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для индивидуального жилищного строительства, площадь: 1 782 кв. м, адрес (местоположение): установлено относительно ориентира дом, расположенного в границах участка, адрес ориентира: ..., кадастровый (или условный) N; жилой дом, площадью 140,8 кв. м, адрес (местоположение): ..., кадастровый (или условный) N.
В рамках указанного дела о банкротстве Куляшова А.С. оспаривала признание судом требования банка обеспеченным залогом имущества должника (жилой дом, земельный участок, хозяйственная постройка), а также просила исключить из конкурсной массы принадлежащую ей 1/2 долю в праве собственности на указанное имущество, приводя доводы, аналогичные приведенным в обоснование настоящего иска, однако в удовлетворении её требований было отказано, с чем согласился Верховный Суд Российской Федерации.
Кроме того, банк сослался на пропуск истцом срока исковой давности.
Разрешая настоящий спор, суд исходил из того, что несмотря на наличие вступивших в законную силу вышеуказанных решений судов общей юрисдикции, которыми за Куляшовой А.С. было признано право собственности на 1/2 долю в праве на спорное имущество и по этой причине отказано в обращении взыскания на него, в настоящее время в рамках дела о банкротстве обращается взыскание на данное имущество, поскольку отсутствует судебный акт, в резолютивной части которого был бы сделан вывод о недействительности спорного договора залога, в связи с чем обращение в суд с таким иском является для Куляшовой А.С. единственным способом защиты права.
Удовлетворяя иск, суд руководствовался пунктом 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации, и положениями статьей 209 и 335 Гражданского кодекса Российской Федерации, предоставляющими право на передачу имущества в залог его собственнику, и пришел к выводу, что поскольку Куляшовой А.С. принадлежит 1/2 доля в праве на заложенное имущество, при этом стороной спорного договора залога она не является, договор следует признать недействительным в части распоряжения ответчиком Марченко Н.А. долей, принадлежащей истцу.
В апелляционной жалобе банк выражает несогласие с выводами суда, приводит доводы, аналогичные доводам, приведенным в суде первой инстанции.
Проверив материалы дела, заслушав объяснения участвующих в деле лиц, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе и поданных на неё возражениях, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В силу части 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии с пунктом 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Приведенные нормы действовали как на момент заключения ответчиками спорного договора залога, так действуют в данной редакции и на момент рассмотрения дела.
Согласно пункту 1 статьи 353 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент заключения договора залога), в случае перехода права собственности на заложенное имущество либо права хозяйственного ведения или права оперативного управления им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества (за исключением случаев реализации этого имущества в целях удовлетворения требований залогодержателя в порядке, установленном законом) либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Правопреемник залогодателя становится на место залогодателя и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не установлено иное.
С 01.07.2014 в законе закреплено правило о том, что если вещь передана в залог залогодержателю лицом, которое не являлось ее собственником или иным образом не было надлежаще управомочено распоряжаться имуществом, о чем залогодержатель не знал и не должен был знать (добросовестный залогодержатель), собственник заложенного имущества имеет права и несет обязанности залогодателя, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации, другими законами и договором залога, кроме случаев, когда вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путем помимо их воли (пункт 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Следует отметить, что правовой подход о защите прав добросовестного залогодержателя ранее также поддерживался правоприменительной практикой и впоследствии нашел свое отражение в вышеуказанной норме права (определение Верховного Суда Российской Федерации от 24.01.2017 N 310-ЭС16-14179).
Добросовестность банка как залогодержателя, а также факт регистрации права собственности на заложенное имущество за Марченко Н.А. на момент совершения спорной сделки установлены вступившими в законную силу судебными актами арбитражных судов по делу N А60-58655/2017, принятыми в рамках обособленных споров с участием Куляшовой А.С., и в силу части 3 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не подлежат оспариванию истцом и ею не оспариваются.
Верховным Судом Российской Федерации в определении от 10.07.2018 N 14-КГ18-9 сформирована позиция о том, что суд не может признать договор ипотеки, заключенный между залогодателем, указанным в ЕГРН в качестве такового и владеющим данным объектом, и добросовестным банком, ничтожным по правилам пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, на основании того, что после заключения договора суд признал право собственности залогодателя на квартиру отсутствующим, запись в ЕГРН о собственности залогодателя была погашена, а право собственности на квартиру было признано за третьим лицом в порядке наследования, поскольку, несмотря на это, на момент заключения договора ипотеки собственником квартиры был залогодатель. Такой договор является оспоримым.
В силу статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации судебная защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности.
Пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что течение годичного срока исковой давности по требованию о признании недействительной оспоримой сделки начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, то есть в рассматриваемом случае - о несогласованном с истцом обременении залогом имущества, доля в праве собственности на которое принадлежит истцу, но зарегистрировано в ЕГРН за иным лицом (залогодателем).
Судом установлено, что о нарушении своих прав Куляшова А.С. узнала 25.01.2018 в ходе рассмотрения судом гражданского дела по иску банка о досрочном взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное спорное имущество, к участию в котором Куляшова А.С. была привлечена в качестве соответчика.
Между тем с настоящим иском Куляшова А.С. обратилась в суд только 31.01.2020, то есть за пределами срока исковой давности.
Соглашаясь с квалификацией спорной сделки в качестве оспоримой, но отклоняя сделанное банком заявление о применении последствий пропуска годичного срока исковой давности, суд отметил, что наличие вступивших в законную силу вышеуказанных судебных актов судов общей юрисдикции о признании за Куляшовой А.С. права собственности на долю в заложенном имуществе и отказе банку в обращении взыскания на него, порождало у истца правомерные ожидания относительно того, что ее права в дальнейшем не будут нарушены, в связи с чем срок для обращения в суд с настоящим иском следует исчислять с момента вынесения Арбитражным судом Свердловской области определения от 11.06.2019, которым в удовлетворении заявления Куляшовой А.С. об исключении из конкурсной массы 1/2 доли указанного имущества было отказано.
Судом при этом не учтено, что применительно к рассматриваемому спору в соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности начинает течь с момента возникновения у истца права на иск и объективной возможности для его реализации, то есть момента, начиная с которого истец должен был узнать о нарушении своих прав, об основаниях для предъявления иска и о личности надлежащего ответчика, а указанные условия, как установлено самим судом, были выполнены 25.01.2018.
Правомерность ожиданий истца и иные приведенные судом фактические обстоятельства сами по себе на течение срока исковой давности не влияют и могли быть предметом проверки и оценки суда при разрешении ходатайства о восстановлении пропущенного срока в порядке статьи 205 Гражданского кодекса Российской Федерации, однако истцом такого ходатайства не заявлялось.
В пунктах 12, 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что в соответствии со статьей 205 Гражданского кодекса Российской Федерации в исключительных случаях суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца - физического лица, если последним заявлено такое ходатайство и им представлены необходимые доказательства. Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Поскольку ответчиком заявлено об истечении срока исковой давности, а в материалах дела отсутствуют как ходатайство о восстановлении пропущенного срока, так доказательства уважительности причин его пропуска по обстоятельствам, связанным с личностью истца, оснований для удовлетворения заявленных требований у суда не имелось.
По мнению коллегии, в рассматриваемом случае не имеется оснований для признания спорного договора недействительным и независимо от истечения срока исковой давности.
Соглашаясь с доводами истца о том, что обращение в суд с настоящим иском является для Куляшовой А.С. единственным способом предотвратить обращение взыскания на заложенное имущество, суд не учел того, что недобросовестный интерес не подлежит защите.
Вступившими в законную силу судебными актами арбитражных судов, имеющими преюдициальное значение для настоящего дела, установлено, что Куляшова А.С., длительное время не принимавшая мер к вступлению в фактическое владение и оформлению своих прав и предпринявшая действия по изменению режима собственности только в связи с возможным обращением взыскания на имущество и возбуждением дела о банкротстве Марченко Н.А., действует недобросовестно, с чем согласился Верховный Суд Российской Федерации в определениях от 25.02.2019 N 309-ЭС18-25999 и от 24.04.2020 N 309-ЭС18-25999 (2).
В силу пункта 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").
Сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25).
В силу статьи 210 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, что предполагает и регистрацию им своего права, необходимость которой состоит в том числе в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу.
При этом достоверность сведений ЕГРН предполагается (часть 2 статьи 1, части 1, 2 статьи 7 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости").
Бездействие Куляшовой А.С., не заявлявшей более 16-ти лет о своих притязаниях на спорное имущество и не оформившей в разумный срок право собственности, что сохраняло правовую неопределенность прав на имущество перед иными лицами, добросовестно полагающимися на достоверность сведений реестра, и предпринявшей действия по изменению режима собственности только в связи с возможным обращением взыскания на имущество и возбуждением дела о банкротстве её матери Марченко Н.А., влечет отказ в удовлетворении настоящего иска на основании пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Необходимо учитывать и то, что оспоримая сделка считается действительной и может быть признана недействительной только по иску заинтересованного лица и только с момента вступления решения суда в законную силу, если законом применительно к отдельным видам сделок не установлено иное.
В связи с этим доводы истца и соответствующие выводы суда о наличии в мотивировочной части заочного решения Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 03.05.2018 суждений о недействительности спорного договора залога как имеющих преюдициальное значение подлежат отклонению, поскольку требование Куляшовой А.С. об оспаривании сделки является предметом рассмотрения настоящего дела, в рамках которого и подлежат установлению юридически значимые обстоятельства, в том числе связанные со сроком исковой давности и добросовестностью лица, предъявившего иск.
Следует отметить и особенности возникновения у Куляшовой А.С. права собственности на 1/2 долю в праве на заложенное по спорному договору недвижимое имущество.
Из содержания решения Артинского районного суда Свердловской области от 04.04.2017, которым за Куляшовой А.С. было признано право собственности на указанную долю, следует, что наследство принято истцом в 2016 г. путем подачи нотариусу по месту открытия наследства соответствующего заявления в порядке пункта 1 статьи 1152, пункта 1 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Выводов о том, что наследство принято Куляшовой А.С. фактически (пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации) указанный судебный акт не содержит.
При этом судом было установлено, что наследниками по закону после смерти умершего ( / / ) М.С.Д. являлись супруга наследодателя Марченко Н.А. (ответчик по настоящему делу), а также дети М.С.С., Т.Н.С. и Куляшова А.С.
Принимая во внимание, что завещание при жизни наследодателя не оформлялось, перечисленные лица в силу пункта 1 статьи 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации являются наследниками одной (первой) очереди, а доказательства фактического принятия наследства Куляшовой А.С. отсутствуют, следует сделать вывод о том, что истец не могла приобрести в 2000 г. право собственности на 1/2 долю в праве на наследство, поскольку размер наследственного имущества, приходящегося на долю истца, не мог превышать ? доли.
Из решения Артинского районного суда Свердловской области от 04.04.2017 следует, что остальные наследники в 2016 г. отказались от наследства в пользу Куляшовой А.С., и именно на основании заявлений о непринятии наследства, поступивших от Марченко Н.А., М.С.С. и Т.Н.С., было заведено наследственное дело.
Сама Куляшова А.С. обратилась к нотариусу 09.11.2016.
При таких обстоятельствах приобретение Куляшовой А.С. права собственности на 1/2 долю в наследственном имуществе произошло в результате отказа от наследства остальных наследников в пользу Куляшовой А.С., то есть в результате перераспределения долей в праве собственности, состоявшегося в 2016 г. между наследниками, фактически по соглашению между ними. Марченко Н.А. кроме того, что отказалась от своей доли в наследственном имуществе в пользу Куляшовой А.С., признала ее исковые требования о признании права собственности на 1/2 долю в наследственном имуществе.
В этом смысле решение Артинского районного суда Свердловской области от 04.04.2017 только подтвердило произведенное перераспределение долей.
При этом принятие наследства является правом, а не обязанностью наследника, разумность действий которого предполагается, в связи с чем разумно предвидеть, что по истечении 16-летнего бездействия Куляшова А.С. изъявит желание оформить права на наследственное имущество и будет именно тем лицом, в пользу которого иные наследники решат отказаться от причитающихся им долей, было невозможно.
Поскольку на момент заключения договора залога от 22.10.2013 спорными объектами владела и в ЕГРН значилась их собственником Марченко Н.А., а Куляшова А.С. в связи с собственным бездействием еще не приняла наследство в виде причитающейся ей доли и перераспределение долей в ее пользу еще не состоялось, в связи с чем ей еще не принадлежала 1/2 доля в праве на заложенное имущество, Куляшова А.С. не может быть признана лицом, чье согласие требовалось для передачи в залог указанного имущества.
В связи с изложенным ссылки истца на пункт 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации, подлежат отклонению.
При рассмотрении обособленных споров с участием Куляшовой А.С. арбитражные суды установили, что спорный договор залога не содержит оговорки о том, что объекты недвижимости, расположенные на заложенном земельном участке, в ипотеку не передаются, и признали, что такие объекты недвижимости являются обремененными залогом в полном объеме. При этом, исходя из того, что правоотношения между банком и Куляшовой А.С. возникли в связи с установлением факта принадлежности части заложенного имущества иному лицу, нежели указано в спорном договоре залога, и данный факт установлен с момента вступления в силу решения Артинского районного суда Свердловской области от 04.04.2017, то есть 05.05.2017, суды признали, что данные правоотношения подпадают под регулирование положений абзаца 2 пункта 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации, введенного в действие Федеральным законом от 21.12.2013 N 367-ФЗ и подлежащего применению к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу указанного закона, то есть после 01.07.2014. Не отрицая того факта, что Куляшова А.С. с учетом решения суда является сособственником спорных объектов недвижимости, при том, что данный факт установлен с момента вступления в силу решения Артинского районного суда Свердловской области от 04.04.2017 - после заключения договора залога от 22.10.2013, принимая во внимание, что на момент заключения договора залога данное имущество находилось в собственности должника М.С.Н. на законных основаниях, в то время как Куляшова А.С. приобрела права в порядке наследования после смерти супруга должника (до смерти которого переданное в залог имущество находилось в общей совместной собственности супругов Марченко), арбитражные суды пришли к выводу, что в рассматриваемом случае изменение режима собственности на объекты недвижимости и определение долей в праве собственности с даты вступления в силу решения Артинского районного суда Свердловской области по смыслу статьи 353 Гражданского кодекса Российской Федерации не влечет трансформации залога жилого дома и земельного участка в залог долей в праве долевой собственности. Иными словами, суды констатировали, что банк обладает правом залога в отношении всех объектов недвижимости (а не только на 1/2 долю в праве собственности на них). Кроме того, суды учли, что исходя из особенностей реализации имущества гражданина в деле о банкротстве, продаже подлежит объект целиком, а не доли в праве собственности на него (постановления Арбитражного суда Уральского округа от 29.11.2018 и от 31.12.2019 по делу N А60-58655/2017).
С данными выводами согласился Верховный Суд Российской Федерации в определениях от 25.02.2019 N 309-ЭС18-25999 и от 24.04.2020 N 309-ЭС18-25999 (2).
В рамках настоящего дела Куляшова А.С. не представила доказательств, позволяющих сделать иные выводы.
Поскольку к возникшим правоотношениям подлежит применению пункт 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации в действующей редакции, предусматривающий возникновение у собственника прав и обязанностей залогодателя даже в случае передачи вещи в залог добросовестному залогодержателю иным (неуполномоченным) лицом, то есть применительно к положениям пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливающий иные последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки, то оспаривание договора залога в такой ситуации возможно только при установлении факта выбытия заложенного имущества из владения собственника помимо его воли, имевшего место до передачи имущества в залог (абзац 3 пункта 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Между тем, доказательств того, что спорное имущество находилось во владении истца и выбыло из ее владения помимо ее воли, после чего оказалось обременено залогом в пользу банка, в материалы дела не представлено. На такие обстоятельства Куляшова А.С. не ссылалась.
При рассмотрении спора о признании договора залога вещи недействительным по причинам отсутствия у залогодателя права собственности на предмет залога суду надлежало установить: кто являлся собственником вещи на момент заключения договора залога и рассмотрения дела в суде; имелось ли у залогодателя на момент заключения договора залога какое-либо вещное право в отношении предмета залога, позволяющее его передачу в залог; обстоятельства добросовестности банка как залогодержателя спорного имущества, поскольку недобросовестность залогодержателя влечет отказ в защите формально принадлежащего ему права.
Поскольку на момент заключения спорного договора залога от 22.10.2013, как установлено судебными актами арбитражных судов, имеющими преюдициальное значение, право собственности Марченко Н.А. на предмет залога оспорено не было, запись о регистрации права собственности на спорное имущество за Марченко Н.А. в ЕГРН погашена не была, при этом Куляшова А.С. не владела заложенными объектами недвижимости, еще не приняла наследство в виде причитающейся ей доли и перераспределение долей в её пользу еще не состоялось, а банк является добросовестным залогодержателем, оснований для признания спорного договора недействительным у суда не имелось.
Вопреки доводам истца апелляционная жалоба на решение суда от 25.05.2020 подана банком 25.06.2020, т.е. в пределах установленного законом срока, а её недостатки устранены в пределах срока, предоставленного судом определением об оставлении жалобы без движения от 26.06.2020.
При таких обстоятельствах судебный акт подлежит отмене как постановленный с нарушением норм материального права при неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 327.1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Артинского районного суда Свердловской области от 25.05.2020 отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Куляшовой Александры Семеновны к публичному акционерному обществу "СКБ-банк", Марченко Надежде Александровне о признании сделки недействительной отказать.







Председательствующий:


Некрасова А.С.




Судьи:


Орлова А.И.







Зайцева В.А.




Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка