Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 июля 2021 года Дело N 33-11053/2021

г. Екатеринбург 23.07.2021

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего судьи Волковой Я.Ю., судей Сорокиной С.В., Редозубовой Т.Л.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Зубаревой М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Поздняковой Ксении Николаевны к индивидуальному предпринимателю Ивашину Дмитрию Анатольевичу об установлении факта трудовых отношений, возложении обязанности по внесению записи в трудовую книжку, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за нарушение срока выплаты заработной платы, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ответчика на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 01.04.2021.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения ответчика, поддержавшего доводы жалобы, объяснения истца, возражавшей против доводов жалобы, судебная коллегия

установила:

Позднякова К.Н. обратилась с иском к индивидуальному предпринимателю Ивашину Д.А. о признании отношений между сторонами трудовыми с 17.08.2020 по 24.10.2020, возложении на ответчика обязанности внести в ее трудовую книжку соответствующие записи о трудоустройстве, взыскании задолженности по заработной плате 25 556 руб., денежной компенсации за задержку выплаты заработной платы 852 руб. 62 коп., компенсации морального вреда 50 000 руб., в возмещение расходов по оплате юридических услуг 28 320 руб.

В обоснование иска указала, что в указанный период работала в фирме "..." (ИП Ивашин Д.А.) в должности менеджера. В ее обязанности входило заключение договоров страхования с российскими юридическими и физическими лицами. Трудовой договор заключен не был, приказ о приеме на работу не издан. Между сторонами был заключен субагентский договор от 17.08.2020. Факт наличия трудовых отношении между сторонами подтверждается следующим: ее рабочее место было определено в офисе фирмы, осуществляя трудовую функцию, она подчинялась установленным у ответчика правилам внутреннего трудового распорядка; взаимоотношения с работодателем носили деловой характер; она имела санкционированный работодателем доступ к месту, где должна была выполнять трудовые обязанности, была фактически допущена к работе и выполняла трудовую функцию, была включена в график выполнения работ и услуг, оказываемых работодателем. Соглашением сторон ей была установлена заработная плата в размере 14 800 руб. в качестве оклада и процент от объема продаж.

Ответчик иск не признал как по существу, так и по причине пропуска истцом срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 01.04.2021 исковые требования удовлетворены частично: установлено, что Позднякова К.Н. состоит в трудовых отношениях с индивидуальным предпринимателем Ивашиным Д.А. в должности менеджера с 17.08.2020, на ответчика возложена обязанность внести запись в трудовую книжку о приеме Поздняковой К.Н. на работу в должности менеджера с 17.08.2020 при ее предъявлении, с ответчика в пользу истца взыскана задолженность по заработной плате в размере 25 556 руб., денежная компенсация за задержку выплаты заработной платы в размере 852,62 руб., компенсация морального вреда 20 000 руб., в удовлетворении остальной части иска отказано, с ответчика в доход местного бюджета взыскана госпошлина 1300 руб.

В апелляционной жалобе ответчик просит отменить или изменить решение суда полностью или в части, принять по делу новое решение. Ссылается на недоказанность установленных судом обстоятельств при исчислении срока обращения в суд, полагая срок обращения в суд пропущенным без уважительных причин, а требования об установлении факта трудовых отношений - не подлежащими удовлетворению по ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации. Считает не соответствующими обстоятельствам дела выводы суда о наличии между сторонами трудовых отношений, поскольку намерения истца по заключению трудового договора не было, что следует и из того, что истец с 18.08.2020 зарегистрировалась в центре занятости качестве безработной для поиска подходящей работы, настаивает на том, что между сторонами был заключен гражданско-правовой договор (субагентский договор). Отмечает отсутствие надлежащей оценки суда представленным письменным доказательствам и показаниям свидетеля К.А.Е. Полагает завышенным размер компенсации морального вреда, определенный судом.

В возражениях на жалобу истец указывает на законность решения суда, просит оставить его без изменения.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая спор и учитывая содержание норм ст.ст. 15, 16, 56, 57, ч. 3 ст. 19 Трудового кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу о доказанности факта трудовых отношений сторон спора, указав, что ответчик не представил доказательств отсутствия между сторонами трудовых отношений, а также то, что все доводы ответчика сводятся к отрицанию тех обстоятельств, на которые истец ссылается, обосновывая свои требования (выплата денежных средств истцу с банковской карты К.Ю.А.., проведение собеседования, дача поручений, оформление страховых полисов через К.Ю.А..), при этом ответчик, подтвердив, что К.Ю.А.. является его агентом, о допросе этого лица в качестве свидетеля не просил, не опроверг представленные истцом доказательства. Суд отметил, что показания свидетеля К.А.Е.. не опровергают объяснения истца о наличии трудовых отношений, учитывая что свидетель не обладает информацией о том, в какое время истец находилась в офисе.

Суд, установив возникновение между сторонами трудовых отношений 17.08.20202, отказал в удовлетворении требования истца об установлении факта прекращения трудовых отношений, указав, что Трудовой кодекс Российской Федерации, содержащий конструкцию заключения трудового договора путем фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя (ч. 3 ст. 16, ч. 1 ст. 61, ч. 2 ст. 67 Трудового кодекса Российской Федерации), не содержит конструкции фактического прекращения трудового договора. По смыслу действующего трудового законодательства Российской Федерации, трудовые отношения считаются длящимися, продолжающимися независимо от фактического выполнения или невыполнения работником работы и поручения или не поручения работодателем работы работнику. Основания прекращения и расторжения трудовых договоров предусмотрены в ст. 77 - 84 Трудового кодекса Российской Федерации. Общий порядок оформления прекращения трудового договора предусмотрен в ст. 84.1. Трудового кодекса Российской Федерации. Установив, что на момент рассмотрения гражданского дела трудовые отношения сторон не прекращались ни по одному из оснований, предусмотренных ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, суд отказал в иске об определении даты прекращения трудовых отношений 24.10.2020.

При разрешении ходатайства ответчика о пропуске истцом срока обращения с иском суд, руководствуясь ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации и установив, что истец прекратила работать 24.10.2020, в течение срока обращения в суд направляла ответчику претензию, правомерно ожидая восстановления нарушенных прав, с иском обратилась 01.02.2021, с пропуском трехмесячного срока, но в пределах годичного срока по требованию о взыскании задолженности по заработной плате, суд счел возможным восстановить истцу срок обращения в суд по требованию об установлении факта трудовых отношений.

Придя к выводу о наличии у ответчика перед истцом задолженности по оплате труда, суд взыскал такую задолженность, компенсацию по ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации, а также компенсацию морального вреда (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия отмечает, что приведенное судом первой инстанции толкование закона о невозможности установления факта прекращения трудовых отношений признается судом кассационной инстанции неправильным, что следует, например, из определения судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25.02.2021 по делу N 88-2476/2021. В данном судебном акте указано на возможность установления факта прекращения трудовых отношений и без соответствующего оформления приказом в ситуации, когда обе стороны подтверждают фактическое прекращение работы в определенный день.

С учетом данной позиции, учитывая данные сторонами спора в заседании судебной коллегии согласованные объяснения о прекращении истцом работы 23.10.2020 (по инициативе истца), судебная коллегия изменяет решение суда в части периода трудовых отношений сторон (п.4 ч. 1 ст. 330, п. 3 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), устанавливает дату прекращения трудовых отношений сторон 23.10.2020, что влечет обязанность ответчика по внесению записи об увольнении истца в эту дату по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по инициативе работника).

Оснований для изменения или отмены решения суда в остальной части не имеется, т.к. судом материальный закон применен правильно, выводы суда соответствуют обстоятельствам дела, сделаны при надлежащей оценке доказательств (ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Доводы жалобы ответчика о наличии оснований для отказа истцу в иске об установлении факта трудовых отношений по мотиву пропуска срока обращения в суд не могут быть признаны состоятельными.

Суд сделал правильный вывод о том, что начало течения срока обращения в суд - 24.10.2020, т.к. 23.10.2020 стороны прекратили трудовые отношения, следовательно, не получив при прекращении работы ни выплату задолженности по заработной плате, ни трудовую книжку с записью о работе, истец узнала о нарушении своих прав по оформлению трудовых отношений, начиная с 24.10.2020 начал течь срок обращения в суд.

Ссылка в жалобе ответчика на то, что истец, исходя из ее объяснений, 31.08.2020 знала о нарушении своих прав, не получая зарплату в согласованном размере, не может быть признана верной, т.к. при задержке выплаты зарплаты нарушается право истца на получение заработной платы, а не право на оформление трудовых отношений, для защиты права по имущественным требованиям законом (ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации) установлен годичный срок, в отличие от трехмесячного срока обращения в суд по требованию об установлении трудовых отношений, предусмотренного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

Трехмесячный срок, установленный ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, истек 25.01.2021. Пропуск истцом срока обращения в суд составил 1 неделю, т.к. иск в суд направлен 01.02.2021 (л.д. 51).

Доводы жалобы ответчика о недоказанности факта направления истцом ответчику претензии от 28.10.2020 (л.д. 9-14) отклоняются, т.к. в деле есть отчет о движении почтового отправления, направленного ответчику истцом 29.10.2020 (л.д. 48), данных о том, что это было письмо иного содержания, не имеется, по датам отправление соответствует дате претензии.

Указание в жалобе ответчика на отсутствие уважительных причин пропуска истцом срока безосновательно.

Судебная коллегия отмечает, что истцом незначительно пропущен срок обращения в суд (7 дней), а с учетом направления ответчику истцом 28.10.2020 претензии, которая не была получена ответчиком, возвращена истцу по истечении 1, 5 месяцев, правомерных ожиданий истца по разрешению спора во внесудебном порядке на протяжении этого периода, имеются основания для восстановления срока (ч. 4 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

В ситуации, когда ответчик длительное время (более двух месяцев во время работы истца) бездействовал и не оформлял трудовые отношения с истцом, не принял мер по разрешению спора во внесудебном порядке, его заявление о пропуске истцом срока обращения в суд на 1 неделю не может быть признано правомерным, подлежащим удовлетворению, т.к. баланс интересов сторон не будет соблюден.

С учетом изложенного, суд правомерно восстановил истцу срок обращения в суд, при том, что исчерпывающий перечень уважительных причин пропуска срока законом не установлен (ч. 4 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

Доводы жалобы ответчика о заключении сторонами спора гражданско-правового договора, несоответствии обстоятельствам дела выводов суда о наличии между сторонами трудовых отношений, поскольку намерения истца по заключению трудового договора не было, что следует из того, что истец с 18.08.2020 зарегистрировалась в центре занятости качестве безработной для поиска подходящей работы, отклоняются.

Судом установлено, следует из материалов дела, что истец начала работать на основании объявления ответчика о наборе менеджеров для работы с клиентами компании на условиях полного рабочего дня, истец была допущена к работе ответчиком, который перечислял оплату труда истца, давал указания о работе под руководством К.Ю.А. это же лицо производило частичную выплату истцу зарплаты (по объяснениям истца в заседании судебной коллегии, не опровергаемым ответчиком, К.Ю.А. является матерью ребенка ответчика), у истца было свое рабочее место в офисе ответчика.

Действительно, сторонами был подписан 17.08.2020 субагентский договор, но по объяснениям самого же ответчика, данным в заседании судебной коллегии, обязательства по этому договору истцом не исполнялись, вследствие чего он не производил оплату по данному договору.

Доказательств отсутствия между сторонами трудовых отношений, при том, что истец была допущена 17.08.2020 к исполнению трудовых обязанностей, ответчик суду не представил, тогда как в силу ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 N 15 "О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям" доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель - физическое лицо (являющийся индивидуальным предпринимателем и не являющийся индивидуальным предпринимателем).

То обстоятельство, что истец с 18.08.2020 зарегистрировалась в центре занятости качестве безработной для поиска подходящей работы, само по себе не порочит выводы суда при установленном факте работы истца у ответчика. Ссылка в жалобе на отсутствие у истца цели трудоустройства решающего значения не имеет, учитывая, что и после подписания сторонами субагенсткого договора обязательства по нему не исполнялись, фактически истец с 17.08.2020 работала у ответчика в рамках трудовых отношений без надлежащего их оформления ответчиком (ст.ст. 15, 16, 67 Трудового кодекса Российской Федерации).

Утверждая в суде апелляционной инстанции о том, что истец работала на К.Ю.А. именно поэтому К.Ю.А.. производила оплату истцу, ответчик доказательств в обоснование своих доводов не представил, равно как и не доказал иное основание (кроме выплаты зарплаты за работу истца, на что указывала истец) перечисления истцу 3000 руб.

Показаниями свидетеля К.А.Е. выводы суда не опровергаются, учитывая, во-первых, их противоречивость (свидетель одновременно указывала как на признаки трудовых отношений, например, поясняла, что вместе с истцом "работали у ответчика", "изначально истец устроилась работать к ответчику", "работа заключалась в оформлении страховых полисов", истец "пользовалась компьютером ответчика и была часто в офисе", так и на признаки, исключающие таковые, например, истец сама определяла график работы, не было конкретного места работы, она (свидетель), выполняя такую же работу, как истец, получала суммы вознаграждения в виде процентов от заключенных договоров при сдаче отчетов), во-вторых, несогласованность таких показаний ни с позицией истца, утверждавшей о трудовых отношениях с ответчиком, ни с позицией самого ответчика, утверждавшего, что истцом обязательства по субагенсткому договору не исполнялись, истец "работала на К.Ю.А. в-третьих, по объяснениям истца, у нее был конфликт с К.А.Е., сложились неприязненные отношения.

Ссылка в жалобе на завышенный размер компенсации морального вреда (20000 руб.) несостоятельна, учитывая обстоятельства причинения истцу морального вреда (переживаний), вину ответчика в нарушении трудовых прав истца, длительность нарушения прав истца, значимость для истца нарушенного ответчиком права (по объяснениям сторон, истец проживает с мамой и младшей сестрой, ей нужна была работа и заработок для оказания помощи своей семье), требования разумности и справедливости (ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Иных доводов жалоба не содержит.

Руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 01.04.2021 изменить в части периода трудовых отношений сторон спора и возложения на ответчика обязанности по внесению записей в трудовую книжку истца, указав на окончание таких отношений 23.10.2020 по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по инициативе работника), возложив на индивидуального предпринимателя Ивашина Дмитрия Анатольевича обязанность по внесению в трудовую книжку Поздняковой Ксении Николаевны, кроме записи о приеме на работу, запись об увольнении 23.10.2020 по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (по инициативе работника).

В остальной части решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 01.04.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судьи С.В. Сорокина

Т.Л. Редозубова

...
......
...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...


Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка