Дата принятия: 08 мая 2018г.
Номер документа: 33-1100/2018
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 8 мая 2018 года Дело N 33-1100/2018
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Хакасия в составе:
председательствующего Топоева А.С.
судей Морозовой В.Н., Прониной А.В.,
при секретаре Гузик И.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании от 8 мая 2018 года
апелляционную жалобу истца Щукина Ивана Николаевича на решение Черногорского городского суда Республики Хакасия от 7 февраля 2018 года, которым частично удовлетворен его иск к акционерному обществу "Угольная компания "Разрез Степной" о компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Морозовой В.Н., заключение прокурора Пименовой Е.А., полагавшей решение суда оставить без изменения, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Щукин И.Н. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Угольная компания "Разрез Степной" о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием в размере 300000 руб., требования мотивировал тем, что в период работы у ответчика приобрел профессиональное заболевание: <данные изъяты>. 5 октября 2017 г. был составлен акт о случае профессионального заболевания, причиной которого послужило воздействие общей и локальной вибрации, превышающей предельно-допустимые значения. В связи с полученным заболеванием ему было установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности. Указывал, что в результате виновных действий ответчика ему причинен моральный вред, выразившийся в физических страданиях, вызванных полученным профессиональным заболеванием.
В судебном заседании представитель истца Недбаева Г.Г. просила иск удовлетворить по основаниям, изложенным в иске.
Представитель ответчика акционерного общества "Угольная компания "Разрез Степной" Сухарева Т.Е. иск не признала.
Дело рассмотрено в отсутствие истца Щукина И.Н.
Суд постановилрешение, которым взыскал с акционерного общества "Угольная компания "Разрез Степной" в пользу Щукина Ивана Николаевича денежную компенсацию морального вреда в размере 183105 руб. 35 коп., государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 300 рублей.
С данным решением не согласен истец Щукин И.Н.
В апелляционной жалобе он просит решение суда изменить в части размера взысканной судом компенсации морального вреда и увеличить его.
Указывает, что Федеральное отраслевое соглашение является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях, присоединившихся к Соглашению.
Размер компенсации морального вреда, причиненного работнику в результате профессионального заболевания, определен п. 5.4 Соглашения, согласно которому работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.
Выражает согласие с расчетом размера компенсации морального вреда, произведенного ответчиком, и считает, что взысканию в его пользу подлежала компенсация морального вреда в размере 248919 руб. 72 коп.
Придя к выводу о том, что ответственность за причинение вреда здоровью работника в виде профессионального заболевания возложена на несколько организаций, в которых истец работал, а потому ответчик должен нести долевую ответственность, пропорционально степени вины работодателей, суд, по мнению апеллянта не учел Акт о случае профессионального заболевания от 05.10.2017 г., согласно которому профессиональное заболевание возникло при производстве работ на автомобиле "БелАЗ". Указанный акт не содержит сведений о том, что его (истца) профессиональное заболевание возникло и по причине работы у других работодателей. Кроме того, ссылается на отсутствие доказательств, подтверждающих работу в должности водителя "БелАЗ" у иных работодателей.
В письменных возражениях относительно доводов апелляционной жалобы представитель ответчика Смирнов Н.М. выражает согласие с решением суда, просит оставить его без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст. 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Статьей 237 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.
В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Согласно ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Как следует из материалов дела, с 1996 г. Щукин И.Н. работал на предприятиях угольной промышленности. Общий трудовой стаж истца в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов составляет 20 лет 8 мес., в том числе, в организации ответчика 15 лет 5 мес. (с 1 августа 2002 г. по 21 ноября 2017 г.).
Медицинским заключением N 82 ГБУЗ РХ "Республиканская клиническая больница им. Г.Я. Ремишевской" истцу установлен диагноз: вибрационная болезнь 1-2 степени от воздействия общей и локальной вибрации в виде умеренно выраженной вегетативно-сенсорной полинейропатии (с преимущественным поражением верхних конечностей) и периферического ангиодистонического синдрома конечностей. Двусторонняя нейросенсорная тугоухость 1 ст. "А" снижения слуха.
Заключением МСЭ от 05.10.2017 Щукину И.Н. установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере 30 % с 25.10.2017 по 01.11.2019.
Актом о случае профессионального заболевания от 5 октября 2017 года установлено, что заболевание Щукина И.Н. является профессиональным, возникло в результате несовершенства технологического оборудования.
Учитывая изложенное, суд пришел к выводу о том, что трудовая деятельность истца в качестве водителя БелАЗ у ответчика осуществлялась в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных факторов, что повлекло возникновение у него профессионального заболевания. Принимая во внимание, что в связи с причинением вреда здоровью истец испытывает физические и нравственные страдания, суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований о компенсации морального вреда.
В указанной части решение суда сторонами не оспаривается, его законность судебной коллегией не проверяется.
Доводы апелляционной жалобы свидетельствуют о несогласии истца с размером взысканной судом компенсации.
В силу ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда в сумме 183105 руб. 35 коп., исходил из степени вины работодателя, определенной с учетом продолжительности работы истца на предприятии АО "Угольная компания "Разрез Степной" (15 лет 5 мес.), в процентном соотношении к общему периоду работы во вредных условиях (20 лет 8 мес.).
Однако судебная коллегия не может согласиться данным выводом суда.
В силу ч. 2 ст. 5 ТК РФ в коллективных договорах, соглашениях, а также в локальных нормативных правовых актах и трудовых договорах возможно закрепление дополнительных по сравнению с действующим законодательством гарантий работникам и случаев их предоставления.
Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 01.04.2013 утверждено "Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года". Соглашением от 26.10.2015 действие документа продлено до 31 декабря 2018 года.
Согласно п.1.1 настоящее Федеральное отраслевое соглашение является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях, присоединившихся к Соглашению, независимо от их организационно-правовых форм и видов собственности, заключенным в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством, а также Конвенциями МОТ, действующими в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Пунктом 5.4 Соглашения предусмотрено, что в случае установления впервые работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания в счет возмещения морального вреда работодатель обеспечивает выплату единовременной компенсации из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования РФ) в порядке, оговоренном в Коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.
Факт присоединения работодателя к Федеральному отраслевому соглашению по угольной промышленности Российской Федерации ответчиком не оспаривается.
В случае, когда ответственность за причинение вреда здоровью работника в виде профессионального заболевания возложена на несколько организаций, работодатель несет долевую ответственность, которая определяется пропорционально степени вины работодателей. При этом в коллективных договорах (соглашениях) или локальных нормативных актах, принятых по согласованию с соответствующим органом Профсоюза, предусматриваются случаи, при которых работодатель принимает на себя ответственность по выплатам за иные организации.
Таким образом, работодатель по соглашению с полномочными представителями работников угольных предприятий определяет конкретный размер компенсации морального вреда для случаев, когда работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца), впервые установлена утрата профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания.
Согласно п. 17 акта о случае профессионального заболевания от 05.10.2017 профзаболевание истца возникло при производстве работ на автомобиле БелАЗ. Эквивалентный корректированный уровень локальной вибрации (виброускорение) на рулевом колесе по оси OZ превышает допустимое значение. Корректированный эквивалентный уровень общей вибрации по оси Z превышает допустимое значение. Причиной заболевания является длительное воздействие общей и локальной вибрации, превышающей допустимое значение.
Как следует из п. 8 Акта, стаж работы истца по профессии водитель автомобиля БелАЗ на вывозке угля и горной массы составляет 20 лет 8 мес.
В п. 3.4 санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания от 1 декабря 2016 г. N 168 указано, что истец с 1 марта 1996 г. работал водителем автомобиля БелАЗ на предприятиях ЗАО разрез "Степной", ООО "Разрез Степной", ООО "УК "Разрез Степной", преобразованный 30.12.2011 г. в ЗАО "УК "Разрез Степной", преобразованный 01.04.2015 г. в АО "УК "Разрез Степной".
В указанном пункте имеется ссылка на то, что предприятия ЗАО разрез "Степной", ООО "Разрез Степной" ликвидированы.
Согласно пунктам 21, 22 медицинские осмотры на предприятии проводились ежегодно, при прохождении истцом медицинских осмотров ранее профессиональное заболевание не выявлено, диагноз профессионального заболевания не устанавливался.
Кроме того, в акте о случае профессионального заболевания от 05.10.2017 также не содержится сведений о том, что профессиональное заболевание возникло при производстве работ на автомобиле БелАЗ у других работодателей.
Заслуживает внимания и довод апелляционной жалобы истца об отсутствии доказательств, подтверждающих его работу водителем автомобиля БелАЗ у иных, кроме ответчика работодателей.
Так, из трудовой книжки истца следует, что в период с 1 марта 1996 г. истец работал в ЗАО разрез Степной <данные изъяты>, с 1 апреля 1996 г. переведен <данные изъяты> на вывозку угля и горной массы в разрез.
С 1 августа 2002 г. принят переводом в ООО Разрез Степной водителем БелАЗа на вывозке угля и горной массы.
Доказательств того, что истец работал <данные изъяты> именно автомобиля БелАЗ и выполнял работы в период с 1 марта 1996 г. по 1 августа 2002 г. в условиях воздействия неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профессиональное заболевание, материалы дела не содержат.
Учитывает судебная коллегия и то, что предприятия угольной промышленности ЗАО разрез "Степной", ООО "Разрез Степной" ликвидированы, что лишает истца возможности обращения к ним с исками о компенсации морального вреда.
Лишение истца такого права нарушает гарантии, содержащиеся в п. 5.4 вышеназванного Соглашения на выплату компенсации морального вреда из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности работнику, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля (сланца).
При указанных обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что истец, выполнявший работу на предприятиях угольной промышленности, и приобретший профессиональное заболевание в период работы на указанных предприятиях имеет право на компенсацию морального вреда в полном объеме, в размере, определенном Отраслевым соглашением по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года, действие которого продлено до 31 декабря 2018 года.
Учитывая изложенное, принимая во внимание представленный ответчиком расчет, судебная коллегия находит решение суда подлежащим изменению в части размера компенсации морального вреда и взыскании в пользу истца компенсации морального вреда в размере 248919 руб. 72 коп.
В остальной части решение суда не обжалуется, его законность судебной коллегией не проверяется.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Решение Черногорского городского суда Республики Хакасия от 7 февраля 2018 года по настоящему делу в части размера компенсации морального вреда, взысканного в пользу Щукина Ивана Николаевича, изменить.
Взыскать с акционерного общества "Угольная компания "Разрез Степной" в пользу Щукина Ивана Николаевича компенсацию морального вреда в размере 248919 руб. 72 коп.
В остальной части это же решение оставить без изменения.
Председательствующий А.С. Топоев
Судьи В.Н. Морозова
А.В. Пронина
Электронный текст документа
подготовлен и сверен по:
файл-рассылка
